Ночью снилась бабушка, красиво одетая, в белом платке на голове. Прижимала ласково внучку, улыбалась. Что-то говорила, но Настя ее не слышала. Лишь звала в косогор узнаваемый. На нем они собирали клубнику полевую и, придя домой рассыпали на белом холщовом полотне, чтобы перебрать, отделить крупную на варенье. Вот и ягоды красные, крупные рассыпаны по полю в траве. Ягода превратилась вдруг в сок, стекая по ладоням, между пальцев. Настя обернулась к бабушке, чтобы спросить от чего так происходит, но не увидела ее. Лишь ощутила спокойствие и тепло солнца, запахи душицы и зверобоя. Увидела Алексея, невесть откуда поднимавшегося к ней навстречу.
Проснувшись, подскочила и услышала далекий гудок тепловоза. Неурочный состав!? Набросив платье и куртку на плечи, вышла к полотну. И только тут ощутила страх: «Алексей!» Состав с лесом притормаживал, заскрипели тормоза, застучали буферами вагоны, поезд становился.
- Принимай заказ, хозяйка,- молодой парень соскочил на землю, взял на плечо мешок, судя по белой пыли, с мукой. Мелко и смешно семеня ногами, донес до крыльца, поставил на доски.
- Не узнаешь что ли, или не проснулась? – и на ходу зацепился за поручень. Машинист приветливо помахал рукой и состав удалился, набирая скорость. Господи, напугалась так, что дрожат колени. Ведь сама два дня назад отдала деньги и просила муки привезти. И она, обессиленная, присела на лавочку.
Алексей промаялся вторую половину ночи оттого, что болело тело, горело от ссадин и ушибов. Проснулся от легкого прикосновения, кто-то усиленно мягким проводил и ласкал. Присутствия человека не ощущалось, потому тихо приоткрыл глаза. Бурундук быстро и сноровисто, по-хозяйски сновал по одеялу. Пошевелился человек, и зверек тут же шмыгнул по пучкам травы, по веникам под крышу, с любопытством наблюдая за действиями. Раздался гудок тепловоза, замерло внутри от страха. Леха ринулся к выходу, но замер у дощатой двери. Рядом с полотном стояла Настя в легком платье и в куртке железнодорожника. Поезд медленно притормозил, молодой мужчина подхватил мешок, донес до крыльца и через минуту забрался в кабину. Колеса прогремели на стыках рельсов, наступила тишина. Только гулко бухало в грудной клетке сердце, казалось, оповещая весь мир о том, что он здесь.
Алексей незаметно выбрался к ручью, огляделся. Утреннее молочное пространство, поднимавшееся от ручья, укрыло тропинку. Ели, растущие на дальнем берегу, цепляли остатки тумана и пользуясь тем, что ветер не протягивает и не прогоняет марево, ловили утреннюю прохладу. Словно белая нора образовалась на спуске к ручью, в нее он и нырнул, дошел до воды, снял рубаху и принялся плескать струящуюся по камням воду на тело, разгоряченное ночью под теплым одеялом. Чуть ниже по течению разглядел водопад и небольшой пруд, образовавшийся от перемычки, спустился к нему, обнаружил «мордушку». Вытащил из воды, вытряхнул через нижнее отверстие рыбу, установил снасть на место и нанизал на прут, как на кукан, десяток плотвичек.
Настя включила чайник, нарезала копченого мяса, хлеба. Надо бы скатерть поменять, да не до того – поздно проснулась. Сбивая босыми ногами росу, подошла к бане, постучала в дверь. Тишина. Приоткрыла дверь и обнаружила пустую постель. Ушел! Не поверил. С горечью в сердце, едва не расплакавшись, опустилась на ступеньку предбанника.
Положив голову на колени, задумалась. Не повезло, опять одной коротать длинные зимние дни. Простое бабье счастье прошло мимо. Не сумела остановить и оставить. Колыхнулась трава на тропе к ручью, боковым зрением отметила. Неужели зверь какой объявился?! Разглядев, кто, радостно вскрикнула, подскочила и обняла за шею Алексея. Принялась целовать его жарко и как-то бесстыдно. Прильнула всем телом, он ответил. Они упали в мокрую траву, замерли! Видно, хорошие песни пели таежные пичуги, упал ласковый туман, расцветила маленькими радугами капельки росы солнце. Хорошо просила за нее бабушка там, на небесах, а может родители вдруг вспомнили о ней и помолились с утра.
- Чай остыл, завтрак на столе,- едва слышно прошептала Настя.
Встретились два человека, обиженные судьбой и родителями. Встретились, чтобы начать новую жизнь, полную приключений. Неважно, что он – беглый преступник, она – не устроена в мире. Ведь они тоже таинственная и чудесная часть всего мира. И с первым поцелуем весь мир вошел в них частицей счастья.
Они и не подозревали, что их любовь пронзит таежную даль, откроет сокровенное. Замрет в царстве сказочного леса, скроется от любопытных глаз на десять лет, пролетевших словно миг. Люди проходили и проезжали рядом и не подозревали, что разворачивается такое действие, сродни авантюрному детективу.
Сколько радуг поднимется и растает среди топей болот, сколько поколений диких гусей унесет на юг историю их любви и вернется назад, чтобы продолжить род. Как не усмотрели люди этого счастья? Надежно, за семью замками пряталось высокое чувство. Кровью опадала на первый снег рябина. По осени осыпалась с веток листва. Столько раз природа совершила круговорот, встречая весну и со снегами прощаясь с миром. Счастливым делает только любовь, исходящая от тебя. Они дарили высокое чувство друг другу, забывшись, что когда-то этому должен прийти конец. Их любовь преображала все вокруг! Ну как люди не заметили этого? Остановись тогда любовь, и неизвестно чем и когда кончились Настина и Алексея жизни. А так, родилась красота духа! И поглотила двух молодых людей.
