Свидание с сатаной

                СВИДАНИЕ С САТАНОЙ

                Сонсказы


                ЯЩЕРИЦА


   Большая площадь коммунального двора в городе  Иолотани. С одной стороны Г – образный  одноэтажный дом, в котором живёт моя тётя с внучкой, с другой кладовки жильцов.  В пространстве между ними ребятня играет  в какие-то игры. Один из пацанов ревёт и отчаянно трясёт рукой, чтобы унять боль. Его  за палец укусила ящерица, но не простая, а ядовитая.  Лицо мальчика корчится в гримасах невыносимой боли, из тела вырываются страдальческие вопли.  Чувствуется, что боль от укуса посильнее нескольких ос сразу, и по силе приближается к змеиному.  Ребята просят его указать место, в котором укусила ящерица.  Мальчик показывает на круг, очерченный на земле, где ребята играли в ножики.  Но ящерицы там нет. Осталось лишь эфемерно-прозрачное подобие, которое разрушается от незначительного ветерка.  Она спряталась где-то в другом месте.

   У арыка, идущего от коммунального крана к огородам, растёт роза. Небольшая, всего три-четыре стебелька.  Та самая, что я саженцем посадил  в прошлом году  у себя во дворе.  Стебельки тонкие, тянутся  изо всех сил вверх, но цветения не дают. Пытаюсь определить причину болезненности розы, наклоняюсь  к ней и вижу, что стебельки сплошь облеплены скопищем сокососущих тварей.

   - Клопы! – кричу ребятам, и начинаю давить их пальцами.

    На зов сбегается остальная детвора и, не раздумывая, начинает помогать мне.  Присосавшиеся к листьям и стеблям скопище клопов под действием проворных пальцев детей быстро превращаются в коричневую жижицу.  Скоро вся роза будет освобождена  из плена. Но неожиданно уцелевшая часть клопов, с неведомо откуда взявшейся прытью,  сбегает с розы и устремляется  в  образовавшуюся  возле неё нору.

   А из норы веет чем-то зловещим.  Беру палку и начинаю тыкать.   Нора в одном направлении неглубока. Быстро убеждаюсь, что клопов таким образом в ней не задавить. Прекращаю это безсмысленное  занятие, и смотрю на розу: не осталось ли на ней ещё клопов. С ужасом обнаруживаю, что стебельки сломаны, и лежат кучкой.

    - Кто и зачем это сделал? – задаю немой вопрос ребятам.

 Ответ получаю от какого-то Кольки, и тоже немой:

   - Стебельки хилые, нет смысла растить их дальше. К ним опять присосутся клопы.

   Смотрю на корни остатков розы и вижу – они ещё живые и смогут дать новые ростки.  Снова тыкаю палкой в нору. Неожиданно нахожу в ней другое направление. Более глубокое.  Палка не достаёт до конца.  Чувствуется, что там сидит зверь – хозяин норы.  Ребята в страхе и любопытстве  сдвигаются ко мне и, затаив дыхание, следят за дальнейшими действиями.  Продолжаю шевелить палкой в норе.  Зловещее веяние усиливается. Зверь разбужен и раздражён, причиняемым мною безпокойством.

   - Отойдите от меня! – немым голосом кричу ребятам.

   Говорю  для того, чтобы иметь место отхода, на случай, если разъяренный зверь вырвется из норы.  Ребята освобождают необходимое пространство, но, влекомые любопытством, вновь сближаются.

   А зверь уже разъярен. Оставляю палку в норе, и отойдя на безопасное расстояние, с напряжением слежу за дальнейшими событиями. Из норы поначалу вылетают выскребанные  когтями зверя комья земли, а затем вдруг большим комом вырывается и сам зверь. Но я начеку.  Неведомо откуда взявшимся молотком с силой бью по нему, и он недвижным телом распластывается у норы.  Осторожно расчищаю кучку земли и обнажаю под ней зверя.  Немой возглас ужаса пробегает по лицам детей.  Зверем оказывается огромная, размером с варана, ядовитая ящерица, подобие той, что укусила мальчика.  Варан вдруг делает ещё одно агрессивное движение, с намерением напасть на меня, но я начеку.  Снова бью по нему молотком, и уже навсегда заставляю зверя затихнуть…

   Утром, едва проснувшись, заглянул в сонник. Ящерица, прочитал там, злой, хитрый, опасный враг. «Да ещё и ядовитый»,  - добавил уже от себя.

   - Кого же это я одолел? – подумалось мне. – Неужто головные боли, которыми мучаюсь много лет, и которые плотной темнотой закрывают сознание?   А может,  добрался до логова зверя, который разрушил Советский Союз через перестройку, и теперь наступает перспектива строительства новой жизни?

   Встав и застелив постель,  как обычно, позавтракал, а затем походил по комнате в раздумьях о творчестве.  И как только начался неуправляемый   процесс рефлексии, через который происходил выброс ценной творческой энергии, вдруг поймал в глубине своего естества, ту мелодию, которая начала задавать новый ритм жизни. Не всё ещё было ясно и прозрачно, но моя душа, как та хилая роза, облепленная клопами, стала высвобождаться от отживших догм  старой жизни, и  потянулась от живого корневища новыми побегами, чтобы зацвести благоуханием новой жизни.  С меня словно свалилась  тяжесть прежнего бытия,  и из души вместе со вздохом облегчения полились первые строки нового мира.


                БЕСЫ


   Всё тот же пустырь коммунального двора в Иолотани.  Закупив на базаре нужные продукты, я по привычке  зашёл к своей тёте, живущей в этом доме.  При выходе из её квартиры, вижу  в середине двора собрание людей. Подхожу ближе, и с изумлением замечаю, что это не люди, а… бесы. Невысокого роста, с безобразно уродливыми лицами, они выстроились в два ряда, так, как это делает хоровая капелла.  Понимаю, что они хотят дать концерт хорового пения. Перед хором стоит такая  же бесовка-дирижёр с палочкой, и подняв её, призывает солистов к вниманию.  Бесы, встав в два ряда, – один повыше, другой пониже – замолкают, и напряжённо смотрят на дирижёрку.

     Она взмахивает палочкой, и хор дружно запевает:

   - По долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд… - известную песню советских времён.

   Поют ужасно, невпопад, нещадно фальшивя, но с большим энтузиазмом.

    У меня двойственные чувства. С одной стороны, глядя на бесов, возникает чувство отвращения и настороженности к ним, как существам опасным, пришедшим из нижних адовых миров. От таких лучше держаться подальше. Знаю, если совершить малейший неприязненный жест по отношению к ним, они стаей злых собак набросятся  и разорвут  меня в клочья.  Но с другой стороны, они поют советские песни, да с таким азартом, что вызывают симпатии, несмотря на ужасную аранжировку.
 
   Мне как-то надо выразить своё отношение к этому фантастическому зрелищу, и я не нахожу ничего лучшего, как саркастически усмехнуться:

   - Ну и цирк!

   И как только произнёс эту фразу, меня словно взрывом выбросило из сна. Я ошеломлённо проснулся, не понимая, почему так резко оборвался сон. Причём, осадок остался такой, будто  совершил  что-то ужасно непоправимое.  Меня это озадачило и заставило задуматься: что сделал во сне неправильно, если проснулся с чувством вины?

   Я снова прошёлся по событиям сна и увидел - нельзя было проявлять какую-либо реакцию к бесам: ни положительную, ни отрицательную.  Моя саркастическая усмешка в их адрес вызывала у них волну ненависти и мести, что и привело к взрывному выходу из сна.

   Но, если бы проявил положительную реакцию, то мог стать членом бесовского сообщества. А этого мне совсем не надо. Поэтому надлежало сохранять нейтральное отношение и принимать их такими, какие есть, не питая ни негативных, ни позитивных чувств.  Надо было смотреть на них с такими же чувствами, с какими смотрю на деревья, дома, речку, небо и т.д.   Просто обозначать наличие предмета и сохранять нейтральное отношение к ним.

   Я понял, что сон стал экзаменом, который  не сдал. И теперь из своих ошибок должен сделать надлежащий вывод. Высшие Силы через сон о бесах готовили моё сознание к общению с представителями низших миров и изучали мою реакцию на них. Она оказалась неправильной, поэтому  надлежало сделать вывод из этого урока и  впредь настраивать своё сознание на нейтральность и принятие другого таким, какой он есть. Даже, если перед тобой бесы – существа из нижних миров.

   Я запомнил этот урок и ошибки, совершённые во сне, настроив свою внутреннюю суть на нейтральность по отношению к другим существам.

   Прошло несколько лет. Мне снится похожий сон, но в другой ситуации. Я в форме гитлеровского офицера. Нахожусь в ставке немецкого Вермахта.  Посреди большой комнаты, залитой светом, стоит массивный стол, на нём карта. Вокруг неё сгрудились офицеры и генералы. Обсуждают план наступления. Война в самом разгаре. Немецкие войска потерпели поражение под Сталинградом, отступили, и теперь готовят контрнаступление на советские позиции.

   Я также участвую в процессе обсуждения наступления. Вскоре наступает перерыв, офицеры и генералы идут в бар, который находится в соседней комнате, и продолжая обсуждение, заказывают  немного выпивки и закуски.  Я тоже  иду вместе со всеми на перерыв, и неожиданно возле барной стойки оказываюсь  рядом с Гитлером. Остальные военные рассаживаются по столикам, а мы вдвоём продолжаем беседовать у бара.

   Не помню, о чём ведётся беседа, но вероятнее всего, о военных делах. Беседуем  также просто, как беседуют о погоде. Но я-то понимаю, что не являюсь гитлеровцем, хотя и ношу эту форму. Я – советский разведчик, призванный выполнять  миссию в логове врага.  И вот передо мной сам Гитлер, исчадие ада,  организатор войны против моего народа, приведшей к гибели миллионов людей, а я стою с ним рядом и любезно беседую о военных делах, и естественно, проявляю твёрдую уверенность в конечной победе Вермахта.

   Два несопоставимых чувства: ярость и инкогнито разом проявляются  эмоциональным взрывом, от которого меня выбрасывает из сна. Просыпаюсь в ошеломлении. Долго трясу голову, чтобы придти в себя, не столько ото сна, сколько от взрывной реакции. Снова чувствую вину за невыученный урок. Понимаю, что поступил неправильно. Не хватило выдержки и терпения.  Надо, было до конца сохранять инкогнито. Так поступают советские разведчики. Чтобы в стане врага тебя приняли за своего, надо полностью принять идеологию и привычки противника. Иначе будешь  обнаружен.  Это как в театре. Талантливый актёр, играющий роль злодея, должен  сам стать на время  злодеем. Иначе  игра будет неубедительной.

   Я не сумел сыграть свою роль до конца. Поэтому меня смогли бы легко вычислить, и тогда порученная миссия окончилась провалом. Но в своей реальной жизни я не был разведчиком, а занимался эзотерикой.

   - Зачем мне уроки на тему конспирации? – задал я немой вопрос кураторам  сна.

   В ответ пришла мысль, что меня учат навыкам общения с тёмными силами. К ним надо проявлять не ненависть, что ведёт к усилению зла, и не конспирацию, что также  является противоборством, а нейтральность.  Любая битва со  злом ведёт к усилению зла. Таким способом его нельзя уничтожить.  Необходима нейтральность. Принятие зла таким, какое оно есть. Ибо зло – это меньшая доля добра.  А проявляя нейтральность,  обретаешь способность к изучению структуры зла.  Врага можно победить только тогда, когда его хорошо знаешь, и можешь контролировать все его уловки. И таким образом нейтрализовать его. Не победить, не сокрушить, а нейтрализовать.   Нейтрализованный враг перестаёт быть врагом, ибо теряет качества зла.

