Глава первая
В мире где ужасные сновидения сменяют царящую
суровую действительность, возможны любые подмены
правды на ложь. Ложь, ставшая правдой, угодна не всем
избранным, есть индивидуумы имеющие свою особую
точку зрения.
Выявленная суть заключается в том, что люди в любой
ситуации должны оставаться людьми и ни в коем случае
не идти на компромисс со своей совестью.
Валерий Олейник
Виктор Петрович Макрушников жил на окраине города Новослав в старом трёхэтажном доме ещё советской постройки. Дом построен после войны пленными японцами, здание своими крепкими, толстыми стенами опиралось на прочный, бетонный фундамент, высокие потолки закруглялись гипсовыми галтелями, изрядно потрескавшимися, как и вся потолочная штукатурка, выполненная по деревянной дранке. Трещины от времени пожелтели и выглядели на старой побелке как сеть сотканная из времени, покрытой многолетней ржавчиной. Ветхость создавала образ необратимо приближающегося к упадку и старости некогда добротного дома.
Дом старел вместе с сопутствующими болезнями, похожими одна на другую, как признак вырождения и превращения подобных жилых посёлков в мусорную свалку.
Подрастало новое поколение, а среда, в которой оно росло становилась никому не нужной, вызывающей скуку и тупое безразличие к обыденности сменяющихся дней, недель и месяцев. Пролетали года, в жизни жителей таких городов и посёлков ничего не менялось, надежда гасла, превращаясь в часы с кукушкой, которые нужно было заводить в одно время и ждать когда из окошка выскочит птичка и прокукует напоминание, что снова нужно выпить и закусить для полного счастья.
В народе такие дома уважительно называли «сталинскими» , хотя понятно - Сталин сам их не строил, но сумел кое-кому накрутить хвост, чтобы советские люди, в особенности члены партии, жили достойно и знали кого нужно за это благодарить.
По странному стечению обстоятельств дом стоял в переулке Макрушечном и соседи посмеивались над Виктором Петровичем, мол «макрушником» он стал именно по этой причине.
Сам Виктор Петрович никогда «макрушником» не был, а вёл честный образ жизни, работая менеджером в производственной фирме, продавая утюги и пылесосы.
В быту Макрушников был скромным и благовоспитанным, семья его состояла из него самого, жены Даши и детей, сына Егора и дочери Маши.
Егору было двенадцать лет, а Маше десять. Квартира в старом доме досталась жене по наследству от бабушки Елизаветы Сергеевны. Семья Макрушников переехала в этот дом когда сыну Егору исполнилось три года. Самому Виктору Петровичу на это время исполнилось тридцать пять, но выглядел Макрушников гораздо старше.
Он был среднего роста, коренастый, с широкими плечами, крупной головой, с круглым лицом и массивной челюстью. Широко посаженные глаза выступали из глазниц, от чего казалось, что они слегка навыкате. Нос картошкой с глубокой складкой на переносице, вдобавок брови удивленно поднимались вверх, отчего лицо имело виновато-извиняющийся вид, зависший как застарелая паутина, выглядевшая одинаково в любое время дня и ночи.
Губы Макрушникова, немного полные, периодически искривлялись, отчего линия губ ломалась, правый край брезгливо поднимался обнажая неровные зубы. Это происходило тогда, когда сам Виктор Петрович проявлял недовольство собой или окружающими людьми, главным образом сотрудниками по отделу, в котором, кстати, все пространство на полу было завалено непроданными утюгами и пылесосами, а сам отдел напоминал закруженную коробками свалку, внутри которой стояли четыре, заваленными бумагами, стола, рабочие места сотрудников отдела.
«Какие тупые и ничтожные люди, я бы никогда не доверил им продажу нашей продукции, - думал Макрушников глядя на спину Майи Фёдоровны Завьяловой, заведующей отделом, - смотри как ей на ухо нашептывает Баранов, никак новую сплетню про меня придумал, козел, - так Виктор Петрович мысленно охарактеризовал своего конкурента и коллегу по работе.
Баранов, по кличке Баран, данной ему другими сотрудниками, в этот раз ничего не придумал, он рассказывал, как его сестра вышла замуж за богатого еврея и уехала в Израиль, при этом забыла брата с собой забрать.
Майя Фёдоровна оторвала свой бюст от стола, всколыхнула им перед носом Баранова, отчего золотая цепочка с кулоном в виде сердечка подпрыгнула на груди и снова упала в ложбинку вырезанную в платье глубокого декольте.
