Шломо Майер. Гибель города Золочев. Юденрат
Начало здесь: http://proza.ru/2022/12/20/633
3. Юденрат – контрибуции
В дни, наступившие сразу после погрома, в городе стояла мертвая тишина. Никто не решался выйти на улицу. Люди боялись дневного света. Они сидели дома и оплакивали жертв погрома. Не было семьи, которую не затронул бы погром. Каждый еврей носил траур. Их скорбь была неизбывна и еще больше усиливалась из-за страха за свою судьбу. Они не знали, что принесет новый день, как он закончится.
Хулиганы все еще бродили по улицам, делая что им вздумается. Люди боялись переступить порог даже за водой. О еде и речь не шла. Такое положение вещей длилось две недели. Немецкая администрация, захватившая власть в городе, не была удовлетворена ситуацией. Администрация решила максимально воспользоваться хорошим экономическим положением города. Это можно было сделать только с помощью местных граждан, большинство из которых были евреями.
То, что украинцы разграбили имущество евреев, противоречило интересам немцев. Они должны были сохранить его для себя, чтобы в нужный момент они смогли все изъять на законных основаниях. Поэтому в городе было развешено предупреждение на трех языках о запрете проведения антиеврейских погромов и ограблений в дальнейшем. Эти уведомления в определенной степени помогли рассеять страхи. Люди стали покидать свои дома, чтобы заняться повседневными делами.
Еврейской общине предстояло организовать работу, чтобы выбрать комитет людей, которые могли бы представлять выживших. Эта обязанность легла на плечи многолетнего заместителя мэра и главы общей сионистской организации доктора Майблума (Dr. Maiblum). Кроме доктора Майблума другими членами комитета стали доктор Шотц и доктор Златкес (Zlatkes). Их первой задачей было точно определить количество жертв погрома. Также находились и оптимисты, считавшие, что их проблемы кончились и нужно лишь убедиться, что все будут помнить этот погром, совершенный в ХХ веке.
Доктор Златкес и доктор Шотц ходили от дома к дому и фиксировали точное количество жертв. Это заняло четыре недели. Некоторое время спустя немецкие руководители призвали всех евреев собраться на рыночной площади. Те евреи, у которых еще свежи были воспоминания о погроме, держались подальше от рыночной площади. Только 25 евреев отважились выйти. Поводом собрания было объяснить евреям, как они должны вести себя и заставить их носить особые метки.
Затем им приказали сформировать Юденрат, с которым немцы могли бы контактировать. Вновь созданный еврейский комитет взял на себя обязанность поддерживать связь с немцами и выполнять все их указания. Юденрат, получив перечень повинностей, среди которых было поддержание порядка в еврейской общине и обеспечение германцев рабочей силой, обязан был увеличить свой состав. Многие евреи, которых просили присоединиться к Юденрату, отказались от предложения.
Хотя задачи, которые комитет должен выполнять, были покрыты завесой неясности, некоторые люди осознавали предательскую роль, которую должен был сыграть Юденрат. Доктор Тайхман (Dr. Taichman) был среди тех, кто отказался от предложения и предупредил других о том, в какую игру их пытаются втянуть.
Через некоторое время Юденрат был сформирован. Другими его членами стали доктор М. Грубер (M. Gruber), доктор Прагер (Prager), доктор М. Рубин (Rubin M.), доктор Дивер (Diwer), доктор Гречаник (Hreczanik), доктор Гербер (Gerber), М. Цукеркандль (Cukerkandl), Якир (Jakier), О. Шмирер (Schmirer) и Бермштейн (Bermsztejn). Доктор Гланц (Glanz) и Л. Цверлинг (Cwerling) являлись неофициальными членами Юденрата.
Учитывая, что члены Юденрата освобождались от работы, всегда находились лица, заинтересованные стать помощниками. Очевидно, что эта привилегия была только для богатых. Организация «Еврейская социальная помощь» была создана под руководством доктора Г. Каца (G. Katz), доктора Китаи (Dr. Kitai) и доктора Швагера (Szwager). Их работа заключалась в том, чтобы организовать помощь нуждающимся и установить связь между заключенными в лагерях и их родственниками. Они также занимались налаживанием контакта с крупнейшей еврейской благотворительной организацией Джойнт, но это, конечно, было наивным делом. Доктор Кахане (Kahane), Вайншток (Wajnsztok) и Таубер (Tauber) также стали помощниками в Юденрате. Они заменили М. Цукеркандля.
В то же время под руководством Д. Ландесберга (Landesberg) была создана еврейская полиция. Его преемником был Штайнвурцл (Steinwurcl). Задачей полиции было поддерживать порядок среди евреев. Конечно, если кто-то вступал в ряды полиции, его статус был выше. Однако не все желали такой возможности. Было много тех, кто предвидел, какую позорную роль придется играть полиции и потому не было желания присоединяться к этому органу. Одним из таких был Гершн Сподек (Gerszn Spodek), он в первые дни пребывания в полиции понял, для чего это все и потому очень быстро бросил эту службу. Л. Вальфиш (Walfisch) поступил так же.