  Мне стала понятна  логика сна, и соответственно, ошибки, совершённые мной. Я запомнил этот урок, решив, что на все негативные воздействия окружающего мира буду реагировать как можно спокойнее.

   Третий сон также приснился через несколько лет.  И он являлся логическим продолжением двух предыдущих.  Но, прежде, чем рассказать о нём, необходимо небольшое отступление.

   Занимаясь эзотерикой,  я знал, что наш мир находится под управлением тёмных сил.   Структура их власти многообразна, но заправляют этим сборищем рептилоиды.  Эта негуманодная космическая  раса живёт в звёздной  системе Поноктеон. В нашем ночном небе такого созвездия не  отыскать.  Она находится в другой мерности пространства. Эта цивилизация обладает развитым интеллектом, но с полным отсутствием любви. Поэтому они рассматривают наше земное человечество как подопытных животных, необходимых им для усиления своего генофонда. А нашу планету, как свою вотчину, на которой что хотят, то и творят.

    Воздействуют они на наш мир через, так называемое, тайное мировое правительство,  которое, в свою очередь даёт соответствующие указания своим ставленникам в правительствах многих стран. Поэтому наш мир погряз в непрерывных распрях, войнах, в нём много несправедливости и хаоса.  Они хотят значительно сократить численность населения на планете, а над оставшимися одним-двумя миллиардами  утвердить  вечную и несменяемую диктатуру.

    Многими людьми, особенно сидящими в верхах, подобная теория высмеивается, как нелепая теория заговора, которую считают  проявлением фантазии незрелого ума.  Но для меня это является не фантазией, а реальностью, поскольку напрямую приходилось сталкиваться  воздействием на своё сознание рептилоидных сил. Они прекрасно разбираются в генетике людей, и наносят энергетические удары в те места и в тех обстоятельствах, которые невозможно придумать самому.

   Так, я, например, вёл группу сотрудников света,  которая занималась вопросами очищения нашей планеты от негативных энергий. Помимо этой работы выполняли  много другой, в том числе, проводили планетарные медитации. Мы находились на переднем краю проходящей в наше время битвы сил света с тьмой. Поэтому были под постоянным прицелом  рептилоидов. А так как я являлся руководителем группы, то их разрушительный прицел направился на меня. Уничтожение руководителя  приводило к распаду группы. 

   И хотя перед каждой световой работой мы создавали защиту – призывали архангелов, Небесных Учителей, святых людей России и мира, они  всё же находили лазейки в нашей защите. И вот однажды нанесли по мне энергетический удар. Причём, нанесли его через одного из сотрудников света,  с которым работал вместе. В нём нашли какой-то изъян, и через него внедрили в меня смертельную долю энергетического яда.  Внутри меня все помертвело. Я не понимал, что со мной происходит.  Успел увидеть, что энергетический удар пришёл ко мне от ближайшего соратника.  По замыслу рептилоидов  я должен был озлобиться на него и вступить  в борьбу, и таким образом разрушить группу, но увидел, что сотрудник сам не понимает происходящего.  Ядовитый импульс проник сквозь него, минуя сознание – через подсознательную сферу. Поэтому обвинять его в том, чего не знает сам, не было смысла. 

   С другой стороны, я понимал, если ядовитый импульс проник в меня, значит, рептилоиды нашли во мне некую негативную точку, которая приняла их импульс. Подобное притягивает подобное. Будь я совершенно чист, рептилоиды не смогли бы внедрить в меня свой яд.  Значит, они где-то нашли во мне изъян. Но где? Я постоянно занимался духовным просветлением и отслеживал в сознании самые малейшие чувства и мысли, не допуская негатива.  Поэтому  найти негатив в сознании они не могли. Значит, нашли в подсознании, в тех глубинах, в которые я приникать не мог.

    По замыслу рептилоидов,  мне надо было озлобиться на них за причинённую боль и возможную смерть, но я поблагодарил их за то, что нашли в глубинах моего генома негатив, до которого самостоятельным путём добраться не смог. По сути, они сделали мне доброе дело, хотя и поставили мою жизнь на грань смерти. И как только я послал им чувство благодарности, яд и боль, вошедшие в меня стали рассасываться, и через некоторое время пришло облегчение.

   Из этой ситуации я вышел более окрепшим, и мог наглядно видеть, как рептилоиды моделируют в нашем мире через конкретных людей те политические ситуации, которые ведут к вражде между народами и странами.  Но теперь я был сильнее их, и потому, видя  деструктивные действия, посылал в создаваемую ими ситуацию энергии любви, и события начинали идти в сторону смягчения, а то и вопреки их желаниям.

   Вероятно, я уже был готов к финальной встрече, и потому однажды медитируя на очередную деструктивную ситуацию в России, с целью её смягчения, вдруг увидел перед собой рептилоида.  Я находился в медитативном полудремотном состоянии -  спал и в тоже время сохранял связь с реальностью. И вот перед моим взором появился рептилоид. Только его лицо. Оно походило на человеческое, но носило явные черты ящероподобного существа.  Большие глаза, приплюснутый нос, вытянутое вперёд лицо.  Рептилоид был явно не из рядовых, а из самого верхнего руководства. Их взбесило то, что я нарушаю их планы по порабощению людей Земли. И потому подлежал уничтожению.  Орудием уничтожения выбиралась психическая энергия.

  Рептилоид прямо смотрел мне в глаза.  Я тоже ответил на его вызов таким же прямым взглядом.  Глядя на него, я читал его мысли. Точно также и он читал мои мысли.  Если бы у меня возникло к нему хоть малейшее негативное чувство, вроде неприязни, злости, ненависти, то он бы тут же влил в эту зону такую порцию яда, от которой мне потом не оклиматься. Также недопустим был и страх, раболепие перед его громадной генетической силой. Ослабни я духом хоть на малейшую долю, как он тут же превратил меня в ничтожество, пресмыкающееся перед своим господином.

    Понимал это и я. Поэтому смотрел на него без каких-либо чувств и эмоций. Я достиг необходимой пустоты мысли, вошёл в Ноль-Сознание, которое ограждало от реакции на внешний мир. Не могу сказать, как долго  смотрел на него из своего Ноль-Бытия, как вдруг произошло странное. Рептилод взорвался. Так, как взрывается воздушный шарик. И разом исчез из моего видения.  Я понял, что победил в нашем поединке взглядов, а точнее, энергий.

   Выйдя из медитативного состояния, стал осмысливать возникшее видение. Что произошло?  Почему рептилоид взорвался?  Если я его победил, то за счёт какой силы?  Размышляя, пришёл к выводу, что погружение в Ноль-Сознание позволило создать канал связи с Истоком, то есть с Богом. Высшие божественные энергии не воспринимаются земными чувствами и мыслями, которые являются более грубыми, и потому божественная энергия видится и воспринимается органами чувств как пустота и отсутствие чувств.  На самом деле, при погружении в Ноль-Сознание открывается поток высших божественных энергий. Дьявола можно увидеть только глазами Бога. Дьявола можно  победить только энергией Любви Бога. Для рептилоидов любовь Бога то же, что и самый сильный яд для человека, ибо их сознание нацелено на ненависть, которая несёт в себе низкие вибрации. И когда Любовь Бога входит в контакт с ненавистью дьявола, то начинает разрушать генетическую систему рептилоидов, построенную на ненависти. Отсюда такая взрывная реакция.

   С тех пор, посылаю рептилоидам только любовь Бога, понимая, что она меняет их генетическую систему с ненависти на любовь. И теперь не я их, а они меня боятся, как огня.


                КУПАНИЕ ВОРОНОГО КОНЯ


  Я неторопливо еду по просторной степи на статном вороном коне. Высокая шелковистая трава ласково колышится под напором слабого ветерка. Открытое пространство наполняет душу спокойствием и раскованностью.

   Подъехав к речке, спешился, привязал коня за уздечку к дереву, а сам иду к берегу. Раздевшись, вхожу по пояс в воду, и чувствую обвораживающе прохладные объятья  бегущей хрустально-чистой воды.  От щекотливого блаженства  у меня захватывает дыхание, и я, вспомнившейся детской радостью, ударил, играясь, ладошками по воде, высекая с её поверхности  каскад хрустально-золотистых брызг.  А затем разом, войдя в невыразимый экстаз радости, погрузил своё тёплое тело в её жидкую бодрящую сущность.  Но и этой радости мне показалось мало.  Я пружинисто выпрыгиваю из воды и в фейерверке радужных брызг взлетаю в воздух , а затем дельфином ухожу в глубины безграничной ласковости воды.

  Неожиданно в моё блаженство проникает луч испуга.  Желая тут же отреагировать  на него, и в то же время, боясь увидеть своё недоброе предчувствие реализованным, я замер, но всё же сумел заставить себя повернуться в сторону дерева.  Страшное сбылось – коня у дерева не оказалось.  Он уже нёсся прочь от меня по степи, нещадно погоняемый двумя мальчишками-демонами.

   Я выскочил из воды и хотел было изо всех сил броситься в погоню, но тут же понял безнадёжность  это действия. Мой сильный и красивый конь отдалялся от меня со скоростью курьерского поезда и догнать его было невозможно. Впервые, во всей полноте я почувствовал горечь Казбича, когда Азамат угонял его коня Карагёза.

   Неожиданно в степи появился старец, восседавший также на вороном, но божественной красоте коне. Белые окантовки, выделявшие поверхностные линии коня на фоне серого пейзажа, подчёркивали не только  его красоту и статность, но и стремительную летучесть.  Старец, видимо, услышал мою немую боль, развернул своего летучего коня и в два счёта настиг, мчащегося во весь опор моего коня.  Согнал с его крупа двух духов-демонов, и взяв  за уздечку,  прискакал ко мне, передавая дорогую пропажу. Я несказанно обрадовался, вскочил на разгорячённый круп коня  и слился с ним в единое неделимое целое…

   На этом сон неожиданно прервался, и я проснулся. Стояла середина ночи. Несмотря на благополучный конец, состояние было тревожным. Мне вспомнился рассказ одного знакомого о лекции заезжего экстрасенса, в которой он говорил, что купание Красного Коня олицетворяет огненную или творческую силу, несущую в себе знание Абсолюта. В моём сне события развивались несколько по иному, но связь с конём означала подключение моего сознания  к какой-то символической структуре Непроявленного бытия, расшифровать смысл которого я не мог.

   Спать не хотелось, но и безсмысленно лежать тоже.  Я окунулся в полудрёму и непроизвольно начал медитировать.  В сознании восстановилась картинка сна, в которой опять увидел себя на вороном коне в момент привода его старцем.  Дёрнув за поводья, я поскакал в степь. Старец последовал за мной, держась рядом, почти круп в круп.  Открывшиеся передо мной просторы безбрежной степи  опьянили свободой.  Тот галоп, с которым мой конь нёсся  по ровной травянистой земле, мне показался недостаточным, и я, легко пришпорив его, помчался не вскачь, а в полёт.

    Старец неотступно следовал рядом.  В раскрывшейся небесной вольнице мне не хотелось иметь рядом куратора. Я буквально птицей летел над поверхностью степи, но для старца это не было неожиданностью, он даже не понукая коня летел рядом.  Тогда я попытался вступить с ним контакт, чтобы понять причину его неотступного присутствия, но, увы, ответом стало молчание.  Тогда я смирился, почувствовав, что его присутствие мою внутреннюю свободу не нарушает.

   Мы мчались от одного края степи к другому, достигая пределов в считанные мгновения. Разворачивались, и снова мчались в неизведанную сторону. Вскоре вся степь оказалась объезженной нами. Но мне всё ещё не гомонилось, и я, резко пришпорив коня, натянул поводья и… оторвавшись от земли взлетел в небо.  Старец легко повторил мой манёвр и тоже вознёсся над землёй. Мы устремились в небо, которое манило нас ночными звёздами…

    Неожиданно старец исчез.

