Русская дочь военнопленного немца -29

Новая жизнь Валентинки.

Поезд с Абакана, на котором ехал Мариин муж Володя, приходил в Балыксу в шестом часу утра. Мария с Валентинкой ждали поезд на перроне.

— У нас вагон третий, пошли к концу перрона —подхватив вещи, сказала Мария дочери, устремившись вперёд.

Поезд пришёл во время, Владимир вместе с проводником вагона, стоял на площадке, выглядывая Марию.

— Маруся, у тебя какой вагон? — спросил он, спрыгивая с подножки вагона.

 — Третий у нас — продолжая путь за медленно движущимся  вагоном, ответила Мария
.
— Общий, у меня тоже общий. До Новокузнецка-то доедем. А вот до Тайги у меня купейный, пятый. А у вас?

— У нас в тот поезд тоже третий вагон.

 — Общий? Ну, ничего, в Новокузнецке на вокзале разберёмся. Там не помогут, так с проводниками договоримся. Ну, давай, заходи в третий, там договоримся — подхватив чемодан Марии, сказал мужчина и первым рванулся в вагон.

Валентинке всегда нравилось ездить на поезде,вот и сейчас, она села села на боковое место и разглядывала всё, что проплывало мимо вагонного окна.
Поезд на Тайгу шёл через час, договориться с кассирами на обмен билета не получилось и, тогда все вошли в третий вагон.

Пройдя через один вагон, они оказались в пятом, купейном вагоне.
В купе сидели два человека

 — Мария, вы тут располагайтесь, а я к проводникам — прикрывая за собой дверь, сообщил Владимир.
Мария села на лавку и смирно ждала мужа.

— Ну вот, всё ладом. Наши две полки, одна внизу, другая вверху— хлопая по полке ладонью, пояснил он.

 — А Валентинку куда положим?—поинтересовалась Мария.

— Ну а с тобой на одну лавку, разве не уместитесь?—удивился он.

— Ну давай дочь, попробуем валетом— засмеялась неунывающая Мария.

Когда разобрали матрасы, ниша, где они хранились, опустела

 — О! Я знаю, куда я лягу, вон туда!—указывая пальцем на свободную нишу, сказала девочка

 — А что мы там постелем, не будешь же ты ночь на голых досках?

 — Я сейчас, что-нибудь придумаю— удаляясь из купе, сказал Владимир. Вернулся он с тремя одеялами и подушкой.

 — Ну вот, всё решено, стелитесь— положил он возле Марии одеяла с подушкой.

Валентинке нравилось ехать в необычном месте. Она смотрела на всех сверху, могла так же любоваться в окно и главное ни она, ни ей, никто не мешал.
— Дочь, вставай, выходим, уже Новосибирск. Нам ещё на Томский нужно, до Тайги.

Когда приехали в Тайгу, все быстро заторопились на автобусную остановку.
Как только подошёл автобус до Асино, к нему хлынула добрая половина приехавших пассажиров.

— Давайте за мной— скомандовал Владимир и ринулся в толпу. Вскоре он был в автобусе и протягивая Марии руку, кричал

— Давай свою руку, давай
 Мария ухватилась за руку мужа, но в этот момент из её руки выскользнула ручёнка дочери
 — Валентинка, ты где? — Она отпустила руку Владимира и кинулась искать дочь.
Оттиснутая толпой от матери, девочку чуть не задавили навалившиеся на неё , в зимних одеждах, с поклажами, люди.Поднырнув под чей-то узел, она смогла выскочить из толпы.
 — Здесь я, мам, здесь— отзывалась девочка, стоящая на краю толпы.
Мария протиснулась к ней,схватила за руку и подтянула к себе.

— Хватайся за руку дяди Володи. Ну, я тебя подсажу— она приподняла дочь и девочка ухватилась за протянутую к ней, крепкую мужскую руку., как Вторую руку он протянул Марии и потянул их на себя. Свободной рукой Мария держала руку дочери.
Валентинка оторвалась ногами от земли и повисла, опираясь коленями на тех, кто её подпирал.Потом она поняла,что если не будет сама двигаться вперёд, то останется без рук .Упираясь коленями о плечи толпящихся у входа людей, она быстро пролезла к автобусу.
 В толпе зароптали

— Это что за безобразие, по головам уже лезут!

—Совсем сдурели, прут напролом!

— Изверги, не люди.

 Но Владимир не обращал внимания на вопли, а изо всей силы тянул Марию с Валентинкой в автобус. Как только девочка оказалась рядом, он перевернул чемодан на" попа"и посадил на него дочь, Мария встала рядом. Валентинка ехала на чемодане между мамой и дядей Володей.
Ехали долго, когда вышли из автобуса, мороз и хиус, щипали нос, щёки, жгли глаза до слёз.

— Ветер какой-то невидимый, а жжёт— пожаловалась Мария.

— Да, у нас очень влажно, поэтому зимой колючий ветер, с льдинками. Ну вот мы и пришли— он открыл калитку и пропустил в неё Марию с дочерью.

Все вместе ввалились в дом, вместе с клубами морозного пара. В ноябрьские выходные дни вся семья была дома.

— Ну, родные, встречайте! Ваш блудный сын и его семья! Знакомьтесь! Это моя жена, Мария и дочь Валентина. Куда вещи поставить? — задал вопрос Владимир, онемевшей от неожиданности, семье.

 — Мария, раздевайся, снимай пальто. Дочку раздевай. Вот вешалка, вешайте сюда — и, обратившись к родным, спросил

 — А вы что, телеграмму от меня не получали?

 — Ну, как же, получили, но подумали. что ты шутишь. А ты оказывается у нас хитрец! Взял жену с готовым ребёнком, не трудиться, не маяться с грудничком не нужно. Сплошная выгода!— высказалась сестра Владимира, Нюра, хлопнув в ладоши.

— Да уж, обрадовал, так обрадовал! Ничего не скажешь!—выразила своё мнение мать Владимира, Наталья, очень полная, моложавая на вид женщина.

— Так нам уходить? Или быть может с дороги к столу по родственному пригласите?

— Вон бабушкину комнату вам отдаём. К тёте Тане её перевезли. Там комнаты нет, так в зале ей койку поставили. Жалуется. Не нравится ей там.
- — вступил в разговор отец Владимира, Василий, высокий, жилистый мужчина пятидесяти лет.

 — Понятно. Заходи Мария в комнату, располагайся. Ничего, всё перемелется. Ну а если не перемелется, квартировать пойдём. А там глядишь и, квартиру дадут. На свою прежнюю работу пойду. Электрики всегда нужны.

Мария с Валентинкой вошли в комнату, где стояла полуторная кровать, комод и стол с электроплиткой. От вещей в комнате исходил запах старости.

 — Побелить бы надо и новую постель застелить — как-то само собой вырвалось у Марии.

 — Надо, значит побелим. Я сейчас схожу за известью. А пока ты белишь, я на автобусе съезжу в магазин за матрасом, одеялом и простынями. Для девочки раскладушку наверно надо взять,а то кровать здесь негде ставить.

— Подушки тоже понадобятся — добавила Мария.

Когда Владимир вышел из дома, Мария свернула старую постель, завязала её узел, и вынесла в прихожую. Старенькие половички, скатала в рулончики и вынесла туда же. Сняла с окна почерневшие задергушки. Сдёрнула со стены, нарисованный масляными красками, потрескавшийся ковёр.

Владимир вернулся с ведром готовой извести и щётками.
 — Вот,возьми, а я в магазин за постелью — он быстро ушёл.

— Уважаемая мамаша, вы не могли бы дать ведро, ну и тряпку тоже, полы помыть— спросила Мария.

— Меня зовут Наталия Васильевна. Я почётный бухгалтер на производстве и вам никакая не мамаша. А ведро с тряпкой на улице, на заборе.

 — Валентинка, сбегай, принеси— попросила Мария, разводя пожиже известь.

Когда Владимир вернулся с покупками, комната была выбелена и вымыта.

— Раскладушку не купил, здесь нет, в центр надо ехать — сообщил он.

— Ну, одну-то ночь как-нибудь проспим, а потом в центре купим — спокойно ответила Мария, расстилая матрас на кровать.

Сестра, младший брат, мать и отец столпились в прихожей, наблюдая, как Мария и Владимир обживают комнату.

— А дитя куда положите, с собой?— спросила мать.

— Сегодня с нами, завтра куплю раскладушку— спокойно ответил сын.

— Ты вот что, сынок, сходи к Клаве, у них Сергей уже вырос, кровать в дровеннике валяется, попроси и поставишь к деду в комнату. Там у него места много. День она будет здесь, у вас, а спать там. В одном же доме — миролюбиво предложила Наталья.

 — Тоже верно, сейчас сбегаю. Как они там, Анютку-то не пропили ещё?

 — А Анютка всё тебя ждала, а ты вон какой номер выкинул!—съязвила сестра.

 — Нюрка, а ты чё одна, а где твои?—поинтересовался Владимир у сестры.

— К свёкрам уехали. Отдыхаю вот. Видишь, по гостям хожу. Он, к своей маме, а я к своей. А что?

— Да ничего, отдыхай. К нам только не лезь, хорошо?

— Больно надо! Твоя жизнь, вот ты и уродуй, как тебе хочется, а мне-то что — обиделась сестра.

Отец всё это время молчал, только курил одну папиросу за другой.

 — Вы бы не курили так, а то опять белить придётся. Володя вот не курит— заметила Мария.

— Да уж вижу, что и мужиком от него не пахнет — бросив папиросу к печке на металлический лист, ответил Василий Михайлович и ушёл в зал.

— Мам, покажи, где у деда кровать ставить?— обратился к Наталье Владимир.

Комната, в которой жил отец Василия, была с другой стороны прихожей, и вход в неё был из кухни. Спал дедушка на односпальной кровати, возле неё стоял широкий тубарет, никакой другой мебели в комнате не было.

 — Ну да тут, хоть мяч гоняй. Ну, вот сюда к стене кровать и поставим. А на кровать-то что-нибудь найдём или тоже в магазин бежать?—спросил сын.

 — Да найдём. У Василия старых фуфаек скопился ворох. У Мишутки два ватных одеяла, он на них спит. Они так, для гостей лежат. Подушку маленькую с дивана дам, ей в самый раз будет— утвердительно кивнула Наталья.

— Ну вот и хорошо. Ты всё приготовь, а я за кроватью пошёл— проходя мимо матери, сказал Владимир.

Наталья принялась собирать в кучу вещи, которыми можно бы было  застелить металлическую сетку на кровати.

Валентинке поставили кровать в комнате деда, который почти не вставал из-за старости. У его кровати стояло ведро для физических нужд. При необходимости, он поднимался на руках, разворачивался и сползал с кровати на ведро. Сделав свои дела, так же опираясь на руки, поднимался на кровать, подтягивая ноги. На нём была только рубаха, другого белья не было.
 
Утром и вечером Василий проверял ведро и выносил содержимое на улицу.

Ел дед один раз в день, вечером, когда Наталья приходила с работы. Кормила она его с ложечки, жидким супчиком, хорошо протёртым

Наталья настелила фуфайки на кровать, сверху на их уложила свёрнутое в двое, ватное одеяло.

