Анонс: http://proza.ru/2023/12/17/1399
Жара спала, легкий вечерний ветерок приятно обдувает лицо. Народу мало, мой столик пустой. Заказал мороженое и бокал красного вина. Люблю это кафе. «Ак-Ку» значит лебедь по казахски или белый лебедь. На воде несколько белых лебедей плывут потихоньку. Есть еще черный, но он спрятался в листьях ивы – огромного дерева, растущего на острове и свесившего крону прямо в воду.
Путь с работы домой, когда перехожу площадь имени Ленина от остановки тридцать второго автобуса на остановку шестнадцатого, лежит мимо этого кафе. Сегодня с работы ушел во время, захотелось посидеть, повспоминать, как все было, может, что полезное по работе в голову придет.
Терпкий вкус вина, сладость мороженого, необъяснимо сочетаются с какой-то сладостью в голове, возникающей всякий раз, когда обдумываю алгоритмы программ, которыми занят на работе. Легкая рябь от группы лебедей на поверхности озера, омывающего остров, на котором располагается кафе, шелест листвы деревьев вокруг столика, успокаивают, мысли бегут...
Вспомнилось, как я, сразу после армии, появился в сентябре 1975 года в СМЭУ УВД Алма-Атинского Горисполкома. Меня встретил Вадим Бондарев, капитан ГАИ, мой будущий начальник. В должности старшего инженера АСУ «Город», которую он мне предложил, я должен был руководить эксплуатацией АСУ. Мои знания выпускника Томского института радиоэлектроники позволяли разобраться в схемах ПУС, схемах дорожных контроллеров.
Тогда перекрестками управляла ЭВМ Наири-2, программами которой заведовала Валя Полякова. Она была в длительной командировке от Омского СКБ ПА - разработчика первой очереди АСУ «Город». Вале помогала Алма-Атинская программистка Галя Колосова, начальником ЦУП был Толик Балуев.
Навыки старшего лейтенанта запаса позволяли, как полагал Вадим, мне управлять коллективом, но здесь он слегка ошибался. Руководить людьми – это не мое, за исключением, как выяснилось позже, в роли главного конструктора, выдумывающего и раздающего задания коллективу. Эту работу я полюбил, но намного позже и в другой организации.
В армию пошел добровольно, скорее сбежал из Омска. Достаточно было зайти в военкомат и подать заявление и нас, а со мной это сделал и Витя Попов, староста параллельной группы ТИРЭТ, тоже попавший на радиозавод им. Попова по распределению, призовут служить лейтенантами. Расчет был простой, вместо трех лет отработки мы решили один год отработать и два отслужить офицерами, все равно могли позже забрать в армию, хотя у нас и была военная кафедра. Дальше можно было уезжать в теплый город Алма-Ату.
Почему не захотел работать на заводе, это другой вопрос. За полгода до получения диплома, кстати, с оценкой 4.15, что позволяло выбирать одно из лучших мест распределения, выбрал Омск. Преддипломная практика проходила в Конструкторском бюро завода. Вот это было то, что надо. Мои одногруппники, а их было несколько моих ближайших друзей, попали по распределению в Омский НИИ Связи. Там были сплошные НИР и ОКР, интересная, творческая работа и огромные возможности защититься с использованием своих собственных идей, что они все и сделали впоследствии.
В КБ радиозавода мне запомнился Володя Мухин, который пестовал свой приемник для темы «Ф», то нагревая спичкой транзисторы, то прикладывая лед, испытывая его части на климатику и выбирая нужные режимы. Там были все профессионалы, я им завидовал и надеялся заняться разработками после защиты дипломной работы, которую делал здесь, в отделе, возглавляемом Орловым.
Однако через полгода предъявил свой диплом об окончании ТИРЭТ в отдел кадров завода и меня назначили инженером в отдел Главного конструктора. В первый же день работы был разочарован тем, что здесь нет разработок, а все занимаются сопровождением или доводкой того, что придумали в конструкторском бюро, куда я стремился. Когда обратился к Орлову, он меня отчитал, за то, что пришел не к нему, а сразу явился в отдел кадров. Перевод был возможен только с годами.
Изучать и сопровождать чужие схемы – это было не мое, мечтал их сам разрабатывать и внедрять. Постепенно росло желание сбежать. Были и другие причины личного характера.
Однажды ветреным февральским днем 1973 года была оттепель, влажный снег хлестал по щеке. Как раз проходил по мосту через Иртыш, надвинув шляпу на глаза, чтобы защититься от снега; эту шляпу сдуло прямо в реку, уже потихоньку освобождающуюся ото льда - Омск всегда был городом ветров. Сразу так захотелось в теплую, солнечную Алма-Ату, к родителям. Все, решено, иду в военкомат.
****
Вечерело, вдоль берега озера зажглись фонари. Воспоминания отступили. Посидев еще немного, я пошел к остановке автобуса.
Продолжение: http://proza.ru/2023/04/24/1352