   Я снова увидел себя у речки. Конь подо мной был разгорячён от бега, нетерпеливо стоял на месте, фыркал и бил ногой.  Сейчас в состоянии покоя в нём чувствовалась недюжинная сила и крепость тела.  Помня о случившемся в начале сна  происшествии с угоном коня, я решил не повторять ошибку, и на коне вошёл в речку, чтобы напоить и искупать его. Но он не хотел ни того, ни другого.  Фыркал, проявлял нетерпение и жажду действий. Тогда я вышел из речки и снова поскакал в степь.

   Неожиданно вдали увидел большой дуб. Как он здесь оказался, мне было невдомёк, раньше его не замечал.  Подъехав к нему,  спешился, решив передохнуть и заночевать под ним, так, как уже начало темнеть. На мне оказались доспехи древнерусского воина.  Я разложил их на земле, устроил из вещей лежанку, но едва прикоснулся головой к земле, услышал  в кроне дерева подозрительный шум. Я быстро среагировал, схватил копьё, выставил его остриём вверх, что было весьма своевременно. С веток дуба на меня бросилось какое-то существо, но подставлено копьё пронзило его насквозь.  Приглядевшись, узнал в нападавшем Соловья-разбойника.

   На дереве, он, вероятно, устроил лежбище.  Влекомый неясным желанием, я взобрался на нижние ветви дуба, и там, в стволе,  увидел дупло, а в нём замаскированный ход, ведущий в пещеру. Видимо, здесь находилось обиталище Соловья-разбойника.  Не мешкая, влез в дупло и пошёл в сторону пещеры. Неожиданно встретил бросившихся навстречу два женских обворожительных лика, которые попытались увести меня в сторону. Но не прельстился их чарами, а пошёл вглубь пещеры, неясно чувствуя, что мне надо именно туда.  И вот, дойдя до конца её, увидел то, что являлось святая святых Соловья-разбойника – огромный сундук, в котором, как мне почудилось, должно храниться что-то чрезвычайно важное и тайное, равносильное игле Кащея Безсмертного. С замиранием сердца, я открыл сундук, но там хранилось какое-то ветхое тряпьё. Разочарованно покопавшись в нём, я всё же нашёл искомое и выудил из груды тряпья огромный сверкающий внутренним солнцем кристалл.  Сияние его было столь завораживающим, что я узрел в нём некую волшебную ценность, которой надо дорожить. Прижав алмаз к груди, я направился к выходу.

   Выбравшись из дупла, спустился на землю и тут опять увидел старца.  Поджав по-восточному под себя ноги, он сидел у костра и смотрел на огонь.
Я сел напротив него.

   - Брось в огонь! – сказал мне старец.

   - Зачем? – удивился я, сразу поняв, что речь идёт о кристалле. – Это же кристалл. Он не горит.

   Мне не было жалко расставаться со своим сокровищем, но я не понимал, зачем его надо сжигать.

   - Брось в огонь! – снова настоял старец.

   Тогда я подчинился его требованиям и бросил алмаз в огонь. Неожиданно  он вспыхнул светлыми языками пламени, в которых  увиделись контуры Божественного Города Света. Я ахнул от увиденной красоты. И сразу понял, что такие города существуют в Небесах, и мне захотелось побывать в них.

  Мне недолго пришлось созерцать божественное видение, кристалл сгорел не оставив пепла, но память о Городах Света отложилась в моей памяти.

   - Подставь свои ладони, - отвлёк меня старец от грёз.

   Я подчинился его воле, и он, взяв голой рукой горсть угольков из костра, насыпал их в мои ладони.

   - Отнеси их моему брату, - повелел он.

   И хотя угольки пылали светлыми всполохами огня, жара от них я не чувствовал. Как будто насыпали что-то негорючее.

   Я не знал, где находится брат старца, да и есть ли он на самом деле, но повернулся и пошёл в кромешную ночь, держа впереди ладони с угольками. Они освещали мой путь, и я шёл по световой дорожке, указанной ими. Вскоре  увидел бревенчатый дом. Войдя в него, высыпал угольки в стоящую в комнате русскую печь, а сам пошёл наверх в мансарду дома. Там, действительно, увидел старца, точь в точь похожего на моего. Он сидел, в кресле и читал книгу.

   - Найди своё имя, - сказал он, когда я подошёл к нему вплотную, и развернул читаемую книгу. Я вгляделся в её страницы, но было темно, и  ничего не увидел. Интуитивно понимал, что передо мной Книга Мудрости, и обязательно надо увидеть в ней своё имя, чтобы узнать жизненное предназначение. Но страницы книги были темны, в них не виделись даже буквы, не говоря уже о тексте. Когда я уже отчаялся что-либо причитать в ней,  из книги печатными буквами выплыло слово: ВОВА.  Оно меня не удовлетворило, и я продолжал всматриваться в книгу, пока она вдруг не исчезла.  И исчезла вместе со старцем. И вслед за ним исчез и дом,
 в котором он жил.

   Я вновь оказался в степи у костра перед прежним старцем. Он встал, окрестил меня и сказал:

   - Ты посвящён! Теперь перед тобой открыты звёзды!

   Я посмотрел наверх в ночное небо. Оно было густо усеяно мириадами больших и малых ярких звёзд. Мне на мгновение показалось, что тот большой кристалл, который нашёл в лежбище Соловья-разбойника,  рассыпался алмазным ковром по всему ночному Мирозданью. И в каждой звёздочке была частица меня, как владельца огромного кристалла. Более того, каждая звёздочка полыхала пламенем, в котором мне виделись Звёздные Города Света. Мои родные города, которые притягивали и манили к себе.

   Я подался их притяжению и взлетел, устремившись в безграничное пространство звёзд.  От всех звёздных скоплений ко мне тянулись лучики приветствия и приглашения посетить их мир, но из всех вариантов я выбрал одну планету, на которую и приземлился. Как мне подумалось, ею была планета Бога. Здесь я почувствовал себя, как дома.

   Какие-то ангелы сопроводили меня в помещение, которое  назвали приёмной Бога и оставили меня там. Я настроился на то, что меня вызовут в Обитель Бога, но всё получилось по-другому. Он внезапной вспышкой проявился передо мной и исчез. Я успел ощутить в Его появлении что-то безмерно огромное и в то же время простое и родное.

   Вместе с исчезновением Бога исчезла и приемная, и я оказался в серебристом пространстве на другой планете.  Передо мной появились два великана в белых одеждах. Я пал перед ними ниц, не смея поднять головы.

  - Говори! – приказал мне один из них. И я начал повторять то, что он диктовал:

   - Я – мразь…  я – ничтожество…  я – гнусная тварь… я – червяк…

   Эти и другие оскорбительные эпитеты адресовались моей личности, и я, повторяя их, ни на йоту не сомневался  в правдивости этих слов. Я на самом деле был таковым, каковым себя называл. Но что удивительно, при этом не испытывал самоуниженности и не погружался во мрак самобичевания, а наоборот, чувствовал, как душа моя светлеет и насыщается радостью маленького ребёнка, с которым дяди играют в забавные игры.

   Позже, размышляя над этим эпизодом, увидел единство и неразрывность этих полярных ощущений. Я одновременно видел себя мразью и духовно чистым человеком.  Обе противоположности спокойно уживались во мне и имели одинаковую значимость. Слово Господа имеет силу Абсолюта, и я должен был превратиться в то, кем себя называл. Однако, этого не случилось. Почему? Вероятно, в этот момент я находился в двух системах координат.  В человеческой системе нравственности я мог, с определёнными поправками,  считаться духовно чистым человеком. В божественной системе координат мой  духовный уровень вполне мог соответствовать тем эпитетам, которыми я себя наделял.

   Поэтому я не лукавил и не лгал, что было бы сразу выявлено,  а ясно представлял ту безконечно далёкую дистанцию между моим уровнем сознания и Сознанием Бога.

   Ну а самое главное в этом эпизоде было, наверное, избавление от гордыни и обретение необходимой божественной кротости.  Я ЕСМЬ ТО, ЧТО Я ЕСМЬ, – такое определение стало с тех пор основой понимания своей сущности. Во мне есть и высокое и низкое, светлое и тёмное, сильное и слабое, великое и ничтожное. Всё это есть Я.

    После этого экзамена передо мной появилась Богоматерь. Её я увидел в великолепных сияющих одеждах. Она овеяла моё тело  нежными чувствами любви, и нейтрализовала уроки предшествующего сурового испытания. Я почувствовал себя любимым и любящим человеком. Моё сердце прильнуло к сердцу Богоматери и навеки слилось с ним. Внутри моего сердца расцвёл цветок Её любви.

   После Её ухода передо мной вновь появились два великана.  Они разложили меня на операционном столе и без промедления начали проводить хирургические операции. Один из них провел пальцем, словно скальпелем, по брюшной полости и вскрыл её.  Вытащил оттуда пищевод и стал протирать его каким-то веществом, похожим на снег. Я понял, что они очищают его от болезней и негативных энергий.  Но черноты там особой не было, я занимался голоданием, и потому смог очистить свой пищевод от многих болячек.

   Другой великан  безцеремонно вскрыл мою грудь  и вынул оттуда сердце. Оно оказалось сморщенным, окаменевшим и очень больным. Повертев его в руках, он не нашёл ничего лучшего, как просто выбросить  в сторону.  А взамен поставил новое сердце, которое вдруг оказалось в его руках, - молодое, нежное, упругое.

   Пользуясь случаем, попросил великана очистить мою голову от головных болей, которыми мучился много лет. Он внял моей просьбе,  снял голову, и поставив рядом с телом, стал воздействовать на неё руками методом безконтатного массажа.  Голова тут же наполнилась светлой лучистой энергией, но чёрная энергия головных болей, проявлявшаяся даже во сне в виде столба, идущего от головы до ног, не исчезла.  Видимо, моя болезнь являлась проявлением моей кармы, и излечивать её надо было самостоятельно. Великан поставил мою голову на место, давая знать, что исцеление кармы в его обязанности не входит.

   Видение свернулось. Я вышел из состояния полудремоты с ощущением усталости и облегчения, словно закончил большую и трудную работу. Передо мной открывались большие перспективы, но также обозначался огромный объём незавершённых работ над собой. Но однозначно чувствовалось завершение одного этапа жизни и начало другого – звёздного. Это позволило мне расслабиться, и я глубоко без сновидений заснул.


                СИТУАЦИЯ
 

  На сцене летнего театра выступает певица. Чем-то похожа на Аллу Пугачёву, но не она. Всклоченные волосы, короткая юбка, кривляется, стараясь походить на знаменитую певицу.  Но поёт плохо, фальшивит, сбивается с ритма, издаёт визгливые крики.

   Я стою в группе людей вне открытого зала летнего театра на некотором возвышении. Мне хорошо видна сцена театра и зрительный зал, почти полностью заполненный людьми.  Я тоже слушаю и смотрю на, исходящую в крикливом экстазе, певицу. Неподалёку  проходит кабель со встроенной соединительной розеткой и вилкой. Кабель тянется к микрофону певицы.

    Не зная, почему это делаю,  подошёл к кабелю и выдернул вилку из разъёма, отключив, таким образом, от питания. Отключил так, как отключают телевизор, без эмоций: не понравилась передача – выключил.

   - Зачем ты это сделал? – укорили меня, стоящие рядом люди.

   - Она плохо поёт, - отреагировал я.

   - Но это же песни на стихи знаменитого Олега Г – ва, - попытались урезонить меня люди.

   - Ну и что, - был мой ответ. – Поёт она всё равно плохо.

