ГЛАВА 6
Погода милостиво разъяснилась к приёму Кассиньяков, и их вечеринка на свежем воздухе была в полном разгаре, когда приехали семья Одиль и Жиль. Было начало июня, на большой террасе было очень приятно, и яркие платья женщин, смех мужчин, запах жареных каштанов внезапно напомнили Жилю о довоенных временах, словно происходящее вокруг него было нереальным. В отношениях людей вокруг него была некоторая расслабленность, во всей атмосфере было что-то мягкое, что заставило его вспоминать о Париже, который он когда-то так любил, как о кошмаре. Одиль шла с ним под руку, представляла его направо и налево, надеясь найти в толпе хозяйку дома. Внезапно Жиль почувствовал, как рука его сестры напряглась, и она остановилась перед высоким, довольно красивым мужчиной, в чьей внешности было что-то странно английское среди этих жителей Юго-Запада.
- Франсуа… Вы знаете моего брата? Жиль, это мсье Сильвене.
- Мы знакомы, ведь мы ужинали вместе у Руаргов, - сказал удивлённый Сильвене.
- Конечно, - сказал Жиль, который совершенно этого не помнил.
Он думал: «Ну, а вот и муженёк. Неплохо. Судя по слухам, очень богат. Кажется, неприятный тип. И не слишком забавный. Говорит ли она ему на ушко то же самое, что мне? Уверен, что нет». И он пожал руку Сильвене, испытывая сильное желание сжать Натали в своих объятьях, как накануне.
- Вы живёте в Париже? – спросил Сильвене.
- Да, уже 10 лет. Вы ездите туда?
- Как можно реже. Конечно, моя жена обожает этот город, но меня он быстро утомляет.
Одиль, словно испытав чувство облегчения из-за того, что Сильвене и Жиль не устроили немедленную дуэль, перешла к следующей группе. Жиль с радостью последовал бы за ней, ему всегда было отвратительно поддерживать дружеские отношения с мужьями или гражданскими мужьями своих любовниц, из остатков морали или эстетики. Но Сильвене был один, и его было трудно покинуть. Он поискал глазами Натали, не нашёл, говоря о парижских пробках, о ценах в гостиницах и об адском шуме больших городов. «Я сейчас уйду, - подумал Жиль, внезапно устав. – Хватит с меня. Она могла бы и встретить меня…» Он подыскивал вежливую фразу, чтобы уйти от Сильвене, когда она пришла. На ней было зелёное платье, под цвет глаз, очень хорошо сшитое, она смотрела на него с улыбкой, немного побледнев, и в этот момент он решил остаться.
- Я думаю, вы знакомы, - сказал Сильвене.
- Мы встречались у Руаргов, - повторил Жиль и поклонился, довольный тем, что эта фраза была правдивой и не была двусмысленной, что он всегда ненавидел между любовниками. Натали улыбнулась.
- Это правда. Мсье Лантье, мадам Кассиньяк, которая не может ходить, увидела вас из своего кресла и поручила мне привести вас к ней. Идёмте?
Жиль пошёл за ней, приветствуя по дороге людей, которых он будто бы узнавал, улыбаясь мысли о том, какую мину сделал бы Жан, если бы видел его сейчас. Они прошли через террасу и направились в тенистый сад, где под навесом из ржавого железа стояло инвалидное кресло хозяйки дома. В этот момент Натали, словно испуганная лошадь, дёрнулась вправо и увлекла его за дерево. Он тут же почувствовал её волосы у своей щеки, её тело, прижавшееся к нему, и безумие, неосторожность этого поступка жаром ударили его в лицо, в сердце, и он, как сумасшедший, принялся покрывать её лицо поцелуями.
