Спали они все-таки в одной палатке. Для второй так и не удалось найти ровную площадку, да и первую-то еле-еле умостили, наклон получился изрядный, и потом наши герои, незадачливые испытатели чудо-птички, всю ночь боролись с силой тяготения, под действием которой их спальные мешки, вместе с их бренным содержимым, неудержимо сползали к торцевой, нижней стенке, не давая телам расслабиться и отдохнуть: приходилось время от времени подниматься, перемещаться на исходные позиции и пытаться вновь уснуть. Тут уж было не до ложной лирики и не до жеманства.
Евгений с трудом дождался рассвета и начал собираться к выходу. Не зная, как долго ему придется искать синичку, он решил взять с собой перекус: кусок колбасы, ломоть лаваша, горсть чернослива и кураги. Воду надеялся найти.
Линда, разбуженная его сборами, высунулась из спальника, приподнялась.
- Уже пошел? Ты бы хоть кофе попил или чаю?
- Не хочется, - отозвался он. - Надо идти.
Из пакета с документами он достал ее паспорт и пропуск, добавил к ним половину имевшихся у него денег, остальное вернул в карман куртки.
- Думаю, что все пройдет нормально, и птичку я разыщу. Но если к вечеру не вернусь, опять же звони Батуханову.
- А потом?
- Потом выполняй его приказы. Скорее всего, он прикажет тебе возвращаться самостоятельно. Поэтому я и оставляю тебе паспорт и деньги.
- А почему ты можешь не вернуться? - насторожилась девушка.
- Ну, мало ли что! Вдруг все-таки нарвусь на абхазских погранцов. Вроде их здесь не должно быть, но вдруг? Можно и на кого похуже нарваться. Места глухие, контрабандистские. А может, и просто бандитские
- Жень, а может Батуханову прямо сейчас позвонить? - Взгляд Линды сделался непривычно жалобным. - Он свяжется с Абхазией, тебе помощь вышлют.
- Ага! - буркнул Евгений с саркастическим смешком. - Будем вместе с абхазами искать секретное изделие! Нет уж, девочка моя милая, мы сами должны ее найти и вернуть в железный ящичек, под секретный замочек. Так что я пошел! А ты жди меня и читай книжку. У тебя ведь есть книжка?
- Есть, - послушно ответила еще недавно такая непокорная Линда, даже не отреагировав на «мою милую девочку». - Я Набокова взяла.
Он удивился:
- Набокова? Этого зануду?
- Кому как. Мне он нравится.
Евгений ушел, легким пружинистым шагом, Линда осталась. Некоторое время она смотрела через распахнутый вход, как уменьшается на фоне быстро светлеющего неба его фигура, потом не вылезая из палатки, принялась готовить себе кофе.
Покончив с завтраком, Линда извлекла из рюкзака книгу, выбралась из палатки, вытащила из нее свой спальник и каремат и, соорудив из них некое подобие кресла, взялась за чтение. Однако книга не полностью занимала ее внимание. Не давали покоя мысли о птичке-синичке, которая для нее была уже не просто «изделием», а чуть ли не живым существом, в которую за три года были без меры вложены ее и силы, и душа, которую она чуть ли не ребенком своим считала. Что с ней случилось? Удастся ли Евгению ее найти? Не погасла ли совсем оранжевая точка на экране его смартфона? А если и не погасла, и то: на экране - это точка, а на местности, да еще в горах — это целое пространство, попробуй отыщи в нем крохотную синичку!
Линда опять посмотрела вверх, в сторону перевала, заметила фигурку Евгения. Он задержался там на минуту, потом скрылся за седловиной. Тогда она посмотрела вниз и увидела выходящих из леса пограничников. Кажется, это были те двое, которые приходили вчера. Они были еще далеко и вряд ли успели увидеть Евгения на седловине. «Наверное, решили проверить, не вернулись ли мы с палаткой на перевал, - подумала Линда. - Сейчас подойдут, увидят, что Евгения нет, спросят: «Где он? Куда пошел?» Надо их остановить.»
Она поднялась, помахала рукой и прокричала:
- Алё! Доброе утро! Мы здесь!