   Певица всё ещё продолжала визжать в микрофон, но публика, не слыша её, начала волноваться. Поняв, что микрофон отключён, певица выругалась в зал и вышла  из летнего театра на большую площадь, что была рядом.  Выглядела она весьма экстравагантно: в стиле  «панк». Одета в кожаную куртку с нашитыми металлическими бляхами, и такую же мини-юбку.  А голова была выбрита до блеска и только на затылке торчала,  стянутая в жгут, оставленная копна густых волос.

   Навстречу ей кинулась толпа поклонников.

   - Олежка! – бросилась она на шею своему поэту, подошедшему вместе с толпой. – Эти сволочи опять отключили микрофон.

   Под «этими сволочами» она понимала враждебную музыкальную группировку, не однажды строившую козни.  И, претворяя свои мысли в действия, певица вдруг подпрыгнула  в стиле каратэ и  ударила ногой, обутую в туфлю с острым каблуком, близстоящего парня, который, как представлялось, был из враждебной группировки. Завязалась драка.  Певицу попытались урезонить, но она уже вошла в экстаз бешенства.

  - Поубиваю всех вас, сволочей! – кричала она, без разбору пиная стоящих вокруг людей.

  Толпа, видя, что взбесившуюся певицу невозможно унять, поредела и отошла  на прежнее место, откуда наблюдала за концертом.  Осталось только трое парней, которые всё ещё пытались остепенить пинающую и царапающуюся певицу. Но и они вскоре тоже взбесились и, схватив её, потащили за угол, и там, уложив на скамейку, стали раздевать её, с явным намерением изнасиловать.

  Толпа, стоящая поодаль, молча наблюдала за этой картиной. Словно одно представление на сцене сменилось на другое.  Также молча смотрел на это представление и я. Мне ничуть не было жаль певицы, но и сладострастия по поводу достойного наказания за её стервозное поведение тоже не испытывал.  Мне было просто никак. Как будто смотрел телевизор с приевшимися сценками насилия.

  Подобное состояние, но с более глубокой  духовной атрофацией, царило и в толпе.  В ней не чувствовалось  ни возмущения от происходящего на их глазах беззакония, ни торжества от достойного наказания взбесившейся певицы, ни тайного сладострастия от раскрывающегося на глазах порнографического сюжета.  Не было даже этих низших чувств.  Ничего не было, как не было, наверное, и души у этой толпы.

   И тут неожиданно из толпы выходит мой старший брат Жорж, которого я до этого почему-то не видел.  Слегка набычив голову, он неторопливо направился к месту насилия. Как бы ни была виновата певица в затеянном ею бардаке, насильственного безобразия допускать нельзя.

   Я хотел было тоже рвануться вслед за ним, но сразу понял, что этого делать нельзя.  Вдвоём мы бы представляли силу, что заставило  сторонников насилия, уже начавших вкушать наслаждение от этого зрелища, создать противодействующую силу, которая была бы во сто крат сильнее. И потому попросту раздавила бы нас, не позволив не только разрешить ситуацию, но ещё больше усугубила бы её…

   Я проснулся с тревожным ощущением в душе. Сон обрывался на неоконченном действии,  и надо было как-то завершать его. Полежав некоторое время с открытыми глазами, я понял, что не смогу уснуть, пока не найду решения этой ситуации.

   Я не мог безучастно стоять на месте и смотреть, как Жорж идёт один к месту преступления, зная, что одному с этой ситуацией не справиться. Тут нужна не только решимость, но и гибкость, а также тонкое понимание настроения толпы, чего у него не было.

   Не мог я и присоединиться  к нему. Это дало бы слияние сил, что заставило толпу отреагировать и сделать то же самое.  Выйдя из состояния полной бездуховности, она бы сразу обрела элементы жестокости и садизма.  Ситуацию можно было разрешить только беззащитностью.  А таковым свойством может обладать только один человек. Двое – уже сила.

  И решение пришло. Неожиданное и простое.  Нужно не слияние сил, а слияние духа.  То, что было у Жоржа, - решимость, не было у меня, то, что было у меня, - гибкость и тонкое понимание настроения толпы,  не было у Жоржа. Два духа, соединившись в одном теле, обладали достаточной твёрдостью духа и нужной гибкостью.

   Я закрыл глаза, и передо мной вновь проявилась картинка сна на том моменте, с которого оборвалась.  А именно, когда Жорж, набычившись, вышел из толпы и направился в сторону насильников.  Но теперь это был не Жорж, а Я-Жорж – две духовные сущности в одном теле.

   Я-Жорж неторопливо подошёл к насильникам.

   - Ребята, прекратите это дело, - сказал Я-Жорж моими интонациями, в которых не было ни жёсткого приказа, ни робкой просьбы, а только суть сказанного.

   - Пшёл вон! – был ответ.

   Ребята находились в явном сексуальном возбуждении. Задрав юбку и стараясь стянуть  трусики с извивающейся и кусающейся певицы, один из них уже начал расстёгивать на себе джинсы.

   - Ребята, прекратите это дело, - снова повторил Я-Жорж.  Но на этот раз сказал с такой интонацией, которое давало понять, что искомого наслаждения насильники не получат, а последствия могут быть печальными.

   - Серёга! – крикнул в толпу , прилаживающийся к певице парень, и указав рукой на Меня-Жоржа, добавил. – Уберите этого козла!

   Из толпы сразу выбежало несколько человек, с невесть откуда взявшимися палками и кусками арматуры, и ринулась на Меня-Жоржа с явным намерением забить до смерти. Видимо, своим поступком Я-Жорж  нарушил в психике толпы  не только  право на зрелище, но и её исконное право на равнодушие.  И это вызвало в ней ярость.  Но у Меня-Жоржа страха не было.  Толпа обретала право на насилие лишь в случае, если ей оказывают явное или скрытое сопротивление.  Именно оно служило запалом к жестокости толпы.  Убери его, мина не сработает.  Вот для этого момента и было опасно слияние сил, что сразу бы создало эффект противодействия.  Поэтому Я-Жорж, спокойно ожидая, бегущую на него толпу, ни одним движением  не давал понять, что будет защищаться. Когда толпа подбежала на расстояние удара, Я-Жорж спокойным , но твёрдым голосом, произнёс:

    - Ребята, скажите им, чтоб прекратили это дело.

   В интонации по-пержнему не было ни жёсткости приказа, ни униженности просьбы, один только смысл.  Толпе, лишённой зацепки противодействия, надо было заново  выяснять отношения с Я-Жоржем, чтобы найти причину  для оправдания насилия, что привело её в кратковременный ступор.  Я-Жорж знал это, и потому в возникшую паузу ввёл состояние спокойствия и рассудительности.

   Толпа, впитав эти энергии, на некоторое время застыла, переваривая и осмысляя новое состояние, но интеллектуальных ресурсов  у них было явно недостаточно, чтобы изменить полученную энергию в свою пользу, и они смирились с тем, что было послано в их сознание Я-Жоржем.

   - Валера! – сказал вожак толпы. – Прекрати, ну её на хрен. Не связывайся с этой сукой. Она потом тебя в тюрягу засадит.

   Эти слова подействовали на главного насильника отрезвляюще.  Он оторвался от певицы, натянул приспущенные джинсы, а потом вместе с помощниками пошёл в сторону толпы.  Пообсуждав это событие, вся ватага неторопливо пошла прочь.
 
   - Сволочи! – крикнула им вдогонку, пришедшая в себя, певица. – Даже изнасиловать как следует не умеете!

   - Ах, ты, сука! – вскипел главный насильник, узревший в этом возгласе оскорбление его мужской чести, и повернулся, чтобы опять продолжить прерванное дело, но толпа удержала его:

  - Не связывайся с этой стервой!

   Певица  сошла со скамейки, поправила трусики, одёрнула юбку и, нетвёрдой походкой пошла прочь.

   - А ты, хрен собачий, чего здесь торчишь? – проходя мимо Меня-Жоржа, неприязненно произнесла она, и, не дождавшись ответа, пошла дальше в сторону театра.

   Ситуация благополучно разрешилась. Я-Жорж неторопливо пошёл в сторону опустевшей площади...

   Видение свернулось.  Я открыл глаза. Стояла глубокая ночь.  Густую тишину прорезали редкие крики петухов.  Святотатство, глумление над Законом Божественного Зачатия было предотвращено.  Задача-ситуация, присланная из Высших миров для решения её в условиях земной дульности,  оказалась исполненной и вновь отправлена на проверку в Высшие миры для оценки.  Судя по тому, как в тело пришло успокоение и расслабленность, решение задачи благосклонно принято, и я протяжно зевнув, погрузился в глубокий безпамятный сон.


                НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ


   Однажды вечером ко мне в ашхабадскую квартиру зашёл старший брат Жорж.  Я пригласил его на кухню, угостил чаем. Мы поболтали о всякой всячине, а потом он предложил очистить  мою квартиру от чёрных дыр, через которые, по его мнению, представители из нижнего мира высасывали из людей энергию. Недавно он ходил на лекцию заезжего экстрасенса и там научился этим премудростям.  Я согласился. Тогда он попросил нарисовать план квартиры, и когда я это сделал, достал из кармана золотое кольцо, с привязанной к нему ниткой, и подвесил над листком.  Кольцо поначалу висело неподвижно, но когда он подвёл его к плану кухни, неожиданно закачалось, а потом и вовсе пошло кругами.

   Сосредоточившись, он проделал какие-то мысленные манипуляции и вращение кольца остановилось.  Подобные, но уже не вращательные, а маятниковые колебания произошли  и над планом веранды, в той её части, где я  устроил себе спальню, чтобы по ночам не слышать шума машин. Уняв и это колебание, он сказал:

   - Всё! Две чёрные дыры было. Обе зашил.

   - Интересно, - удивился я, - как раз там, где провожу наибольшее время: на кухне и в спальне.

   - Так обычно и бывает, - авторитетно подтвердил Жорж, - подсос энергии происходит в самых посещаемых местах. В них скапливается наибольшее количество энергии и потому астральные сущности  проделывают свои ходы именно там.

  Вскоре он ушёл, а я, посмотрев перед сном  по телевизору вечернюю программу новостей, совсем забыл об этом эксперименте. А потом пошёл спать и сразу провалился в глубокий сон…

   Среди ночи мне почудилось, что кто-то настойчиво пытается проникнуть в мою квартиру. Этот «кто-то» вставлял снаружи в замочную щель ключ и пытался провернуть его. Но безуспешно. На ночь, я обычно, поворачивал щеколду накладного замка до упора, что замыкало его и делало невозможным открыть снаружи.  А в нижнем замке оставлял ключ, повёрнутый вполоборота, что также исключало открытие его снаружи.  Так что в плане безопасно всё было надёжно.  Да и меня беспокоило не это, а другое: кому и зачем надо было возиться у моей двери глубокой ночью? Догадка пришла внезапно:

   - Да это же Сашка!  Мой младший брат! Только у него были ключи от моей квартиры. Но что его привело ко мне в такое позднее время?

   Я встал с постели и подошёл к двери. Взявшись за вертушку верхнего замка, хотел было провернуть её, чтобы открыть замок, но она не подалась. Видимо, снаружи вставили ключ, и он мешал открытию щеколды.

   - Санёк! – крикнул я через дверь. – Вынь ключ, я сам открою.

   Снаружи ещё повозились, но моей просьбе вняли.  Замок подался, и я, провернув рукоятку, открыл дверь. Но каково было моё изумление, когда  перед дверью никого не увидел. Но на этом изумление не закончилось. Вся лестничная площадка  оказалась залитой неземным желтоватым светом.  Возникло ощущение, что передо мной параллельный мир.  Я стоял на границе двух миров: земного – в комнате, и параллельного -  на лестничной площадке. Зародившийся страх  быстро подавил любопытством. Мне захотелось узнать суть этого мира и проникнуть в его тайну. Я долго и внимательно вглядывался в желтоватое свечение, прислушивался к  своим неземным ощущениям, но выявить сумел лишь то, что различие между мирами проявляется в своеобразии энергий. Консистенция энергии земного мира – одна, а параллельного – другая.  И это определяло способы существования в них.