- Остановись, - сказала она, - остановись. О, Жиль, остановись, я…
В аллею пришли люди, и ему едва хватило времени, чтобы наклониться, завязывая воображаемый шнурок, в то время, как Натали с рассеянным видом потряхивала волосами. Она обменялась весёлой фразой с проходящими, представила им Жиля. Затем он пошёл поцеловать руку старой мадам Кассиньяк, сердце его ещё сильно стучало, и хозяйка дома поздравила его со статьями, которых она, очевидно, не читала. На террасу они прошли степенно. Темнело. Внуки мадам Кассиньяк уже поставили пластинки с джерком на старый проигрыватель, и очень молодые люди уже начали топтаться на танцплощадке в такт музыке под разнеженными и насмешливыми взглядами старших, более или менее поражённых ревматизмом. Жиль сердился из-за своих эмоций.
- Ты знаешь, твой муж – совсем не плохой парень, - сказал он тоном знатока, в котором едва не сквозили оскорбительные нотки.
Она посмотрела на него:
- Не говори мне о нём. Не будем о нём говорить.
- Я просто пытаюсь быть объективным, - сказал Жиль тем же игривым тоном.
- Я не прошу тебя быть объективным, - сухо сказала она и ушла.
Он зажёг сигарету, начал смеяться и внезапно остановился, поражённый ужасом. Кем он был здесь? Какова была эта роль пресыщенного парижанина на каникулах, циничного и развязного? Где он нашёл этот образ соблазнителя? На секунду он опёрся о дерево. А, ему нужно было бы уйти, исчезнуть, оставить эту женщину с её жизнью. Она была слишком хороша для него, обладала слишком большой полнотой для несчастливца, комедианта и плута, каким он стал. Ему нужно ей это объяснить, сейчас же.
Но, когда он нашёл её снова, она была не одна. Его несчастная жертва была окружена тремя мужчинами, один из которых был очень красив, все они, видимо, были очарованы ею и хохотали. Жиль пригласил её на танец, но прекрасный незнакомец остановил его вежливым жестом руки:
- Мы не разрешаем вам увести Натали от нас, троих забияк! Меня зовут Пьерр Лакур, а это – Жан Нобль и Пьерр Гранде. Выпейте чего-нибудь с нами и расскажите нам немного о Париже.
В его глазах блестело злорадство, спокойная уверенность, как и в глазах его друзей, как и в глазах Натали, и Жиль почувствовал себя смешным. Этот парень, конечно, был её любовником, сейчас или в прошлом, и он снисходительно смотрел на этого парижанина, который бахвалился. А он боялся причинить ей боль, он был щепетилен… Он улыбнулся, взял стакан виски со стола.
- Натали разнесла книгу, которую я хвалю, - сказал этот Лакур. – Должен вам сказать, что я – профессор филологии в Лиможе, и время от времени скромно сотрудничаю с местной газетой.
- Значит, мы собратья, - вежливо сказал Жиль. Он страшно сердился: каким глупцом он был! Как он мог подумать, что эта женщина, которая бросилась ему на шею, которая практически отдалась ему в первый же раз, когда он попросил её об этом, которая была такой искусной в любви – как он мог подумать, что она была влюблена в него! Она была нимфоманкой, к тому же – богачкой. Он сердился на себя и удивлялся своему поведению. Он уже давно не испытывал чувства гнева.
- Могу ли я всё же настаивать на танце? – спросил он. – Медленные танцы здесь ставят редко, а для акробатических номеров я уже слишком стар…
Натали улыбнулась, положила руку ему на плечо, и они пошли к небольшой паркетной круглой площадке на террасе. Они молча сделали 3 па, и Натали подняла к нему лицо.
- Ты не начнёшь этот разговор снова?
- О чём?
- О Франсуа.
Он совершенно забыл об этом инциденте. Довольно было об этом говорить… Он нежно улыбнулся.
- Нет, не начну. Скажи-ка мне, этот забияка №1 очарователен. Профессор филологии. Он кажется влюблённым в тебя.
Когда она ответила, он пропустил одно па.
- Надеюсь, что он обожает меня. Это мой брат. Он красив, не правда ли?
Немного позже она прошептала:
- Не сжимай меня так сильно. На нас смотрят. Жиль, ты счастлив?
- Да, - ответил он.
И в этот момент ему казалось, что это была правда.