-23-
Вернувшись домой в дхам мы пообедали прасадом, отдохнули, так-как в связи с перелётом в общей сложности не спали более суток, и начали парикраму уже после четырех часов пополудни. Наш обход начался с повторного посещения Шри Кришна Баларама Мандира.
Выйдя из храма и пару раз повернув направо мы направили наши стопы по Parikrama Marg. Почти сразу по левую руку от нас оказался любопытный пейзажик. Между улицей и рощей вдалеке на площади в пару гектаров раскинулся ухоженный огород, по периметру охваченный хозяйственными постройками и разрисованным стилизованными танцующими фигурками каменным заборчиком высотой по грудь. Вытянув шею я заглянул за этот заборчик — и, как оказалось, он был засажен вполне привычными нам растениями — капуста, редиска, репа и так далее. Вдалеке, ближе к рощице, в характерной позе огородника трудился одинокий крестьянин в белых дхоти63, а прямо рядом с улицей с внутренней стороны сидел на небольшом стульчике скучающий охранник в синей форме. При этом он одновременно зевал, рискуя вывихнуть челюсть, и ковырялся в носу. Рядом с ним лежал пёсель, который почуяв меня, перегнувшегося через ограду, не торопясь, словно в замедленной киносъёмке поднял голову, глянул одним глазом и также плавно принял прежнюю позу. От всей этой сценки веяло таким шанти64, причём шанти гоанским, с пофигизмом и ленцой, что мне тут же захотелось присесть рядом с этими двумя дживами65 и предаться праздности, размышляя о вечном.
Впрочем, это секундное впечатление минуло, и я со Шветой, с юмором обсуждая увиденную картину двинулись дальше по тротуарчику, прямо в середине которого росли через каждый десяток-другой метров деревца и запылённые чахлые кустики, охваченные цилиндрическими оградками из мелкой стальной сетки. Минут через пять с правой стороны улицы до нас стали доноситься звуки киртана.
- Может, заглянем туда? - спросил я жену.
- А можно? - вопросом на вопрос ответила она.
- А спросить? - я улыбнулся и подмигнул.
Перейдя на противоположную сторону улицы мы зашли через открытую калитку во двор здания, которое нас заинтересовало. Басила мриданга, прошивали высокими частотами звуковую ткань караталы и периодически гудел, заводясь обратной связью, микрофон. Здесь, внутри, росло большое, кряжистое, сразу понятно что очень старое дерево, украшенное разноцветными лентами, под которым играли пара чумазых пацанов лет шести-семи. Как только мы приблизились к дереву, из дома вышел пожилой индус и приветливым жестом пригласил нас пройти за ним — поговорить из-за шума всё-равно не получалось, да и без слов всё было понятно — нас приглашали на Киртан Шри Радхи! Внутри приветливая пожилая матаджи сразу накинула на наши шеи яркие расшитые шарфики и мы с упоением пели славу Радхе и плясали вместе с индусами. Радость, веселье и улыбки, любовь к Шри Радхе, которую все присутствующие выражали, обращая взоры к алтарю, громкие возгласы и пение хором — вся эта сценка как нельзя лучше подходила к настроению, поселившемуся в наших сердцах после приезда во Вриндаван. Через полчаса я подошёл к пригласившему нас индусу, сунул ему в руку пару сотен рупий, показав жестом на алтарь Шри Радхи, и он кивнул мне, с пониманием того, что эти деньги я жертвую на благое дело. Киртан продолжался, набирая обороты, а мы пошли дальше, и минут через десять приблизились к Калия-гхату66.
Этот гхат не так давно был отреставрирован, и сейчас, на закате, сложенный из розового камня и подсвеченный красноватым солнечным светом, смотрелся очень эффектно. Правда, Ямуна за долгие годы изменила свое направление, отошла от Калия-гхата, и воды здесь сейчас не было. Исключением является сезон дождей, когда ее волны наполняются и она выходит из нынешних берегов. Именно здесь Господь Кришна прыгнул с большого дерева Кадамба в реку Ямуну, чтобы наказать ядовитого змея Калия, который поселился в реке и отравлял ее воды. Поснимав гхат с противоположной стороны улицы, мы прошли внутрь.