Пограничники остановились, коротко переговорили, и, ничего не ответив, развернулись и начали спускаться. У Линды отлегло от души. Она вновь уселась в свое импровизированное кресло и углубилась в чтение. Но мысли ее опять растекались, не вникали в повествование. На этот раз она думала о Евгении, и о себе.
Как уже было сказано, Линда выросла в Сибири, на суровом байкальском берегу. Там же выросли ее родители, родившиеся в прусском Кёнигсберге, и малыми детьми вывезенные оттуда своими ссыльными родителями вместе с десятком таких же неблагонадежных литовцев. Дети росли, учились в школе, помогали родителям добывать «хлеб насущный» в виде байкальского омуля и неприхотливой огородной картошки, взрослели, обзаводились своими семьями… Ровесники Линды уже чувствовали себя коренными сибиряками, Байкал был для них родным, «славным морем», они уже и языка литовского почти не знали — так, несколько бытовых слов. А однажды, в разгар зимы, когда Байкал был покрыт толстым и прозрачным, как стекло, льдом, Линда стала свидетельницей необыкновенного зрелища: прямо перед ее глазами на лед сел огромный пассажирский самолет. Сел стремительно и плавно, почти бесшумно, подобно тому как лебедь садится на зеркальную поверхность озера. Потом стало известно, что это была аварийная посадка, что у самолета отказали рули и система выпуска шасси, и пилот, командир воздушного судна, летевшего из Москвы в Иркутск, управляя полетом одними двигателями, сумел найти единственное место, куда можно было посадить лайнер — бескрайний лед священного Байкала, и сделал это с ювелирной безупречностью, спасши более ста человеческих жизней.
Самолеты и небо стали ее мечтой. Она узнала, что в Иркутске есть авиационный завод, а в Иркутском политехе — факультет самолетостроения, и закончив школу, поступила на этот факультет. А дальше — планерный клуб, парашюты, студенческое КБ. В КБ, в основном, занимались разработкой различных беспилотников — начиная от развлекательных игрушек-квадрокоптеров и кончая довольно солидных дронов, способных выполнять серьезные гражданские и даже военные задачи. В этом деле Линда нашла свою нишу — ее привлекла идея создания беспилотного махолета, или по научному - орнитоптера, то есть аппарата, имитирующего полет птицы. Идея, наверное, такая же древняя, как само человечество. Ведь именно с попыток летать с помощью машущих крыльев — греческая легенда об Икаре и Дедале — начался долгий путь человека в небо.
Конечно, попытки реально уподобиться птицам и летать, размахивая крыльями, прикрепленными к рукам, не имели успеха, слишком мала оказывалась мускульная человеческая тяга, да и подходящих материалов, легких и прочных, не имелось, но в конце концов появились весьма успешные конструкции — махолеты , действующие по принципу велосипеда, способные летать по сто километров и более. Но это — единичные, уникальные машины, и летать на них способны лишь уникальные люди, спортсмены. Более перспективнее выглядели в этом плане беспилотники. Современные миниатюрные электродвигатели и емкие аккумуляторы, а также легчайшие композитные материалы позволяли создавать механических «птиц», способных летать почти как птицы настоящие. Оставалась лишь самая малость — избавиться от слова «почти», добиться, чтобы полет искусственной птички был также красив и совершенен, как полет птички Божьей. Линду увлекла эта затея, хотя ее товарищи по конструкторскому бюро над ней посмеивались, считали, что она занимается детскими игрушками. Но вдруг появился серьезный человек Адил Тулебекович Батуханов, и Линда оказалась в подмосковном военном институте, где ее наработки оказались очень кстати, и ее начальником, ее шефом, стал Женя.
- Ах, Женя, Женечка! - вздохнула девушка и вновь с тоской посмотрела в сторону перевала. - Как ты там? Удастся ли тебе найти нашу бедную птичку? - О том, что их ждет, и Женю в первую очередь, если секретное изделие пропадет, она старалась не думать.
А Женя-Женечка в это время все шел и шел, временами даже бежал, где по тропе, а где напрямик, траверсируя травянистые и осыпные склоны, стараясь держаться как можно ближе причудливой линии полета волшебной синички. Оранжевая точка все еще горела, на том же самом месте, где она была вчера, и это обнадеживало, но расстояние до нее сокращалось медленно — далеко улетела птаха!
