Когда то ты была маленькой, почти невидимой песчинкой в Великой пустыне. Ветер гонял тебя то в одну, то в другую сторону и у тебя не было своей воли, только рок и только настроение ветра решали твою судьбу. Через время ты превратилась в перекати-поле и в свое удовольствие летела вслед за ветром и изучала этот мир, полет не казался тебе невозможным, а ветер стал другом, а не наваждением. Потом ты стала небольшой земляной кочкой, на тебе росла трава и зеленые смешные ящерки забирались на тебя и грелись в лучах ласкового солнца. Жучки щекотали твое тело, ты казалась себе большой и важной, именно тогда ты решила, что обязательно станешь самой высокой горой. И ты стала расти. По тебе ходили люди и звери, птицы всё ещё были высоко в небе, а небо, оно всегда было будто бы недоступно для маленьких и низких. Когда большинство смотрели вниз, ты продолжала смотреть вверх и росла. Внизу продолжалась своя жизнь, кто то ходил по тебе, кто то щекотал, разрастались деревья, а птичий голос становился всё ближе. Ты росла не останавливаясь и не опуская своего взгляда вниз, тебе хотелось только выше, только вперед. Так ты стала самой высокой горой. Ты остановилась, верхушка твоя уперлась Богу в подбородок и он неожиданно вскрикнул. Кажется тебя заметили, а это было именно то, что тебе нужно. Ты успокоилась и уснула, так как сильно устала за всё то время пока тянулась вверх. Спала ты долго, до самого великого потопа. В какой то момент кто то хлопнул в ладоши, и вдруг небо и земля поменялись местами. Низины стали высокими, горы стали впадинами, а ты так как была самой высокой горой стала бездной, у которой как говорили нет дна. Казалось что можно заново начинать этот путь, снова расти и возможно через триллионы лет опять стать маленькой песчинкой в пустыне. А там уже кочкой, а после - горой. Но зачем? Если ты прекрасно знала о том, что ты самая высокая гора в мире. Даже если сейчас ты - бездна. Память гор никогда не оставляет своих преданных друзей, сколько бы раз этот мир не перевернулся. Движение наверх потеряло для тебя смысл, но когда ты слышала слова о том, что небо и земля это одно, тебе становилось очень смешно и ты смеялась так, что на мир обрушивались шторма и ураганы. Небо и земля не могут быть одним, потому что небо это то, что высоко, а земля - низко. Странные существа, которые никогда не дорастали до кочки говорили о том, что зачем быть горой, когда и бездна может назвать себя самой высокой вершиной этого мира. Они ничего не понимали. Что бы стать горой необходимо расти и смотреть вверх, тот кто горою был никогда не говорит о том, что небо и земля это одно и то же, что равны верх и низ, они не могут быть равны. Так говорят те, кто не хотят расти, но хотят быть горою. Сильно их желание уравнять грязь и цветок из этой грязи произрастающий, доказать всем и главное самим себе, что нет разницы между цветком и грязью. Но разница есть, и она огромна. Точно так же как есть разница между людьми знания и людьми темными, невежественными, злыми, которые многие века называют чернью. Настало время чистой воде обрести невидимые границы и когда будут смешивать её с помоями, оставаться чистой. Этот мир может сильно запачкать землей и грязью, но если это чужая грязь, а внутри ты хранишь небо, то не коснется она тебя и останешься чист и светел. Но если ты чист и светел после соприкосновения с грязью, то это не говорит о том, что грязь чиста, это ты чист и не касается тебя земная скверна. А грязь, она остается грязью вне зависимости от того, к кому она прикасается. Чернь и люди знания никогда не были одним, и они никогда едины не будут, они как две крайности развития человека.
была река выпита до дна
ветер шептал: одна, одна, одна...
и почерк твой никто не разберет
а время ход идет, идет, идет
между тобой и миром пелена
кубок испит и жизнью ты пьяна
земная пыль не только по ногам
душа в пыли, не видно света нам
и небеса далеки что и сини
и на руках не счесть изгибов линий
весна пришла, под снегом ландыши
всё отпусти - дыши, дыши, дыши...
Людям всегда кажется что они упускают жизнь. И пока они думают о том, что они упускают жизнь - они её упускают. Их тоска связана с тем, что они не готовы принять свою смертность, они не могут смириться с ней, в них мало веры в свою бессмертную душу. Всё свое время они отдавали играм этого мира, они копили богатства, а смерть заберет всё, что они успели нажить. Люди перестали думать о том, что внутри их, теперь их заботит только их внешняя наружность. Их временная форма, они готовы вкладывать в свой внешний вид время, деньги, силы. Но их тело, их форма рано или поздно оставит их. Они делают всё и даже чуточку больше, но жизнь утекает из рук и кажется нечто важное так и не удается поймать. Множатся красивые фотографии и списки изученных стран и городов, множатся наряды, украшения и исполненные мечты, но есть место внутри их души, которое не заполняется ничем земным и материальным, там по прежнему пусто. Это отчаяние, бессилие, незнание куда бежать и что делать. А надо срочно бежать, необходимо прямо сейчас сделать что то очень важное, жизнь проходит...
Мы упускаем само бытие, оно стало нам неинтересно, скучно, оно ничем не наполнено, там ничего не происходит. Все бегут от пустоты и бездействия, все бегут от скуки, бегут от соприкосновения с бытием как оно есть. Никого не удивляет наше дыхание, никто не считает свое дыхание важным делом, никто не наблюдает за ним. Дышать и наблюдать за своим дыханием - это есть бытие. Пока мы живы мы дышим, дыхание это основа жизни, дыхание - это душа. Душа от слова дышать, Дух - вдох и выдох, пока в человеке присутствует Дух, он живет. Не наблюдая за своим дыханием мы не имеем контакта со своей душой, мы не смотрим на то, как живет наше тело, как бьется в нем птица великого вольного Духа, эта птица нашла временный приют в этом теле, она скоро улетит. Хочешь соприкоснуться с бытием - следи за своим дыханием, наблюдай за тем, как ты дышишь. Что бы ощутить жизнь достаточно просто дышать. Но дышать осознанно, медленно, с наслаждением. Какое удовольствие можно получить от каждого своего вдоха! И это есть то, что никто не в силах отнять у нас, покуда мы живы. Дыхание - наше богатство, дар и главное занятие в этой жизни. Просто дыши, а мир будет двигаться так как посчитает нужным, следуй за потоком, будь легким и текучим, ты слишком мал, что бы менять этот мир и спорить с пространством. Пространство пожрет тебя, перемолет и выплюнет, не имея ресурсов и знаний ты обрекаешь себя на еще большие неудачи если идешь наперекор этому пространству. Если не понимаешь в чем проблема, просто дыши. Наблюдая за своим дыханием ты со временем сонастроишься с общим пространством, и поймешь в какую сторону лучше двигаться. Нет учителя лучше, чем твой Дух, который дыханием твоего тела говорит с тобою. Слушай древний Дух живущий в тебе, если ты дышишь значит он одухотворил тебя, ты часть его, ты имеешь связь с ним. Мысли, слова и знания это всё идет после, первое - это дыхание. Если ты не умеешь радоваться тому, что ты дышишь, никакие блага этого мира не принесут тебе радости. Ребенок живет и уже счастлив, но когда он вырастает ему рассказывают о том, что для счастья ему необходимо что то ещё... И всю жизнь человек ищет это что то, пытается это купить, забывая о том, что ребенку не нужны материальные причины для радости. Мы теряем связь со своими внутренними детьми, мы забываем действительно важное, наши деньги ничего не стоят если в нас нет чистой радости бытия. Чистая радость бытия доступна маленьким детям пока родители не отравили им эту радость упреками и наказаниями, пока они не вселили в детей свои страхи, обиды и комплексы, дети счастливы просто жить, просто бегать, просто дышать. Люди хотят иметь детей, что бы вернуть себе эту чистую радость бытия, хотя бы на мгновение, вспомнить, ощутить. Рождаются дети, но человек не готов отпустить все свои материальные желания и страхи, и вместо того что бы радоваться бытию вместе с ребенком он ругает его за шалости, он по прежнему думает о деньгах, и он ещё более несчастлив. Дети не понимают отчего так злы и равнодушны их родители, ведь есть такой огромный, прекрасный мир и он здесь для нас. Сохранить в себе связь со своей детской частью удается очень немногим, пропадает легкость и ничто уже не приносит нам радости. Людям кажется, что для их счастья им нужны дорогие и недоступные им вещи, они грустят о том, что не могут их купить. Но радость нельзя купить, покупаются только вещи, а состояния всегда рождаются изнутри. Детям приносят большую радость очень простые вещи - яблоко, кошка, песок, у них нет необходимости покупать себе радость, это придумали взрослые. Они работают что бы что то купить, а потом оказывается, что купить самое главное - невозможно. Бытие бесплатно. Радость бытия не покупается, а рождается изнутри, вспоминается, создается. Тело необходимо кормить, одевать, необходимо платить за жилье, а душе и нашему внутреннему ребенку необходимо только одно - наше внимание, наш ласковый взгляд, наш интерес, время, которые мы посвящаем только себе и бытию. Мы были мудры детьми, но мир взрослых заставил нас жить по своим правилам, он многое дал, но многое и отнял. Мы можем вернуть себе нашу детскую радость, она никуда не исчезла, она до сих пор внутри нас. Никто не знает, что здесь действительно важно, быть может это радость?