Через некоторое время ситуация нормализовалась, и настроение у людей стало более оптимистичным. До Золочева нашли путь газеты, опубликованные в крупных городах, где располагались гетто (Варшава, Лодзь и Белосток).
Некий Ф. Прагер (F. Prager) вернулся из немецкого заключения. Он был полицейским в Варшавском гетто. Оказалось, что все гетто придерживались одной системы, к которой заключенные впоследствии привыкали. Существовал театр, газеты и общественная жизнь. Люди начали верить, что немцы не так страшны, и если такое положение будет и дальше, то они смогут это пережить. Вся злость евреев была направлена на украинцев, которые в повседневной жизни делали все, чтобы испортить жизнь евреям.
Было достаточно, чтобы еврей купил что-то у крестьянина и это заметил украинец, тогда еврея немедленно окружала толпу и покупку отбирали (покупателю еще повезло, если он оставался в живых). Украинцы всегда были готовы поймать еврейского «преступника», которому удалось купить что-нибудь у крестьянина и заставляли отдать эту покупку. При этом подобные происшествия считались «обычными повседневными неприятностями».
Немцам не понадобилось много времени, чтобы на еврейских улицах ввести в обиход новое слово - «контрибуции». «Сверху» пришел приказ, согласно которому евреи должны платить принудительные денежные поборы (так называемые контрибуции). За сбор контрибуций отвечал Юденрат. Сумма контрибуций хранилась в тайне от людей. Поговаривали о невероятной сумме около полумиллиона злотых. Юденрат выступал одновременно и собирателем и оценщиком. Забирали сколько было. Всегда было недостаточно. Совершая сбор контрибуций, Юденрат впервые стал инструментом в руках немцев.
С каждым днем германская администрация в городе разрасталась. Каждый день прибывали новые чиновники. Юденрату приходилось для всех находить жилую площадь. У евреев забирали квартиры и передавали немцам. Й. Таубер (J. Tauber) и Вайншток (Wainsztok), которые перед войной очень успешно занимались коммерческой деятельностью, знали, чем каждый еврей владеет и поэтому именно им поручили эту обязанность. Боссы были довольны работой этих двух мужчин, евреи же совсем не были рады. Евреи собственными руками передавали немцам мебель, постельное белье и одежду других евреев. Каждый день жены боссов имели новые потребности, и новую причуду необходимо было сразу удовлетворить.
В начале ноября 1941 г. в селе Ляцкое (современное название Красное), расположенном в 12 км от Золочева, был создан первый трудовой лагерь. Организатором лагеря был печально известный гауптштурмфюрер Варцог. Однажды солнечным утром все улицы были перекрыты и заполнены СС-овцами. Людей схватили, загнали в автомобили и перевезли в Ляцкий. Никто не знал зачем это все. Но то, как их задержали, не предвещало ничего хорошего. В тот день в лагерь попали 200 человек.
Среди них были те, кто уже работал на других немецких фабриках и другие, кто работал на Юденрат. Юденрат намеревался заменить их другими людьми. Юденрат обратился к убийце Варцогу с просьбой заменить этих людей другими. Переговоры по этому делу вел Лонек Цверлинг (Lonek Cwerling). Ему удалось заработать доверие немцев, и он был назначен и дальше проводить переговоры между евреями и Варцогом. Варцог согласился, чтобы облавы больше не устраивали. Он будет связываться с Юденратом, обеспечивающим его необходимым количеством людей.
Со временем преданный Цверлинг заслужил благосклонность Варцога, его радостно приветствовали в доме немца, и Цверлинг даже имел на него определенное влияние. В обмен на бриллиант или другую ценную вещь, он мог спасти из Ляцкого лагеря любого человека по своему усмотрению. Сначала он использовал свое влияние только для общего блага, но со временем осознал, что может зарабатывать деньги на своем «человеческом обмене». От него зависело, кто останется в лагере, а кого отпустят. Цверлинг стал еврейским Варцогом. Те, кто мог, пытались быть с ним в хороших отношениях, а те, кто не мог, пытались держаться от него подальше. Тех, кто не пришелся Цверлингу по вкусу, вскоре отправляли в Ляцкий концлагерь, что для каждого еврея означало смерть.
Люди, знавшие Цверлинга до войны, не были удивлены, что во время войны ему досталась такая роль. Он принадлежал к представителям интеллигенции из тех, у кого были большие амбиции, но кто не смог достичь того социального и материального положения, о котором мечталось. Цверлинг был беспринципным, эдаким «Мошке Полаком» (Moszke Polack), мухлевщиком. Такие личности легко скатываются к предательству. Следует отметить, что, к сожалению, были честные люди, которые позволили вовлечь себя в эту дьявольскую схему и сотрудничать с немцами, но таких очень мало. Большинство сотрудничавших с врагом составляли люди, которые к этому привыкли живя среди украинцев, или просто люди, которых до этого в течение длительного времени угнетали другие.
