"Традиционному образу жизни соответствует мышление,
в основу которого заложена мысль, что
кто-то постоянно заботится о человеке
(Бог, государство, родители и т.д.).
Задача человека в таком случае
— добросовестно выполнять все рекомендации.
Естественный образ жизни
в основу мышления закладывает противоположную мысль:
человек
сам должен заботиться о себе,
сам искать информацию,
сам проверять её своим опытом
и вводить в стереотип своей жизни всё новое,
сам отвечать за своё здоровье.
Эта перестройка мышления
трудна из-за неуверенности человека в себе.
Гораздо проще подчиняться.
Действовать по своему усмотрению,
отвечать за свои действия
— значит брать на себя ответственность.
Но это единственный путь самореализации.
"
[Гогулан М.Ф. Попрощайтесь с болезнями.
СПб: Невский проспект, Вектор, 2007. с.204].
"Каждый раз, когда вы играете беспомощного,
вы создаёте зависимость, вы играете в зависимость.
Другими словами, мы делаем себя рабами.
Особенно если это зависимость от самоуважения.
Если вы нуждаетесь
в одобрении, похвале, обратной связи от каждого,
тогда вы каждого делаете своим судьёй.
Фредерик Пёрлз
"
[Курпатов А.В. От депрессии к радости.
СПб: Нева, 2005. с.57].
"Дремучий житель Центральной Африки может не поверить,
что миллионы американцев наслаждаются роскошью.
Хотя такая же роскошь доступна каждому,
кто желает достичь её.
Так же и каждый человек,страдающий сегодня от мрака
ложных убеждений в неизбежности болезней и смерти,
имеет возможность
шагнуть в свободу от болезней и тому подобного,
и миллионы людей уже делают это.
Но человек не может сделать этот шаг,
пока отрицает саму возможность этой свободы.
В то время как такой человек сидит
и обнимается с близкой его сердцу верой в болезни,
другие используют закон разума,
чтобы освободить себя и других от подобных убеждений.
"
[Тойч Дж.М., Тойч Ч.К.
Ваше право на совершенное здоровье.
Немедицинские ответы раку и другим болезням.
М.: Т.М. Сорина, Б.В. Сорин, 2005. с.38].
"Мы могли бы привести
массу примеров из повседневной жизни, в которых
людям кажется,
будто они принимают решение, будто хотят чего-то,
но на самом деле они
поддаются внутреннему или внешнему давлению
"необходимости" и "хотят" именно того,
что им приходится делать.
Наблюдая, как люди принимают решения,
приходится поражаться тому, насколько они ошибаются,
принимая за своё собственное решение
результат подчинения обычаям, условностям,
чувству долга или неприкрытому давлению.
Начинает казаться,
что собственное решение — явление достаточно редкое,
хотя
индивидуальное решение и считается
краеугольным камнем нашего общества.
Я хочу привести ещё один пример
псевдожелания, которое часто наблюдается
при анализе людей без каких-либо невротических симптомов.
Этот частный случай
не связан
с широкими общественными проблемами,
которыми мы занимаемся здесь,
но позволит
читателю,не знакомому с действием подсознательных сил,
получить лучшее представление об этом феномене.
Кроме того,
этот пример явственно выявляет связь между
подавлением психических актов
и возникновением псевдоактов,
о чём уже упоминалось выше.
Обычно
подавление рассматривают с точки зрения его роли
в невротическом поведении, в сновидениях и т.п.;
однако
важно подчеркнуть, что
всякое подавление
уничтожает какую-то часть подлинной личности
и вызывает подмену подавленного чувства псевдочувством.
Человек, о котором пойдёт речь,
— студент-медик, двадцати двух лет.
Он
заинтересован своей работой и легко ладит с людьми.
Нельзя сказать,чтобы он был как-то особенно несчастен,
но
он нередко чувствует некоторую усталость
и у него нет особенного вкуса к жизни.
Подвергнуться психоанализу
его побудила профессиональная любознательность:
он собирается стать психиатром.
Единственная его жалоба состоит в том,
что у него возникли некоторые трудности в учёбе:
он часто забывает прочитанное,
чрезмерно устаёт на лекциях
и стал хуже сдавать экзамены.