Люди иного бытия подобны детям, они кажутся странными. Их не интересует всё то, что должно интересовать людей в этой жизни. Их можно считать глупцами, безумцами или неудачниками. Но что значит мнение земных людей для человека Духа? Ровным счетом ничего. Пустой звук и не более. Пытаться кому то что то доказать, кого то изменить это равно тому, что подойти к грязи и сказать: не будь грязью, грязь - стань небом. Эти слова ничего не изменят, грязь всегда остается грязью. Люди выбирающие тварное существование сделали свой выбор и это их право. Возможно когда то наступит день и им придется не на жизнь, а на смерть биться за свою душу, а возможно они навсегда потеряют ее, но это их путь. Я не уважаю их, но уважаю их Путь ибо любой Путь достоин уважения и имеет право быть пройденным.
Птицы в небе кружат стаей
Ничто не умирает.
Человек - дитя стихий и Духа
Была, где река, там нынче сухо
Река меж мирами, вне времени
Соединяя души земного племени
Она вилась, лилась, сквозила
Чрез нее шла Сила.
Река выпита, иссушена, забыта
Теперь там грязь, разбитое корыто
Не божества - пустышки и муляж
Забыт стал Мир, забыт Мир наш
Мир Нави
Нет хода, и хода нет наверх
Наверх и вниз всё перекрыто
Слова пусты, нет веры, только звук
Безводье, голод душ, лишь тело сыто
Мы кормим смерть
Мы множим мусор
Возвышаются мертвые идолы
Нам по что Души выдали?
Для чего и зачем нам бессмертная суть
Наша память зовет...
Силу можно вернуть.
Наполнить Реку водою, песнями и стихами
Идти по карте, сверяться со снами
Навоверие прячется по темным углам
Оно шепчет, смеется, взывает к нам
Оно есть и было.
Летели птицы стаей в родной край
И в небе кто то плакал: не умирай
Пусть древний этот мир
в глазах твоих живет
Ты если будешь петь растает синий лед
И птицы прилетят, и солнце пошлет луч
Ведь если чист душою - значит велик, могущ
Не верь людским отрепьям, цифрам и значкам
Закрой глаза и слушай, и вторь давним векам...
Опора в земле и в небе полет
Бессмертие есть вера - ничто не умрет
Бессмертие есть слава - ничто не забыто
Мир Нави живет в куплетах пиита.
Поэт посланник богов и звездной пыли
Строкою его этот мир умыли,
освятили, подняли, вернули суть
И Дух как птица рвется в грудь твою
Впусти.
...
О чем поведает строка
Трещит в ветвях дерев сорока
Как невозможно далека я
От вас, и одинока
Вилась, вилась бела река
Поила земли, берега.
Непостижима далека
Бежит строка, летит строка
Речи людской невнятен звук,
Стук без ответа, новый круг
И так повтор за разом раз
Подхватит кто сверкуч алмаз,
И впустит кто дыхание Духа,
Когда сам Бог коснется слуха.
Мы утопали в волнах скуки
И рассыпались в сизый прах
Нас не касались неба звуки
Неведом был и этот страх
Что в сердце рыщет у людей
Мы миллионами идей были.
Смотри вокруг, всё это мы
Земные стены сей тюрьмы
Нами заложены и вот
Здесь будто время не идет
Нет места вдоху...
Тяжесть на грудь и мысли смрад
Здесь больше жить никто не рад
И мы уходим, но зачем мы приходили?
Вилась река, что темных вод
Праматерь и вела нас вниз
И там где раньше можно вброд
Там глубина, там бездна, ад
Вниз по течению идти никто не хочет
Но выход там, и там же вход
Мы заперли за родом род
И окружили мир стеной,
Но не крепка наша плотина,
сочится течь и кровоточит
Страх расправляет крылья к ночи
В зеркальном отражении луж
Луна, и то ли ужас, то ли уж
Таится под кроватью нашей...
Кормили нас когда то кашей,
Читали сказки и стихи,
Порассказали чепухи
И бросили.
Подрастем ли к осени, подрастем ли к смерти
Что письмецо пришлет в конверте
С ароматами райских садов,
Спросит: готов?
Ответишь: готов...
Но конечно то ложь,
Былых же дней уж не вернешь,
Назад судьбы не отыграешь,
Уходишь тихо.
И век прожив здесь не понять
Кто нас любил и кто нам мать
И звезды для чего во мгле
Горят и гаснут
И мы прошли, и день прошел
Так незаметно, быстро и легко
Мы были здесь, и будем далеко
И будем там у переправы, у реки
Так одиноки, бесконечно далеки,
Но вечно живы.
На губах будет сок спелой сливы
Мы вернемся в сады, это рай, это дом
Что любому знаком, это там...
Крепки стены тюрьмы нашей головы
Небеса безмолвно плачут в шелках синевы
На замок закрыты двери нашего ума
Люди ищут доказательств и вокруг тюрьма...
Маловерие - тяжкий грех, взяли что на всех
Разделили мир, осквернили храм
Всё то нам по грехам нашим
За глухоту и скудоумие, за многословие
За скверну, за ложь, за кровь, за власть обманом
Что взяли мы над этим миром
И он стал клеткой нам, не садом
Сад превратился вдруг в разруху
И слух пропал, закрыли Духу
Мы вход в сердца свои и души,
Он здесь, стучит, поет
Послушай.