 — Ну вот. Дальше сами.—взглянув на Марию, сказала Наталья.

— Валентинка, вот верхний, широкий ящик в комоде, там твоё бельишко. А следующий мой ящик и ящик дяди Володи, а вот последний, это для постелей. Подойди, возьми простынь и застели свою кровать —  сказала Мария.

— Сейчас?

 — Сейчас, а то вечером и спать хочется и постель не готова.
Школьную форму наверно возле своей кровати повесишь?

 — Там не белено. Форма вонять будет— упавшим голосом проговорила девочка.

— И то, правда. Вот побелим, тогда будешь там вешать. А то здесь совсем места нет.

— Пап, чё как с баней, затопим? А то мы на трёх поездах добирались, помыться бы— обратился к отцу Владимир..

 — Давай стопим. Не долго. Сходи воды накачай, я затоплю— ответил Василий.

Баня Валентинке совсем не понравилась.

— Ой, какая игрушечная баня. Полка нет, где париться? А где мыться?

— Как нет, а вот в углу сидушка, видишь? Вот это и есть сидячий полок, где парятся. Моются ниже сидушки на ступеньках. Всё под рукой, с одной стороны холодная вода с другой горячая, сиди и наливай — засмеялась Мария— вот тебя сейчас вымою, пока ты одеваешься, я помоюсь.

Она налила в таз воды и стала мыть дочери волосы.

 — Да. Неудобно. Ты права. Мыло летит то в холодную, то в горячую воду. Вставай, натру тебя, да у самых дверей сполосну. Грязная вода в чистую летит, как они моются? Хорошо, что уголь горит долго, а так дровами, да по одному, это до утра дрова бы подкладывали. Хотя бы метр добавили бы в ширину, и уже лучше бы было — недоумевала Мария.

Она взяла ведро с тёплой водой, поставила Валентинку рядом с дверью и ополоснула.

— Ну ладно, иди одевайся.

На другой день родители Владимира собрали застолье и пригласили друзей и родственников.
Пришёл друг Владимира Иван и та самая, Анютка, которая, по словам сестры, ждала Владимира.
После первой рюмки гости заговорили. Они задавали молодым  вопросы про Хакасию, про работу там и, конечно про заработки.

А когда гости выпили по второй рюмки, то стали интересоваться у Владимира, где они познакомились, при каких обстоятельствах. Как думают жить дальше, где жить и где работать.

 — Я пойду на прежнее место. А Мария может в столовую, может на комбинат. Она ведь знаменитость в Кемеровской области. Дважды была победителем в конкурсах на лучшие блюда. Её хоть куда возьмут.

 — Вон чё, а я уж подумала, что ты назад домой вернулся из-за Натальиной стряпни. Готовит у тебя мать вкусно, а жена ещё хлеще! Повезло тебе — сказала тётя Клава, мать Анютки и весело рассмеялась.

— Повезло— рассмеялся Владимир.

Ну, а после третьей рюмки инициативу взяла в свои руки Мария.
Она ловко и к месту шутила, вызывая весёлый смех у компании. Своим красивым сильным голосом запевала какую-нибудь песню и все подхватывали. Потом, кто-то в самый разгар гулянки пригласил гармониста и тут Мария забыла про свои травмы, плясала без устали, переплясывая всех, кто хотел с ней " сразиться"

 — Ух ты какая бабёнка, вся ходуном ходит!—слышались отзывы среди гостей.
 — А поёт-то как, чисто артистка!

 — Да и сама-то как артистка, красивая. Вот ведь Вовка отхватил бабу, любо дорого посмотреть!

 — Она и на дела скорая, не успела переступить порог, как комнату выбелила, всё перемыла, перескоблила. Хозяйка!

—Это точно, что, на работу скорая, у меня Вовка известь брал.

 — То -то смотрю, на верёвке бельё вымораживается, шторки, рубахи Вовкины, комбинашки шёлковые. Вчера приехали, а она уж столь дел переделала. Огонь баба!—хвалили гости Марию.

— Всё хорошо, только вот с довеском баба и старше его будет, не иначе— вставил кто-то.

 — А может она в пятнадцать родила? Тогда совсем не старше!— рассуждали гости.
Мария всё это слышала, и умело переводила разговор на другие темы. К полуночи гости стали расходиться.
Не ускользнуло от Марии и то, что Анюта то и дело " стреляла " глазками на её Владимира, часто приглашала его танцевать. Тревога зародилась в душе Марии, она вспомнила слова матери Тамары Константиновны.

— Мужчину ведь дети не удержат и то, что у жены должность хорошая, власть, тоже не удержит. Мужчина держится только за ту женщину, в которой нуждается. Поэтому перво— наперво нужно заменить ему мать, в которой он всегда нуждался, стать лучше матери. Лучше готовить, лучше содержать дом, больше уделять ему внимания, хвалить и гордиться по поводу и без.

А чтобы он не пошёл налево, быть для него бесстыдной девкой. Тогда если и нырнёт куда, то есть с чем будет сравнить. Ну и хвалить, как мужчину, чтобы не пошёл утверждаться на стороне.

— Почему так, а если мы пойдём нАсторону? Почему они об этом не думают?— спросила она эту мудрую женщину.

— Потому что была война. Потому что мужчина завоевал жизнь и свободу для женщины. Вот поэтому ему дано такое право.

— А если он не был на войне и пороха не нюхал?—недоумевала Мария.

— Не важно. Он защитник. Случится, он пойдёт на смерть! — сказала она, как точку поставила.

Устроилась Мария в горпищекомбинат, кондитером. Стала выпекать пряники, коржи для тортов, песочное печенье. Бракованную выпечку приносила домой.

С того дня, когда она увидела, как переглядывается её муж с соседкой, она решила сделать так, чтобы Владимиру не захотелось никуда от неё уходить. С работы она приходила жизнерадостная, хотя и очень уставала. Готовила, как-будто у неё конкурс, а не обед или ужин с мужем. Но самое главное, каждую субботу, после бани, устраивала в доме вечеринки с пивом.

На них приглашали друзей Владимира, иногда приходили и друзья родителей и родственники.
Суббота, короткий рабочий день. С утра Мария делала заготовки к блюдам и, придя с рабты, за два часа, успевала наготовить на всю компанию.

 Наталье и Василию эти вечера очень нравились. Более того, Наталья тоже готовилась к субботе, доставала соленья на стол, варила холодец, делала винегрет, накручивала кудри и наряжалась. А гости должны были приносить с собой пиво. На пиво они не скупились, приносили столько, что оно оставалось.

Но не только пили, да ели на вечеринке по субботам. Мария придумывала различные развлечения, особенно всем нравилось играть в лото. Расходились гости ближе к полуночи.

Воскресное утро семья начинала с пива. Женщины накрывали на стол, и вся семья собиралась в зале. Вели семейные беседы, вспоминали субботний вечер, смеялись над чем-то или над кем-то и все были очень довольны.

Но не всё так хорошо складывалось у Валентинки в школе. Директор школы, разглядывая документы девочки, усомнилась в её успешной учёбе. Она пролистала дневник, по каждому предмету в дневнике стояли пятёрки.

— Где же это ваша Балыксинская школа находится, далеко от города?—спросила она Марию.

— Между двух городов, Новокузнецка и Абакана, но оба далеко А посёлок находится в глухой тайге, среди гор— не подозревая подвоха, отвечала Мария.

 — Ну, тогда всё понятно, откуда такие оценки. Медвежий угол — сделала вывод директор.

— Школа там новая, в этом году открылась. Ну да, медвежий угол. Так и есть— согласилась Мария.

 — Ну и вот ещё что. В нашей школе иностранный язык это английский, а ваша девочка обучалась немецкому языку.

 — Ой, ну сколько она там обучалась, два месяца! Восемь занятий. Она способная, начнёт учить английский и быстро догонит.

— Нет. Ей придётся на уроки немецкого языка ездить в другую школу. Мы составим такой график с параллельным классом той школы, чтобы она могла посещать уроки немецкого. Школа не очень далеко, три остановочки от нашей.

 — Ну, вам видней. Делайте, как нужно. Завтра можно приходить в школу?

 — А вы медосмотр прошли? А то вдруг там у вас какая-нибудь эпидемия. Зайдите в наш школьный медпункт, вам дадут направление на медосмотр в детскую поликлинику.

В наглаженной школьной форме, с белоснежным, шёлковым воротничком и, такими же манжетами, в крепдешиновом фартуке, с вышивкой по подолу, Валентинка пришла в новую школу, в новый класс.

Первый урок был математики. Валентинка быстро решила задачу и когда учительница спросила, почему она не работает, встав, она полным ответом, сказала, что всё решила.
 — Хорошо, иди к доске и напиши своё решение.

Больше всего на свете, Валентинка любила писать на чёрной доске, белым мелом. Она красиво выводила буквы и цифры, и любовалась этим.
Красиво написав решение задачи, и по своему обыкновению, она, как это было принято в её школе, чётко, без запинки объяснила решение задачи.

— Молодец, садись на место — сказала учительница и Валентинка довольная, что её похвалили, пошла за дневником.

Положив перед учительницей дневник, она ожидала, что ей поставят пять, но в дневнике появилась четвёрка.

— Почему четыре?—удивилась девочка.

 — А ты знаешь математику на пять?—в свою очередь спросила учительница математики.

— Всю математику ещё не знаю, а задачу я решила и дала разъяснение решения на пять— твёрдо ответила новенькая ученица.

— Хорошо, я поставлю тебе пять, но учти, спрашивать с тебя буду очень строго, тоже на пять, договорились?

 — Договорились!— уверенно ответила девочка.

Следующий урок был русского языка и литературы. В класс вошла очень пожилая учительница и сказала, что по литературе они будут учить наизусть стихотворение Ф.И.Тютчева " Чародейкою зимою"

— Поэтому найдите в учебнике литературы это стихотворение и перепишите его без ошибок в тетрадь по русскому языку — после озвученного задания она села за стол и стала отмечать учеников, присутствующих на уроке.
Валентинка ещё летом выучила все стихотворения за пятый класс и поэтому красиво переписав стихотворение в тетрадь, она разглядывала улицу в окно.

— Кто переписал стихотворение? —спросила учительница.
Валентинка подняла руку.

 — Новенькая? Возьми учебник литературы, выйди к доске и прочти стихотворение— предложила она.

Валентинка взяла книгу, как этого требовала учительница и вышла к доске, а потому, что стихотворение она знала хорошо, то и не открывая учебника, стала наизусть читать стихотворение. Делала она это с большой любовью, громко, с выражением чётко произнося каждое слово

Чародейкою зимою
Околдован лес стоит—— 

И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит

Дочитав стихотворение до конца, она отметила
— Стихотворение было написано Фёдором Ивановичем Тютчевым в 1852 году.

— Молодец, давай свой дневник, я аттестую.
Вся в восхищении, что прочла наизусть, а не читала по книжке, Валентинка быстро подала дневник учительнице.

 — Ставлю тебе твёрдую четвёрку.

.—Почему четвёрку? Я же громко и с выражением прочла!—удивилась ученица.

— Это правда, но ты произнесла стихотворение наизусть, а я хотела услышать, как ты читаешь — ответила учительница.

