В полном одиночесчтве путешествовал по Италии. Пароходик из Неаполя в Капри плывёт около часа и чтобы не терять время на разглядывание морских волн, решил вздремнуть. Чёрные очки хорошо помогают отгородиться от суетливой толпы туристов, но не успел отключиться, как услышал участливый женский голос, который произнёс на иврите: «наверное тоже слепой». Я не сразу понял, что речь о моей скромной персоне и почему «тоже», пока второй голос не произнёс язвительным тоном; «зачем слепые мотаются по экскурсиям?» Завязалась спор о восприятии, картине мира и внутренней памяти. За четверть века в Израиле, я неплохо овладел языком библии, однако не стал вступать в дискуссию, а всего лишь вежливо произнёс: «Я не слепой».
Воцарилась долгая пауза, будто тихий ангел не просто пролетел, а завис над нами. Наконец, первая дама заговорила уже по-русски:
- Наверное, раввин. Видишь весь в чёрном и в шляпе.
- Тише, - зашипела вторая дама, - он понимает.
- Русский акцент я услышу даже из могилы, а эти не говорят по-русски. У него нет акцента, просто, немного шепелявит...
Меня глубоко оскрбило обвинение в шепелявости, а ещё больше в принадлежности к религиозному сословию, но я не стал протестовать, а лишь вежливо и вполне отчётливо произнёс тоже по-русски: «Я не раввин».
Дамы торопливо извинились и отправились на прогулку по палубе. На скамейке зарезервировали свои места с помощью сумочки и кофты. Вскоре вернулись и опять повисла напряжённая пауза, пока её не прервала уже грузинская речь.
- Русские говорят без акцента, если родились в стране...
- Или учились в израильской школе, - добавила вторая дама.
- Если жена израильтянка... – предположила первая.
- Израильтянка не отпустит мужа в Италию, - решительно ответила вторая.
- Тем более, без обручального кольца.
- Видела, как он на меня посмотрел?
- Наверное, супруга права, - подумал я, - когда обвиняет в разглядывании чужих жён.
- Он с самого начала смотрел на меня, - возразила вторая.
- Тогда надо проверить, ты или я. Только без обид, ведь без пользы добро пропадает...
Пароход приближался к причалу и пришло время решительного признания.
- Я женат, – произнёс я на родном языке и направился к трапу. Там группка слепых экскурсантов постукивала белыми тросточками.