Слушай, пела душа и рвалася ввысь
Слушай, если кто то зовет подожди, обернись
Это наша память.
Помнит это строка, что вилася река
Что здесь не было стен, и не брали нас в плен
Все дела земные.
Были наши глаза как порталы миров
Незнаком был нам страх, мы не знали оков
Высоко летали.
Нам все ли выдали детали, нам всё ли дали?
Мы нерушимы, так отчего же сколов и трещин
На нас не счесть?
Быть может это тоже честь - так громко биться
И разлетаться на осколки, и быть сосудом давшим течь.
...
Неуважение. В основе людского общества лежит неуважение. К этому миру, к другому человеку, к себе, к своей жизни и следовательно и к жизни чужой. Нет уважения к пути, по которому идешь, к опыту, который случается с тобой, к людям, что встречаются тебе по дороге, к делу, которым занимаешься, к месту, на котором живешь, к животным и птицам, которые живут здесь вместе с тобой. Нет уважения к таланту, как к своему так и к чужому, к работе, которую делаешь или сделал, ни к чему нет у людей уважения. Всё им мало, всего недостаточно, всё плохо и везде упадок. Но упадок здесь есть только один и это - упадок Духа. Это тварное существование в грязи, в болоте из негатива, из сожалений, обид и разочарования.
эти люди нужны этому миру, зачем то они ему нужны. кто то подметает асфальт, кто то варит суп, что бы ты пришел и купил его уже готовым, кто то выращивает цветы, кто то создает украшения и шьет платья. кто то пишет стихи, кто то законы, кто то на стенах заборов матные слова. зачем то все мы здесь собрались, какая то была у нас цель. но ее все забыли, каждый чувствует себя одиноким, ненужным, лишним. мы говорим с людьми на одном языке, но не понимаем друг друга, да что там друг друга, мы не понимаем себя. зачем нам столько слов, зачем нам столько вещей вокруг и столько пар обуви если мы не понимаем своей души, движения своего сердца и нам абсолютно плевать на это. люди плюют на этот мир, на других, на тех кто их окружает, но не понимают одного - они плюют себе в душу. всё что вокруг есть ты, это твое и оно для тебя, неуважение прорастает глубоко внутри нас и выливается в грубые слова и резкие действия, мы рвем цветы, которые нам не нужны и рушим чужие надежды, играючи и смеясь. мы рушим чужие мечты, потому что у нас нет своих, а нет своих у нас от того, что мы не верим, что сможем осуществить хоть что то. мы боги потерявшие веру в самих себя. наши слова, которые способны были когда то создавать цивилизации и зажигать звезды на небе нынче пусты и не несут в себе никакого смысла, наши слова потеряли свою силу, мы стали тратить их попусту. наша мысль, которая могла создавать материю этого мира потеряла свою мощь, наше внимание рассеялось, наша концентрация ослабла, люди настолько устали от информационного шума, что они не могут прочитать более пары абзацев. хочется легких знаний, быстрых денег, и удовольствия, которое бы не кончалось. жизнь в экстазе и вечной гонке за чем то, даже неважно за чем. лишь бы не тишина...
она вышла из старого зеркала поздно ночью, погасли все фонари в округе, замолкли птицы, на мир опустилась глубокая синяя ночь. огляделась вокруг, кажется она давно не приходила в этот мир, поежилась от ночного ветра влетевшего в открытое окно, заныли раны, что под ребрами, что на ногах, на шее и в сердце. она была абсолютно нагой, то ли забыла одеться, то ли в ее наготе был какой то тайный смысл. она вошла в этот мир и снова почувствовала боль... тяжело вздохнула, сделала еще один шаг от зеркала в сторону окна, занавески чуть подрагивали и были похожи на приведения: здравствуй, здравствуй... - шептали они ей. я пришла, выдохнула женщина и взяла в правую руку одну из занавесок, на белой ткани остались алые пятна. я пришла, повторила она и голос ее был хриплый и старый. чем больше она стояла у окна этой ночью, тем сильнее болело ее тело, она ходила по комнате и оставляла за собой кровавые следы. эти раны... - тихо говорила она про себя, - они никогда не заживают. стоит только войти в мир прошлые раны начинают кровоточить, боль набегает волнами, то сильнее, то тише, и этого нельзя избежать, нельзя отменить эту боль. эту память, что несу я века, века... зачем вы убили меня, я пришла что бы задать вам этот вопрос, опять. снова. зачем вы продолжаете убивать меня? я Мать ваша, я ваша суть, без меня вас не было и нет. вы самоубийцы, глупые одинокие дети, которые решили освободиться от влияния высших сил убивая тех, кто сильнее и выше. я возвращаюсь в этот мир снова и снова, и всегда здесь преследует меня ваша боль. я истекаю кровью, но умираю не я, а вы... глупые, глупые дети, пустые головы, нищие сердца. зачем вы убили меня?
так шла она по свету и там где ступала ее нога оставались красные следы, она истекала кровью, но не думала о том, что бы вернуться обратно к своему зеркалу. она должна была обойти весь этот мир. на кровавых следах ее вырастали цветы, цветы алые, источающие сказочный аромат, сладость и смерть, терпкость и боль. те, что срывали ее алые цветы умирали в этот же день, люди стали бояться алых цветов, люди стали бояться сладости и земной боли. вы все слабые, говорила она продолжая свой путь, вы не готовы принять того, чем одариваете других, вы срываете бездумно цветы, но боитесь и плачете, когда приходит срывать вас моя вечная и жестокая рука. столько миров и планет сменить, что бы оказаться вновь здесь с вами и как в первый раз удивляться вашей глупости и нежеланию расти. нищие, малые дети. почему мне больше не жалко вас? почему иссякает моя любовь к вам, вселенскому терпению приходит конец, даже ему. так странно, вы бежите за мной и ждете, ждете пророчеств, указаний, знамений. ничего не будет. я пришла посмотреть на этот мир, на то каков он сейчас ибо более он таким не будет. темные воды поглотят ваш прежний мир, а вы так и не научились плавать по водам своего бессознательного, вы наслаждались лишь красивыми, земными игрушками, вы забыли о том, что здесь - умирают. бессмертие не дается малым детям и злым псам, те, что потеряли свою суть, что не смогли ее вспомнить, исчезают навсегда. вас ждет смерть и забвение, не надо плакать, вам были даны жизни, вам была дана целая жизнь. целая жизнь! на что вы истратили ее? тем и будете сыты. с тем и останетесь.
не будет целителей более, пророков и миссий, они не нужны вам. они вас не спасают. глумиться над боговыми слугами это то, чему вы научились за многие века и жизни. но всему есть предел, и богову терпению должен был прийти конец. вы оскотинились, вы забылись, вы оставили своих богов. новые боги это фикция и муляж, это пустышка, они не спасут вас, а дороги к старым богам для вас закрыты. вы оказались в ловушке, ловушка скоро захлопнется и вы встретитесь лицом к лицу со своей душой, с тем во что вы ее превратили...