 — Тогда давайте, я прочту другой текст— предложила Валентинка.

— Нет. Если каждый будет делать то, что он хочет на моих уроках, то я не смогу познакомить класс с новым материалом. Я чётко работаю по темам и по времени. Тебе ставлю сразу две отметки, четыре за урок и два за поведение на  уроке.

Перед четвёркой учительница поставила жирную двойку и расписалась. Первая двойка в её жизни!

— Оценку за поведение ставят внизу, а здесь оценки за знание. Вы мне поставили двойку за знание, это не честно!—забирая дневник, уточнила девочка.
 — Неслыханная дерзость! Буду ставить вопрос перед директором!

— Это я буду ставить вопрос перед директором!—заявила ученица и вышла из класса, вслед она услышала

 — Я не позволяла покидать класс, вернись немедленно!
Но строптивая ученица твёрдо решила пойти к директору школы! Она писала самому Хрущёву! А здесь просто директор школы!
Она постучала в дверь и услышала

— Войдите.

Валентинка вошла.

 — Что-то случилось?

 — Случилось— твёрдо ответила девочка.

— Мне не по справедливости ставят оценки. На уроке русского языка поставили двойку не за знания, а за поведение! Это не правильно.
И ещё я заметила, что если я отвечаю правильно и громко, то мне ставят четыре, если ваши ученики отвечают и ошибаются, и мямлят, и им тоже ставят четыре или даже пять. Директора школ в нашей стране коммунисты и вы тоже?

 — Да. Я член партии, а что?

— Партия— это ум, честь и совесть эпохи. Вы плохой коммунист, если в вашей школе нет ни чести, ни совести. Я не хочу учиться в вашей школе — заявила девочка.

 — Да. Партия ум честь и совесть. Иди в класс. Всё будет хорошо. У нас тоже всё честно и по совести. Иди, а то на урок опоздаешь.

Больше Валентинке оценки не занижение. А вот с немецким языком были проблемы. Автобус приходил всегда с опозданием, поэтому всякий раз она и на урок приходила, с большим опозданием и, ей всегда делали замечание. Валентинка к этому относилась очень болезненно, ей это не нравилось, но изменить что-либо она не могла.
 
Когда Валентинка приходила домой, то взрослые были ещё на работе, а Мишка, брат дяди Володи, оставался в группе продлённого дня.
Девочка переодевалась, грела на плитке суп и, пообедав, садилась за уроки.
Когда приходила мама, то она сразу принималась что-нибудь готовить, чтобы встретить мужа свежим ужином. А к приходу дяди Володи, Валентинка забиралась на их кровать, усаживалась поудобней и что-нибудь читала, не обращая внимания на взрослых.

Мама радостно встречала дядю Володю, помогала ему помыться после работы, обтирала его полотенцем и при этом что-то весело рассказывала  они смеялись, шутили, обнимались. Потом он садился за стол, а мама наливала ему суп, накладывала второе, наливала в стакан компот и горячий чай.Дядя Володя выпивал компот, и принимался за суп.

Мама садилась рядом и продолжала так же весело о чём-то рассказывать. Птом он  уходил в зал к родителям, амама убирала со стола, мыла посуду и что-нибудь гладила, тяжёлым чугунным утюгом.
Иногда она уходила в зал вместе с Владимиром
Валентинка не прислушивалась к их разговорам, но до неё доносился весёлый мамин голос, и она была спокойна, у мамы всё хорошо!

Спать она уходила в комнату старенького дедушки. Он по ночам очень сильно кашлял, сморкался, кряхтел. Ей было жалко дедушку, она не знала, как ему помочь, поэтому бегала за водой и приносила ему стакан воды. Дедушка делал несколько глотков и затихал.

 Два месяца Мария работала ученицей в первую смену, и уходила на работу с утра. Домой приносила бракованную выпечку, пряники, песочное печенье, коржи для тортов.
Каждую субботу у них собирались друзья.
Суббота, день короткий, друзья успевали после работы сбегать в баню и вечером, закупив пиво, спешили в гости к Владимиру.
А в праздничные дни, если они выпадали на субботу, то не спали всю ночь, а ходили то к одному другу, то к другому, всей компанией в гости, в воскресенье не на работу, гулять можно всю ночь.
 
Хозяевам такие увеселительные субботы очень нравились. Их однообразная жизнь засияла новыми красками. Ходить никуда не нужно, веселье само приходило в дом, да ещё и с пивом.

Утром в воскресенье семья собиралась в зале и допивали пиво.
Вторую половину воскресного дня Мария с Владимиром уходили то на базар, то в кино, то к кому-нибудь из друзей на"зубок" новорожденного. Домой они возвращались довольные и счастливые.

Как-то в один из субботних вечеров, родители Владимира пригласили своих соседей, родителей Анютки, Клавдию и Семёна.
Поздно вечером Мария с Владимиром пошли провожать гостей. Владимир с Семёном шли впереди и горячо обсуждали политическое положение страны, а Мария с Клавдией разговаривали о своём, о женском.

— Мария, вам бы надо и о наследнике подумать, девочка- то ваша уже большая, год- другой и школу закончит, уедет учиться, а вы одни останетесь.

— Тётя Клава, да разве я против! Не получается. Наверно и не получится. В шахте я травмировалась. Авария. Еле выходили— со вздохом произнесла Мария.

— Во-от он что. Бедная ты моя, какую беду перенесла. Вот горе-то. Хорошо, хоть жива осталась. А отец-то где у дочки?

 — А отец в шахте погиб, ей пятый шёл, но она его хорошо помнит

— Вот ведь, судьба-то, какая, а? Натерпелась ты, милая, не приведи Господь.

 Вот мы и дошли— сказала Клавдия подходя к калитке.

— Спокойной ночи, приходите. Мы вас всегда ждём — сказала Мария вслед уходящим гостям.

А в воскресенье, как обычно, вся семья собралась в зале за столом. Мария с Валентинкой налепили варенников с картошкой. Мария поджарила на сливочном масле с луком и морковью меленькие солёные грибочки- опята.

Положила каждому на тарелку вареники, приправила их луком, пассированным на сливочном масле, и выложила горку из грибов, с овощами, а сверху обсыпала зелёным луком, что вырос на окне.

— Ух ты, ну прям как в ресторане, где ж ты грибов- то под снегом нашла?— восхитился Василий, наливая пиво в стакан.

— Да это мы специально без приправы солим, чтобы зимой жарить. Немного вымочил и всё. Приятного аппетита— усаживаясь за стол, пожелала всем Мария.
После первого стакана, стали вспоминать субботний вечер, долго обсуждали, смеялись.
— Ну, мы сегодня в цирк. Мишка, идёшь с нами? Мы и на тебя билет взяли— сообщил Владимир.

Мишка, радостный, кинулся к брату на шею, с криком
 — Ура-а-а, цирк! Спасибо. Иду, я иду, я сейчас, я быстро.

— Ну, тогда иди, собирайся. Через полтора часа начало.

— Мам, а где мои тёплые носки? А где брюки новые? — заверещал Мишка.
Владимир с Марией рассмеялись.

— Ну что, Валентинка, пойдём и мы собираться в цирк— предложила Мария дочери.

— Ну и хорошо, а я к соседям в гости сбегаю, узнаю, как они после вчерашнего, не болеют?—засмеялась Наталья.

— Ты им пивка бутылочку прихвати— посоветовал Василий.

Вечером все обсуждали цирк, только Наталья молчала, в разговоре не участвовала. Мария заметила резкую перемену свекрови, но делала вид, что всё хорошо.

 — Ой, Наталья Васильевна, там так медведицу нарядили, в русский сарафан с кокошником, так ничем от женщины не отличишь— бойко рассказывала Мария, не обращая внимания на серьёзность свекрови.

 — Особенно если после ста грамм и вовсе русская красавица— подхватил Владимир и все весело рассмеялись. Только Наталья и бровью не повела.

С понедельника Мария выходила в вечернюю смену.
Приготовив фасолевый суп, голубцы и компот, Мария убежала на работу.

Вечером, когда Владимир пришёл с работы и собрался приступить к ужину, в комнату вошла мать.

— Сынок, тебе твоя Мария говорила, что у неё детей больше не будет?

— Говорила, а что?

— Как это что? Без детей нет семьи— возмутилась она.

— Есть у нас дочь, нам хватит— коротко ответил сын.

— Ты что, совсем дурак? Это чужой для тебя ребёнок. Чужой! Вон, посмотри на нашего деда, если бы он был нам чужой, стали бы мы за ним ходить?
Вот и ты о себе подумай, состаришься, отправит она тебя в дом престарелых и дело с концом. Зачем ей вёдра с дерьмом из под чужого человека таскать? Я вот деда с ложечки кормлю, а она тебя будет кормить? Нет. Сдохнешь, в грязи и дерьме!

— Ты чего, мам, мне до старости, как до луны.

 — Ой, сынок, я тоже так молодая думала, а пролетели годы, как один день и не заметила. Ты не дури, ты подумай хорошо. Зачем тебе кормить чужого ребёнка, когда ты можешь своих наделать? Подумай об этом — после этих слов, она ушла.

Владимир отставил в сторону голубцы, и некоторое время сидел в оцепенении, потом лёг на постель, заложив руки за голову и уставился в потолок, не мигая.

О чём он думал неизвестно, но отношение его к Марии изменились. Он стал больше молчать и часто о чём-то думать. Пристрастился  уходить по вечерам, не сказав куда.

Мария делала вид, что ничего не происходит. Она по –прежнему собирала компании, по –прежнему готовила всякие вкусности, тратилась, не жалея денег, предлагала застольные весёлые игры. Владимир ей подыгрывал, но когда уходили гости, ложился спать, отвернувшись к стене.

Однажды вечером Владимир ушёл и не вернулся. Мария ждала, она не спала всю ночь. Каждый час она выбегала на улицу, но не увидев мужа, возвращалась в дом.
Когда утром Наталья вышла на кухню затопить печь, Мария её спросила

 —Наталья Васильевна, Володя не ночевал дома,  с ним ничего плохого не случилось?

 — Всё с ним хорошо. У Анютки он. Забеременела она, вот он у неё и остался. Так что не жди его, не вернётся он.

— Значит, развод— упавшим голосом сказала Мария.

— Значит так. Ты квартиру ищи, а я назад маму перевезу, плохо ей у сестры.

— Поняла. Сегодня же займусь поисками.

— Займись, чем скорее, тем лучше.

Утром другого дня Мария сообщила Наталье, что она нашла жилё, но оно требует ремонта.

— Хозяйка домика сказала, что если я сделаю ремонт, то она год не будет с меня плату брать. Ремонт предстоит большой сделать. Нужно печь сложить. Крыльца нет. Полы, не знаю какие, всё в грязи затоптано, может и перестилать придётся. Потом белить, красить. Стёкла в одном окне разбиты. Вставлять надо.
А пока я его делаю, пусть дочка поживёт у вас. Вот пять рублей, пусть она с вами столуется. Домик далеко отсюда, поэтому я там и на ночь буду оставаться.

 Наталья схватила деньги и спрятала в кармане фартука.

 — Ну и правильно, а чего туда, сюда бегать, главное быстрее домик в порядок привести. А чашку супа-то я ребёнку не пожалею, налью.