Лишь к полудню он достиг нужного места. Склоны здесь были уже довольно круты. Справа лежали глубокие, темные ущелья, слева высились гребневые, охряной расцветки скалы, прорезанные узкими кулуарами, по которым время от времени сыпались, летели, свистели каменюки — большие и малые.
«Вот и приплыли! - подумал Евгений с горькой досадой. - Неужели птичка под камнепад залетела? Не догадалась повыше взять, не обучили ее камней бояться. Ежели ее такой кирпич шмякнул, от нее мало что осталось. Однако маячок-то работает! Значит, надежда есть. Только бы найти.»
Он нашел птичку посреди кулуара. Желтое брюшко светилось среди камней, как маленькое солнышко. Когда наклонился, чтобы поднять ее, прилетел камень, ударил его в бедро, больно ударил. Хорошо, не по голове — без каски. Евгений рефлекторно скривился от боли лицом, чертыхнулся и взял птаху в руки. Она жалобно мигала бусинками глаз, одна ножка дернулась. «Слава Богу, жива! - облегченно подумал Евгений. - Видно ей очень малый камушек достался». И развернувшись начал быстро выбираться из кулуара.
К палатке он вернулся, когда солнце уже спускалось к западным отрогам гор. Линда встретила его с тревогой на лице:
- Нашел?
- Нашел, - коротко ответил он и протянул ей бейсболку, в которой, как в колыбельке, покоилась, по-прежнему моргая глазками, их любимая птичка-синичка. - Камнепад. Задело ее слегка. Внешне, вроде, целая, а что внутри, будем разбираться дома, в институте.
Линда взяла птичку, приблизила к своему лицу, подула ей в перышки. Птичка раскрыла клювик, попыталась чирикнуть, но не смогла.
- Бедняжка ты моя! - нежно сказала ей Линда. - Отдыхай, милая! - И нажала кнопку отключения питания.
- Что будем делать, командир? - обратилась она к Евгению. - Звонить Батуханову?
- Разумеется, - ответил он. - Испытания закончились. Все что птичка успела увидеть, записано у нее в памяти. Надо возвращаться. Упакуй ее, а я свяжусь с полковником.
Он взял спутниковый телефон, набрал номер.
- Адил Тулебекович! У нас ЧП. Во время испытаний изделие повреждено... Да, информация сохранена, находится в наших руках. Понял! Работу прекращаем, возвращаемся домой.
- Слышала? - обратился он к Линде, закончив разговор. - Возвращаемся.
- Прямо сейчас? - спросила она слегка растерянно, все еще держа в руке птичку.
- Прямо сейчас. Переночуем у озера, а утром двинем к Эгельмановой поляне.
- Но ведь Константин приедет за нами только послезавтра.
- Там разберемся.
- А что у тебя с ногой? - встревожилась вдруг она. - Я видела, ты хромал.
- А-а, пустяки! - махнул он рукой. - Меня там тоже камушком задело. Крови нет, только синяк. Заживет, как на собаке!
Утром следующего дня они, как и запланировали, покинули озеро, едва зажегся рассвет. Тропа, хоть и изобиловала чередованием спусков и подъемов, в целом шла все-таки вниз, шлось легче, а потому быстрее. Слегка задержались на пограничном посту.
Пост находился немного в стороне от основной тропы, пришлось сделать небольшой крюк. На посту никого не оказалось. Во всяком случае, на их шаги никто не вышел.
- Может, они в домике? - предположила Линда.
Евгений громко крикнул:
- Эгей! Граница!
Из домика ни звука, ни движения.
- Может, на речку отошли, за водой?
Евгений подошел к железной печурке, постучал трекинговой палкой по трубе, опять покричал . Без результата.
- Ладно, - сказал он, - пойдем. Граница на замке!
- Но мы же должны отметиться, что ушли, - возразила Линда. - А то искать нас будут.
- Это их проблема. Прапорщик пусть отдувается, не будет ушами хлопать.
Прапорщика с двумя солдатами встретили по дороге к Эгельмановой поляне .
- Вот, смену веду, - пояснил тот зачем-то. - Я вас помню, отмечу, что вы ушли.
- Да уж отметьте, - насмешливо хмыкнул Евгений. - На пост мы заходили.