Это его удивляет, потому что
во всём остальном он не может пожаловаться на память.
Он вполне уверен, что хочет заниматься медициной,
но часто сомневается, что сможет стать хорошим врачом.
Через несколько недель он рассказывает
сон, в котором он
стоит на верхнем этаже построенного им небоскрёба
и оглядывает сверху окружающие здания
с лёгким чувством торжества.
Вдруг
небоскрёб рушится, и он оказывается под развалинами.
Он понимает, что его спасут (развалины уже разбирают),
но слышит, как кто-то говорит о нём,
что он серьёзно ранен и что скоро должен появиться врач.
Врача приходится ждать целую вечность,
а когда тот наконец появляется,
то ничем не может ему помочь,
потому что забыл свою сумку с инструментами.
На него накатывает волна ярости к врачу,
и вдруг оказывается,что он стоит на ногах и вовсе не ранен.
Он высмеивает врача и в этот момент просыпается.
В связи с этим сном у него возникает
лишь несколько ассоциаций,
но зато весьма многозначительных.
Думая о построенном им небоскрёбе,
он вскользь упоминает,
что всегда интересовался архитектурой.
В детстве
строительные кубики долго оставались его любимой игрой,
а в семнадцать лет
он решил, что станет архитектором.
Когда он сказал об этом отцу,
тот дружески ответил, что
сын,
конечно, волен сам выбирать себе карьеру,
но он (отец) уверен,
что эта идея лишь отголосок его (сына) детских увлечений
и что для него (сына) было бы лучше заняться медициной.
Молодой человек решил, что отец прав,
и никогда больше не заговаривал с ним на эту тему.
И начал изучать медицину.
Ассоциации
по поводу врача, опоздавшего и забывшего инструменты,
были расплывчаты и скудны. Однако
в разговоре об этой части сна ему вспомнилось,
что
время его психоаналитического сеанса было передвинуто
и что,
хотя он не возражал против этого изменения,
на самом деле был очень раздосадован.
Вот и теперь, говоря об этом,
он чувствует,как в нём снова пробуждается раздражение.
Он обвиняет аналитика в произволе и вдруг заявляет:
"Послушайте, вот я же не могу делать всё, что хочу!"
Он сам чрезвычайно удивлён
и своим раздражением, и этой своей фразой,
потому что до сих пор
ни аналитик, ни занятия анализом
не вызывали у него никакой неприязни.
Через некоторое время ему снится ещё один сон,
из которого он запоминает только фрагмент.
Его отец ранен в автомобильной катастрофе;
сам он — врач и должен оказать помощь отцу.
Но когда он пытается осмотреть отца, то чувствует,
что полностью парализован,что не может даже двинуться,
и в ужасе просыпается.
В своих ассоциациях
он нехотя упоминает, что в последние годы
у него появлялись мысли о возможности внезапной смерти отца
и эти мысли его пугали. Иногда он думал
даже о наследстве,о том,что бы он сделал с этими деньгами.
Эти фантазии особенно далеко его не заводили,
поскольку он их подавлял тотчас же.
Он сравнивает этот сон с предыдущим
и поражается, что в обоих случаях
врач не мог оказать никакой помощи.
Теперь ему становится ясно, как никогда,
что врач из него не получится.
Когда
ему напоминают, что в первом сне
было чувство гнева и насмешки над бессилием врача,
он вспоминает, что,
услышав или прочитав о случае,
когда врач оказался не в силах помочь пациенту,
он испытывает какое-то злорадство,
которого до сих пор не сознавал.
В ходе дальнейшего анализа выявляется
и другой материал, который всё время подавлялся.
К своему удивлению, он
обнаруживает в себе сильный гнев к отцу;
а кроме того, выясняет, что
его чувство бессилия в качестве врача
является частью более общего чувства бессилия,
пронизывающего всю его жизнь.
Он думал, что
организовал свою жизнь в соответствии
со своими собственными планами,
но теперь чувствует,
что в глубине души был преисполнен покорности.
Теперь он сознаёт своё прежнее убеждение, что он
не может делать того, что хочет,
а должен приспособиться к тому, чего от него ждут.