— Тогда скажите Валентинке, чтобы она меня не ждала. А я как управлюсь, так и заберу её.

 — Передам, иди не волнуйся, готовь жилё. Давай, удачи

—Спасибо.

Весна. Середина апреля, класс Валентинки готовился ко дню Победы
Ей поручили выучить стихотворение Константина Симонова" Ты помнишь Алёша дороги Смоленщины"

Стихотворение очень длинное, но девочка его выучила и рассказывала на репетициях с большим воодушевлением. Её хвалили. А ещё её хвалили за придуманный танец. Валентинка вспомнила танец, который видела перед фильмом в клубе, ещё в Балыксе. Это был журнал, где показывали ансамбль песни и пляски. Она вспомнила движения и показала одноклассникам, у кого хорошо получалось повторить за ней эти движения, тот и стал участвовать в танце. Классный руководитель, Татьяна Ивановна, обещала для танца найти русско-народные костюмы.

А ещё её взяли в гимнастическую группу и даже дали сольные упражнения. Вот только для репетиций нужна спортивная форма, комплект, где спортивные трусики и футболочка. У Валентинки такой спортивной формы не было и денег мама не оставила, чтобы купить. Она лихорадочно думала, что же ей сделать, с чего пошить эту форму? И вдруг увидела на краю комода несколько белых, с узором по краям, маминых рабочих платков.

 — Если она их не взяла, значит они ей не нужны— сделала вывод девочка.

Она развернула платок, приложила к себе.

— Да, одного не хватит даже на майку— подумала она, и положила на него второй платок. Потом положила на них платье, очертила его. Убрала платье, посмотрела на чертёж, он походил на нарисованную распашонку. Валентинка сбегала в зал, взяла хозяйские ножницы и сделала выкройку. Она помнила, как говорила тётя Панна, что выкраивать надо, припуская  один сантиметр на швы. Она опять сбегала к хозяйской этажерке, достала из шкафчика нитки и иголку, и сметала эти две части так, как подшивает воротнички к форме.Тётя Панна называет это живулькой.

Примерила наживуленную маечку, ей понравилось. Подол маечки и рукава были уже подшиты, вот бы и бока прошить на машинке! Тётя Панна давала Валентинке прошивать прямой шов на своей швейной машинке, у неё хорошо получалось.

Она вновь забежала в зал, сняла фанерный футляр с хозяйской машинки и очень обрадовалась, что машинка заправлена белыми нитками. Подложив под лапку ткань, она ловко прострочила одну сторону, потом отрезав нитку, подложила вторую сторону и так же благополучно прострочила. Всё вышло очень хорошо. Теперь нужно выкроить трусы и сшить их, а то уже завтра репетиция.

Она расстелила так же два платка, приложила к ним спортивные штаны и обчертила. Когда убрала, то рассмеялась. Чертёж напоминал детские ползунки, только без носочков.
Она вырезала и сметала трусы, примерила, ей всё понравилось. Но прострочить она не успела, со школы пришёл Мишка.

— Репетиция завтра в шесть вечера, успею прошить завтра после школы — подумала она и села в ручную подшивать горлышко у маечки. Но горлышко было вырезано круглым, а ленточка от платка прямая и подшить красиво не получалось. Тогда она решила вырез сделать квадратным. Когда Мишка вошёл, она подправляла вырез хозяйскими ножницами.

— Ты что, наши ножницы взяла? Мамке скажу, она тебя убьёт!—заявил Мишка.

 — Я же не бумагу резать взяла, я же ткань режу, чё ябедничать-то? Я вообще уже несу на место, не нужны они мне. Ябеда-корябеда— сказала она, положив на место ножницы.

— Вот и не бери не своё больше, а то всё расскажу— насупившись, он прошёл мимо, в зал.

— Не бойся, не возьму — заверила она мальчика и села пришивать ленточку с узором на квадратную выемку. Маечка уже с подшитыми рукавчиками и подолом и примётанным вокруг горла узором, ей очень понравилась!

Поздно вечером она села за уроки и когда осталось дочитать задание по истории, в комнату вошла Наталья.

— Так, свет туши! Мы спать ложимся— строго сказала она.

—Мне совсем немного осталось, я быстро

 Но хозяйка выключила свет и пошла, громко возмущаясь

 — Ага, ждать её тут будут, как же. Время уже половина десятого, а она всё с книжками возится, свет жгёт.

Валентинка в темноте разобрала постель и всю ночь боялась проспать раннее утро. Как только в окно забрезжил рассвет, она подскочила с кровати и, прильнув к окну, стала читать задание по истории.
 — Ты это чего так рано проснулась?—спросила Наталья увидев сидящую у окна девочку.

 — Уроки доделываю— ответила Валентинка.

— Вот бы Мишка наш так за уроки переживал! А то всё из под палки. А тебя вот и заставлять некому, ни отца, ни матери. Уже неделя прошла, а она всё не является. Нам тебя подкинула, как кукушка и рада без ума, что избавилась— ворчала Наталья, наводя в кастрюле тесто на оладьи.

Она напекла оладий, поставила на стол сметану, чай и, семья села завтракать.

Валентинка тоже налила себе чай, сахар у неё был, да и пряники ещё оставались. Правда, они уже стали сухарями, но если макать в чай, то кусать можно.

— Сегодня смотрю, наша жиличка, раньше меня встала. Спрашиваю, чего рано, сказала, что уроки доделывает. А что ест? Погрызла сухие пряники и в школу бежит, а тебя утром и оладьями и блинами кормлю, а за уроки ремнём надо усаживать!—упрекнула Наталья сына.

Мишка засопел, бросая злые взгляды на Валентинку.

После школы Валентинка бегом бежала домой, ей нужно было успеть дошить трусы до половины шестого вечера.
Дома никого, кроме деда не было. Она быстро разделась, схватила свои швейные заготовки и кинулась дошивать их на машинке. Когда швы были прошиты, она довольная, стала прикрывать машинку футляром, и в это время в дом вошёл Мишка.

 — Ты что там делаешь? А? Ты что машинку брала? Да мамка тебя убьёт, если узнает, поняла?—кричал он, стоя против дверей в зал.

Валентинка молча прошла мимо него, в свою комнату. Ей осталось вдёрнуть резинку в трусы и она успевает на репетицию.

Девочке и самой было плохо от того, что она сделала, но другого выхода она не видела. Можно было бы обратиться к хозяйке, чтобы та прошила, но девочка была уверена, что хозяйка этого делать бы не стала, ещё кучу плохих слов, про её маму, наговорила бы.

Репетиция пошла очень хорошо. Валентинку хвалили и за шпагат и за " лягушку"-это когда ложишься на живот, а ноги перекидываешь через голову, и ставишь на пол у своего лица.

Домой она шла очень счастливая. Яркое весеннее солнце спускалось к закату, лёгкий ветерок трепал ленточки её кос, а он шла и резво перепрыгивала через снежные ручьи, напевая песенку "Ах ручей, чей ты, чей? Я от снега и лучей"

Подходя к дому, она почувствовала тревогу в душе. Ноги наполнились свинцовой тяжестью и, ей пришлось с трудом их поднимать, чтобы шагать по ступенькам крыльца.
Она открыла дверь и вошла. Вся семья была дома.

 — Ты где это прохлаждалась? Опять будешь при свете уроки делать? Учти, мать твоя мне на свет деньги не давала. Жечь свет не позволю — предупредила хозяйка.

Валентинка быстро прошла в свою комнату. Пока было светло, она постаралась сделать уроки, чай с пряниками пила уже без света, в темноте.

На следующий день у Василия был выходной и Мишка в такие дни не посещал группу продлённого дня, а сразу после школы шёл домой. Когда Валентинка пришла со школы, отец и сын были дома.

— Пап, а знаешь, что вчера Валька сделала, когда никого не было дома?

—Что?—не отрываясь от чтения газеты, спросил отец.

 — Мамкину машинку брала. Она на ней шила— сообщил сын.

— Что? Она брала швейную машинку?

 — Да. Я сам видел— подтвердил Мишка.

— Эй ты, а ну иди сюда!

Валентинка поставила портфель в свою комнату и, опустив голову, вошла в зал.
 — Простите меня, пожалуйста, я больше никогда не буду этого делать — еле слышно проговорила она.

 — Ну, ну. Тебе простишь, а ты ещё напакостишь! Без наказания не получится, такое не прощается. Так-то!—отбросив в сторону газету, сказал Василий.

— Пап, ты её в угол на горох поставишь?—спросил Мишка.

— А она горох как ты, ногами расшвыряет и, будет стоять себе на полу. Нет, ей надо придумать такое наказание, чтобы она на всю жизнь запомнила, что чужое брать нельзя!

Он встал с дивана, поставил на середину прихожей табурет и скомандовал Валентинке

 — Залась!

Валентинка подошла, он помог ей встать на табурет, подхватив под руки.
— Вот и стой .

— Пап, да разве ж это наказание? Просто стоит и всё— разочарованно завопил Мишка.

— А ты попробуй, сам постой. Посмотрим сколько простоишь— засмеялся Василий, ложась с газетой на диван.

У Валентинки очень быстро устали ноги. Она стала переминаться с ноги на ногу, но потом устала спина и она стала поднимать и опускать плечи. Всё это мало помогало, а когда устала шея, то голова совсем не держалась на плечах, она вновь попросила прощение.

— Простите меня пожалуйста, я больше никогда- никогда ничего не буду брать без спроса! Простите!

Мишка с тревогой посмотрел на отца.
— Неужели простит?—подумал он, а вслух сказал

 — Совсем ничего не постояла и уже просится. Я даже стихотворение не успел прочитать.

 — Стой ещё, на то оно и наказание, чтобы в другой раз неповадно было — не отрываясь от газеты, произнёс хозяин дома.

Сколько ещё стояла Валентинка на стуле, она не знает, но в одно мгновение у неё потемнело в глазах, колени подломились и, она рухнула на голый пол лицом вниз. От лица по полу потекла струйка крови.

В это время в дом вошла Наталья. У её ног лежала маленькая квартирантка, а от её лица по жёлтому полу растекалась красная кровь.

— Что у вас тут происходит?—закричала она, увидев кровь на полу.

Василий с сыном вышли из зала. Наталья наклонилась к девочке, она была без сознания.

— Васька, помоги её поднять на кровать, я за нашатырём — она кинулась в свою спальную комнату и вернулась с ватой и пузырьком аммиака.

— Мишка, ты её толкнул?—строго спросила мать сына.

— Не-е-ет, она сама с табурета упала — попытался побыстрее оправдаться Мишка.

— Какой леший её туда понёс? Разбилась бы совсем, так с нас бы спросили. Где уж эта мать, когда только заберёт свою дочь, от неё одни неприятности.

— Она не сама на табурет встала, её папка поставил. Он её за машинку наказал — гнусавил Мишка.

 — За какую машинку?

 — За твою швейную, чтобы не брала— добавил Василий к рассказу сына.

В это время от нашатыря Валентинка очнулась.