и день прошел, на мир спустились тени
всю жизнь была не с теми
сюжет банален нашей судьбы и схож
повсюду ложь
мы этой жизни инвалиды, ветераны
и не зажили наши раны
время не лечит, а идет, идет и вот
ты понял вдруг - и впредь не заживет
и будет кровоточить
ближе к ночи
по вечерам...
развеять свою память да по дворам
да по базарам, по вокзалам, по утру
вставать с улыбкой, сегодня не умру
и буду жить
и буду старым фонарем
тем, что горит небес вечным огнем
не гаснет
я тихо шла, за мной следы алели
в миру людей меня не пожалели
и времени река багровой стала
раскинет ночь над нами покрывало
сегодня звездно
мы столько раз за жизнь были убиты
но только болью возносятся пииты
чем глубже раны, тем громче песни их
и своей гибели они слагают стих
нет, я не плачу
дар слова - он всегда несет удачу
не заживают сердца раны, ну и пусть
но как божественно красива эта грусть
и вечна.
так странно жить в этом теле и чувствовать себя всем, Фаина улыбнулась. снится кто то, он берет ее за руку и ведет к морю. там они гуляют вдоль берега и молчат, она не знает кто он, а он явно не помнит ее имени. что их связывает? сколько жизней они шли врозь, что бы сейчас вот здесь снова взяться за руки и молча идти вдоль воды, помнит ли об этом кто то из них, Фаина кажется начала забывать... я научилась жить без тебя и ты перестал быть необходимым мне, как ты, как воздух, я выросла из любви. мне не нужна рука твоя, мне неинтересно как тебя зовут на этот раз, твои имена никогда мне не нравились. ты память, но что то давнее и родное затерлось до дыр, стало ненужным и ветхим, зачем мы друг друга забыли? что мы хотели этим доказать, я не помню. и тебя я уже не помню, и что важно - и не хочу помнить. я люблю ветер, люблю дым и ночь, но больше не люблю тебя. я стала свободна и эта свобода дарит мне крылья, сердце, что больше не разбить, тихо стучит и ему покойно, оно не боится, и я не боюсь. встречи с тобой, взгляда твоего, запаха, ты не страшен мне. свобода эта дарит крылья, но не отнимает боли, я не помню тебя, но помню ту боль, которую ты с собой принес. мне не хочется видеть твоего лица, мне не о чем с тобой говорить, твой голос, кажется я не хочу его слушать. когда то мы были родными душами, но теперь мы чужие, наша память истончается и скоро совсем исчезнет, пусть. незачем помнить тех, что нас убивали.
Фаина шла молча за руку с мужчиной, которого когда то забыла и думала о том, что не хочет слышать его голоса. кажется я сплю, думала она, зачем он приходит в мои сны, о чем хочет напомнить, что хочет увидеть здесь. я другая, и нет меня прежней, у меня другое имя, другие города наполнены мной и моими стихами, я уехала навсегда из той жизни, которая когда то была нашей. как легко мне стало, как вольно... по ночам я вижу море и слышу голоса чаек, помню запах твоего тела, он прилетает вместе с ветром откуда то с юга, странно, у тебя были совсем не южные глаза. но тот, кто был после тебя был с юга. любовь, что одна, единственная и вечная так быстро может менять партнеров и чужие постели. когда я думаю о любви, я не знаю о ком я думаю, о тебе, о нем, обо мне, о нас с вами, вас так много, за одну мою жизнь. а там, когда то в юности был человек, которого мне хотелось любить вечно, всегда, только его. но через три года я поняла, что человеческая любовь это не то, что может жить вечно. о, как мала и быстротечна людская любовь! ничтожна мала, забывчива, лукава, а иногда и лжива. только ты, говорим мы любимым, только ты. но сменяются наши любимые и лишь слова остаются неизменны: только ты. кто - ты? а уже неважно, кто то. как переменчива людская любовь, будто погода за окном. и вот я скучаю, но я не знаю по кому я скучаю, по тебе, по нему, по прошлому, я не знаю. я люблю лишь эти состояния светлой грусти и тоски о прошлом, люблю ощущение нежности и тепла где то в груди, люблю, когда легко и свободно, радость люблю, а тебя нет. больше нет, а возможно и никогда я тебя не любила. это был только сон, сон, что снится всем нам, что мы живем, что любим кого то. кого? может быть мы любим лишь этот сон и себя в нем, а остальные... остальные только тени, только рябь на воде от легкого набежавшего ветерка. я не знаю, но поняла лишь одно - я не люблю тебя.
я знаю, что мы будем идти врозь, и я знаю, что это выбрала я сама. люди задаются вопросами о том, почему им так тяжело что то дается в жизни. они должны знать, тяжело дается лишь то, от чего вы в прошлых жизнях необдуманно и самонадеянно отказались. отказались от трона ради любви, будете рабом и станете всю жизнь влачить нищее существование внутри сохранив душу правителя. будете не понимать, будете мучиться. отказались от дара, предали свой талант, будете жить бесталанно и пусто, будете по крупице собирать знания и красоту, но не иметь возможности воспеть это в музыке или слове. люди должны понимать, и помнить, что они очень легко и наивно разбрасываются всем, что когда то успели заслужить долгой работой, потом и кровью. люди не понимают, что то, что дано, корона, талант, любовь - дано им по праву, они не имеют право отказываться от этого. они не имеют право предавать свои заслуги, свои дары, но предают. не проходят испытаний, и оказываются в итоге ни с чем. а чаще всего люди любят предавать свою несчастную душу, раскидываться ею, рвать ее на части, отдавать первому встречному, а после оплакивать ее убитую сидя в грязи глубоко под землею. кто сказал тебе, что каждый заслуживает твоей улыбки, или твоего знания, не говоря уж о душе? не зная человека, как ты можешь доверять ему самое ценное, что имеешь, как можешь предавать всё, что собрано, нажито многими жизнями, веками! глупые, малые дети, снова нищие, снова пустые и без душ. потеряли они души, подарили первым встречным, а те посмеялись над ними, осквернили их, бросили. не проходят люди испытаний данных жизнью, теряют короны, таланты, деньги, всё теряют и не понимают почему в этой жизни у них этого нет. не умеешь ценить то, что имеешь, в следующей жизни лишишься и этого. предаешь себя, свое дело, свой талант ради первого встречного - останешься поруганным и сирым, ни с чем останешься, без таланта и без любви, без надежды и без света. неуважение проистекает от отсутствия ценности чего либо. люди в этом мире не уважают ровным счетом ничего, сам мир и эта жизнь будто лишены для них ценности. их души лишены для них ценности, их время лишено для них ценности, их слова и их мысли - не имеют для них ценности. не вернув ценность своей душе не увидишь и ценности жизни, всё пустое и ложное если душа твоя не имеет для тебя никакой цены. а если душа твоя ценность, которую необходимо беречь и лелеять, то отчего ты кидаешь ее в руки каждому встречному и не заботишься о том, кто он и поймает ли? падает душа в грязь, больно бьется о землю и ты плачешь, кто виноват? кто виноват, что ценное бросаешь ты куда попало, разбрасываешься драгоценными камнями и знаниями, стихи свои читаешь скотному двору, а любовь свою даришь каменным изваяниям. отчего ты так слеп и наивен, и глуп, отчего глаз своих открыть не хочешь и боишься. будешь вечно обжигаться и раниться, и терять, будешь ценное раздавать лживым и мелким, разочарование и боль сделают тебя таким же, совсем скоро, совсем скоро... подними свою душу из грязи. прижми покрепче к груди, омой ее слезами и песнями. и никогда не отпускай более от себя. огради ее от рук наглых и грязных, огради ее от мира грубого и жестокого, стань щитом и защитой ей здесь. не предавай ее, никого нет с тобой на этом свете, только она.