Помимо самих ступеней и беседок гхата, оккупированных стаей макак, на двух достопримечательностях заострил наше внимание индус, один из троих, стоящих в сторонке в глубине сооружения. Он указал нам рукой на статуи того самого Кали. Многоголовый змей поднимался вверх в беседке, стоящей на дне купели. Затем индус махнул в другую сторону, и мы подошли к дереву Кадамба с которого прыгнул Кришна, чтобы совершить подвиг и сразить змея. То самое это дерево, как указывала прикреплённая табличка, или нет? Так или иначе, но оно все еще стоит там.
Покинув гхат, мы буквально за пару минут подошли к храму Мадана-Мохана, самому древнему, одному из главных храмов Вриндавана и начали восхождение по длинной и крутой лестнице. На протяжении подъёма несколько раз под ногами оказывались коровьи лепёшки — ну вот как, интересно, коровки сюда забирались? :-) Наверху были слышны детские голоса, и пройдя в храм через открытую стальную решётчатую дверь, мы увидели просторную площадку с аккуратными ухоженными газончиками, на которых расположилась детвора и молодежь разных возрастов. Удивительно! История храма тесно связана с Санатаной Госвами, одним из сподвижников Господа Шри Чайтаньи Махапрабху, и в начале этой истории есть группа мальчиков-пастушков, одним из которых был сам Господь Кришна. И теперь я захожу в Мадана-Мохана мандир и вижу здесь несколько компаний - от шести-семи летних пацанов до школьников и студентов!
Пройдя вглубь сооружения мы убедились, что алтарная с мурти Мадана-Мохана была закрыта. Пришлось вернуться к парапету. Солнце уже заходило, растворяясь теплом и светом в дымке, лежащей на полях, простирающихся за Ямуной. Прямо перед нами, за стоянкой автомобилей был виден второй «Русский дом» Вриндавана — Гопал Дхам, неподалёку от Калия-гхата. Внизу суетились люди, мычали коровы, лаяли собаки, гудели клаксонами автомобили, а в моей голове тоненькой ниточкой к этому добавлялось, словно звон колокольчика — Кришна, Кришна, Кришна... Этот волшебный день плавно подходил к своему завершению, но мой Господь, как же не хотелось, чтобы он заканчивался!
Мы стояли, глядя на открывавшуюся нашему взору картину, думая каждый о своём, когда за нашими спинами послышался шум. Я оглянулся и увидел компанию школьников с телефонами в руках. Один из них, смущаясь, вытолкнутый вперёд своими друзьями, пролопотал:
- One photo, sir! (Одно фото, сэр!)
- Ачча, мера дост, no problem! (Хорошо, мой друг, без проблем!) - рассмеялся я.
Я и мальчишки встали рядом с парапетом плотной кучкой, и Швета сделала несколько снимков на их и на свой телефоны. Обрадовавшись, пацаны загалдели, рассматривая снимки друг у друга, а мы попрощались с ними и в сумерках вернулись домой, в Радха Кришна Дхам, относительно ненадолго, поскольку уже на следующее утро, в начале одиннадцатого я вновь стоял у подножия величественной центральной башни храма.
Подле открытых дверей сидел суровый монах в шафрановом пагри67. Я поклонился ему, сложив руки, и он, окинув нас серьёзным взглядом, кивнул в ответ. В глубине храма был виден алтарь с установленным на нём мурти. И хотя это была копия - по своей духовной силе она не уступала подлиннику, а сила Мадана-Мохана в том, что он помогает сосредоточить мысли на преданном служении (бхакти-йоге), преодолеть влияние чувств и восстановить свои забытые отношения с Господом. Поэтому Мадана-Мохана особенно милостив к начинающим свое служение, коими мы и являлись. Совершив даршан, я и Швета обошли всю огороженную кирпичным заборчиком вершину холма и сделали кучу фотографий, глядя на утренний Вриндаван и обсуждая свои мысли и эмоции.