— Ну жива, слава Богу— облегчённо вздохнула Наталья — а я уж думала за врачихой бежать придётся. Обошлось. А то потом, оправдывайся. Вот горе –то на нашу голову. Пойду, гляну, что с машинкой? Не приведи Господь, сломала!—она выбежала из компаты и кинулась в зал к швейной машинке.
— Уф! Кажется, всё хорошо. Ну Слава Богу— с облегчением вздохнула она.

У Валентинки болела голова, хотелось пить и спать одновременно.

 — Как же я в школу пойду, уроки не сделала?—думала она засыпая.

Проснулась Валентинка, когда в доме уже никого не было. Она села на кровать, голова у неё кружилась. Перед глазами мелькали то мушки чёрные, то вспыхивали светлячки. Смотреть было трудно, что-то мешало. Она подошла к зеркалу и ужаснулась, вместо глаз одни щели, а вместо носа одни ноздри. Глаза и нос сравнялись. На щеках два больших кровоподтёка.

 — Как же я пойду в школу? А если не пойду, мне поставят пропуск, и могут оставить на второй год. И уроки не сделала— горевала она.

 Девочка с трудом умылась, оделась и пошла в школу. В классе шёл урок, она тихо постучала, но заходить не стала. Учительница математики, их классный руководитель, открыла дверь и ужаснулась.

 — Сейчас же иди в медпункт. Пусть тебе выпишут справку, освобождающую от занятий и, дадут направление в детскую поликлинику! Обязательно сходите туда с мамой. У тебя может быть сотрясение мозга, это надо лечить.
Ты поняла меня?

— Поняла — ответила ученица.

 — Ну вот, иди. Не забудь, про справку и направление — крикнула она всед и скрылась за дверью.
В медпункте дали справку на сегодняшний день и направление в поликлинику.

Валентинка шла домой переполненная горем и обидой. Больше всего на свете, она хотела, чтобы сейчас дома оказалась её мама и сказала ей
 — Доченька, я пришла за тобой.

-Но в доме был только один старенький дед. Она разделась и прошла в комнату, легла на кровать. Голова болела, перед глазами всё качалось. И тут она вспомнила, что когда её дядя подрался, и у него опухло лицо, бабушка навела солёную воду и, мочив в ней тряпочку, прикладывала ему на лицо. Время от времени она споласкивала её в чистой воде и снова мочила в солёной и прикладывала к лицу.

Немного полежав, она навела в одну миску солёной воды, а в миску для мытья посуда навела тёплой чистой воды.

Намочив край вафельного полотенца в солёном растворе, она положила его на лицо. Вскоре лицо стало прокалывать тоненькими иголочками. Она сняла полотенце с лица, прополоскала край в чистой воде, отжала, и намочив в солёном растворе, приложила к лицу. Всякий раз, испытывая дискомфорт от солёного компресса, она полоскала полотенце и накладывала снова солёный раствор на лицо. Весь день она делала компрессы и к вечеру уснула.

Утром опухоли стало меньше и, даже обозначился нос. Но вот синяки на щеках наоборот стали больше.

Валентинка оделась и пошла в школу. Она приготовилась к расспросам учеников и даже насмешкам, но вопросов и насмешек не было. В классе у девочки давно сложились хорошие отношения с одноклассниками. Если перед уроком математики её спрашивали, сошлось ли решение задачи с ответом, она тут же пускалась решать её на доске, объясняя решение.

Или когда учительница русского и литературы дала задание на дом, написать сочинение про раннюю весну, многие на перемене запричитали.

 — А что тут напишешь, грязь и слякоть!

 —Холодрыга, да сырость.

— Зимой и то лучше, чем сейчас

—Ветер промозглый, бррр. Ничего хорошего ещё нет, ни травы ни цветов.

— Про что тут писать? Ну и пусть двойку ставит!

 — Да вы что? Разве не о чем писать? А какое весной небо? А какой ранней весной снег? А какие весёлые ручейки бегут по дорожкам!
А грачи! Они же уже прилетели! Да и воробьи оживились, носятся стайками, чирикают— вдохновенно говорила Валентинка.

 — Ага, и коты по ночам ревут, тоже оживились.
Все засмеялись

— Ну и ничего смешного, так и напиши, что воробьи дождались весны и весело чирикают и коты кричат по ночам от радости — засмеялась она.

Вскоре все стали называть свои приметы весны и получилось хорошее рассужденение по этой теме. В результате сочинение написали все.
Вместе с классом, после уроков, она ходила по улицам собирать макулатуру и даже собирала золу. Одноклассники приносили из дома плоские оцинкованные ванны и собирали в неё древесную золу, это удобрение для подшефного совхоза.

У Валентинки такой ванны не было. Она добытую золу высыпала кому-нибудь, у кого была такая ванночка. Её совсем не огорчало то. что в списках тех, кто сдал сколько-то килограммов золы, её фамилии не было. Главное ведь не в этом, главное, что зола, очень нужная для подшефного совхоза, не на помойке, а в почве, как удобрение.
А самое главное, она помогала  своему классу и он победил в сборе золы у населения.

Так постепенно к Валентинке " потянулся" весь класс. Но первая стала дружить с новенькой Ирочка Чапко. Эта самая красивая девочка в классе, была лидером и заводилой.

У Ирочки были большие, круглые, чёрные глаза. Чёрные густые и длинные ресницы. Чёрные бровки, под красной чёлкой и, два красных толстеньких хвостика. Щёки её горели ярким румянцем. А на курносом носике хлопьями уместились рыжие веснушки.

Ирочка была не только красива, она ещё и отлично училась и занималась музыкой. Ирочка приглашала Валентинку к себе в гости и играла для неё на фортепиано. Жила Ирочка с молодой бабушкой, а родители уехали работать на Кубу.

Валентинка прошла на свою парту и отвернулась к окну. После уроков, она подошла к Ирочке и попросила
 — Дай, пожалуйста, мне свой дневник, я перепишу задания за два дня.

— Возьми, конечно. А что у тебя с лицом— спросила она почти шёпотом.

 — С табурета упала на лицо — так же тихо Валентинка.

— У бабушки моей есть бадяга, я спрошу и, если она даст, завтра принесу, хорошо?

 — Хорошо.

Валентинка не знала, что это такое, но была рада, что ей хотят помочь.
Когда она возвращалась из школы, ей совсем не хотелось идти домой. Она шла и шептала, как молитву, повторяя снова и снова.

—Где ты, мамочка? Забери меня скорее. Мама, мамочка моя милая, где ты?
А слёзы так и текли из её опухших глаз.

Она сделала уроки за все три дня и легла спать. До неё донеслись слова Наталии Васильевны

— Если на этой недели её мать не объявится, то буду в районо писать, пусть в детский дом определяют. Чем с такой матерью жить, лучше уж жить в детдоме.

— Мамочка, мамочка моя родненькая, забери меня скорее, а то меня в детдом сдадут— шептали сквозь слёзы губы девочки. Так в слезах она и заснула.

Праздник приближался и репетиции стали проходить сразу после уроков.
Татьяна Ивановна принесла костюмы для танца и на каждом из них была прикреплена бумажная ленточка с фамилией танцора. Валентинкиной фамилии не оказалось

— А почему мне нет костюма, как я буду танцевать?—обратилась она к Татьяне Ивановне.

— Девочка моя, ну как ты с такими синяками на сцену пойдёшь? Что о нас добрые люди подумают? Тебе в больнице надо лежать, а ты танцевать собралась. Голова закружится, и упадёшь прямо на сцене.

 — А стихотворение я тоже не буду рассказывать?

— К сожалению. Ничего, пригодится на следующий год. Знания лишними никогда не бывают— старалась успокоить девочку классная учительница.

— Ты приходи на концерт, нас поддержишь. Это же ты нас научила этому танцу— попросила Ирочка Чапко. Валентинка кивнула.

Девятого мая была среда и была очень плохая погода, шёл сырой снег и дул холодный ветер. Но народ с флагами и транспарантами, с разноцветными шарами и искусственными цветами, шёл на парад. В центре города, на площади был митинг. Потом всем объявили, что во Дворце Культуры состоится праздничный концерт.

Валентинка замёрзла в резиновых сапожках и бегом побежала в ДК. Там уже было много народа. Пройдя ближе к сцене, она встала в проходе, между рядами.

Концерт ей очень понравился, а одноклассники так отплясывали её танец, что ничем не хуже чем в том ансамбле, что показывали в журнале.
А гимнастические упражнения, оказывается, делала вся школа! В центре стояли старшеклассники, а потом классы всё меньше и меньше. Их пятый класс был на самом краю, а по другую сторону другой пятый класс и они делали одинаковые упражнения.

Шестые классы, точнее несколько ребят из этих классов, делали совсем другие, чем пятый класс, упражнения. А старшеклассники создавали в центре пирамиду в три ряда. Второй ряд стоял на плечах у первого ряда, а третий ряд, самый высокий ряд встал на руки, на плечах у второго ряда гимнастов. Было очень красиво и страшно, что дух захватывало.

А в конце, на сцену перед гимнастами, вышли три девочки. Две сели на шпагат, а одна, стояла между ними, лицом к залу и легла на живот, потом перекинула ноги через голову и поставила их на сцену, обхватив руками. Зал так захлопал, что чуть не оглушил.

 — Но ведь это мой номер! Это же я показала, что могу так делать! — думала Валентинка и сердце её разрывалось.

Домой она шла еле переставляя ноги. На улице было холодно и бродить по улице тоже не хотелось. Подходя к дому, она услышала шум, весёлые разговоры, как тогда, когда здесь жила мама.

 — А вдруг это мама пришла?—не помня себя, она залетела в дом.

Там собрались родственники хозяев и праздновали день Победы. На диване сидел дедушка, побритый, переодетый в чистую одежду, на плечах китель с орденами и медалями. Его поздравляли, с ним фотографировались
Валентинка вспомнила, что и её дедушка тоже воевал, а она его даже не поздравила.

Ей стало стыдно. Она зашла в комнату и увидела на столе тарелку, прикрытую другой тарелкой. Она сняла верхнюю и увидела котлетку с картофельным пюре и кусочек хлеба.

 — Мама! Приходила мама, а меня не было. Вот она оставила и ушла. Ну конечно мама, у неё тоже праздник, тоже выходной день, как у всех. Почему она мне не оставила никакую записку? Наверно ручку не нашла или чернильницу, а у хозяев спрашивать не стала— думала девочка.

Валентинка уже привыкла утром и вечером пить один сладкий чай, но сегодня в школе их не кормили, поэтому она с удовольствием накинулась на еду.
Проснулась Валентинка счастливая, к ней приходила мама. Она её не бросила, она делает ремонт. Она же, говорила, что печку нужно сложить, потом её замазать и побелить. И весь домик побелить, потом окна и пол покрасить. А где-же она спит?-- она вспомнила, что дедушка красил стулья на улице, и они так пахли краской, что воняло на всей улице.
— А может она в больнице лежала, угорела от краски и лежала, а я ничего не знаю— раздумывала девочка.

Но Мария и не ночевала в домике. Она познакомилась с одинокой, молодой женщиной Катериной, что жила от неё недалеко. С наступлением ночи, Мария бросала белить и красить, и шла ночевать к подружке.

