12756
Вчера вечером А пришла явно расстроенной, отказалась есть и сказала, что не хочет говорить. При этом она была настроена враждебно, позволяла прикасаться к себе, но всячески старалась избегать eye-contact. Несколько раз я пытался выяснить в чем дело, однако кроме того, что у нее было 11-ть уроков, что она устала, но не из-за уроков, – она ничего не сказала.
Мы сыграли в нарды и стали укладываться спать. В какой-то момент я сказал, что возможно вскоре у меня будет первый «ученик», и кроме того, быстрый рост клуба должен повлечь за собой «финансовую поддержку». Я пообещал, что в ближайшие несколько месяцев буду помогать ей платить за ее квартиру, после чего ее настроение улучшилось, и она рассказала мне о том, что с ней происходит. В сущности, ее беспокоит, что после того, как она стала приходить ко мне ночевать, «все» пошло еще хуже. Ей не хватает времени ни на себя, ни на что-либо еще. Она не может толком ни умыться, ни сходить в ванну, и утром, по дороге домой, постоянно натыкается на каких-то знакомых (бывших учеников). В общем, для нее, это все только усложнило.
Естественно, сравнивать ее работу со своей и указывать на то, что мне не только пришлось менять свой режим, но и отказываться от большей части упражнений и привычек, чтобы «сделать ее жизнь легче», что далее было отвергнуто как нечто «неестественное», – было бы самоубийством. Объективно, каждый из нас живет своей жизнью, и никто не хочет вовлекаться в жизнь другого, не быть вовлеченным.
Я сперва ответил, что мы могли бы жить у меня, а затем – согласился ночевать попеременно то у меня, то у нее. Мне важно, чтобы она поняла, что ходить к ней мне также неудобно, как и ей ходить ко мне. Мне важно, чтобы она, наконец, начала ценить мое время так же, хотя бы «так же», как свое.
Назад: http://proza.ru/2023/01/13/1140
Вперед: http://proza.ru/2023/01/15/664