1918 год. Восемнадцатилетняя Люба, из под Харькова, сбегает из дома с молодым офицером. К тронувшемуся поезду прискакал на лихом жеребце её отец. Успел погрозить влюблённым кнутом, на том прощание и закончилось.
Ехали долго. В районе Семипалатинска в поезд ворвались красные. На глазах у Любы расстреляли жениха. Девушка потеряла сознание . Не приходила в себя восемнадцать дней. Всё это время незнакомая старуха ухаживала за ней в своей маленькой избушке. К сожалению имя спасительницы стёрлось из памяти.
Через год Люба полностью окрепла. Через пять-вышла замуж. Родила четырёх дочерей. Теперь у неё внук есть — Ярус. Ему 5-й год. Безотцовщина. Мама его ведёт весёлую жизнь. Вот и существуют в непролазной бедности внучек с бабушкой- Любовью Тимофеевной. Однако, пара картошин да стакан муки у Тимофеевны всегда найдётся. По Семипалатинску пошла о ней молва как о предсказательнице, безошибочно гадающей на бобах. Этот дар она получила после пробуждения от летаргического сна. По молодости свои способности старалась скрывать — время было жестокое. Кто не такой как основная масса- либо псих, либо шарлатан-мошенник. На грошовой пенсии терять уже нечего, и потянулись к Тимофеевне страждущие. После бобовых ритуалов пожилые женщины просили Яруса почитать им газету. Пацан с радостью соглашался и по слогам бодро читал. Женщины молча слушали и смотрели на Яруса с удивлением и с сожалением одновременно. Как-то покидая гадалку, одна из посетительниц потихоньку сказала Тимофеевне:
- Внучек умненький, хороший. Да помрёт, наверно скоро. Сильно он худой и желтый.
Ничего не ответила колдунья. Когда все вышли из хаты, плеснула из ведра водой на порог, пошептала и пригорюнилась.
- Бабушка, ты выкинь свои бобы, чтобы тётки тебя не расстраивали,- пытается утешить её Ярус.
- Мне, внучек, бобы не нужны. Я всех, кто идёт ко мне наскрозь вижу. - ответила маленькая хрупкая старушка жестким и уверенным голосом.
У соседки Фроси арестовали мужа за пьяный дебошь. Почти каждый день она прибегала к видящей за информацией — что там с мужем. Как всегда раскладывались бобы…
Однажды, под утро в дверь громко застучали. Открыли — Фроська.
- Тимофеевна! Ой, не спокойно мне. Христом богом прошу — кинь бобы на мужа. Ой, не спокойно мне!
- Не будем кидать бобы, Ефросинья. Иди домой. Муж уже часа два у тебя сидит.
Фроська на радостях долго кружила бабу Любу по комнате. Уходя, положила на стол копеечку, а могла бы, конечно, и больше. Подтверждение результата стоит дорого во все времена.
Колдуньей Тимофеевну стали называть, ещё до того как она стала гадать, когда работала сторожем на бахчевых полях. Работа опасная. Во время войны, не редко сторожей просто убивали. Караульщикам на этих полях оружие не выдавали, но если не принял мер к спасению урожая запросто могли вкатить пятерик.
Вот и в этот вечер, Люба, как всегда, три раза без остановки обошла порученную ей территорию. Всё время повторяла «Отче наш». Закрылась в хлипкой сторожке, попыталась уснуть. Да, не тут-то было. Притушив фары, давя арбузы, прямо на середину её участка, въехала полуторка.
Семь километров бежала охранница в посёлок. Пока собирали народ, пока нашли транспорт забрезжил рассвет. Все прекрасно понимали — воры ждать не будут, скорее всего их след давно простыл. Только засветло подъехали сельчане к бахче. Однако! На поле стоит грузовик доверху набитый арбузами. Ключ зажигания в замке. И ни кого! Председатель колхоза сам прыгнул в кабину и сразу же завёл автомобиль.
Воров быстро поймали. На вопрос — почему не уехали, те ответили: « Двигатель не завёлся».
Так, кто такая теперь Любовь Тимофеевна? Вся деревня знает — колдунья.К тому же, она не раз принародно говорила:"Попам не верю, но что-то над нами есть"
Долго ещё сторожила Тимофеевна. «Бомбили» соседние участки, её объезжали далеко стороной. Ясное дело — дураков то у нас в Казакстане нет. Один, правда, был поделивший страну по национальным округам, но мы его ни раз не видели.