Ремонт затягивался, то печнику кирпичей не хватало и, он ждал, когда Мария докупит и привезёт. То денег на краску не хватало и, она ждала ованс или зарплату. Человек она новый, незнакомый, поэтому в долг не хотела просить, неприятно, когда отказывают. Вот и бежало время. Однажды в магазине, когда Мария покупала краску для окон, она встретила соседку бывших родственников.

 — Тётя Клава, у меня ремонт идёт полным ходом, вот крашу — показала она на банку с краской — как там моя дочь?

— Да, учится. Молодец, Наталья хвалит, говорит, что очень самостоятельная, сама всё учит и подгонять не надо.

 — Ну да, она такая, с рождения самостоятельная. Вы передайте Наталии Васильевне пять рублей, чтобы дочка не голодала. Она обещала её супом кормить. Вот. Передайте пожалуйста— подавая Клавдии пять рублей, просила Мария.

 — Да, да, я передам. Я передам, не беспокойся.

В этот же день Клавдия пришла к Натальи с деньгами от Марии.
— Наталья, тебе Мария пять рублей передала, чтобы ты девочку подкармливала

— Да мне не нужны её деньги, только пусть быстрее забирает свою дочь, мне маму перевозить от Татьяны нужно. Плохо ей там. А эта тут, как принцесса, одна целую комнату занимает, а моя мама мучается.

— Так что, деньги не берёшь?—спросила Клавдия.

— Как же, она по вечерам свет жгёт, а кто за него платит? Давай деньги.

— Она просила, чтобы ты подкармливала девочку, ты обещала — напомнила соседка..

— Ну да, обещала. Я же не думала, что она её тут на мои руки бросит. Уже две недели прошло, а мне зачем чужое горе? Своего море!

 — Ну потерпи ещё немного, она краску покупала для окон, теперь только покрасит и тогда заберёт. Потерпи. Девчонка же не виновата. Это твой сын её сюда привёз, потерпи.

 — Мой сын, а твой зять — уточнила Наталья..

— Вот и давай ждать, мы тоже виноваты, семью разбили.

— Да не смеши, семью. Ладно, пусть пока поживёт. А она сама по вечерам не ест.  Уроки до поздна делает, потом спать ложится

.Но прошло ещё десять дней, а Мария Валентинку всё никак  не забирала.

Как-то вечером за ужином Наталья сказала мужу

 — Слушай, Вась, ну это ни в какие ворота, почти месяц девка одна, без матери живёт. С этим надо что-то делать. Посмотри, во что она комнату превратила! Пыль кругом, хоть бы один раз в неделю пол хотя бы в прихожей мыла! Я что обязана за ней убирать?

— Ты же обещала в районо написать, что не пишешь?

 — Так ведь мать её на нашей фамилии, позор-то какой будет, понимаешь? Разбираться начнут, выяснится, что Вовка муж её матери, а живёт с другой. Ещё привлекут за многожёнство и девку на себя, чего доброго, заставят записать

— Никто не имеет права заставить!—уточнил Василий.

— Да, кто их знает, как всё повернётся!

— Ну и какой выход?

— А если на комбинат написать, что она дитя бросила?А?

— Ну напиши, может поможет. Может, заберут в детский дом. И где он их только откопал? Неужели  там, в этой Хакасии нормальных девушек не было, без детей, молоденьких— сокрушался Василий..

— Ох Вовка, Вовка, подсуробил нам тут. А сам и в ус не дует. Спит у Аньки под боком и плевать, как там родителям приходится — негодовала Наталия.

Валентинка все эти разговоры слышала и, ей было очень горько осознавать, что они правы, что мать давно бы могла её забрать, а не забирает.
 — Выходит, что я и правда ей не нужна— думала девочка, ложась спать.

В тот день она как обычно еле тащилась домой. Теперь она даже сладкий чай не пьёт на ночь. Делает уроки и быстро ложится спать, чтобы уснуть и никого не видеть и не слышать.

Входя в дом, она увидела на печи их с мамой кастрюльку. Она быстро подскочила и заглянула в неё, там было немного горохового супа.

 — Мама, она была и сварила мне гороховый суп. Она же знает, что я его люблю— обрадовалась девочка.

Её не смутило, что в супу нет картошки, моркови и жареного лука с копчёностями, как всегда готовила её мама. Она схватила кастрюльку и вылила весь суп в миску. Кастрюльку сразу помыла.

Хлеба не было, поэтому суп она съела очень быстро.
Валентинка собралась вымыть миску, как в это время пришла с работы Наталья.
 — Мужики, кто деда покормил? Сварила ему горошницу, а кастрюля пустая и помыта?—спросила она, увидев чистую кастрюлю.

 — Я не кормил— ответил сын.

 — Я тоже не кормил— ответил муж.

— Да? А кто ж тогда? Может золовка приходила? Ну ладно, потом у деда, спрошу, давайте за стол, будем ужинать.
Услышанное, как кипятком ошпарило Валентинку с головы до ног.

 — Позор-то какой, она съела суп деда! Дед голодный! Ужас!—сокрушалась девочка и тут пришла мысль, накормить деда хозяйским супом.

Наталья накрыла на стол и вся семья села ужинать. Валентинка быстро юркнула на кухню, плеснула в миску супа и нырнула за занавеску в комнату к деду. Там она хорошо размяла картошку в супу и подошла к кровати деда.

 Он увидел, что его пришли кормить, быстро подвинулся на локтых к спинке кровати и с жадностью стал заглатывать суп с ложки. Дед был очень голоден, поэтому быстро съел суп и, отвернувшись к стене, так же быстро захрапел.

 На душе у девочки стало легче, дед сыт, но чувство вины всё же не проходило.

— Ну если это не мама варила гороховый суп, то может быть и котлету с картошкой тоже не мама принесла, а кто?—вдруг подумала она и решила выяснить, кто её накормил в день Победы.

— Наталья Васильевна, скажите мне, кто в день Победы котлету с картошкой мне дал, вы или мама?—неожиданно появившись в дверном проёме в зал, спросила Валентинка.

— Ещё чего, если я тебя буду кормить котлетами, тебя тогда и не выгонишь отсюда.
— Мама!—обрадованно воскликнула девочка

— Ага, держи карман шире, мама. Мама твоя уже про тебя забыла. Вот в детдом тебя оформлять буду. Хватит тут тебе жить, пристроились, тепло светло и мухи не кусают, ещё и баня по субботам. Ты мне в ноги кланяться должна! Живёшь тут, как родная. А за котлету Клавдию благодари.

Валентинка, потрясённая ответом хозяйки, зашла в свою комнату и долго сидела без движения, уставившись в одну точку, а по щекам текли крупные слёзы.

— Как же так? Как же так? Я не нужна маме! Бабушка всегда говорила, что я ей ненужна. Никогда не была нужна. Никогда. Но почему, я же её дочь! Почему так? Почему?

Утром Наталья спросила деда
— Пап, ты вчера ел? А то я пришла, ты спал

— Ел, ел — прохрипел дед.

- А кто кормил-то?

— Девоща, девоща

— Девочка? Ну хоть какая-то от неё польза.Что тебе приготовить, какой суп?

— Гороххх, гороххх

 — Ну есть у меня ещё горох, сварю. Отдыхай.

После школы Валентинка всё чаще стала ходить с Ирочкой к ним домой. Бабушка Ирочки была очень рада, что внучка приходила с подружкой.
 Валентинка удивлялась, почему бабушка Ирочки ей всегда рада и с удовольствием угощает то жареной рыбой, то печенью, тушёной в сливках, то круглыми с хвостиком, пельменями.

Каждые выходные дни Ирочка приглашала Валентинку к себе домой. Вместе они рисовали или что-нибудь пели под Ирочкин аккомпанемент. Когда она не падала с табурета, они в тёплый день прыгали на скакалках или играли в классики, теперь ходят или в кино или просто гуляют вместе с бабушкой по парку.
Бабушка Ирочки была очень начитанная и много интересного рассказывала девочкам. Валентинка тоже рассказала про монашку Анну, которую предали во Львове.

 — Ты была во Львове?—поинтересовалась бабушка.

 — Нет, я книжку читала — ответила Валентинка.

— А рассказываешь так, словно ты там была — подчеркнула женщина.

 — Я когда вырасту, поеду во Львов и схожу в этот монастырь — уверенно сказала девочка.

Секрет, почему бабушка Ирочки усердно кормила девочек, открылся в тот день, когда они пришли с Ирочкой после школы к ней домой. Валентинка очень торопилась домой, потому что хозяйка сказала, что она должна сделать уборку в бане, а ещё надо успеть сделать уроки.

— Валечка, деточка, ну садись, покушай  с Ирочкой, пожалуйста, а то она одна совсем ничего не ест. А вот за компанию, кушает хорошо. А то родители приедут, а она такая тощая, они ещё подумают, что я ей ничего не готовлю и не кормлю. Ну, садись, покушайте, сегодня курочка в фруктовом соусе с лапшой.Очень вкусно.

Валентинка впервые в жизни отведала такое вкусное блюдо. Домой она шла со смешанным чувством, она ведь думала, что бабушка Ирочки её любит, поэтому кормит.

Когда она пришла, отец с сыном были дома, у Василия был выходной день.

— Пап, а я знаю, кто помог нашему деду съесть гороховый суп — вдруг сказал Мишка, увидев Валентинку.
Услышав это, она замерла.

 — Кто?- не отрываясь от газеты, спросил Василий.

 — Валька!—выкрикнул сын.

 — Откуда знаешь?

 — Видел, как она две чашки мыла, зачем ей другая чашка, супа ведь у неё нет. Ну, или наш себе налила и ела, вот и мыла две чашки.

 — А ну, иди сюда— громко крикнул Василий.

Валентинка встала в дверном проёме и крепко сжала глаза.
— Это правда, что ты ела наш суп?—спросил он.

Девочка молчала, только крепче сжимала веки.

 — Чего щуришься, ты отвечай, когда спрашивают!—сердился хозяин дома.
Но Валентинка молчала.

— Вот зараза, она ещё и говорить не хочет!

Девочка старалась не слушать, что говорит разгневанный мужчина, она мысленно повторяла, как молитву

 — Мамочка, спаси. Мамочка спаси меня. Спаси меня мамочка!

Василий соскочил с дивана, он  схватил девочку за руку, поволок на улицу.

 — Ах ты воровка! Тебя приютили, пригрели, а ты воровать вздумала! На какой хрен ты нам такая сдалась! — он выволок девочку на крыльцо, открыл углярку и зашвырнул туда перепуганного ребёнка.

Через пару минут в неё полетели резиновые сапожки, демисезонное пальтишко

 — Посиди вот здесь, и воровать больше не захочется — он закрыл дверь углярки на засов и пошёл в дом.

Валентинка оделась и села в уголок, обхватив руками голые колени.

 — Как стыдно-то, как стыдно. А если в школе узнают, что меня вышвырнули из дома в углярку? Меня же засмеют, задразнят. Позор, какой позор, мамочка.

В это время во дворе послышались женские голоса, на крыльцо поднялась Наталия Васильевна с соседкой Клавой.
Девочка замерла, чтобы соседка не обнаружила, что она в углярке.

— Никто не должен знать, что её, как гадливого котёнка выбросили из дома в углярку — думала она, сидя на угольных камнях.