Они жили, не забывая ни на минуту про маскировку. Люди привыкли, что Настя постоянно встречает их на месте, у будки обходчика. Рабочие бригады приезжали редко и уходили по полотну в ту или другую стороны. Привычно привозила буфетчица продукты, забирала орех, ягоды, грибы на реализацию. Поинтересуется иной раз, откуда так много; ответит уклончиво – урожай хороший выдался. На том и все расспросы. Начальство связывалось только по рации, и интересовалось больше не условиями проживания, а производственными успехами. Радовались, что девчонка прижилась и другой жизни не мыслит. Премировали. Выезжая на праздники в поселок, прикупала чего для жизни.
Алексей уходил в тайгу, когда приезжали рабочие на пару дней. Благо о приезде обязательно сообщали заранее. Подружился с охотниками промысловиками, шкурки сдавал и менял на одежду, брал и деньгами. Такие люди не любят о себе говорить, и тем более, не спрашивают другого человека о его жизни. Начинается грибная пора, сбора ягоды, шишкобоя – до тайги не нужно добираться, живет в ней. Рыбалка и охота круглый год. Пищей всегда обеспечены.
У Насти руки золотые, огород всегда ухожен. Под картошку, чтобы от дороги не видно, раскопали за ручьем на поляне делянку, с избытком хватало. Алексей приноровился всякую работу по дому исполнять. Домик обходчика в исправности содержался, баню отремонтировал, погреб отрыл и камнем изнутри выложил. Им бы хороший дом, да к людям, но по-другому жизнь замыслила.
Только в горести время тянется, в радости не успели оглянуться десятый год пошел. Им бы ребеночка, может и раньше бы сдался на милость властям Алексей. Но не получалось. Настя переживала свой грех, молча крест несла. Ведь в молодости избавилась от плода, после предательства любимого. С тех пор, словно отшептал кто. Просила у Бога капельку счастья, понимая, что и без того ответил на молитвы любовью большой и ответной.
Когда вдруг почуяла, что понесла – молчала до последнего. Пока не приметил любимый, вопрос не задал:
- Уж не в положении ли ты?
- Не знаю, что и делать. Страшно, люди заприметят, тогда кончится наше счастье.
- Все пройду, только рожай. Пусть наш ребенок счастлив будет.
Она и утягивала живот до последнего. Только от баб разве скроешь? Вопросы начались и поползли разговоры. От кого в тайге понесла? Может, кто из охотников прибился? Так те вроде стороной железку обходят, какая охота вдоль нее.
Роды принял Алексей, до последнего Настя руководила. Девочка крепенькая родилась, да и как иначе, коли родители на природе живут. А народ поговорил да привык к диву, как это бабенка в тайге одна проживала и родила, вроде как от лукавого.
Подрастали, но чувствовалось напряжение. И не зря переживали. Нашелся один работничек, пытался в милицию попасть, да не брали по морально деловым качествам. Пришел к начальнику милиции и по полочкам разложил все наблюдения. Откуда такое вдруг случилось.
В тот злополучный день смахнула рукой ножи со стола. Случайно, не желая того. Нож упал – мужчина в дом. А тут несколько штук и один даже в пол воткнулся. Алексей картофель окучивать ушел за ручей, осталась с Аннушкой. Уложила в зыбку, укачала и за обед принялась. Вышла привычно к товарняку, приняла у машиниста документы, проводила глазами последний вагон, переступила порог. Посреди комнаты милиционер в форме сидит, шагнула назад, бежать за ручей, второй от дверей рот прикрыл и шепнул:
- Не делайте глупостей.
Это они тайком высадились на подходе. Явно не вдвоем, еще есть, и она забилась в руках чужака. Затем затихла, ничего уже не сделаешь. Заплакала дочь на улице, ей сказали, чтобы вышла, взяла ребенка, без шума и лишних движений.
Склонилась над зыбкой, взяла на руки дочь, подняла глаза, придумывая, как сигнал подать и увидела Алексея. В наручниках. И двое в форме с боков. Медленно осела на землю с Аннушкой на руках, муж улыбнулся и кивнул головой: все будет хорошо. Ведь мы десять лет этого ждали. А рельс уже звенел, сообщая о подходе к домику обходчика рабочей дрезины.
Прошло три года. Молодая мама каждый день ждала ставшего родным и близким человека. После суда вернулась к работе, управлялась одна. Ее жалели, казалось, не было такого человека, какой был бы не на ее стороне. Женщины, знакомые и незнакомые, как легенду, из уст в уста передавали историю необычной всепоглощающей любви, плакали и смеялись, молились за Настю. Мужики сморкались в рукава и единственное, что находили сказать: «Да, уж повезло Лехе». Работника продажного, иначе его никто не называл, подстрелили в тайге. Не на смерть, но дали понять, что так дела не решаются.
Вот и сегодня вышла женщина с флажками, встретить и проводить пассажирский. Тот притормозил на секунды и начал набирать скорость. Миновал последний вагон, она повернулась к дому, но за что-то непривычное зацепился взгляд. Повернулась назад к полотну – Алексей стоял и улыбался ей. Настя даже головой покачала, не поверив, и ойкнув, осела на звенящий еще рельс.