пела Фаина тихие песни душе своей, вечер спускался на город, кошки спали по креслам, день подходил к концу. скоро новый сон откроется ей, кто придет к ней, кто возьмет за руку... она не знала. песни ее баюкали душу, спала душа крепко и сладко, видела сны о райских садах и теплых морях, птицы кружились над водою белые, тихо пела Фаина.
...
почему так горек этот вкус, отчего болит твое сердце, сжимается, кровоточит по вечерам, майские вечера становятся теплыми, но слезы по прежнему соленые и напоминают ей о море. кричат чайки, они всегда кричат суетливо летая в разные стороны, смешные белые птицы, о чем то кричат этому миру. знают ли о том, что миру плевать на их крики, на их полеты, мир равнодушен к ним. мир равнодушен к нам, в этом его жестокость, в этом его милосердие, его любовь. люди называют любовью то, что их убивает, то, что пьет их кровь, что истощает их, глупые люди. глупые все. так хочется жить и дышать полной грудью, но так не хочется соприкасаться с глупостью людской, с грязью, не той что под ногами, а с той, что под сердцем. не смоешь водой, не отковыряешь, не соскребешь, грязно. люди так безумно стремятся к чистоте, множат ложь, стараются убежать от того, что их породило. ибо глина это грязь, и человек создан из грязи. высокая душа падая в тело разбивается насмерть, живет век и век страдает, не соединяемы дух и тело, находятся в постоянной борьбе, тело хочет удовольствия и наслаждений, душа требует развития и следования идеалам. человек разрываем на части внутренними противоречиями, тянется в небо, но падает в грязь. так многие считают это нормой и так сложно заставить признать себя, что это не всё чего ты хотел, это не всё... так многие читают ради развлечений и единицы читают для знания, есть мир, что закрыт для человека, все еще, нет доступа туда человеку, слишком тварен, слишком грязен, все еще. сам для себя человек закрытая книга. сменяются века, одежды и дома, омывает человек свое тело водою, орошает духами, но есть что то что смердит в нем и напоминает по прежнему о том, что он грязен, что он низок, он не то, чем должен быть. смахивает человек пыль с полок, а пыль покружит немного над полкою и вновь на нее ложится. смахивает человек пыль, а пыль снова тут как тут, человек злится, раздражается, грязно, бардак, и ничего нельзя с этим сделать, ничего нельзя! стой вечно у этой полки с тряпкой, протирай и сдувай эту пыль, а она как лежала там, так и лежит. моется человек тщательно, но душа его бедная, забытая, ненужная, как смердела под сердцем так и смердит. озирается человек по сторонам, откуда то запах неприятный идет... эта жизнь неприятно пахнет, и человек рожденный с примесью дерьма и крови не может пахнуть иначе.
мы так и останемся тем, что можно ощутить, но нельзя описать. множество слов заплетаются в истории, рождают сказки, в косы русые вплетаются ленты, мир красив, но непонятен и он не хочет, что бы мы его понимали. природа рождает нас из земли и воды, земля с водою образуют грязь, наше тело, что имеет свои запахи и живет по своим законам, отвергается нами, отвергается нами сама природа, как мать дающая нам жизнь. люди отвергают ту, что породила их и она не может не мстить им за это. Великая Мати будет мстить своим чадам и не будут любить матери земные своих детей, и не будут эти дети открыты жизни и двери закрытые в небеса так и останутся для них закрытыми. слишком похожие истории случаются с большим количеством людей и это не может быть совпадением, это послание нам, но мы никогда ничего не слышим. предпочитаем не слышать. мир пустой формы множит и множит свои копии, множится форма, но нет в ней ни ценности, ни смысла, ни радости. это мир пустой формы. связь с Духом это редкость и это безумие этого мира, это ненормальность, это инаковость. поэт что прокаженный, видящий точно злой пророк, которого хотят распять за его плохие пророчества, но не он придумывает их. мы никогда не жили лучше, чем теперь, но наша вершина это и наше дно, не первое, но и не последнее, и слишком немногие смотрят наверх. и еще меньше из них хоть что то там может увидеть. незнакомая даль... высь, что захватывает и уносит далеко от будничной рутины и ежедневных мелких дел. жизнь это будни, это умыться по утру, приготовить завтрак и далее по списку. жизнь череда постоянно повторяющихся дел, приготовить обед и подумать о вечном, приготовить обед, приготовить ужин и лечь спать. лечь спать, проснуться, проснуться и лечь спать. жизнь это непрекращающаяся борьба с бытом за бытие, борьба жестокая, отчаянная и убивающая неокрепшие души. быт сковывает, берет над тобою верх, помыть посуду и лечь спать, встать с кровати и умыться. купить хлеба и оплатить счета за коммунальные услуги, выключить свет, налить себе чаю. сидеть в полной темноте среди этих списков ежедневных невидимых дел и тупо смотреть в чернеющее окно, и ни о чем не думать, ни о чем. и только через какое то время поймать первую возникающую мысль: умыться и лечь спать. встать с кресла и пойти в ванну. встать с кресла...
