Как князь Прочуханцев встретил чёрта. Вариант 2. Основной текст.
Предисловие http://proza.ru/2023/04/24/1443
Действующие лица:
1. режиссёр, сквозной персонаж постановки
2. князь Прочуханцев, выбирается из зрителей
Режиссёр (перебирая бумаги на столе и обращаясь к залу):
-- Следующий рассказ о том, как князь Прочуханцев встретил черта. Черт у нас в отпуске, поэтому за него играю я. Осталось выбрать князя Прочуханцева.
Режиссёр спускается к зрителям, делает вид, что выбирает зрителя на роль князя и указывает на какого-либо мужчину, желательно в первом-втором ряду. (Лучше, чтобы мужчина был настоящим зрителем, хотя можно использовать и подсадного).
-- Вы! Я вижу Ваше лицо не обезображено театральной суетой. Ваши чувства будут искренни и неподдельны. Это как раз то, что нам нужно. Вы нам подходите. Объясняю ситуацию. Вас бросила любовница, Ваши стихи не приняли в газету. У Вас трагедия в личной жизни и крушение творческих планов. Делать и говорить ничего не надо. Говорить буду я. Единственная Ваша задача -- сидеть с лицом полным вселенской скорби.
Режиссёр возвращается на сцену и садится за стол.
-- Свет! Приготовились! Начали!
Режиссёр обращается к мужчине, выбранному на роль князя Прочуханцева:
-- Князь, Вы сегодня очень грустный. Это потому, что Вас бросила Зрякина? Ну скажите зачем вам такая женщина? Вы прискакали к ней как принц, на белом коне, а она кого выбрала? Коня! Вообще советую (рекомендую) Вам выбирать пассию (даму сердца) из своего круга, из дворянок. Вы не любите аристократок? Что ж. О вкусах не спорят.
-- Может Вы больше расстроены тем, что не приняли ваши стихи? Я скажу по секрету, это от зависти. Вам очень сильно завидуют. Очень-очень. Ваши стихи великолепны, чудесны, восхитительны. Разве можно написать лучше:
(Примечание: нижеследующий стих взят из рассказа А. П. Чехова "О женщины, женщины")
В дыму мечтательной сигары
Носилась ты в моих мечтах,
Неся с собой любви удары
С улыбкой пламенной в устах...
-- Какая прелесть! Когда мы читаем это нашим грешницам они тают от умиления, дрова подбрасывать не надо, грехи вытекают из них сами по себе. Я вижу на вашем лице недоумение. Какие дрова, какие грешницы?
-- Ай, я забыл представиться. (Режиссёр начинает мазать себе лицо чёрным гримом или надевает бутафорские рога).
-- Я чёрт. По прозвищу «Кочегар». Работаю начальником грехоплавильного цеха в седьмом круге ада. Добываю (выплавляю) грехи из падших душ. Также замещаю Сатану. В адской канцелярии.
-- Кстати, как Вам мои рога? Красивые, правда? Хотите себе такие же? Простите, я забыл, что Зрякина уже… (можно продолжить: «...наставила Вам рога»).
-- Чем ещё занимаюсь? Да ничем. Вот остались у нас только котлы, да бумаги. То ли дело раньше. Вот раньше были у нас дела. Были дела! Мы людей совращали. С пути добра на стезю зла. А сейчас? Пути добра уже нет. Не с чего совращать. Да и люди умные стали. Знаний всяких поднабрались Университеты пооканчивали, институты. Прошли огонь, воду и медные трубы.
-- Вот Вы князь. Как я могу учить Вас украсть рубль, когда вы и без меня триста миллионов хапнули!
-- Откуда я знаю? От фон Трамба. Нет, не от фонда Трампа. Это там, в Америке. От фон Трамба. Да, да, от того самого барона, с которым вы познакомились на вилле русских аристократов в Карлсбаде. Он ещё тогда за Софи Окурковой ухаживал.
-- В общем не осталось у нас дел. Так, по мелочи. Соблазняем классных дам. Поощряем юнцов писать стихи. Вот из недавнего:
Моя любовь цветёт как роза
Но сердце сжалось от мороза
-- Ерунда какая-то, а не стихи. А помните, что Вы (на)писали, когда Зрякина отказала Вам в поцелуе?
Не будет мне в жизни счастья
Любви мне никто не предложит
Подруги улыбка ненастья
Мне пережить не поможет
Эоловой арфы напевы
Услышу я лишь в отдаленьи
Строку из письма юной девы
Не мне донесёт её пенье
Не буду я знать кто счастливый
Избранник у девушки страстной
Кто от судьбы шаловливой
Получит её в дар прекрасный
-- Когда мы читали эти стихи Сатане он плакал! Сатана плакал, князь! А Зрякина? Зрякина не оценила. Вам пришлось ей лошадь подарить. За поцелуй. О женщины, женщины!