Валентинка надеялась, что Наталия Васильевна будет топить  печку, пойдёт  за углём и выпустит её. Но время весеннее и Наталия топить печь не стала, ужин подогрели на плитке.

Вскоре девочка почувствовала, что мёрзнет. Она вспомнила, как в каком-то фильме мужчина зимой в трусах, чтобы не замёрзнуть, делал физические упражнения, маршировали, приседал, делал махи руками.
Она принялась маршировать по угольным камням, делать упражнения руками, приседать и даже подпрыгивать, чтобы разогрелись стопы.


Когда хлопнули двери, Валентинка догадалась, это соседка пошла домой и замерла, чтобы та не узнала, что она в углярке. Когда скрипнула калитка, Валенинка вновь приступила к упражнениям.
Вскоре в доме погасили свет, и Валентинка поняла, что никто её из углярки не выпустит и ей придётся здесь ночевать.

Спасаясь от холода, она ещё усерднее стала делать упражнения и через какое-то время почувствовала сильную усталость. Ей хотелось спать. Девочка понимала, что если уснёт, то может замёрзнуть, как тот мальчик в Балыксе, который весной замёрз ночью в трубе. Она садилась отдохнуть, но  вновь поднималась и через силу начинала делать упражнения.

 К утру сон и усталость взяли своё. Свернувшись клубочком на камнях, она  чувствовала, как мёрзнут ноги, спина и макушка головы, но не в силах была подняться, она засыпала.

Валентинке снился сон, а может это был и не сон совсем, когда к ней спустились, прямо с крыши углярки два странных человека. Это были высокие два человека, мужчины или женщины, она понять не могла. На них были длинные, до пят, белые широкие платья. Рукава тоже длинные ,и тоже широкие, как на картинках у сказочных цариц. Волосы до плеч, светлые, кудрявые, а лица кукольные. Глаза круглые, голубые. Губки маленькие пухленькие. Носик тоже маленький, просто детский. Лица этих людей совсем ничего не выражали, словно не живые

Они взялись за руки и стали кружить вокруг неё, не задевая подолами угля. Ходили они над ней, то в одну сторону, то в другую и ничего не говорили. Кружились и всё.

В это время Наталья выбежала на крыльцо, взяла ведёрко и открыла углярку.
Увидев лежащую на углях квартирантку, она испуганно закричала, уронила ведро и даже упала на ступеньку.

Кружившиеся над Валентинкой люди сразу исчезли.
На крик из дома выбежал Василий.

 — Бля.., я же забыл про неё!—выругался он и подскочил к девочке. 
— Жива—! крикнул он довольный

—  Ты что, придурок, совсем с ума сошёл? Ты хочешь всех нас в тюрьму упечь? Придурок ненормальный.
 
— Да я проучить хотел, чтобы по нашим кастрюлям не лазила, да зачитался и забыл — оправдывался он.

— Забирай её, придурок, неси в дом в их комнату. Вот ведь наказание— поднимаясь со ступеньки, ворчала Наталья.

Василий поднял девочку, занёс в дом, и уложил на кровать.

Наталья быстро налила в ведро воды, комнатной температуры, сняла с девочки одежду, стала протирать мокрым полотенцем лицо, колени и руки очищая от угля.

— Иди к Клавдии, вызывай скорую — приказала она мужу.

 — Может сами, нашатырь в нос, как тогда и всё — предложил Василий.

 — Ты чё, совсем дурак? Она ночь на холоде провела! Она окочуриться может! В больницу её надо! Если окочурится, так не здесь, а в больнице!—кричала Наталья на мужа

 — Ага, понял, побежал.

До прихода врачей, девочка была протёрта от угольной пыли, переодета, переплетена и уложена в постель.

— Кто родители девочки?—спросил врач, осмотрев ребёнка.

 — У неё мать, но она на работе. Это наши дальние родственники.

 — Документы на девочку, какие-то есть?

 — Есть, есть, я сейчас — Наталья открыла верхний ящичек в комоде и достала документы.

 —Вот метрики на девочку, а вот документы матери, они на разных фамилиях.

— Сообщите матери, что мы забираем ребёнка в больницу с диагнозом, крупноочаговой двухсторонней пневмонии.

 Валентинку укрыли одеялом и погрузили в машину скорой помощи

 — Ой, вы сами сообщите ей на комбинат, у нас телефона нет— спохватилась в последний момент Наталья.

 — Хорошо, сообщим — выходя из дома, ответил доктор.

 В больнице Валентинка очнулась на третий день.
 
— Я что, заболела?-- спросила она женщину-врача.

— Заболела, у тебя пневмония — ответила врач

 — А что это за болезнь?

— Воспаление лёгких. Как себя чувствуешь?

 — Дышать плохо, больно колит в груди. Это опасная болезнь?

 — Очень опасная. Лечись. Больше спи, пей таблетки и принимай уколы и быстро поправишься. Хорошо?

— Хорошо— прошептала девочка.

 — Всё хорошо будет Ты молодец.

 — А мама знает, что я в больнице.

 — Знает. Она приходила, но ты спала. Она ещё придёт, не переживай. —  заверила врач и вышла из палаты.

В больнице Валентинка пролежала три недели. Мария навещала, приносила любимый Валентинкин кекс и баночки с соком или абрикосовым компотом.

 — Мама, меня теперь на второй год оставят?

 — Ну с чего это ты так решила? У вас же май шёл,это месяц повторений пройденного. Всё хорошо. Тебя перевели в шестой класс и даже без троек.

— Мама, когда меня выпишут, ты меня заберёшь?

— Конечно заберу. Ремонт я закончила. Все вещи от Барышевых уже перевезла. Скоро тебя выпишут и поедем домой. А туда ты больше не вернёшься. Не думай о них.

В маленьком домике было свежо и очень чисто. На окнах белоснежный тюль и задергушки. Стол под белой скатертью и две кровати с пышными подушками в белых наволочках, застелены новыми покрывалами.

 — Мама, а моя какая кровать?

— Выбирай любую, но вот эта, тут между кроватью и столом входит стул, будет тебе удобней, чтобы уроки учить.

— Ну, я тогда тут и буду спать.

 — А кушать будешь?

 — Буду.

 — Я суп гороховый сварила с корейкой.  К чаю твой любимый кекс взяла. Кушай, да оглядись на улице, где живёшь. Потом я тебе покажу, где школа, магазины. Сегодня отдыхай, а завтра прогуляемся. Я сейчас к знакомой схожу, не теряй меня. Да, ты дверь закрывай на крючок, а я в окошечко постучу и ты мне откроешь, хорошо?

 — Хорошо.

Мария ушла, а Валентинка перекусив, вышла во двор. У калитки колонка стоит, возле домика вскопаны три грядочки и на них что-то всходит. А вот с другой стороны калитки стоит куст смородины. Он уже распустил свои кисточки с цветами.

Валентинка вспомнила, как они с бабушкой собирали смородину у ручья на поляне, где стояли цыгане. Сейчас этой поляны нет, вдоль горы Сиротки построили улицу Больничную. Теперь там живёт Валентинкин друг, Тамара Константиновна. У неё родился сынок, и его назвали, тоже Валя, как её.

Ей очень сильно захотелось домой, в Балыксу. Она поняла, что соскучилась по своим друзья и сестрёнкам с братиками, по бабушки с дедушкой по тёте Панне.

Спать Валентинка легла рано, но спалось плохо. Ей всё время казалось, что мама пришла, стучит в окно, а Валентинка не слышит. Она просыпалась, прислушивалась и снова засыпала. Мама забежала утром, перед работой,с банкой молока и булочкой.

— Доченька, будешь молочный рисовый суп?

 — Буду.

— Тогда я тебе его сейчас сварю. После работы меня не жди, у тёти Кати день рождения, она меня пригласила. Детей там не будет, ты погуляй по улице, познакомься, далеко не уходи, а то потеряешься — наказывала мать дочери..

 — Ты обещала, что мы вместе будем знакомиться, покажешь, где школа, магазины— обиженно произнесла дочь.

 — Обещала, но я же не знала, что меня пригласят на день рождения. Ну вот, суп я тебе сварила, вечером его вынеси в кладовочку, а то прокиснет.  Ладно, я на работу.

Мария ушла, а Валентинка закрылась, легла и спокойно уснула.

Ни ночью, ни утром, Мария не пришла. Валентинка встала, занесла рисовый суп, разогрела и перекусив, замкнула дом и отправилась знакомиться с улицей.
Дойдя до пересечения улицы дорогой, она обнаружила автобусную остановку, а против неё здание, на котором написано" Почта"

— Надо у мамы попросить денег и купить конверты. Пошлю письма бабушке с дедушкой и папе Лёше. Я ему ни разу не написала, как приехала сюда, в Асино — подумала она, усевшись на лавочку на остановке.

Мимо проходили автобусы, она читала их направления и запоминала их номера. Подошёл автобус" А-вокзал – Центр
 — Интересно, а в какой стороне вокзал, а в какой центр?—подумала она.

 — Тётенька, скажите пожалуйста, а в какой стороне автовокзал?

 — А ты что, сбежать хочешь?—насторожилась женщина.

— Нет, я бабушку встречаю. С вокзала, он с какой стороны приедет?

— Правильно сидишь. Здесь, на этой стороне автобус с вокзала остановится. Жди — улыбнулась женщина и пошла по своим делам.

 — Дяденька, а как эта остановка называется?—обратилась она к мужчине, ждавшего свой автобус.

 — "Почта"— сухо ответил он, не взглянув на девочку.

Валентинка решила узнать, сколько раз проходит мимо автобус с вокзала,
как вдруг услышала своё имя

— Валентинка, а ты чего здесь, кого-то ждёшь?—выпрыгнув из автобуса, к ней подбежал дядя Володя.

— Нет. Я знакомлюсь. Хочу узнать, сколько раз с вокзала приходит автобус, чтобы бабушку встретить.

— Ну, как вы живёте? Мама нового папу ещё не привела?

 — Хорошо живём. Никого она не привела. А вы как живёте? Маленький ещё не народился?

 — Рано ещё. К ноябрьским ждём. Ну, передавай привет своей маме, скажи, что мы часто её вспоминаем — грустно улыбнулся он.

 — Вы с тётей Аней, вспоминаете?— удивилась девочка.

— С друзьями вспоминаем. Ну ладно, пока. Мой идёт — кивнул он на приближающийся автобус.

— Ничего я маме не скажу. Вот и вспоминайте сами — вставая с лавки, подумала она и пошла знакомиться с окрестностями. Когда наступил вечер, стало прохладно и Валентинка, поторопилась вернуться домой.

Маму, она так и не дождалась. Не пришла Мария и утром, а пришла после обеда и не одна, с друзьями.

— Доченька, а вот тётя Катя и её друг дядя Саша, а это мой друг и тоже дядя Саша — все весело рассмеялись.

— Мы сейчас пожарим картошки, будешь жареную картошку?

 — Буду — разочарованно ответила дочь.

— А мы селёдочку принесли. Вкусная селёдочка, жирная — выкладывая на кухонный стол из сетки хлеб, селёдку и вино, говорила Мария.

— Катюш, в комнате давай стол на середину выдвинем, чтобы всем места хватило

— Мужики, а ну стол на середину, быстро. Пока мы готовим, вы делом займитесь— командирским голосом сказала Катя.