Начальница вздохнула и назидательно-сочувственно произнесла: «Везёт тебе, чудик, а я вот не смогла себе еврея найти, теперь всю жизнь маюсь, вынуждена на таких как, - голос заведующей стал тише, - Макрушников, тратить своё драгоценное время и здоровье, - при этом Майя Фёдоровна скосила глаза в сторону Виктора Петровича, скривив губы так, будто откусила ломтик лимона.
Майя Фёдоровна расправила плечи, поднялась во весь рост, корпусом развернулась и уперлась взглядом в сидящего за ней притихшего Виктора Петровича.
Макрушников увидел строгий взгляд начальницы, прижал уши и опустил голову. Ему становилось не по себе, когда она на него так смотрела, подобное случалось всегда, когда он не выполнял план по продажам, даже тогда, когда его вины в этом не было, виноват был весь отдел, все равно начальница делала крайним Макрушникова, поскольку тот никогда не огрызался, всегда был послушным и прекрасно подходил на роль «козла отпущения»
В перерыве на обед Виктор Петрович вышел на улицу, растеряно посмотрел по сторонам, пытаясь определить, что ему делать дальше: идти в столовую обедать или пойти домой, доесть вчерашний суп.
Виктор Петрович поднял голову, взглянул на небо. Небо было чистое, без облаков, солнце стояло в зените и по осеннему грело, растворив утреннюю прохладу. Легкий ветерок подметал одинокие опавшие, пожелтевшие листья, хотя деревья ещё стояли в золотом наряде, своим видом поднимая настроение прохожим, спешащих по своим делам, да таким зевакам, как Виктор Петрович, не знающим, что им делать в обеденный перерыв.
Макрушников постоял минуту и двинулся в сторону дома.
Пройдя квартал он с удивление увидел, что в его сторону движется человек, как две капли воды похож на самого Виктора Петровича, только одет в другую одежду.
На встречном прохожем надет тёплый, шерстяной свитер, крупной вязки, легкая куртка, джинсовые брюки и чёрные туфли с тупыми, загнутыми носками, возвышающимися на высокой платформе.
Заметив как Макрушников на него внимательно смотрит, прохожий остановился, поднял отворот свитера, закрыв нижнюю часть лица, вплоть до носа, низко опустив голову, перешёл на противоположную часть улицы, после чего ускоренным шагом двинулся в противоположном направлении.
Виктору Петровичу показалось странным такое поведение незнакомого человека, неожиданным образом похожего на него самого. Макрушников сам удивленно остановился, а затем моргнул глазами, мотнул головой так, как будто сбросил пелену, мешающую ему смотреть в определенное место. Мужчина оглянулся по сторонам и ускоренным шагом двинулся за прохожим.
Пройдя квартал, Макрушников увидел как его двойник завернул за угол, перешёл на соседнюю улицу и исчез в толпе людей на автобусной остановке, пытающихся сесть в подъехавший автобус.
« Что все это значит ? - задавал себе вопрос Виктор Петрович, - почему он от меня убегал, что я ему сделал, ну похожи мы, с кем не бывает, я ему не брат, не сват и вообще даже не родственник в седьмом колене. Хоть и произошли все люди от обезьян, но ведь обезьяны бывают разные. Лично я считаю, что моими предками были Адам и Ева»
Дома разогрев кастрюлю с куриным супом и мясными фрикадельками, Макрушников нарезал хлеб, глубоко вздохнул, взял половник, выловил в супе куриную ножку доложил ее в тарелку, затем добавив фрикадельки и сваренные овощи. Горячая тарелка обжигала пальцы, Виктор Петрович бросил половник в мойку и схватил тарелку второй рукой, после чего бережно поставил суп на край столешницы, схватив себя обожженными пальцами за мочку уха.
Присев к столу он начал ложкой ковырять сваренные фрикадельки, продолжая рассеяно думать об этой странной встрече.
« Может я его чем-то напугал, но я ведь шёл с пустыми руками и даже, можно сказать, с благими намерениями, вероятно мне показалось, что он на меня похож, такое бывает... - Макрушников остановил мысль и начал ее прокручивать сначала, - а с кем бывает ?» - Тут он вспомнил, что две недели назад ему показалось, что вдалеке, когда он ехал в маршрутке, за рулем проезжающего Лексуса сидел человек с лицом, как у него. Но тогда картинка быстро сменилась и Виктор Петрович выбросил ее из головы, посчитав такое совпадение странным видением.
Фрикаделька в супе развалилась на две половинки, обнажив внутри себя сваренный говяжий фарш, Макрушников рассеянно продолжал ложкой долбить остатки фрикадельки.