Иза писала стихи, но забывала о том, где она их записала, в каком блокноте, в какой тетради, а искать было лень. перебирать стопки исписанных тетрадей, так неохота, совершенно нет сил на поиски уже ранее написанного. Иза собралась писать роман, но каждый раз сев за стол, что бы писать она брала в руки ручку и рука ее повисала в воздухе... что то не готово быть сказанным, что то тормозит поток слов, нет импульса, есть желание, но нет толчка. она сидела молча за столом и слушала звуки, что долетали из приоткрытого окна, шумели машины, скрип, не то дверей, не то самого пространства, которое меняет декорации на сцене жизни, ветер... ветер колышет занавески, Иза смотрит на бежевую тюль, которая не стиралась ни разу с того времени, как она въехала в эту квартиру и ее охватывает невероятная тяжесть бытия. на полу то тут, то там клубы пыли, так многое требует твоего внимания, а ты так мал и так короток в этом мире, что не можешь охватить всё и сразу. приходится делать выбор. выбор Изы был в пользу тетради и ручки, она ежедневно делала этот выбор и он стал ею, она не могла поступить иначе. пыль вечна, думала Иза, я нет. мое существование не может заключаться только в борьбе с этой пылью, должно быть что то еще. и превратишься в прах, как говорили, и сам станешь пылью, вечная борьба с самим собой, со своей природой, попытки примирить внутренние противоречия, которые не могут быть примиримы. когда Иза смотрела на ранее написанное ее охватывало негодование и бессилие, как мало, как мало было создано и как много прошло времени! время утекает сквозь пальцы, уходит в никуда, зеркало рассказывает тебе о том, что ты стареешь, появляется седина, морщины, время неумолимо и его ход не остановить. с каждый днем, с каждым шагом ты отдаляешься от этого мира, ты уходишь. и любой день проходит так быстро, незаметно, только было утро, уже вечереет, веет прохладой из окна. и ты делаешь, но этого как будто всегда мало, и еще множество дел, которые надо сделать, но если ты будешь что то откладывать, то есть вероятность что это не будет сделано никогда. и приходится выбирать. выбирать самое важное, самое ценное, то, что является смыслом для тебя. для кого то это протирание пыли, для Изы это тетрадь и ручка. темнота сумерек, кресло и горячий чай, вкус его землист, непривычен, чай, что несет в себе историю, которая больше тебя и твоей личной судьбы. ты пьешь чай, но будет день ты уйдешь, а этот чай останется здесь как и прежде. это странно, что такие простые вещи более вечны, чем человек и его внутренняя жизнь, его мысли, его судьба. сколько судеб ушли бесследно, забылись, память хранит не всё. как можно думать о пыли, когда душа твоя остается невысказанной и незнакомой этому миру, это невероятно! можно плакать, можно царапать эту стену, что отделяет тебя от способности рассказать свою душу, а можно ежедневно делать одно и тоже в попытках пробиться туда, где каждое твое слово превращается в твое дыхание, в твой пульс, в твою жизнь... и ты уже не можешь иначе кроме как писать, писать, писать. до скончания своих дней, всё свое время, каждый день, всегда. когда твоя душа переплетается с твоими словами, с событиями твоей жизни и ты вплетаешь себя в вечность, как алую ленту в русую косу самой Матери Природы. теперь я буду здесь и я никогда не уйду, теперь мы неразлучны, я и вечность, я и эта пыль, мы вместе парим в этом хаосе, май длится и длится, ветер обрывает белые лепестки с вишен, бело-розовые цветы яблонь таинственны и застенчивы. сама земля как лоно Великой Мати, как чрево, она взращивает нас, кормит нас, из нее мы произрастаем и в нее мы уходим. и люди называют ее - грязь. люди неблагодарны и глупы, они были бы смешны, но грустно. Иза склонилась над пустой тетрадью и кажется плачет. птицы по прежнему шумят, воробьи скачут с ветки на ветку. завтра все то же, что вчера. через год, все то же... но не вечно. человек занят не тем, человек не помнит кто он и откуда, человека убил быт и его желание хорошо пахнуть произрастает из смрада его души. душа подбита, забыта вселенская и тонкая душа, ее не мыли, не поили, не рассказывали ей снов. давно. какой нынче шум, какой нынче смрад. Иза хотела написать о боли и о смысле, о ценности нашего бытия, но там где должны были быть слова остались только мокрые пятна от слез. слезы по прежнему соленые, она давно не была на море. она жила там когда то, ее звали иначе. прошлые жизни умеют звать и напоминать о себе, если долго ищешь - найдешь. только ищи, ищи и не останавливайся перед стеной, что кажется неприступной, продолжай идти и делать свое дело. там где была стена образуется плотная портьера, пыльная, тяжелая, а после превратится она в дымку, в туман и ты будешь смотреть сквозь этот туман, и ты будешь знать. это только сейчас перед тобою стена, не бойся ее, продолжай свое движение, стена станет дымкой сумеречной, рассеется стена, как сон, как иллюзия, как мираж. нас разделяет с миром Духа эта стена, она кажется непреодолимой, она холодна и молчалива, но если долго идти и верить, если только верить... любые стены рушатся, падают любые преграды, имея Веру имеешь всё. не имея Веры даже имея всё в этом мире, ты нищ и наг, ты пуст и не имеешь ничего. только Вера возносит тебя над суетой этого мира и над бытом, только эта связь со своей душой, без Веры нет связи с душой, без Веры нет души лишь тело. и это мир пустой формы, мир где превозносят материю и попирают Дух, где человек ищущий похож на безумца, а человек пустой, но материальные блага имеющий чтится и восхваляется. мир пустой формы.
Морена устала от сказок и долгое время сидела в темноте своего кабинета, не зажигая свечей, не трогая карт, даже пирожные стояли нетронутые. это был кризис. она сбилась со счету какой, когда живешь вечно многое забываешь, слишком многое становится неважным. слишком многое. земная мелочь не тревожит ни ума, ни души, так многое просто проходит мимо, сквозь тебя, будто тебя нет для этого мира и его игр. и тебя правда нет здесь, так как ты есть везде, ты рассеян по этому пространству, ты вхож в будущее и прошлое, твое настоящее есть и то, и другое, и третье. всё перестраивается и становится единым целым, и ты един с этим пространством, и кажется так было всегда. сколько было исхожено троп, сколько было исписано тетрадей, сколько сломано карандашей, сколько судеб были разбиты и никогда более никем здесь не рассказаны. сколько было имен, сколько было любовей... больших и маленьких, грязных и потных. разве может быть любовь чистой? любовь это слюна при поцелуях, это слизь и сперма во время секса, это запах пота и сырые простыни. чистая любовь это вымысел и обман. Морена устала от обмана этого мира, в этом мире как то незаметно стала править ложь. правду перевернули с ног на голову, никто нынче не знает, что такое правда и как она выглядит. жизни вкус горек как чеснок, говорят он полезен, но уж можно было придумать что и послаще. люди придумали любовь, именно она должна была спасти их из под гнета бессмысленного бытия и рутинного быта, любовь должна была быть как недосягаемая мечта и вера в лучшее, как некий идеал. но любовь убивает то, что она становится из мечты реальностью, мечта превращающаяся в быт и рутину становится маленькой и ничтожной, слишком мелкой для идеала, слишком грязной для небес. Морена взяла зубчик чеснока и положила его в рот. раскусила и из глаз ее покатились слезы. давно не жила, давно не болела, не рожала, не умирала. давно не была в миру да и не хочется боле. мир все дальше от своей Великой Мати, отдаляется мир, уходит в другую сторону. куда, никому не ведомо, никому неизвестно. зачем, никто не знает. мир покидает свою Великую Мати и считает что он далее справится и без нее. Морена устала от сказок, все сны ей уже снились, все любови ею уже изучены и пройдены, как многое было пережито, как много утекло воды. приходить в мир и жить как в первый раз такого уже не будет, всё будет ново для тела, но не для души, душа всё помнит, всё видела, душа будет скучать и звать в другие дороги, выбирать иные пути. и человек так и будет разрываем конфликтом своего тела и души, которая пытается достучаться до его сознания, но тщетно, тщетно... тщетно.
научилась жить без усилий
дымкой вверх аромат белых лилий
улетает, и пусть легкость эта
будет всё, в чем в миру я одета
нагота лепестков, милый нрав
друг ли ты мне, однажды соврав?
стать водой и течь камней сквозь
вытащить из груди ржавый гвоздь
не болит
отболело, ушло. время стало
тягучим, мягким как одеяло
выбирая жить без потерь
неуязвимо сердце теперь
беды - это пустое.
думаешь мы все еще будем, Морена засмеялась чьей то мысли влетевшей в ее окно, думаешь, что мы все еще встретимся. это наивно, но очень мило. да, мы встретимся и не раз. но что мы скажем друг другу? осталось ли у нас еще что то, что бы мы могли сказать другим, самим себе, этому миру. мы копии копий, мы форма много раз помноженная на саму себя, это удивительно если мы все еще пишем стихи! они никому не нужны здесь, как и наша душа, как и эта стена, что никем не берется натиском, волевым усилием, Верой. стена остается стеною, и никто не хочет спорить с ней, никто не смотрит в нее, все делают вид, что ее не существуют. стена меж этим миром и тем, стена, что дорога Духа, стена, за которой живет еще одна наша часть, лучшая наша часть, туда куда рвется наша душа, туда мы попадаем только во снах, только в грезах, недоступный мир, далекий, дивный край... нас разделяет эта холодная неприступная стена и люди смирились с этим, и никто не хочет смотреть за нее, никто не верит в то, что это возможно. нет Веры, а значит - нет ничего.