Он видит всё яснее и яснее,
что
на самом деле никогда не хотел стать врачом,
что
кажущееся отсутствие способностей
в действительности было пассивным сопротивлением.
Этот случай являет типичный пример
подавления своих подлинных желаний
и такого усвоения чужих ожиданий,
при котором они воспринимаются как собственные желания.
Можно сказать,
что подлинное желание замещено псевдожеланием.
Замещение, подмена
подлинных актов мышления, чувства и желания
в конечном счёте
ведёт к подмене подлинной личности псевдоличностью.
Подлинное "я"
является создателем своих психических проявлений.
Псевдо-"я"
лишь исполняет роль, предписанную ему со стороны,
но делает это от своего имени. Человек
может играть множество ролей
и быть субъективно уверенным,что каждая из них — это он.
На самом же деле
человек разыгрывает каждую роль
в соответствии со своими представлениями о том,
чего от него ждут окружающие;
и у многих людей, если не у большинства,
подлинная личность полностью задушена псевдоличностью.
Иногда во сне,в фантазиях или в состоянии опьянения
может проявиться какая-то часть подлинного "я":
чувства и мысли, не возникавшие уже много лет.
Иногда это дурные мысли, которые
человек подавляет потому, что боится или стыдится их.
Иногда же это лучшее, что в нём есть,
но оно тоже подавлено из-за боязни подвергнуться
насмешкам или нападкам за эти чувства и мысли.
"
[Фромм Э. Бегство от свободы.
М.: Прогресс, 1995. с.170…173].
"Утрата собственной личности и её замещение псевдоличностью
ставят индивида в крайне неустойчивое положение.
Превратившись в отражение чужих ожиданий,
он в значительной степени теряет
самого себя, а вместе с тем и уверенность в себе.
Чтобы преодолеть панику,
к которой приводит эта потеря собственного "я",
он вынужден
приспосабливаться дальше, добывать себе "я"
из непрерывного признания и одобрения других людей.
Пусть он сам не знает, кто он,
но хотя бы другие будут знать,
если он будет вести себя так, как им нужно;
а если будут знать они,
узнает и он, стоит только поверить им.
Такая потеря собственной сущности
превращает конформизацию в императив:
человек может быть уверен в себе лишь в том случае,
если живёт в соответствии с ожиданиями других.
Если мы живём не по общепринятому сценарию, то рискуем
не только вызвать неодобрение и возросшую изоляцию,
но и потерять уверенность в своей сущности,
что угрожает психическому здоровью.
Приспосабливаясь к ожиданиям окружающих,
стараясь не отличаться от них, человек может
приглушить свои сомнения по поводу собственной сущности
и обрести какую-то уверенность. Однако цена за это высока:
отказ от своей спонтанности,индивидуальности и свободы.
Психологический робот
живёт лишь биологически, эмоционально он мёртв;
он двигается, как живой, но тем временем
жизнь его, словно песок, уходит сквозь пальцы.
Современный человек
изображает удовлетворение и оптимизм,
но в глубине души несчастен, почти на грани отчаяния.
Он судорожно цепляется за всё индивидуальное,
он хочет быть "не таким, как все",
ведь нет лучшей рекомендации для чего бы то ни было,
чем слова "это что-то особенное".
Нам сообщают имя железнодорожного кассира,
у которого мы покупаем билет;
сумки, игральные карты и портативные приёмники
"персонализированы" инициалами их владельцев.
Всё это свидетельствует о жажде "особенного",
но это, пожалуй, последние остатки индивидуальности.
Современный человек изголодался по жизни,
но поскольку он робот,
жизнь не может означать для него спонтанную деятельность,
поэтому он довольствуется
любыми суррогатами возбуждения: пьянством, спортом
или переживанием чужих и вымышленных страстей на экране.
"
[Там же. с.173,212…213].
"
Ни небесным, ни земным,
ни смертным, ни бессмертным
сотворил Я тебя, так что
можешь быть свободен по собственным воле и совести
— и сам себе будешь творец и создатель.
Лишь тебе даровал Я
расти и меняться по собственной воле своей.
Ты несёшь в себе семя вселенской жизни.
"
[Там же. с.5].