Иллюстрации Дарины Осиповой
Глава 16. Каждый конец — это всегда новое начало
Айка шла спокойно, полностью доверившись нам. Но мы-то знали, что это её последняя прогулка. Домой ногами она больше не вернётся. Наша знакомая врач, выслушав наш рассказ, сразу поставила диагноз — рак. Хотя мы и сами уже пришли к такому выводу.
— Выход только один — усыплять. Мы с мужем сами недавно пережили такую же потерю, — с болью в голосе сказала она.
— А что Айка будет чувствовать? Ей не будет больно? — спросила я, еле справившись с голосом.
— Нет, не будет. Мы сначала ей дадим снотворное, она уснёт и будет видеть свои обычные сны. А потом, уже спящей, введём яд. Она просто не проснется, не почувствовав никакой боли. Снимайте с неё одежки и прощайтесь.
Мы вышли в коридор и начали её раздевать. Ой, мама дорогая! Если бы она не находилась постоянно в этой кофте и дутой куртке, мы бы давно увидели, как сильно она похудела. Наверное, пища не усваивалась уже довольно приличное время. Наша 35-килограммовая собака превратилась в тощий скелет, обтянутый кожей. Ещё больше защемило сердце и хлынули слезы. Это, видимо, совесть моя плакала, не иначе. Врач, вероятно, пыталась меня успокоить, сказав, что рак у собак развивается очень быстро. Её любимица исхудала у неё на глазах всего за пару недель.
Муж положил нашу любимую собаку на стол. Она даже не сопротивлялась. Вообще, наша Айка всегда была умной и понимающей. Он положил на её тело обе руки, чтобы дать врачу спокойно ввести снотворное. А когда она закончила и Айка заснула, мы увидели, как она улыбалась и двигала лапами, как будто быстро бежала во сне. Муж уронил на руки, обнимающие собаку, свою голову, и его плечи затряслись. Мне показалось, что врач ждала целую вечность, пока он не поднял голову с опухшими от слёз глазами. Тогда она ввела собаке последнее лекарство.
Наш друг, обещавший забрать нас на обратном пути из ветлечебницы, так и не приехал. Хорошо, что мы взяли с собой старенькое покрывало. Положив на него Айку и накрыв её одежками, мы вдвоём с мужем так и несли нашу любимицу два километра домой, проплакав всю дорогу.
Похоронили её в конце огорода, устроив ей из её одежды мягкое ложе и накрыв покрывалом. Даже положили к ней в могилку её любимые резиновые игрушки и мячик.
Как ни странно это звучит, но мы так и не смогли полностью оправиться от этой потери, хоть и прошло уже долгих 13 лет. Видимо, Айка была для нас не просто собакой, а родным и близким существом, научившим нас любить по-настоящему глубоко. Ведь она появилась у нас в том возрасте, когда родители воспринимают детей уже намного осознанней, чем в молодости. Когда любовь приобретает совершенно другие смыслы. Хочется меньше требовать, предъявлять, а просто любить без условий и границ.
ЭПИЛОГ
Прошло два года. Начинался замечательный августовский вечер. После работы я зашла в магазин и встретила там свою невестку, что случалось крайне редко. Домой шли не спеша, рассказывая друг другу последние новости. Сбоку от дороги стоял гараж. Ворота нараспашку, лязг и шум на всю улицу. Мужики ремонтировали машину.
Вдруг прямо нам под ноги выкатились два щенка. Другого слова и не придумаешь. Оба представляли собой два круглых шара. Наверное, их хорошо кормили. Один совсем обычный, ничем не приметный, а вот вторая... Да, это оказалась месячная девочка. Рыженькая, вся в завитушках, как пуделёк, с остренькой мордочкой и очень красивыми карими глазками.
— Мама, ты только посмотри, какая прелесть! Будто мягкая игрушка! — воскликнула невестка, подхватив собачку и рассматривая её на вытянутых руках.
Тут из гаража показались мужики:
— Забирайте, дамочка. Вот последние двое остались.
— Да нам не надо, — вмешалась я в разговор. — У нас во дворе уже есть сторож на цепи.
— Так то сторож, а это для души. Она почти такая маленькая и останется, — не унимались мужики. — Гляньте, как дочке понравилась.
— А толку-то. У неё аллергия на собачью шерсть. Всё равно домой к себе не заберёт. У нас жить оставит. А мой муж будет против. Он нам запретил в дом собак брать.
— Мам, ну давай возьмём, — канючила невестка. — Я папу уговорю, он не сможет мне отказать.
И такую жалостливую физиономию состроила, что я не смогла устоять. Так же на вытянутых руках невестка передала собачку мне. И как только я её взяла на руки, у меня внутри что-то ёкнуло! И эти умные карие глаза! Я отряхнула ей маленькие, как в белых носочках, лапки и засунула к себе под джинсовую курточку. Ещё и замочек закрыла, чтоб не вывалилась.
Но собачка и не собиралась вываливаться. Она очень крепко прижалась ко мне, как после долгой разлуки. Её сердечко так сильно билось, что я не могла понять, что её так сильно напугало. Может страх, что я её не захочу взять? А может, что я её не узнаю?
«Муж меня убьёт! Какие веские доводы я буду ему приводить? Что в жизни всё неслучайно? Что я не могла пройти мимо собаки, которая кинулась мне буквально в ноги! И эти глаза, эти красивые карие Айкины глаза! Может, у меня паранойя? Он так и скажет!» — мысли скакали в голове как сумасшедшие.
— Я придумала. Мы назовём её Бонька. Классное имя. И ей подходит, — щебетала рядом невестка, не обращая внимание на мой странный вид.
А новоиспечённая Бонька за всю дорогу ни разу не шелохнулась. Маленькое сердечко её успокоилось. Она ещё сильнее прижалась к моей груди, крепко обхватив лапками мою руку, которая поддерживала её снизу, и заснула.
Не знаю, действительно ли к нам вернулась Айка, как проверить? Но могу сказать совершенно искренне, что Бонька такая же маниакальная трусиха, очень заботливая мамочка и понимает меня с полуслова. Мы вместе уже 11 лет, наша любовь взаимная. Но той любви, какую испытывала я к Айке, наверное, я не буду испытывать никогда и ни к кому… Это как потерять любимого ребёнка. Странно? Возможно! Кто пережил подобное, тот поймёт.
Благодарю всех, кто прожил эту историю вместе со мной.