Иза уснула за столом и когда она проснулась был еще вечер, даже не успело стемнеть. в комнате пахло табаком, видимо из окна долетал сигаретный дым. было тихо, спали кошки, на улице не было людей. Иза подошла к окну и вдохнула свежий майский аромат, как же хорошо... она потянулась вверх, наклонила голову налево, направо, тело по прежнему живо и всё еще здесь. есть время. когда не пишутся книги, пишется сама жизнь, кто знает, что из этого важнее, никто не знает. завтра Иза снова сядет за стол и будет писать. и сколько будет дней в ее жизни столько будет и написанных ею писем и сказок, просто иногда они будут написаны слезами, иногда немой болью, иногда тяжелым молчанием. письма пишутся по разному. каждое письмо имеет право быть написанным, всякое слово может превратиться в эмоцию, или в сон, или в птицу. может быть когда нибудь Иза напишет всего лишь одно слово и оно расскажет всю ее жизнь, а может - и весь мир. чем будет наполнено это слово, какое оно будет, может быть соленое как море, море слез, может быть алое, как зарево, как кровь, может быть желтое, как низкая и полная Луна, может быть это будет имя... имя вобравшее в себя множество имен, имя, что хранит в себе века и тайны, имя, прочитав которое вспоминаешь всё. Иза зажмурилась от удовольствия, да, таким именем стоит стать, его стоит искать, найти. его стоит создать, и его можно будет повторять бесконечное количество раз, как молитву, как мантру, как позывной. что это будет за имя, думала Иза, что это будет за день, когда мир узнает его, великий день, большой день. он будет.
мы будем длиться вечно, пока не устанем и пока хватит времени, и пока будет время, покуда стоит небо, покуда зацветают вишни и яблони, покуда длится май. но однажды мы устанем, как устал и Бог, как устала и сама Вселенная, и тогда мы заснем и будем долго спать. и нам будет сниться наш прошлый мир, и этот долгий тягучий май, и этот аромат белых цветов и свежей зелени, и сырой земли, и сигаретный дым вперемешку с терпким парфюмом, и это небо, что ярко сине и непостижимо, что далекое и потому такое одинокое и часто плачет дождями. плачет о чем то, возможно о нас. и мы плачем вместе с небом...
...
просто не прекращай эту битву, не принимай поражение как возможное развитие событий, мы никогда не проигрывали, мы не можем проиграть и теперь. напор, сила ударов, которыми нас пытаются устрашить рано или поздно сменятся на ласковое солнце за окном, на теплый ветер. что жизнь борьба это идея, которую нам однажды рассказали, мы можем менять идеи, которые наполняют наше сознание. наше внутреннее состояние похоже на погоду, оно просто есть, иногда солнечно, иногда дождь, порою выпадает крупный град, это случается и в мае. в этом мире многое просто случается, с тобой и с нами, с каждым из нас. и ничто не повод усомниться в той Силе, что ведет нас и что всегда была за нас.
Белые реки, давние сны
Маки дурманят роскошно красны
Тот кто приходит к нам воевать
Зачем то ложится в нашу кровать
Зачем то целует и шепчет украдкой
Сжимая в объятьях, что жизнь будет сладкой
Но то, что стекает из раны в груди
Говорит нам о том, что боль впереди
Кровь и мука
Любовь глупа и близорука, наивна так
Добра и видит сон
Что враг повержен, пал, что он влюблен
И мы едины, в безопасности и врет
Наш злостный разум, что нас любовь убьет,
Но убивает.
Только боль и мрак
Останутся тут после, кое как
Ты доплетешься до норы и ляжешь спать
В ту же кровать, в ту же кровать...
Спи до весны, ну а проснешься, ещё спи!
Тут миллионы погибали от любви
И тут не ново лежать в слезах и выть
Так жизнь сбивает с самых веселых прыть
Лежи и вой, и знай белой рекой
Что вьется между гор, бежит строкой
Когда то станет каждая слеза
Что выплакали бедные глаза
И смотрят всё еще на этот мир
В немом смирении.
Не рви сирени, не срывай и с алых уст
Поцелуи, если слышен сердца хруст
Если по телу кровоподтеки от шипов
И если слаженности нет действий и слов
Влечет смерть тоже
И на любовь она похожа
И манит, манит и тревожит
Вползает под кожу, что б убить...
Ты спишь и не знаешь, и сон твой свят:
Любовь - это яд.
Фаина сидела на берегу реки и о чем то думала, тихо напевала, ее песня была без слов. зацветал белый шиповник, дурманила своими ароматами сирень, шел пряный и пьяный май, когда то ей было семнадцать, когда то она любила. Фаина не закрывала глаз, но ей снился такой же майский вечер, но много-много лет назад, и в этом ли мире это было, она не знала. земля пахла травами и цветами, они были так молоды, так счастливы, они вовсе не знали жизнь. и не хотели ее знать. они шли за руку по улицам и смеялись, их смех был громок, их счастье было кощунством и предательством всех тех, что смиренно страдали и не знакома им была легкая радость, пьянящая юность. ведь есть те, что никогда не опьянялись, никогда не плакали, не любили. смех их был громок, они знали, что будут жить вечно, и они навсегда, навсегда останутся такими молодыми, они запретят старость, они отменят смерть. как хорошо в семнадцать лет майским вечером, как хорошо! алкоголь шумит в голове, наивная влюбленность вздымает грудь, пенится, кипит, жаждет. будет май, и ты будешь влюблен, и тебе будет семнадцать. говорят - один раз. врут! Фаина сидит у реки каждый год, каждый май, каждый век, видит сон не закрывая глаз - и ей снова семнадцать, и снова пряный май стоит, шепчет, влечет, обещает. вдыхаешь полной грудью жизнь, выдыхаешь боль, стряхиваешь пыль со своего сердца, так верить и так жить можно было только тогда. только тогда. сколько лет уж прошло, ни веры, ни жизни не осталось. ни иллюзий, ни надежды, ни любви. любят только в семнадцать. а после лишь доживают, не веря ни во что, предавая каждого, и порою самого себя. это только в первый раз предавать стыдно, а дальше уже привыкаешь. говоришь "люблю" и не веришь, говоришь "прости", но не стыдно, говоришь "прощай", но на завтра опять возвращаешься к тем, кого называл врагами и предателями. и кто кого предал уже неважно. тебя или ты, или ты сам себя. все предали всех. и никто не умер, но никто и не любил. сон налетает, все так же пахнет май, всё те же майские теплые ночи, птицы и даже пьяный дурман, но всё не то. и так наивно и впервые не будет больше никогда. и как знакомая и близкая гостья в жизнь твою входит ложь, и борешься с ней лишь по началу, потом смиряешься и просто смотришь на то, как она пожирает всё то, что когда то было для тебя свято. там, в твои семнадцать ты бы ее убил, выгнал, но сейчас просто смотришь и позволяешь ей делать то, что она делает. и она делает жизнь более сносной, терпимой, менее болезненной, люди называют это компромисс. только в семнадцать мы не готовы на этот компромисс, нам он кажется предательством себя и своих идеалов, попранием всего во что мы верим, но дальше, дальше мы понимаем, что так жить нельзя. или жизнь твоя станет вечным полем боя, и слишком велика вероятность пасть в этом бою, слишком велика цена. мы не готовы уже менять этот мир ценою своей жизни, наши идеалы стали призраком, а то, что мы успели обрести реально, и никого нельзя обвинять в таком выборе ибо каждый изначально думает о себе, а уже после о мире, каждый хочет жить, и хорошо жить. и никто не хочет приносить себя в жертву, ни любви, ни миру, никому. возрастает ценность себя, как единцы и теряется вера в людей. все предали всех и поэтому стать предателем предателей не так уж и досадно. нас слишком много предавали, что бы мы могли кому то верить. веры нет даже себе, наше мнение может меняться под влиянием других людей, обстоятельств, идея это только идея, идеи меняются, но ежедневно есть еще и хлеб, и кровать, и наша драгоценная жизнь. идею все равно рано или поздно разорвут на части, раскромсают, поделят, возможно опровергнут, а нам еще нужно будет жить, хоть при этой идее, хоть при той. а мы всё те же, всё там же, мы меняем идеи, как наряды и платья, и большинству из нас порой просто плевать во что нас хотят нарядить на этот раз. всё временно, ничто ни вечно, люди всегда за что то борются, они всегда убивают друг друга. главное что бы это были не мы.