-- Кстати, по поводу Ваших стихов. Сатана спрашивал: «Автор из наших?» Мы ответили: «Нет, он пока ещё жив. Но уже умирает от тоски». Что сказал Сатана на это? «Подождём».
-- В общем работы в аду не осталось. Черти стали в люди выходить. Женятся на купчихах и живут себе припеваючи. Как сыр в масле катаются. Иные адвокатурой занялись. Тоже не бедствуют. Чертовки? Чертовки в модельный бизнес подались. Там как раз спрос на чёрненьких. Наоми Кэмпбелл. помните? Из наших. (Примечание: можно также обыграть черный цвет кожи у Обамы, американского президента, но его мало кто помнит. Впрочем как и Кэмпбелл).
-- Одни мы, пролетарии, в преисподней остались... Держим ад на плаву.
-- А зарплату нам не пла-атят. Не-ет. Говорят жильё, отопление, свет -- всё казённое. Довольствуйтесь этим. Да ещё говорят: "Чёрт должность почётная. Зачем вам зарплата? Вот и крутитесь как хотите". Иных самозанятыми оформили. Чтобы налогов не платить.
-- Если бы не такие люди как Вы, князь, мы бы все давно померли. Вы научили нас как жить. Передадут что-нибудь с этого света на тот, ну и хапнешь. Или сахаром приторговываем. Откуда сахар? А порок он сладостен и приятен. Сахаром и подслащивали. А поскольку пути добра теперь нет, то и подслащивать ничего не надо. Люди сами по кривой дорожке к нам идут.
-- Весь ад теперь забит этими мешками с сахаром. Вам не надо? Нет? Жаль…
-- Может Вам нужна соль? Откуда соль? Выпариваем. Из слёз раскаявшихся грешниц. Соль тоже не нужна?
-- Продать сахар и соль трудно. Очень трудно. Вагонов не дают! (Режиссёр возмущённо хлопает по столу). Вот Ваш приятель, фон Трамб, работает на железной дороге! Мы ему всем адом взятку собрали. Он деньги взял, а вагоны не даёт! Ни под соль, ни под сахар! Режиссёр возмущённо хлопает по столу).
-- Вы предлагаете обратиться к Сатане? Да до него не достучишься. Он теперь каждый день в варьете ездит, на девиц голых посмотреть. Нашу зарплату им и отвозит.
Режиссёр встает из-за стола, спускается в зрительный зал, подходит к мужчине, выбранному на роль князя Прочуханцева.
-- Князь, Вы по-прежнему мрачны как туча. Поедемте в варьете, с Сатаной познакомлю, насладитесь канканом, выпьем шампанского.
И тотчас исчезнут страданья
Не будет вам Зрякина сниться
Ответной любви ожиданье
В бокале с вином растворится
-- Князь, ну снимите, снимите, сотрите с лица эту маску уныния.
Режиссёр возвращается на сцену к столу, намеревается сесть, но резко оборачивается и говорит князя Прочуханцеву:
-- Уныние, между прочим, грех. А у нас все лимиты в аду на уныние исчерпаны. Просто так вы к нам не попадёте.
Режиссёр садится за стол, делает паузу, листая бумаги. Затем поднимает голову и обращается к Прочуханцеву:
-- Князь, Вы безнадёжны. Я вычёркиваю Вас из списков. Пропуск в ад вы не получите. А у нас там весело. Дамочки не хуже Зрякиной.
Режиссёр делает паузу листая бумаги, затем резко и громко обращается к сидящим на сцене артистам и показывает на князя Прочуханцева:
-- Вот! Вот так играть надо! Первый раз человек пришёл. Ни в кино, ни в театре не играл. Никогда интервью не давал! А пришёл и сделал! Один раз ему сказал! И он в точности повторил как надо! Сыграл так, что Станиславский бы сказал "Верю!" Нет, не просто «Верю», а «Верю как самому себе». Вот что сказал бы Станиславский. Ничто не дрогнуло на его лице, ни слова не произнёс. Ни слезинки не проронил! А вся глубина трагедии видна как в открытой книге! Учитесь, учитесь у этого безымянного гения пока он тут, с нами. А вы, скоморохи! Только на ярмарках кривляться умеете! Сто раз вам скажешь, на двухсотый поймёте, на трёхсотый сделаете. А он! С одного раза!