   Но и это понимание не удовлетворило моей жажды познания, я снова попытался напрячься, чтобы понять суть неземной энергии, но не смог ни напрячься, ни понять сути. Вероятно, способность к мышлению там была иной, и понять её земными способами не представлялось возможным.

   Я хотел было уже закрыть дверь  и пойти спать, но неожиданно услышал, как на верхнем этаже открылась дверь, и из квартиры, расположенной надо мной, кто-то вышел. Я решил задержаться в косяке двери, в надежде, что незнакомец как-то дополнит, и тем самым, прояснит видимую картину.

   На верхнем этаже свет не горел, и из темноты до меня доносились лишь шаги, которые, начиная от двери, прошлись дребезжащей кафельной плитке площадки, а потом застучали по ступенькам лестницы. Незнакомец спускался вниз на мой этаж. В нетерпении, я присел и вытянулся в сторону, чтобы увидеть хоть ноги спускающегося, но и на верхних ступеньках было темно и потому ничего не увиделось.  Наконец, шаги дошли до межэтажного разворота, где в желтящем свечении неземного мира должен был появиться сам шагающий, но я никого не увидел. Стихли и шаги.

   - Х-м, - пробормотал я, - чертовщина какая-то!

   И хотел было захлопнуть дверь, чтобы избавиться от этого наваждения, как вдруг увидел проскочившее мимо меня какое-то человекоподобное существо. Ростом оно не превышало сорока сантиметров и состояло, казалось из одного лица.

   - Надо спешить… надо спешить… - с каким-то хрюканием бормотало существо, -  только бы не заметили… только бы не заметили…

   Не успев удивиться этому пришельцу, я каким-то чутьём уловил  в нём желание проскочить мимо меня и запрятаться  в комнате под кушеткой, где он окажется в безопасности. Реакция моя была молниеносной. До конца не понимая, что делаю, я схватил это существо за шиворот и выбросил на лестничную площадку в окно межэтажного поворота. После чего закрыл дверь…

   Проснувшись, увидел себя лежащим в постели. Стояла глухая ночь. Иноземная энергия, заполнившая моё тело и дававшая иное чувственное и гравитационное состояние, свернулась в струю и вытекала  в какую-то пространственную щель, на место которой стали втекать земные чувства.

Мне не спалось, я лежал, обдумывая этот натуралистический сон. Вероятно, меня попыталось навестить существо из параллельного мира. После того, как Жорж зашил две чёрные дыры в моей квартире, оно осталось без питания, и решило проникнуть в квартиру другим способом.  Но ничего из этого не получилось.


                ШЁПОТ


   Поначалу это был крохотный сексуальный импульс, промелькнувший во сне. Но он запомнился.  Я контролировал свои чувства даже во сне, и потому, когда он промелькнул в сонном хаосе, даже не в виде картинки, а лишь кратким вожделением,  мой ум это мгновение уловил. Внутри меня шла интенсивная интеллектуальная работа, и пробившийся сексуальный импульс, я посчитал за начало эмоционального периода.  Мне не хотелось, чтобы эта ценная творческая энергия попусту растратилась в ночных видениях, и потому решил встроить её в систему творческих поисков.  Она могла бы существенно обогатить эмоциональное видение мира, чего мне сейчас не хватало.  Но в течение дня навалились другие хлопоты и проблемы, и я о ночном видении забыл.

    В следующую ночь сны были такими же безпорядочными, но затем сложились в некоторую последовательность, которая завершилась запомнившимся эпизодом. Я с кем-то встречался, вёл беседы, принимал и провожал гостей – шла невнятная сонная чехарда. А потом вся эта шелуха осыпалась  и установилась чёткая картинка.  Я увидел себя сидящим на диване в своей ашхабадской квартире, в стороне от гостей.  А приглашённые друзья  сидели за столом и шумно вели беседу на интересующую всех политическую тему.  Среди гостей была и Лена, моя бывшая жена, но пришла она не одна, а со своим возлюбленным, который тоже принимал участие в общем споре.

   Встав из-за стола,  Лена незаметно подошла ко мне сзади и, наклонившись, прошептала в левое ухо:

   - Ни на что не обращай внимания, знай, я по-прежнему люблю только тебя!

   В её голосе услышалась знакомая и опьяняющая до потери сознания страсть, которая, проникнув в моё тело, напоила его нетерпеливым ожиданием скорой блаженной встречи.

   Отношения с Леной были моим самым больным местом. Несмотря на то, что мы несколько лет назад развелись, влечение к ней сохранилось.  Причиной нашего развода стало не различие характеров или сексуальная неудовлетворённость, что лежит в основе  многих разводов, а несовпадение жизненного предназначения.  Моя жизненная стезя требовала полного уединения,  и сосредоточения не столько на творчестве, сколько на  поиске нового взгляда на жизнь, что и привело к разводу. Трудность  нового пути  заставляла меня иногда вспоминать прошлое, которое, несмотря на некоторые неурядицы, виделось  счастливым.  Вот и сейчас её шёпот всколыхнул позабытые чувства.

   Весь день я терялся в догадках. Что это: вероятность восстановления прежних отношений, чему я был не против, или шёпот лукавого?  Мне хотелось верить в первое.  Я и раньше пытался восстановить прежние отношения, но они оканчивались без результата.  Несмотря на, казалось, обоюдное влечение, мы не склеивались в единое целое.

   Последняя попытка была предпринята мною  совсем недавно, и поводом этому послужило одно странное обстоятельство.  Я уехал из Ашхабада к родителям в посёлок Гиндукуш, чтобы очиститься от городского информационного мусора и побыть наедине с природой.  Я любил Мургаб, с его тихими голубыми водами, и часто прогуливался по его берегу. Вот и на этот раз, выйдя на прогулку  вдоль верхнего побережья, где вода, сдерживаемая щитами  плотины, находилась в недвижном состоянии. Я настроился на покой реки, почувствовал внутреннее умиротворение, и постепенно моя душа стала сливаться  с душой деревьев, растущих на побережье, покоем воды, голубым небом и золотистым солнцем. Окружающая жизнь  виделась живой и разумной.  И разум природы отличался от человеческого разума  большей тонкостью и проникновенностью. Если под человеческим разумом понимаются мысли и чувства, посредством которых человек выстраивает окружающую жизнь, то разум природы проявляется через состояние и умиротворение, и воздействуя на человека, ведёт к его просветлению.

    Вот и моё сознание стало утончаться и просветляться. Мне увиделась живая ипостась воды, деревьев, неба.  Физическое тело разуплотнилось и стало  эфемерно-прозрачным. Я стал живым духом. И это являлось моей истинной сутью. Физическое тело – лишь оболочка духа. А когда  вышел из физической оболочки и стал духом, то почувствовал необъятную свободу.  Пространство разом расширилось, и там за голубыми небесами открылись просторы космоса.  Я был во всём, и всё было во мне.  Необъятность и безграничность проявились как  суть человеческой души. Во мне стало раскрываться Богосознание.

   И вот вдруг откуда-то, словно из безграничных глубин космоса, в моё сознание ворвался сгусток энергии, несущий в себе любовь к Лене.  Любовь нежную и проникновенную, как и моё слияние с природой.  И хотя она в это время находилась в Ашхабаде, за сотни километров от Гиндукуша,  мне увиделась её зовущая страстность, томление  и муки от разлуки со мной.  Моё эфемерно-световое тело разом свернулось и исчезло в физической оболочке, и я зажил земными страстями  о предстоящей встрече с Леной.

   Дела с творчеством у меня шли туго. Я зашёл в какой-то тупик, из которого не знал как выбраться.  Напрягался из всех сил, но результаты были ничтожными.  И тогда решил сбросить с себя каторжное ярмо и отдаться мечтам  о предстоящей встрече.  Каких только форм наслаждения не рисовало мне услужливое воображение, представляя наши уединённые свидания.  Но я, к этому времени, был уже умудрён опытом, и потому старался, если не унять, то хотя бы утихомирить разыгравшуюся бурю воображения.  На подобных чувственных порывах я уже набил  немало шишек, и потому не хотелось впадать в мальчишество.  Надо было точно определить  причину, вызвавшую такое чувствоизлияние. Это, действительно, импульс, посланный Леной, или своеобразная форма иллюзии, с целью высасывания творческой энергии? Мне хотелось верить, я верил, и даже заставлял себя верить в первое.

   И вот, определившись в цели, поехал в Ашхабад. Едва дождавшись  утра следующего дня, пошёл к Лене на работу.  Увидев меня, она несказанно удивилась.  После непродолжительного, но спокойного разговора об общих делах, я предложил ей встретиться, но получил отказ.

   - Я люблю его, - сказала она, имея в виду своего возлюбленного, - у нас наладились хорошие отношения. Я не буду разрушать их. – А потом внимательно посмотрев на меня, добавила. -  Я не привораживаю тебя.

   Я не стал настаивать на своём. На том и разошлись.  Несмотря на отказ и несбывшиеся мечты, я был удовлетворён.  Всё стало на свои места. Я увидел, что страданий и томлений по мне у неё нет, хотя, может быть, где-то в глубине души остались живые воспоминания о первой любви.  Значит, импульс, воспаливший моё воображение и заставивший выплеснуть целое море чистых и ярких чувств, послан не ею.  Это шёпот лукавого.  Я решил окончательно закрыть для себя эту тему и пресекать в зародыше  все возникающие иллюзии о возможности восстановления отношения с ней.

   После гигантского выплеска чистой энергии, я чувствовал в себе не только духовную пустоту, но и безжизненность.    Постепенно, через прогулки по берегу Мургаба, через созерцание, аскезу голодания, во время которого приоткрывались  входы в новые чувственные пространства, и удержание сознания в состоянии умиротворения,  я смог наполнить опустошённую душу  новой энергией и начал ощущать позывы к творчеству.  И вот пришёл новый импульс, который, подобно предшествующему, может пустить по ветру  всю накопленную энергию творчества.

   Меня стала раздирать двойственность: я не мог подавить любовные чувства к Лене – они  являлись частью  моей прожитой жизни, и убивать их тоже не мог - это означало убивать память. А такого я допустить не мог. Но и  следовать им тоже было нельзя. Опыт показывал: ни к чему другому, кроме, как к чувственному крушению, они не приведут.  И тогда  решил законсервировать их в себе: оставить в таком виде, в каком  есть, - не потакая им и не убивая.  Время выявит: истина это или очередное искушение?

   В тот день у меня было достаточно много внутренней мыслительной работы, которую  вёл постоянно.  Я искал путь к Богосознанию.  Моим храмом являлась природа. А молитвой - слияние с тишиной окружающей жизни.  Языком Бога является Безмолвие. И когда  во время прогулок достигал внутреннего успокоения и тишины, физическое пространство раздвигалось, и я оказывался в другом мире. Он выглядел таким же, каким  виделся физическим зрением: та же тихая гладь мургабской воды, те же застывшие в тишине деревья, та же голубизна неба. Но во всём пространстве чувствовалась любовь.  Деревья, вода, солнце и небо  были не просто соседями по жизни, а несли в себе разумную любовь, которая впитывалась моим телом и душой и давала такой же отклик. Я входил в состояние божественной любви, в которой  хотелось оставаться  навсегда.

             Молчат туранги зимней голизной,
             Молчит Мургаб голубизной зеркальной,
             Молчит тропинка высохшей травой,
             Молчу и я, в молчании стараясь
             Постигнуть Бога в тишине святой.

