Иван Васильевич Сажин ловил бабочек, бродил по загородным садам, иногда поднимался на гору и смотрел за линию горизонта. Это было во сне. А наяву его тело, укрытое стерильной простынёй, лежало на операционном столе, освещённом яркими лампами.
Лицо больного, напоминавшее восковую копию лица, не подавало признаков жизни. И только глаза, прикрытые веками, вздрагивали порой. Так вздрагивает вода, теряя зеркальный блеск, после пролетевшей мимо водомерки. Впрочем, и медицинские приборы показывали, что больной ещё жив.
Вокруг Сажина жужжали и двигались роботы, имевшие форму человека и совсем не имевшие её. В последние годы медицина почти полностью перешла в руки «железных врачей». Что делать: роботы оказались в этом деле куда проворнее людей, и выполняли сложную многочасовую операцию намного быстрее!
Роботы боролись за жизнь больного со всем мастерством, присущим техническим устройствам, но Сажину становилось всё хуже. Сквозь полусон он слышал шум, который издавала операционная. Вращение маленьких шестерёнок вокруг оси, стук скальпелей и пинцетов, опускаемых в никелированные ванночки для кипячения, жужжание лазерных устройств вызывали в нём чувства, далёкие от жизни. Запах нашатырного спирта возбуждал, возвращая больного в этот мир, но был неприятен. Откуда-то издалека доносился пульсирующий звук – работала помпа или поршень. Приборы показывали ухудшение состояния Сажина. И как ни старались спасти его жизнь «железные медики», надежды оставалось всё меньше.
Внезапно Сажин услышал дробь, доносившуюся с улицы. Сначала робкую и редкую, потом всё более смелую и живую. То туча, прилетевшая с востока, заслонила собой полнеба, и капли июльского дождя застучали о карниз окна.
Сажин обрадовался этому звуку, приглашавшему его на берег реки, в его далёкую юность, и слабым голосом попросил устройства, спасавшие ему жизнь, открыть окно. После недолгого обсуждения проблемы его просьба была удовлетворена.
В окно ворвался свежий, насыщенный озоном воздух, а с ним и запахи тополей, растущих на территории больницы. Гул многотонной массы воды, изливаемой на дома и улицы, напоминал игру оркестра. Неожиданно для всех Сажин улыбнулся. Показания датчиков резко взлетели вверх, «железные врачи» были удивлены такому воздействию природы на человека.
– Будете жить! – сообщил главный хирург больному, пытаясь изобразить своими искусственными губами улыбку.
Сажин слушал дождь жадно, не отрываясь, как будто пил воду измученный жаждой человек. И минуту спустя ответил хирургу:
– Я прочёл немало духовных книг, открывших мне тайны мироздания, и не боюсь умирать. Именно в такие минуты, насыщенные счастьем единения с природой, и нужно уходить. Спасибо, товарищ дождь. Спасибо и вам, добрые и умные врачи! Гул, похожий на гимн, оглашает окрестности города. Дождь уходит на запад, возрождая на своём пути жизнь. Я ухожу вместе с ним, ощущая покой и радость в сердце!
За окном затихал дождь, пуская пузыри по лужам, и какой-то мальчишка шлёпал босыми ногами по воде.
Из цикла "Рассказы о роботах"