Мужчины сняли плащи и, не разуваясь, прошли по половичкам к столу.

 — Скатерть сдёрните — крикнула им Мария — вон газеты, застелите, а то селёдкой стол провоняет

Картошка заскворчала на сковородке, распространяя аппетитный ароман жареного лука.
На столе быстро появились, открытая бутылка с вином, нарезанный хлеб, кусочки селёдки, вскоре на середине стола появилась сковородка с жареной картошкой.

— Ну, садитесь, где стоите— пошутила Мария. Гости уселись на кровати и один из Саш, стал разливать по стаканам вино.

— Доченька, а ты чего картошку-то себе не накладываешь? Неси тарелочку, я тебе и кусочек селёдки положу. Жирная, вкусная. Тебе нужно поправляться. Ты в больнице-то совсем выхудала.

Валентинка налила себе молока, взяла из рук матери тарелку с картошкой и устроившись на кухне, не обращая внимания на разговоры взрослых, покушала.

— Доченька, ты поела? Сходи на улицу, погуляй.

— Мам, ты дай мне денег, я конверты куплю

 — Денег? А у меня нет. Ни одной копейки за душой— и повернувшись к " своему" Саше, спросила
 — У тебя деньги есть?—не дожидаясь ответа, запустила руку в карман брюк Саши и вытянула рубль.

 — У, доченька, целый рубль! На, возьми и конвертов купишь и свой кекс любимый— она протянула Валентинке рубль, девочка взяла деньги и пошла к дверям.

 — Погуляй до вечера, но как темнеть будет, домой! Поняла?

 — Поняла— тихо ответила девочка и шагнула за порог.

Валентинка купила конверты, сто грамм ирисок, остальные деньги решила не тратить.
 — Пригодятся— подумала она.

Когда девочка вернулась домой, то и мама и гости спали на кроватях, в обнимочку.

— Мам. Мам, я пришла — тормошила она мать.

— Ну пришла ложись спать— не открывая глаз, ответила Мария дочери.

 — Мам, моя кровать занята. Мам, где мне спать?—но Мария отвернувшись от дочери, продолжила спать.

Валентинка выбежала из дома, села на крыльцо, от обиды ей хотелось заплакать и, тут она увидела у крыльца кол, на котором висело вверх дном ведро.

 — Ну, я им сейчас утрою!-

Она подхватила ведро, забежала в дом, взяла кочергу и, поставив ведро на стол, стала стучать по нему кочергой. Грохот стоял такой, что не только спящих, но мёртвых подымет.

 — Дочь, ты чего? Ты что творишь? —возмущалась Мария усевшись на кровати.
Но, девочка ничего не отвечая, продолжала громыхать на весь дом.

 — Чё случилось, пожар что ли? Спросил тёти Катин, дядя Саша.

Валентинка продолжала стучать по ведру.

 — Ты что, ненормальная? — закричала Мария— перестань сейчас же! Время ночь, а ты гремишь тут, всех подняла.

— Ты зачем меня привезла? Ты зачем меня забрала с собой, если я тебе не нужна! Я где спать буду? А?. Вы всё заняли, а я опять в углярку?—девочка не ожидая от себя зарыдала во весь голос.

 — Ну не реве, не реви, я сейчас подниму их.
Мария подошла к Валентинкиной кровати и стала будить подругу

 — Катерина, встань, встань, ты на Валентинкиной кровати, а ей негде лечь
Катерина проснулась, посмотрела на девочку, на лежащего рядом Сашу и толкнув его в бок, сказала-

 — Вставай, пошли домой — тот встал, вышел на улицу, закурил.

— Саша, ты тоже поднимайся, слышишь?—Мария будила своего кавалера. Он тоже поднялся и тоже вышел к другу на улицу покурить.

 — Кать, ты не обижайся, дочке лечь негде, а она ведь только с больницы, понимаешь?

 — Да всё я понимаю, не переживай.

— Кать, у меня завтра вечерняя смена, может к тебе?

— Ну пошли, там ещё у нас бутылочка вина осталась, я в шкаф убрала, пошли.

— Ну, я тогда баночку огурчиков возьму, да у нас ещё селёдка не чищенная осталась — быстро заговорила Мария.

 — Ну бери, да пойдём — встав с кровати, заявила Катерина и направилась к выходу.

Когда все ушли, Валентинка закрыла дверь на крючок и легла спать. Проснулась она от того, что кто-то тарабанил в дверь.

— Мама? — спросила она, понимая, что мама бы постучала в окно.

 — Нет, это дядя Саша, открой.

 — Какой дядя Саша?

 —Я с тётей Катей был, открой.

—Я не открою, я вас боюсь.

 — Открой, я кое что уронил у вас в доме, мне нужно найти.

 — А что? Скажите, я найду и вам отдам.

 — Мне не объяснить, да и ты не найдёшь, открой я быстро найду и уйду.

 — Вы утром приходите с мамой и заберёте

 — Мне сейчас нужно на работу, а без этой вещи меня не допустят, открой.

 — Идите за мамой, ей открою, а вам нет.

 — Ну ты чего, как маленькая, мамка твоя спит, пока бужу, на работу опаздаю, открой.

 — Нет. Уходите.

 — Ну, ты точно не нормальная какая-то — он выругался, плюнул и ушёл.

Валентинка легла на кровать, закрылась с головой, но уснуть не могла. Ей не было холодно, но её трясло

 — Зачем он приходил к ней без мамы? Что он хотел сделать? А вдруг убить? Ну за что? А ни за что. Пьяные мужчины убивают за просто так, ни за что— она не заметила, как раздумывая, всё же уснула. Проснулась от стука в окно.

 — Мама — мелькнула мысль, но она всё же спросила

 — Мам, ты?

 — Я конечно, кто ж ещё?

 Они зашли вместе с тётей Катей

 — Ой, Мария, смотри, Сашка потерял— воскликнула Екатерина, поднимая с пола металлический предмет.

 — А что это за железка?

 — Это ключ у него такой от работы. Как же он без него на работу попал?
Я заберу, ему передам— и положила ключ в свою сумочку.

На следующий день Мария пришла домой и стала ругать дочь

— Ты что, не могла ему ключ отдать, негодная девчонка! Из –за тебя его чуть не уволили с работы. Хорошо Катя во время ключ привезла и его простили. Какая же ты!

— Но дядя Саша мне не говорил, что я ему должна отдать. Он требовал, чтобы я ему открыла и всё .А я сказала, чтобы тебя привёл и я открою.

Валентинке было очень плохо, что она принесла неприятности маминым друзьям и её мучало невероятное чувство вины.

 — Почему всем от меня только плохо? Что я за человек? — думала Валентинка, оставшись одна.

Но вечером мама опять пришла в дом с друзьями. Дядя Саша нисколько не сердился, а даже принёс плитку шоколада.

— Ух ты, хулиганка. Давай мириться, вот тебе плиточка, бери.

Валентинка обрадовалась и шоколаду и тому, что на неё никто не сердится.
Гости устроились на крохотной кухне за столиком. Мужчины сели, один на табуретку, другой на стул, Катя села на колени к своему другу, а Мария то и дело подавала всем по очереди, то выпить, то закусить.

Все весело разговаривали, смеялись. Валентинка задремала, сквозь сон она услышала, что гости уходят, и её мама вместе с ними. Девочка встала, закрыла дверь на крючок и крепко уснула.
Проснулась она от сильного стука в дверь.

 — Кто это? Опять дядя Саша, он опять что-то забыл? — подумала девочка,подбегая к двери.

—Кто?

 — Да это я, дядя Саша, посмотри возле стола мой рабочий ключ, я его опять выронил, подай мне.

 — Ага— ответила девочка и бросив взгляд к столу, сразу увидела металлический предмет.

 — Вижу, сейчас— ответила она и подобрав ключ с пола, сняла дверь с крючка, и протянула ключ мужчине. Он ухватил её за руку и заскочил в дом.

 — А у меня ещё одна плитка шоколада есть, вот смотри— одной рукой он достал из кармана пиджака шоколад, другой закрыл дверь на крючок.

 Не долго думая, Валентинка поднырнула под его руку и, откинув крючок, кинулась в двери.

В трусах и майке, она выбежала на улицу и, вспомнив, как мама говорила, что тётя Катя живёт через три дома от них, бросилась бежать. Пробежав три дома, она забежала в ограду четвёртого дома. Заскочив на крыльцо, стала стучать в дверь и кричать во весь голос

 — Мама, мама

Проснулись собаки, подняли лай.

Во дворе тоже была собачка, она кинулась на ночную гостью с лаем, но до крыльца она не доставала. Перепугавшись собаки, девочка ещё сильнее стала кричать и стучать.
Дверь открылась и, перед ней появились мужчина и женщина.

 — Тише, тише, детей разбудишь— сказала женщина.

 — Что случилось, где-то горит?—спросил мужчина.

 — Где моя мама?

 — Ты, не шуми, заходи в дом — женщина скинула с себя халат, набросила его на Валентинку и, как только они вошли в дом, сказала

 — Садись на стул. Ну, рассказывай, кто ты, кто твоя мама и почему ты её ищешь?

— Мама сказала, что пошла к тёте Кати, а её дом третий от нас.

 — Это какая Катя?—повернувшись к мужу спросила женщина.

— Да Мезенцева, что в проулке. Шлея под хвост попала, будет теперь хороводиться, месяц именины праздновать

 — Тогда я сейчас к ней сбегаю— пообещала женщина и пошла одеваться.

 — Я с вами, я здесь не останусь — запричитала Валентинка.

 — Сидите тут, мне ловчей сбегать, а то там, поди собачьи свадьбы, куда вам.

-— Ну хорошо, иди — согласилась женщина.

Пока мужчина ходил за Марией, женщина расспрашивала Валентинку, откуда они приехали и почему, и у кого живут. В какой она пойдёт класс.
Всхлипывая, девочка отвечала на все вопросы.

— Валентинка, ты чё это удумала? Искать меня по ночам, ты это чего? Пошли давай, горе луковое — открыв дверь настежь, высказала Мария дочери. Девочка соскочила со стула и хотела отдать чужой халат, но женщина её остановила

 — Иди так, завтра принесёшь, на забор закинешь. Иди.

Когда вышли на улицу, Мария продолжила ругать дочь.

 — Ты чё меня позоришь? Взяла моду бегать по ночам, искать. Не спится тебе.

— Я спала, меня дядя Саша разбудил, он пришёл за ключом.

 — Ну и что, отдала ключ и ложись, спи! — негодовала Мария.

 — А он не уходил, он шоколадку давал мне и дверь на крючок закрыл.

 — Ну, вот чё выдумываешь? Вот, бесстыжая. Меня позоришь, человека оговариваешь, не стыдно?

— Не стыдно. Мне не стыдно. Никого я не оговариваю.

— Ладно, не ори на всю улицу, пошли в дом. Убежала и дом не замкнула.

 — А как я замкну, там дядя Саша был?

 — Ладно, пошли спать, выдумщица. Мне завтра в первую смену, надо выспаться.

Утром Валентинка отнесла на почту письмо бабушке. В нём была всего одна строчка
" Бабушка, если ты меня не заберёшь, я умру"