    Божественная любовь раздвигала горизонты пространства и уносила в безграничные космические просторы. Космос не представлял собой пустоту, как это считают учёные, он наполнен любовью. Ибо где-то там, в безконечной дали, сияло солнце Бога, которое и наполняло жизнью звёздные скопления и всё живущее на них.  И я испытывал притягательную силу, чтобы слиться с этим Солнцем и навсегда остаться в нём.

   Божественная любовь принципиально отличалась от любви плотской, которая ограничивала сознание и замыкала мировоззрение в пределах земных ощущений. Я уже принципиально отличал два вида любви: премы и камы ( как их обозначают в индийской философии) – любви божественной и любви плотской.  И делал однозначный выбор в сторону премы – любви божественной, ибо она давала такие неземные ощущения и так раскрывала сознание, чего нельзя было достичь через любовь плотскую.

   Идя путём божественной любви  я верил что достигну такой степени осветлённости , при которой обрету способность соединиться с высшим Космическим Разумом, но для этого надо было полностью выйти из под власти камы – любви плотской, которая ещё сохранялось во мне. Но как это сделать, не знал.

   Настрой на божественную любовь не мог долго держаться в моём сознании, ибо оно наполнялось земными заботами,  и потому достигнутый покой сменялся хаосом различных мыслей  и чувств, которые помимо воли вырывались из сознания. И тогда я забывал и божественном пути, и о творчестве – поток неуправляемых мыслей нёс меня в пустоту.  Я и на это раз забыл и обо сне, и о своём настрое на постижение Высшего Разума…

   Ночью долго не спалось. Сознание находилось в перегруженном и возбуждённом состоянии. И только во второй половине ночи сумел укротить хаос мыслей, и утвердив состояние умиротворения, тут же уснул.

   Ничего интересного не снилось. И во сне продолжался хаос дневных мыслей.  И вдруг в этом хаосе  возникло зовущее и пылающее страстью обнажённое тело Лены.  Я не успел ещё ничего сообразить, как увидел  себя в состоянии слияния с ней.  И тут же почувствовал  неописуемое наслаждение, которое наполнило моё тело  вместе  со стоном её истосковавшихся желаний.  Этот стон дал такой огромный всплеск страсти, что я, обхватив её тело, стал с такой  неистовой силой совершать колебательные движения, чувствуя при этом, что через мгновение смогу достичь  такого наслаждения, перед которым моя искомая любовь к Богу  будет выглядеть сущей безделицей.

   Но вдруг, опомнившись, неизвестно откуда взявшейся силой отвратил приближающийся оргазм, и вырвался из под власти всосавшегося видения. Я так и не проснулся, но во сне понял, что спасла меня  наработанная способность контролировать чувства даже во сне.

   Утром этот ночной эпизод почему-то не запомнился, на арене внимания был ночной хаос, который продолжился и в дневной сумятице мыслей, не позволяя сосредоточиться на творчестве.  Более того, хаос становился более назойливым, заполняя всё сознание, а потом вдруг исчез, превратившись в чёткую мысль: хаос – это форма глушения памяти обо сне, подобная глушения радиопередатчика.  И тогда вспомнилась  ночная сексуальная сценка, но не в отдельном эпизоде, а в цепочке всех предшествующих событий.

   Стало очевидным, что слова о любви были произнесены лукавым.   Этот или эти представители параллельного мира мастерски использовали те интимные чувства , о которых не решаешься признаваться не только другим, но и  себе. Человеческие чувства являются для них кормом, за счёт которого  живут. И потому внедряют в сознание такие энергетические картинки, которые вызывают огромный всплеск энергии.  Вот и через  эту сексуальную сценку во сне они хотели устроить себе пиршество из моих чувств.  Но им это не удалось.

   Но это была только одна часть проблемы. Я выходил на такую ступень развития, где материальное и духовное вошли в конфликт. Человек больше живёт материальными интересами, духовное для него, как хобби или забава. Когда духовное становится основой жизни, материальная сторона оказывает сопротивление, стараясь встроиться в новую  парадигму.  И передо мной встал выбор: либо полностью избавиться от плотского вожделения, и встать на путь, по которому идут затворники,  и посвятить себя слиянию с божественной любовью, или сохранить мирские связи?

   Пораздумав,  решил, что плотская любовь является таким же божественным проявлением, как и любовь духовная, и отметать её нельзя. Мой жизненный путь в данном воплощении направлен на то, чтобы возвысить духовное над материальным, и если этого достигну, то в следующем воплощении  смогу одухотворить плотскую любовь.  Можно жить в миру с присущими ему страстями, но вносить в него божественное одухотворение.  Мир божий внутри нас. И нужно его сначала построить внутри себя, чтобы затем выстраивать  снаружи.
 

                ГОЛОДАНИЕ


   Приехав из Ашхабада в Гиндукуш, я хотел было заняться творчеством, но понял,  что процесс прерван.  Подобное случалось часто. Я чувствовал, как останавливается внешняя жизнь, и всякое продвижение наталкивается на непреодолимую  преграду. Словно впереди ожидает смерть. Жизнь становится безсмысленной.

   На эту внешнюю смерть я отвечал внутренней смертью – таким же внутренним торможением. Раз ничего не светит во вне, то пусть и не светит внутри. Я начинал торить путь к смерти. А проще говоря, начинал голодание.  Голодание – это остановка жизни внутри.  На внешний тормоз я отвечал внутренним тормозом.

    У меня уже сложилась своя система голодания. Её я заимствовал у Поля Брэгга. Раз в неделю устраивал однодневное голодание, а раз в квартал -  на 10-12 дней. Цель, которую ставил при голодании, была проста  -  осветление сознания, исцеление от головных болей и других болезней. Результаты после длительного голодания всегда были положительными.  Я чувствовал осветление сознания и омоложение тела.

   Прошлое голодание проводил месяца три назад. И вот теперь наступал очередной срок, который совпал с потерей перспективы жизни. Предстоящую  внешнюю депрессию надо было лечить депрессией внутренней. Так, как клин выбивают клином.  Приняв решение, я прекратил питание.

   Первые дни давались трудно. Как обычно, попостившись в понедельник, я перенёс свою решимость продолжать начатое дело и на следующий день.  Родители, с которыми  жил в поселковом доме, к моим причудам были уже приучены, и потому мой бледный вид и слабый голос не вызывал у них страха и бурного протеста о прекращении экзекуции над собой. Поэтому процедура голодания проходила в достаточно спокойной обстановке, и я был уверен, что никто не будет вставлять палки в этот трудный процесс.

  К вечеру второго дня поста, энергия решимости, с которой  вступил в новую форму существования, иссякла, я почувствовал безволие, а вместе с ним и безсмыленность  дальнейшего мероприятия. Но всё же решил дотянуть до следующего утра, и только тогда начать питание.

   А ночью меня посетил волшебник.  Я увидел себя на огороде, который в зимнее время представлял собой серый квадрат перекопанной земли.  Невидимый волшебник стал уговаривать меня засадить эту голую и холодную землю рассадой из различных овощных культур.

   - Помилуй, - удивился я, -  какие могут быть посадки зимой. Они же тут же замёрзнут!

   Но волшебник каким-то образом убедил меня, что это возможно.  Поверив его словам, я начал на зимнем огороде высаживать рассаду.  И прямо на моих глазах стало свершать чудо.  Одни грядки  сплошь покрылись кустистой ботвой огурцов, а на других, засаженных помидорами, стали краснеть сочные и крупные плоды.  Я не удержался от соблазна и сорвал крупный, ярко пламенеющий в зелёной ботве  созревший помидор. О! Вкус его был изумителен!  Также невыразимо сочны и пахучи  были созревшие огурцы – благость росистого летнего утра чувствовалась в его соках.

   - А как мне теперь сохранить урожай?  - вспышкой страха подумалось мне, когда увидел, как мой участок контрастной зеленью выделяется на сером фоне  других огородов. – Все мои посадки скоро обворуют и затопчут.

   Подобные случаи воровства на наших огородах часто случались в летние месяцы, когда пришлые рыбаки наведывались на наши участки.  А тут неогороженный участок  с необычной зеленистостью сам притягивал к себе нечистых на руку.  И действительно, вскоре увидел потоптанную и выдранную ботву огурцов  и поломанные ветви помидоров, мой участок навестили непрошенные гости. Я огорчился, но тут же взял себя в руки, решив продолжать ухаживать за оставшимися посадками.

   А волшебник не унимался. Он прошёлся по фруктовым деревьям, и на их ветвях сразу стали набухать почки, готовые вот-вот  раскрыться в цветы.  Меня заворожила красота  деревьев, я приблизился к ним и долго, с упоением, рассматривал, наливающиеся соком  розовые бутоны…

   На этом сон прервался и я проснулся…

   Мне редко снились цветные сны, и потому яркость и красочность этого сна очаровала меня.  Но больше всего изумило волшебство чародея.  Во сне его секреты мне казались ясными и понятными. Своими истоками они исходили от основ высоко духовной жизни, которая была знакома мне. Более того, приёмы волшебства жили в глубинах моей древней памяти, и могли реализоваться в обыденной жизни. Надо было только вспомнить их.

   Открывшийся новый мир воодушевил меня.  Я почувствовал лёгкость и бодрость в теле, и самое главное, жизнерадостность. Депрессия, тёмной тучей заслонявшая солнце моей жизни, растаяло,  внутренняя жизнь стала побуждать к активности.   Начало  было хорошим, и потому  ни о каком прекращении голодания речь уже не стояла.  Продолжение  этого мероприятия могло дать ещё лучшие результаты.

    Но вскоре, дня через два, вслед за всплеском радости последовал провал.  Но уже другого рода.  Я  впал в состояние глубокой безчувственности  и безразличия ко всему окружающему. Это  была не столько депрессия, сколько омертвение души.  Меня не мучило отсутствие смысла жизни, ибо  и в муках сохраняется жизнь, а просто накрыло безжизненностью.   Благо, у меня было достаточно свободного времени, и мог позволить себе подолгу лежать в состоянии прострации.  У меня складывалось такое ощущение, что откуда-то из глубин сознания через тело выходит моя смерть.  Я действительно, чувствовал себя живым трупом. Чувства  ссохлись в корку  и отжившими лохмотьями спадали с души. Я до конца не понимал, что происходит со мной, но подспудно чувствовал начало процесса обновления.

   На пятый день моего безрадостного существования, сквозь хаос мыслей стали пробиваться отчётливые картинки сна.  Словно отвалилась очередная корка отживших чувств, и за ними приоткрылось пространство нового мира.

   Поначалу сон был черно-белым. Я увидел себя лежащим на кровати и готовящимся ко сну.  Неожиданно рядом с кроватью  на полу  появились две чудовищно огромные гюрзы, размером с питона.  Гюрза считается самой ядовитой змеёй. В Туркмении  таких много. Они вползли на спинку кровати и остались висеть там.  Но у меня не было страха. Я смотрел на них и думал: «Отчего они такие огромные?». В реальной жизни  змеи такого размера  мне не встречались.  Повисев на спинке кровати, они затем, словно подчиняясь команде извне, одновременно сползли  и устремились в образовавшуюся на полу возле кровати безконечно глубокую яму.  Как только они исчезли в ней, я встал и затоптал ногами нору.

   Проснувшись, сразу  понял, что змеи означают неприятность.  Какие-то две огромные неприятности ожидали меня впереди, но не произошли и безвовзвратно  ушли вглубь, в свою исконную обитель – нижний мир. Но что за неприятности ожидали меня? Поразмыслив, пришёл к выводу, что змеи олицетворяли карму, или грехи прошлых воплощений. Они могли проявиться в реальности через несчастный случай или неизлечимую болезнь. Моё полумёртвое состояние, которым я жил последние три дня, свидетельствовало о выходе из тела  энергии кармы. И вот сон, через гюрз показал, что ожидаемые неприятности покинули меня.  Это дало мне чувство облегчения.