«А, чтобы я сделал на месте своего двойника ? Э-э нет, не хочу быть на его месте, мне и на своем не плохо, может это шутка такая, тогда кто мог так жестоко надо мной подшутить ? Неужели Майя Фёдоровна, нет она ещё до такой низости не опускалась» - продолжал размышлять Виктор Петрович.
В это время вернулся из школы Егор. Сын бросил портфель на стул и радостно произнёс:
- Папа, угадай с трёх раз кого я сегодня видел, - Егор улыбаясь смотрел в глаза отцу и даже приоткрыл рот, ожидая услышать невероятную историю.
Отец мельком взглянул на сына и продолжая ложкой расколупывать следующую фрикадельку, насупился и тихо буркнул: «Меня...»
Егор с удивлением откинулся на стуле, нервно заерзал, вцепился обеими руками в столешницу, расширил глаза и почти крикнул:
- Как ты узнал ! Ведь на самом деле это был не ты ! - лицо сына преобразилось и казалось даже вытянулось от удивления.
- А в чем он был одет ? - оживился отец, его глаза заблестели, он ладонью потёр подбородок, привстав со стула, всем корпусом развернулся к сыну, снова сел и наклонил голову, как будто пытался лучше его расслышать.
- В длинный, кожаный плащ, расстёгнутый, а под ним серый костюм с бордовым галстуком, в руках потертый портфель из дорогой кожи, только он шёл важно, имел вид надутого индюка, выпятив губы, так как ты никогда не делаешь, у меня даже пропало желание подходить к нему, чтобы ближе рассмотреть, - проговорил Егор.
Наступила очередь удивляться отцу Егора. Виктор Петрович застыл сидя на стуле, поджав колени, подняв ложку над тарелкой, пристально наблюдая за выражением лица своего сына. Несколько секунд он переваривал услышанное, затем открыл рот, чтобы сказать, что это не тот человек, но вовремя спохватился. - «Как он докажет: тот, не тот» - И вообще вся эта история начала его раздражать своими загадками.
Людям вообще свойственно относится ко всему, к чему они не имеют отношение, предвзято, с большой долей пренебрежения, скептицизма или иронии, доходящей до наглого цинизма. Макрушников не был исключением и пусть он не находил объяснения происходящим событиям, но предчувствие того, что он находится на пороге чего-то важного в своей жизни, от чего не спрячешься и никуда не денешься, а предстоящее изменение приходится ждать как тайфун на Галапагосских остовах, куда он приходит разрушая и подчиняя себе, сея панику и ужас среди местных жителей. Предчувствие поселилось в нем, как белка в дупле, расширяющая своё гнездо и отколупывая куски дерева, чтобы улечься поудобнее и родить в нем маленьких, рыжих бельчат, которые в свою очередь продолжат скалывать дерево и грызть кору обеих полушарий его головного мозга.
На следующий день история повторилась, в обед Виктор Петрович тем же путём пошёл домой и снова встретил своего двойника. Только на этот раз двойник сам к нему подошёл.
- Здравствуйте Макрушников, я все о вас знаю, в некотором роде вы мой брат, - произнёс незнакомец в упор глядя на Виктора Петровича.
- Как это брат ! Нет у меня никаких братьев ! - вскрикнув, произнёс Макрушников.
-Не перебивайте, я ещё не все сказал. Выслушайте до конца, потом будете задавать вопросы, - незнакомец широко поставил ноги, упёр кулаки в бока, прищурил глаза и с нескрываемым пренебрежением, как показалось Макрушникову, посмотрел на Виктора Петровича.
- Несмотря на то, что мы внешне похожи я не такая сопля как ты, правда за это мне пришлось несколько раз в санатории чалится, но на горло себе я никому никогда не позволю наступать, - незнакомец сразу перешёл на ты, не особенно церемонясь со своим собеседником.
- Я тоже не позволю, - Виктор Петрович ответил тихо, не уверенным голосом, он ещё хотел добавить, что весь его организм крепкий и он даст отпор любому, но Макрушников благоразумно промолчал, глядя на свирепый вид незнакомца.
- Меня зовут Степан, Степан Корнейчук, - произнёс незнакомец и протянул Виктору Петровичу руку с открытой ладонью для рукопожатия.
- Виктор Макрушников, - ответил Виктор Петрович, пожав руку незнакомцу, молча уставившись своими глазами навыкате, на похожее лицо собеседника.
- Ты захочешь узнать почему мы похожи, я тебе расскажу: «Тридцать пять лет назад нас клонировали, кроме тебя и меня на свете ещё живет трое двойников, а всего нас было пятнадцать, но пятеро умерли так и не родившись, двое родились без головы, один оказался психом, у двоих оказалось по три ноги.
Продолжение
http://proza.ru/2022/12/11/1840