Прапорщик на это ничего не ответил и повел дальше своих бойцов, обвешанных автоматами, запасными обоймами и прочей амуницией.
К уже знакомой им поляне с домиками заповедника они вышли к двенадцати часам.
- Давай позвоним Константину, - предложила Линда. - Пока он подъедет, мы как раз успеем пообедать.
- Пообедать, конечно, надо, - согласился Евгений. - А насчет Константина… Вовсе не факт, что он подъедет. У него на сегодня могут быть другие планы.
- И что ты предлагаешь?
Евгений хитро улыбнулся:
- Угадай с трех раз!
- Не буду.
- Ну ладно. Скажу так. Предлагаю пойти пешком по частной дороге. Если нас не остановят, то к вечеру мы будем в Сочи.
- А если остановят?
- Тогда вернемся и будем звонить Константину, чтобы завтра он приехал за нами пораньше.
- А как твоя нога?
- Пустяки! Уже почти не болит.
Они спустились к реке, приготовили обед.
- Как думаешь, Жень, удастся нам птичку починить? - спросила Линда, подув на горячий чай, слишком медленно остывающий в термокружке.
- Надеюсь, что да, - ответил он, практически не задумываясь. - Главные проблемы, наверное, будут с механикой, но Антон и Кирилл в этом деле асы, а с электроникой уж я как-нибудь разберусь. Но программу надо конечно совершенствовать. Видишь, от камней не смогла увернуться.
- Ты тоже не смог! - лукаво заметила Линда.
- Мне простительно. Я не о своей безопасности там думал, а о том, как ее побыстрее из камнепада вытащить. Впрочем, хватит воду в ступе толочь. Вернемся, вскроем птичку, тогда и будем размышлять. А сейчас, собираемся и идем! Очень мне хочется узнать, что это за дорога такая, почему по ней ездить нельзя.
Через десять минут они были на дороге. Ровная, широкая, хорошо укатанная, она производила странное впечатление уже тем, что обрывалась прямо у Энгельмановой поляны, а дальше, к озерам имелась только пешеходная тропа. Дорога в никуда! Зачем, кому понадобилось ее строить, вкладывать немалые деньги? Тем более, что по ней, в общем-то, никто и не ездит. Константин говорил, на ней посты стоят, даже пешком ходить не разрешают. Что за посты? От кого и для кого они охраняют эту чудо-дорогу?
Пост они увидели примерно через два километра. Небольшая деревянная будка, шлагбаум, две фигуры в камуфляже. Одна фигура вышла им навстречу, другая осталась в будке. На голове у фигуры был надет шлем, наподобие тех, какие использует ОМОН, когда разгоняет демонстрации, под шлемом — маска-балаклава (в лесу-то зачем?), на плече автомат.
«Однако — воин! - с иронией подумал Евгений. - Хоть сейчас в бой. И похоже, этот пост, в отличие от пограничного, пустым не бывает.»
Воин приблизился, его глаза внимательно всматривались в непрошенных пришельцев. И вдруг он, остановился и неожиданно радостным голосом воскликнул:
- Женька! Братан! - и быстрым движением сорвал с головы шлем вместе с маской.
- Серега! - удивленно и тоже радостно ответствовал Евгений, узнав в охраннике дороги своего двоюродного брата. - Вот не ожидал!
- Я ожидал еще меньше!
Сергей быстро приблизился, братья обнялись. Евгений почувствовал запах дешевого табака и легкого водочного перегара.
Они выросли в сибирском, шахтерском городке, их отцы в шахте и работали. Сергей был на два года старше Евгения, верховодил уличной шпаной, учился в школе кое-как, а после школы, по стопам отца, пошел в шахту, разнорабочим. Потом армия, опять шахта. На глазах у него обрушилась кровля, погибли двое его товарищей. Ушел с шахты, стал шоферить, женился, дочкой обзавелся. И ощутил, что на этой работе много не заработаешь, и тут увидел на столбе красочный, зазывной постер: «Военная служба по контракту ждет тебя!» Сходил в военкомат, узнал детали. Берут отслуживших в армии, платят в два раза больше, чем шахтерам. Правда, есть нюанс: посылают на Украину, участвовать в специальной военной операции. Там могут убить. Но гибнут люди и в шахте, за вдвое меньшие деньги. Сергей подумал, подумал и согласился.