    Успокоившись, я заснул, и вскоре увидел себя в пещере. Находиться в ней было жутковато, но меня тянуло вглубь.  В  мрачном подземелье мне необходимо было  достичь какой-то цели, чтобы познать нечто важное для себя.  Пещера прямо уходила в безпросветное пространство и имела некоторые ответвления. Несмотря на усиливающийся страх, я упрямо шёл вперёд.  И вот передо мной оказалась стена.  Всё! Я дошёл до конца пещеры. На этом моя миссия оканчивалась. Как понялось во сне, я дошёл до конца своего подсознания и таким образом прочистил  канал кармы, в котором накапливались будущие неприятности.

    Чувство радостного освобождения от предстоящих тягот охватило мою душу, и я со всех сил помчался назад, к выходу из пещеры. Но сила моего бега показалась недостаточной, и тогда превратился в кентавра и за считанные мгновения оказался у выхода.  Открывшийся простор опьянил меня, и я хотел было продолжить свой  радостный бег по просторным полям,как вдруг увидел, что нахожусь на краю обрыва. Но инерция бега была столь сильна, что я,  не успев сообразить, как остановиться, вдруг изо всех сил оттолкнулся от выступа и прыгнул в пропасть.  Но не упал, а полетел.  Упругий воздух поддерживал  снизу моё распластавшееся тело и понёс  со скоростью свободного парения над землёй. Я уже был не кентавром, а птицей, чьей стихией является воздух.  И потому в свободном полёте парил над рекой, чьи огненно-коричневые воды  излучали  слабое предутреннее  свечение. Затем увиделся завораживающий  первозданной красотой  лес,  в котором  выделялись  отдельно стоящие могучие  деревья, притягивающие взор своей волшебностью и таинственностью.  Земной мир открывался мне с новой стороны и новым чувственным восприятием.

   Сон постепенно становился всё более цветным, с яркими, насыщенными красками.
 
    За лесом показались огороды. Сила полёта ослабла, и я, медленно кружась, опустился на землю, в зелёное кукурузное поле.  Какие-то озорники мальчишки  неподалёку жгли костёр, который контрастно полыхал огненными языками на фоне сочной зелени кукурузы.  Увидев меня, и испугавшись содеянного, они гогочущей стайкой пронеслись мимо.  На миг они показались мне душами-ангелами,  прежде живших  на земле людей. Я даже увидел за их спиной крылья. Мне разом вспомнилось, что и моя душа тоже ангельская, и потому также захотелось побежать вместе с ними.

   Но неожиданно грянул гром, и на землю обрушились потоки освежающего ливня.  Я забежал под огромный дуб, росший у небольшого чистого ручья.  Сюда же сбежались и мальчишки.  Весело щебеча, они наперебой обсуждали  заставшее врасплох  небесное происшествие.  Мне также передалось их  возбуждённо-радостное состояние.

   Мальчик-ангел, сидевший рядом со мной, который, как мне показалось, был душой умершего недавно моего односельчанина, поманил пальцем, с желанием сказать, что-то сокровенное. Я наклонился, и он прошептал в ухо:

   - Я тебя люблю!

   Моя душа наполнилась светом  безпричинной божественной радости, я засмеялся, окончательно ощутив себя таким же мальчиком-ангелом.

    Дождь утих, дети-ангелы побежали своей дорогой, а я остался один. Но уже на берегу Мургаба. На другом берегу меня ожидал младший брат Сашка, с которым пришли на  ночную рыбалку.   Я оттолкнулся от камня и низко полетел над  голубой водой к противоположному берегу. Но Сашки там не оказалось. Среди разбросанных вещей  увидел начертанный на сыром песке ребус, который объяснял, куда он ушёл. Я попытался разгадать его, но прибежавший дворовый пёс Джек затоптал его лапами. Я проснулся…

   На душе чувствовалось состояние облегчения и даже радости. Тяжёлые кармические последствия от грехов в прошлой жизни отвалились от меня. Перспектива жизни расчистилась и приобрела конкретные очертания. Чувство полёта, которое испытывал во сне, и общение с детьми-ангелами, дали душе новый настрой. Я чувствовал себя помолодевшим, жаждущим новых творческих свершений.

   Политические, социальные, национальные и другие проблемы сегодняшней жизни, которые занимали моё сознание до голодания, ссохлись и опали ненужным хламом. Мне больше стала интересна внутренняя жизнь. Ибо отсюда зарождалось всё: и моё здоровье, и творческие перспективы, и дорога в новый мир. Я стал настраиваться на внутренний ритм жизни. Подолгу гулял по  берегу Мургаба , наслаждался, в зависимости от погоды, голубой, серой и золотистой гладью воды. В период вечернего умиротворения, когда затихала  природа, в его водах отражалась окружающая жизнь. Там я видел и своё отражение, такое же живое, как  сам, но жившее в мире других отражений единой жизнью, скреплённой прозрачностью воды.  Мне становилось всё более понятным, что та реальная жизнь, которой живём, не более, чем иллюзия, подобная отражению бытия  на глади воды.  Истинная жизнь – вне нашего физического видения, в мирах тонкоматериальных, которая проявляется иногда через сны.  Они реальнее нашей реальности.

   Через неспешные прогулки я достигал состояния умиротворения и слияния с природой, и видел, что нет различия между мной, деревьями, небом, водой – все мы являемся отражением на глади Высшего Разума, который невидим нашим зрением, но который является скрепляющей материей для существования всех форм жизни на Земле.  Я почувствовал прикосновение в Тайне Тайн нашего бытия.

   Сытая жизнь подобных ощущений не давала.  Она нацеливала на деятельность, которая направлялась на противопоставление одного другому, что не давало решения проблем, а наоборот, усугубляла их. Я попадал, словно белка, в колесо иллюзий бытия современного мира, и скача во весь опор к иллюзорной цели, всегда оставался на  том месте, откуда начинал бег. Голодание выводило меня бега в колесе иллюзий за внешними ориентирами, и нацеливала на внутреннюю жизнь.  Только там, внутри своей души, хранились основные ценности, которые надо было извлекать во внешний мир. Там, в глубинах души, сияло вечным неугасимым светом искомое Царство Божие, которое мы ложно ищем в мире внешнем.

   Явь снов перетекала в явь бытия  и обратно.  Я начинал видеть сны наяву, которые были на самом деле более утончённым восприятием бытия. Из дневных снов я переходил в ночные сны, не чувствую между ними особой разницы.  И вот однажды в ночных видениях  увидел себя в посёлке Туркмен-Кала. Он является районным центром и находится в двадцати километрах от Гиндукуша, где я жил в данный момент. В этом райцентре жила моя младшая тётя, которую все звали Клавушкой. Она умерла лет десять назад, и вот её ангельская душа посетила меня. В своей реальной жизни я неоднократно бывал в этом посёлке, хорошо знал его, и особо радостных ощущений от посещения его не испытывал. Обычное серое селение.  Вот и во сне, побродив по его улицам и постояв возле кинотеатра, в котором шёл какой-то старый фильм, быстро почувствовал скуку.

   - Ты поезжай в новый Туркмен-Кала, - предложила мне Клавушка, - его так чудесно отстроили – это не город, а сказка.

   - Помилуй! – удивился я нелепому предложению Клавушки. – Кому и зачем надо отстраивать здесь город?  Поблизости нет сырьевых ресурсов.

   Но Клавушка настояла на своём и отправила меня к автобусной остановке. Я вновь усомнился: в несчастном Туркмен-Кала никогда не было автобусного сообщения, он просто не дорос до этого размерами.  Но на указанное место всё же пошёл. И вправду, через некоторое время сюда  подкатил необычный, выделяющийся неземной изящностью, автобус.  Я сел в него, и автобус, попетляв по улочкам старого Туркмен-Кала, выехал на широкую и просторную магистраль.  Впереди увиделась панорама  и впрямь чудесного города, к которому мы стремительно приближались.

   Я прилип к окну и, не мигая, смотрел на проплывающие за окном высотные дома, выполненные с неземным, божественным дизайном.  На одной из остановок я сошёл, чтобы познакомиться с городом поближе.  Это был Город Солнца, или Город Бога. Существовалось в нём возвышенно.  Величественные здания не подавляли своей монументальностью, что было составным элементом земной архитектуры,  а источали из себя энергию красоты, словно были живыми существами. С ними можно было даже разговаривать.  И первое, что они мне сообщили, что истинной красотой является, не внешний облик здания, а его душа. Строители и архитекторы, возводившие здания, оставили в них частицы своей живой, божественной души.  И душа зданий, соединяясь с энергиями Бога, каждый раз меняла оттенки и качество разума.  А люди, жившие в этих домах, могли настраивать своё сознание на необходимую для себя частоту Вселенского Разума, чтобы оттуда черпать вдохновение для творчества. Для нашего человеческого мира подобное считалось недостижимым.

   Я бродил по улицам города в блаженном  экстазе, слушая музыку каждого дома, которую они доносили до меня из музыкального театра Вселенной. Слушая эти мелодии, моё сознание расширялось до вселенских просторов. Я чувствовал себя гражданином Вселенной. Так я дошёл до окраины города, за которым компактно и элегантно располагалась воинская часть. Далее ход был запрещён, и я, увидев, конечную остановку, сел на автобус и поехал в центр города.  Проезжая по улицам, увидел строящуюся православную церковь.  Даже в незаконченном виде, её красота опьянила меня.  Поразила не только архитектура, хотя она несла в себе каноны православия, но в значительно обогащённом виде, сколько  явственное проявление в ней Божьего Духа.  Одно только мысленное соприкосновение с этим храмом возносило душу в блаженную обитель Бога.

   В центре города я сошёл с автобуса, решив пройтись по улицам. Здесь было также многолюдно, как и в обычных земных городах.  Каждый жил своими заботами, которые для меня казались непостижимыми. Я почувствовал одиночество, мой земной уровень сознания явно не дотягивал до понимания их вопросов жизни.  Словно поняв моё состояние, ко мне подошла девушка.

   - Давай будем любить друг друга, - с обескураживающей простотой и естественностью предложила она.

   Я посмотрел на её милое, ангельское личико, стройное тело, одетое простое, но с неуловимой изящностью, платье, не понимая причины такой простоты и открытости. Мы, земные люди, намного осторожнее, подозрительнее, и вот так сходу на прямые контакты не выходим.

   - Я покажу тебе город и расскажу о нём, - читая мои мысли, продолжила девушка.

   Теперь стала более понятна её доброжелательность.

   Я согласился. Девушка взяла меня за руку и куда-то повела. Но потом вдруг исчезла. Я не знал, почему, а потом до меня дошло: она предлагала духовный контакт , а я интимный…

  На этом сон оборвался. Я проснулся, но тело ещё жило сном, и из него медленно вытекали звуки богоозарящей музыки, которая и была путеводителем по Городу Солнца.  Передо мной открывались новые горизонты, которые вдохновляли и манили в неизведанные дали.

   Шёл девятый день голодания. Мой внутренний мир перестраивался и обретал конкретные очертания.  Элементы волшебства и божественности, зародившиеся во сне в тонких телах, стали проявляться через земное сознание новым мироощущением. Вся прошлая жизнь, которая терзала меня до голодания неразрешимыми проблемами,  старой изношенной  одеждой была сброшена прочь , и обновлённая ангельская сущность моей души  пока ещё робким сиянием начала пробиваться наружу.  Я стал подумывать о том, как выстраивать творческий процесс в новых энергиях, которые уже начинают проявляться во мне.

   Так, обдумывая творческие планы на ближайшее время, я  пропустил мимо внимания короткий сон, который имел давнюю историю. Как-то месяца два назад, испытывая муки отсутствия творческого вдохновения, я осознал, что причиной этому является недостаток божественной энергии посвящения, которая необходима каждому пишущему человеку также,  как  солнечный свет растению. Но где её найти не знал.
 