Доктор Гланц (Glanz) был еще ожним евреем с плохой репутацией, который приложил свою руку к гибели еврейской общины Золочева. Он работал в трудовом совете и нес ответственность за распределение работы – кого куда направить. Он мог освобождать людей от работы. Те, кто были молоды и имели деньги, могли выкупить себя из рабочей силы, но бедные старики и нездоровые должны были идти на работу. Он занимался этим делом сам, и никто не решался высказать свое мнение. Второстепенным он был только для Цверлинга.
Вдобавок к вышеупомянутым двум, необходимо также упомянуть таких людей как Ойшер Шмирер (Ojzer Szmirer), доктор М. Грубер (Gruber), Штейнвурцель (Steinwurzl), Д. Ландсберг. Их позорные имена будут надолго запечатлены в памяти рядом с немцами и другими убийцами евреев.
В первые месяцы 1942 г. на долю евреев выпал повсеместный голод. Я употребляю «повсеместный», ведь в Золочеве все время было мало пищи и голод не был редкостью. В первые месяцы гитлеровской оккупации евреям нужно было преодолеть немалые препоны, прежде чем удавалось достать немного пищи. Было много семей, у которых не было достаточного количества пищи, чтобы продержаться день. Однако их все еще спасало добросердечное отношение более богатых евреев.
Спустя какое-то время более богатые евреи начали беспокоиться о том, как им самим выжить. Их трудно было попросить открыть свои сердца. Немцы, которые обязались сломить евреев так, чтобы позже их можно было уничтожить, достигли своей цели. Деньги ценились настолько, что люди воспринимали их как единственное средство, с помощью которого можно спастись. В обмен на деньги немцы были готовы освободить человека от работы, выпустить из концлагеря и сохранить жизнь. Они предоставляли средства к существованию в обмен на деньги. Деньги были средством, с помощью которого они убивали сознание евреев. Все нравственные и религиозные законы были забыты.
Между сытыми и голодными возникала враждебность. Каждый с подозрением относился к другим. Люди ели за закрытыми дверями, чтобы никто их не увидел. Но в этой атмосфере эгоизма были еще такие люди, как С. Сафран (S. Safran), Х. Зиманд (Ch. Zimand), Ф. Лифшиц (F. Lifszitz), кто заботился об обеспечении пищей нуждающихся. Но таких людей было мало, их помощь, при тех обстоятельствах, была каплей в море.
Поражение немцев под Москвой дало евреям новую надежду. Но это не утолило их голод. Эгоизм разрастался. Люди начали высчитывать расстояние до Москвы и надеяться, что они смогут продержаться оставшееся время. Они начали запасать еду для себя и никакой крохи не раздавали. Люди пухли от голода. Они лазили по свалкам и ели все, что попадет под руку. Часто убивали собак и кошек, чтобы не умереть от голода.
Вблизи Золочева создавались новые лагеря: Козаки (Kozaki), Яхтаров (Jachtarow), Плев (Plew), Зарваница (Zarwanice), Олеско (Olesko), Сасов (Sasow). Рабочих отправляли туда. Юденрату снова поручили эту обязанность, и снова состоялась торговля людьми. Однако, на этот раз Цверлинг и Гланц уже были опытными в этом деле, а их аппетиты были достаточно большими, не было необходимости даже обсуждать ситуацию. У них был один принцип: у тех, кто ест свинину, должна выделяться слюна, а их рты были полны слюны. Богатые давали им взятки, а на их место в трудовые лагеря отправляли бедных.
Учитывая, что условия в новых лагерях были не лучше, чем в Ляцком лагере, большинство осужденных недолго там выдерживали. Уставшие и голодные не могли работать, а немцам те, кто не могли работать, были не нужны. Отбор производился каждый день, а сотни, не прошедших отбор, расстреливали. Варцог управлял всеми лагерями близ Золочева, и там, где он управлял, царила смерть. Евреи, еще не справившиеся с первой контрибуцией, уже должны были оплатить вторую часть контрибуции, еще большую, чем первая. Процедура была такой же, как и в первый раз. Юденрат определил сумму, собрал деньги и рассчитался.
Евреи продали последние свои пожитки и заплатили. Все думали, что если будут следовать распоряжениям немцев, то их оставят в покое, но это были напрасные надежды. Немцы работали по систематическому плану, цель которого не была тайной. После того, как удалось сломить еврейский дух, они приступили к физической расправе. Это была первая из их «акций».
Продолжение: http://proza.ru/2022/12/24/82