Два месяца назад он был у Евгения в гостях. После подписания контракта, его определили в местную воинскую часть, где таким как он, надлежало вновь привыкнуть к дисциплине и вспомнить, как обращаться с оружием, а потом переправили в Москву, где должен был осуществиться общий сбор добровольцев. Сергей выпросил увольнительную и смотался к брату, поделился изменениями в своей жизни. И попросил, в случае чего, как-то поддержать его жену и дочь.
- Они обещали, конечно, выплатить семье пять лимонов, но я не очень верю этим генералам и полковникам, - пояснил он. - Пока жив, ты им нужен, а загнешься — тут же забудут. А на войне, сам понимаешь, можно и без вести пропасть. Тогда вообще делу хана!
Вот такая была у них встреча. И вдруг — опять, на лесной дороге.
- Что ты здесь делаешь? - искренне удивился Евгений. - Ты ведь должен быть на Украине.
- Перехватили меня, слава Богу! - с довольной улыбкой ответил Сергей. - Про Вагнера слышал? Меня и еще несколько парней туда перекинули, с нашего согласия конечно. А что было не согласиться, если Вагнер еще вдвое больше платит?
- Но их ведь в самое пекло и кидают, - заметил Евгений.
- Ну, там посмотрим, - хмыкнул Сергей. - А пока я здесь, жив здоров и нос в табаке. База у нас здесь учебная… - Он оглянулся в сторону будки, из которой второй охранник уже вышел и неподвижно наблюдал за тем, как его напарник беседует с туристами. - Вот охраняем.
Потом он посмотрел на девушку, замершую в двух шагах за спиной Евгения, и опять перевел взгляд на брата.
- А ты здесь как? В отпуске? С подругой?
- Как видишь, - с деланным смущением ответил Евгений. - Ты уж моей Людмиле…
- О чем речь! - заговорщицки ухмыльнулся Сергей. - Могила! - И придвинувшись к брату поближе, почти шепотом сказал: - Красотка, что надо! Молоток!
- Слушай, Серега, - меняя тему, промолвил Евгений. - База Вагнера — это я понимаю. Но почему по дороге нельзя ездить? Не возле же дороги стоит эта самая ваша база?
- Конечно, не возле дороги, - согласился тот. - Но у нас там стрельба, взрывы всякие… С дороги слышно. И вообще… Не мое это дело. Приказано охранять, вот мы и охраняем. - Он вновь оглянулся в сторону будки и напарника.
- И пешком нельзя пройти?
- И пешком.
- Стрелять будете?
- Стрелять не будем, но позвоним на базу, они пошлют вам навстречу машину… Вам это надо?
- Не надо. - Евгений оглянулся, посмотрел на бесстрастное лицо Линды, сделал ей знак глазами: мол, все в порядке, и повернулся к брату.
- Ну что ж, Серега, был рад повидаться. Береги себя!
Братья опять обнялись.
- Ты тоже не кашляй, там, у себя в Подмосковье, - с легкой насмешкой в лице и в голосе пожелал Сергей. - Война затянется — могут и тебя призвать, электронщики там тоже нужны.
- Призовут — пойду, - серьезно ответил Сергей. - За границу не побегу. - А вдруг подумал: «Был я вчера за границей. Нет там ничего особенного. Такие же горы, такие же камни».
Он развернулся к Линде.
- Пойдем назад. Вперед нас не пропустят.
- Я поняла, - кивнула она. - Я все слышала.
Они пошли назад, к Эндельмановой поляне. Когда отошли на изрядное расстояние, и охранники не могли их слышать, Евгений сказал:
- Эх, жаль, что синичка наша вышла из строя! Запустил бы я ее и посмотрели бы мы, что это за база такая секретная. У меня давно душа зудит: какие к черту могут быть в нашей стране частные военные компании? Совсем недавно они были вне закона, и наш президент от них открещивался. А теперь вагнеровцы стали чуть ли не главной боевой силой на Украине! Черт знает что!
- Остынь, командир! - спокойно сказала Линда. - Не нам с тобой критиковать президента. Не наш это уровень. Он делает свою работу, а мы должны делать свою.
- Согласен, - хмуро ответил Евгений. - Но душа все равно зудит.