   И вот снится сон. В зале заседания за круглым столом собрались  президенты нескольких стран.  Обсуждают мой вопрос.  Я сижу в приёмной и жду.  Вскоре обсуждение завершается, и мне сообщают, что мой вопрос разрешён положительно  - меня принимают в высшую иерархию. Из зала заседания выходит  Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев  передаёт мне толстую папку с документами, и пожав руку, поздравляет с вступлением в высший совет.
 
   Сон этот моих творческих  дел тогда не поправил, но и чувства исключительности не зародил. Внешняя жизнь отлагалась в сознании таким горьким осадком, что перекрывали радости снов. Но этот эпизод вновь показал, но наша реальная жизнь управляется из тонких миров посредством снов.

    И вот в новом сне передо мной опять появился Президент Казахстана Назарбаев.  На этот раз он представлял меня какой-то космической  силе высокого ранга.  Передо мной появилась Священная Книга, в которой записано священное откровение.  Как раз то, что я запрашивал и в чём особенно нуждался. От Книги исходил чистый лучистый свет, который проник в меня и наполнил сознание светлой любовью.  Я даже замер от восторга.  Мне страстно захотелось  прочитать это сокровенное писание, я впился глазами в её страницы… но  Книга не открылась…

   Видение погасло, я открыл глаза в окутывающую темноту ночи, чувствуя, как из тела вытекает струйкой остатки божественной любви.  Мне захотелось понять причину, которая не позволила познать откровение, и в ответ на запрос, перед внутренним взором промелькнула  картинка сексуальной сценки.   Она явно показала  ничтожность плотской любви по сравнению с любовью божественной.  Видимо, где-то в глубинах сознания ещё хранились остатки плотской любви, которые и послужили причиной недопущения  к Священному Писанию.  Но я не стал огорчаться.   Я умел работать над собой, и потому был уверен, что смогу преодолеть и этот барьер. А свет божественной любви, которым наполнилась моя душа, показался светом в конце туннеля. Я ясно увидел, куда надо идти.

   К двенадцатому дню голодания стало понятным, что идея голодания исчерпана. Мучавшие доселе проблемы ненужным хламом валялись позади,  сознание достаточно просветилось, можно приступать к новому циклу жизни.

   Я отварил свеклу, морковь. Нарезал их тонкими ломтиками, положил небольшую порцию в тарелку. Налил в стакан томатного сока, и приступил к трапезе.  И первое, что испытал, ощущение сожаления.  Вся светло духовная жизнь, проявляемая во снах во время голодания, словно детство, оставалась позади.  Наступал период взрослой жизни, когда накопленный потенциал голодания, надо начинать реализовывать в реальности. А это не менее трудно.


                СВИДАНИЕ С САТАНОЙ


    Обретение независимости в Туркменистане началось с уничтожения русского языка и русской культуры. Делопроизводство перевели на туркменский язык, что сразу вызвало отток высококвалифицированных специалистов из сфер производства и органов власти. Уничтожили русскую историю и топонимику. Нам запрещалось что-либо знать о своей истории и культуре.  А сама русская культура зачислена в разряд чужеродных, насильственно внедрённой в туркменское сознание, и таким образом, искажающее туркменское мировосприятие. Проще говоря, нас безцеремонно выбрасывали из страны.

   Многие русские и туркмены, не согласные с проводимой политикой великого вождя, за безценок продавали квартиры и уезжали в Россию.  Жизнь в Туркмении становилась невозможной. Уезжали и мои родственники.  Об этом думал и я. Но, так сложилась судьба, что на меня легла обязанность по уходу за своими престарелыми родителями. Везти их в Россию, в неизвестность, не было смысла, а бросать на произвол судьбы не позволяла совесть.  Поэтому для меня уезд из Туркмении затягивался на неопределённо долгое время.  Но жить в стране, в которой тебе отведена роль бездомной собаки, становилось всё хуже и хуже. Будучи человеком творческим, я чувствовал себя рыбой, выброшенной из воды. И потому не знал, кто из нас вперёд умрёт: родители от старости или я от бездуховности и тупости, царящей в обществе.

   Чтобы выжить,  писал короткие стихи, ибо на длинные не хватало сил. И каждый стих для меня был глотком воздуха, который продлевал течение жизни до следующего вздоха. Понятно, что моя душа не была безучастна к тому произволу, который творил на туркменской земле великий вождь. Сказать, что я ненавидел Туркменбаши, - ничего не сказать. Мои чувства ненависти к нему грозили взорвать меня самого. Поэтому старался утихомирить свои эмоции и настраиваться  на  равновесие  и спокойное осмысление происходящего.

   Но я был один, и повлиять на ход событий не мог, даже в мельчайшей доле.  Но дух мой был не сломлен. И хотя я понимал, что вряд ли буду когда- либо услышан, продолжал писать стихи.

             Один, совсем один,
             Среди расстрелянной культуры
             Казнённой доброты
             Воюю за любовь и правду.
             Солдатов Бреста дело продолжаю.

    Знания, которые получал в эзотерической литературе, говорили, что задачей сил сдерживания является перекрытие каналов развития, или убиение  будущего.  Человек без будущего превращается в животное.  И это будущее убивалось в человеке через искажение и убиение прошлого. Поэтому, чтобы победить мракобесие Туркменбаши, необходимо взращивать в себе ростки будущего. А будущее всегда прекраснее настоящего. Поэтому, чтобы взрастить будущее в себе, необходимо заботиться об осветление и облагораживание своих чувств. По-другому говоря, надо не ненавидеть своего врага, а полюбить его.

          - Не победить вам ненавистью зверя, -
          Сказал однажды я друзьям. –
          Любовью одолеть его лишь можно.
          Любовь к своим врагам –
          Вот главное оружие христиан.

  Но любовь к врагам не означает  потакания злу, которое они совершают.  Сохраняя чувство любви и осветляя сознание, обретаешь способность глубже видеть слабости и изъяны врага. Ненависть замутняет человеческое сознание, и таким образом делает безсильным перед врагом.  А врага надо побеждать не только силой, сколько разумом.

  Так я постепенно выработал свою методику воздействия на творящее великим вождём зло. И это стало приносить результаты.

                Туркменбаши, с тобою долго бился я.
                Лишь матерью твоей тебя я победил.
                «Сынок, мне будет стыдно за тебя!» -
                Свои слова в её уста я влил.
                Так нежности струну в себе я сохранил.
   
   Сохранённая нежность  позволяла мне на чистых помыслах выстраивать светлое будущее для той земли, на которой  родился.  И в этом проявлялась моя главная победа над злом.  Ибо любовь и красота являлись главным ядом для ненависти и разрушения, которое творили власти.

        Туркменбаши! Тебя я победил!
       И по утрам теперь
       Сквозь злобный волчий вой
       Всё чаще слышу я
       Чарующее пенья соловья!

    Разрушающие энергии Туркменбаши потеряли силу воздействия на меня, и я, словно цветок, расцветающий в лютые морозы, стал выстраивать Храм Любви  будущего мира среди мусора и нечистот великого вождя.
 
   И вот однажды  снится сон. Причём натуральный. Вижу себя спящим в своей постели. В ашхабадской квартире я оборудовал  спальню на веранде, с тем, чтобы на ночь ложиться одному  и во сне настраиваться на творческий процесс. И  вот во сне вижу себя спящим на веранде.

  Вдруг рядом с постелью появляется человек, которого сразу наделил понятием – сатана. Им был крупный мужчина, плотного спортивного телосложения, с волевым квадратным лицом. Одет в тёмную тогу, наподобие той, что носили римские патриции.  Явно чувствовалось, что этот человек явился из тёмных демонических миров, где занимал  главенствующее положение.  В наш мир пришёл по мою душу. Как мне понялось, это демоническое существо являлось куратором Туркменбаши, через которого проводило энергии разрушения в нашем физическом мире. Сам великий вождь был всего лишь инструментом этого демона. А пришёл он по мою душу потому, во всеобщем царстве хаоса, ненависти, безсилия и отчаяния, зародился маленький светлячок будущего светлого мира, что для демона было равносильно порции яда.

   Встав у постели, он твёрдым немигающим взглядом посмотрел в мои глаза. В его взгляде чувствовалась могучая сила презрения и ненависти.  Своим действием он хотел  пронзить энергией презрения мою душу, и тем самым превратить меня в существо трусливое и ничтожное.

   Видимо, я вырвался из программ тёмного мира, и стал недоступен для воздействия тёмных сил. И этот эмиссар сатаны явился из демонических миров, чтобы отомстить за своеволие и возвратить меня в прежний мир в качестве пресмыкающегося ничтожества. Но во мне сразу пробудился воинственный дух, и я на его ненавистный взгляд ответил своим твёрдым взглядом, которым говорил, что мой путь к свету необратим. И сила света во мне сильнее его ненависти ко мне.

   Наши взгляды встретились, как два разряда молнии – чёрная и золотая: кто кого пробьёт своей силой. Первым не выдержал он, и отвёл взгляд.  И тут же исчез. В противоборстве взглядов победа осталась за мной.

   Я проснулся, чувствуя сильную усталость, как после трудного боя. Но, успокоившись, понял, что одного поединка мало. Заснув, снова вызвал сатану на бой. Наши души встретились в какой-то деревенской избе. Мы опять схлестнулись взглядами. И опять он не выдержал моего взгляда. Его глаза окаменели и стали мёртвыми, как у статуи. Теперь  уже я диктовал свою волю и настойчиво внушил ему, что мой путь к свету неколебим.  Пусть все тёмные силы убираются восвояси и не тревожат меня. Я – Воин Света. Я – Воин Любви.  Если ещё раз придёте ко мне, то разнесу ваше демоническое царство в пух и прах. Сатана внял моему внушению и исчез. А я облегчённо вздохнул и глубоко заснул.

   На следующую ночь события продолжились. Но уже в другом ракурсе. Перед засыпанием почудился перезвон райской музыки. Таких нот я не слышал в земном мире. Музыка наполнила тело и душу благостью, и растворила до состояния неги. Я погрузился в пространство цветного сна.  И тут увидел, как из невидимого пространства ко мне тянется рука. Пальцы на ней сложены в трёхперстие, как при крещении, а рука пальцами дотягивается до моего лба. Словно передаёт энергию или проводит обряд посвящения.

   Мне становится интересным, кто даёт посвящение? Скольжу взглядом вдоль руки, и вижу владельца. В сияющих радужными цветами пространстве сидит в позе лотоса йог. Тело почти голое, только набедренная повязка.  Лицо арийского типа, но настолько геометрически выверено и совершенно, что вызывает восхищение.

   - Будда! – невольно восклицаю я. – Вот кто даёт мне посвящение!

  Чувство радости и восторга наполняет меня. Сам Будда пришёл ко мне и передал посвящение!

  Но потом вспоминаю, что у Будды на всех статуях азиатское лицо. А этот классический европеец.

   - Наверное, какой-то йог, - разочарованно думаю я, и хочу от него отвернуться.

  Но на европейском лице Будды вдруг прорезаются азиатские глаза,  словно говоря мне:

  - Если ты хотел увидеть в Будде азиата, то смотри!

   Теперь я окончательно верую, что передо мной  Будда. Одновременно приходит понимание, что настоящий Будда имел европейский тип лица. Азиатские последователи переиначили его лик на монголоидный тип, с тем, чтобы Он вписался в их среду.

   Я сложил руки в позе Намасте и поблагодарил Будду за переданное посвящение. Видение свернулось. Я проснулся с ощущением несказанной радости. В качестве Небесного Учителя я обретаю Будду!

                1999 – 2023г.