Спустившись по лестнице на дорогу, мы попали в компанию паломников-индусов, растянувшуюся на несколько сотен метров вдоль берега Ямуны. Женщины в разноцветной одежде и мужчины преимущественно в белой быстрым шагом направлялись к Кеши-гхату, видневшемуся вдалеке в утренней дымке, оранжево-розовой в лучах восходящего солнца. Неспешную гладь Ямуны, местами покрытую зелеными кустиками водных растений рассекали прогулочные лодочки, на которых сидели паломники, пожелавшие прокатиться за небольшую плату. На берегу там и сям индусы длинными рядами раскладывали коровьи «лепешки», которые жаркое индийское солнце за неделю-другую превращало в топливо — кизяк. А мы, обгоняемые зачем-то спешащими паломниками, подошли к узкому входу на Кеши-гхат, у которого образовалась «пробка». Пропустив пару сотен человек, я и Швета в свою очередь ступили на коричнево-розоватые каменные плиты.
Древний Кеши-гхат был единственным, в котором еще можно было совершить омовение — в этом месте Ямуна за сотни лет не поменяла русло. Само сооружение отличалось интересной архитектурой — справа от воды, в глубине, были выстроены ниши. В некоторых отдыхали наши попутчики, в некоторых находились садху - кто-то просто сидел, кто-то ел нехитрую пищу, а кто-то и спал, укрывшись с головой покрывалом — видимо, эти ниши служили им пристанищами на время пребывания во Вриндаване. В одной из таких ниш стояла мощная акустика, из которой лилась музыка, а рядом, приплясывая, подыгрывали на традиционных мриданге и караталах несколько индусов — киртан!
Над длинным рядом ниш нависали двухэтажные балкончики, украшенные затейливыми резными орнаментами. Прямо у ступеней гхата, украшенных разноветными флажками и полотнищами были привязаны с десяток прогулочных лодок.
И вот, смочив темя водой Ямуны и поснимав на память, мы направились к противоположному выходу с гхата. Проходя под аркой, перед поворотом направо, я крикнул в ответ на приветствие «Радхе Радхе!» веселому пожилому индусу, рядом с которым стоял лоток с цветами для подношения на алтарь, находившийся тут же. Мы уже было вышли, как услышали «Рус, рус!». Оглянувшись, я увидел, как он призывно машет нам рукой. Пришлось вернуться.
- Рус? - спросил он.
- Джи ха, ме'н рус рахта ху! (Да, уважаемый, я живу в России!)- ответил я.
- Гуд хинди! - улыбнулся наш собеседник. - One selfi? - вопросительная интонация была сопровождена протянутым нам смартфоном.
- Тхик! (Хорошо!) - засмеялся я и все трое сделали несколько снимков, за что я и Швета оказались вознаграждены тилакой, которую он тут же нанес на наши лица.
Раскланявшись, мы простились с приветливым индусом и свернув направо по узенькому каменному коридорчику вышли на следующую улочку.
63. Дхоти — традиционный вид мужской одежды, в Индии. Представляет собой прямоугольную полосу ткани длиной 2—5 м, обёртываемую вокруг ног и бёдер.
64. Шанти - в философии индуизма и буддизма означает мир, покой, гармонию.
65. Джива - понятие в индийской религиозно-философской традиции, обозначающее духовное, вечное живое существо, отдельную душу.
66. Гхат - каменное ступенчатое сооружение, служащее для ритуального омовения или как место кремации.
67. Пагри - традиционный индийский мужской головной убор из куска ткани. Он же тюрбан.