малодушие это то, что знакомо каждому, трусость прячется за смелостью и только самый трусливый никогда этого не признает. и только самый малодушный скроет свои сомнения и тревоги, свои колебания. совесть - тяжелое слово, очень многие не могут нести этот крест, они ломаются под ним, сдаются, хребет их переломлен во многих местах, им не хватает ни выдержки, ни силы, ни храбрости. они рады бы стоять на своем, на верном, делать по совести, но - не могут. врать вошло в привычку, если все воруют, то и мне можно, если предают идеалы, то почему бы и нет. ведь это всего лишь иллюзорные мечты, а тут реальные выгоды. совесть - это тяжело, и немногим она под силу. требовать от слабых быть сильными, это то же что говорить грязи стать небом. они рады бы, да не могут. хребет поломан, слишком часто лицом тыкали в стол, слишком много терзали, слишком полно их сердце страхом и одна только мысль: только бы не убили. нам всем хочется спрятаться, когда страшно, нам всем хочется жить. люди не рождаются героями, и не каждый героем может быть. и нельзя требовать от каждого поступка, если не каждый еще может остановить самого себя на лживой фразе и сказать таки правду, и выдержать все чувства с этим связанные, и страх, и стыд, и вину. выдержать чужое отвержение, равнодушие, даже ненависть. немногие могут стоять на своем и говорить то, что думают. единицы осмеливаются говорить то, о чем многие не рискуют даже подумать.
если мы не знаем себя, то не можем рассказать другим о том, кто мы и чего мы хотим. как с нами можно и как с нами нельзя. другие делают то, что считают нужным и нас это порой убивает. другие думают, что любят нас, а нам кажется что их любовь похожа на бойню, где каждое слово направлено на то, что бы нас изменить, улучшить, сделать более достойным объектом их любви. люди хотят гордиться теми кого они любят, и поэтому они постоянно третируют своих любимых ведомые конечно же только благородными помыслами. рядом с людьми нет безопасности, ни с кем, то есть вообще. другой это всегда чужая идея, иной взгляд на мир, на нас самих и на наши отношения, идеи будут бороться, иногда открыто враждовать, каждая будет втайне мечтать однажды взять верх и победить. когда люди понимают, что не в силах переделать другого или он слишком настойчиво сопротивляется, они расходятся. обычно люди называют это "не сошлись характерами", что означает - человек не дал себя пожрать и твердо отстаивал свои идеи и свои ценности, и остался при своем. но если цель достигнута и преград для поглощения другого больше нет, то интерес все равно неумолимо падает и начинается доживание, которое переходит в загнивание, так скучно и не с кем бороться, и кажется зачем нам вообще нужны эти отношения, всё и так ясно, нет борьбы, а значит нет и интереса. интерес лишь там, где еще непонятно кто кого, кто сильнее, где идет борьба. как гармонично и осторожно убивать другого, но не убить окончательно это большой вопрос, на который люди еще не ответили. как другого жрать, но так что бы хватило надолго, что бы окончательно его не убить, не сломать, а то придется искать следующего, и при этом удовлетворять свои потребности во власти, люди называют это "наладить отношения".
казалось бы мы должны были стать умнее, думала Фаина сидя у реки, но мы отчего то и вовсе перестали думать, многие из нас. нет времени, нет желания и слишком много мелких дел сожрали нас изнутри. нельзя думать одновременно о мире и о ремонте в ванной, увлекаться историей мира и следить за акциями в магазине, и в конечном итоге побеждает всегда только хлеб. слава богу, он есть, значит мы хорошо живем. значит можно спокойно лечь спать и на завтра делать все то же, что сегодня. слишком многие не герои, но из них собирается то, что впоследствии станет героем, множеством чужой глупости рождается по итогу мудрость, множеством чужой трусости однажды родится смелость. мы взрастаем на тех, что слабее нас и ниже нас, но из них мы вышли, они та глина, из которой будет создана ваза, они внутри нас и презирать их = презирать самих себя. чужая слабость это и наша слабость тоже, но мы смогли победить ее, у нас есть на это силы, а у них нет. хотели бы, но не могут. совесть тяжелое слово, и произнести его порой бывает даже трудно, что говорить о том, что бы нести ее по жизни в себе и сверять с нею свои решения и поступки. мы все ошибаемся, и мы все знаем это. обвиняя других в слабости, мы ненавидим за слабость самих себя. не все рождаются героями, но когда нам семнадцать мы готовы с этим поспорить. как жаль, что скоро это проходит... проходит и май, пройдет и май.
думаешь они будут любить тебя потому что ты хороший, им не нужны хорошие, им нужны такие же как и они. тщетно пытаться угодить толпе и никогда не попадать в ее вкусы и быстро сменяющиеся мнения, растерять себя, разбазарить. и не угодить. и оказаться в пролете, пустым, ненужным, забытым. пусть идут мимо, пусть проходят. массы это те, что всегда проходят, проходные люди, они вода, волна, что выносит на берег жемчужину, это случается редко, но случается. пусть живут согласно своим ритмам и правилам, имеют свои ценности и смыслы, не трогай их и пройдешь ими не замеченный, и это будет твое счастье и твой успех. остаться нетронутым и цельным, сохранить себя, оградить себя от их разрушительного влияния, от их внимания, которое выжигает подобно лучу яростного палящего солнца. живи тихо, живи ярко и пусть это будет внутреннее горение, пусть это будет огонь, что виден лишь Высшим, для них и про них. лишь диалог с Богом веди вечерами и молчи для толпы, твои речи всегда обернутся грязью и глупостью, никто не поймет тебя здесь, никто не услышит.
кажется идет дождь, давно не было дождей. пару недель назад случился первый весенний гром, мир меняется и никого не ждет, люди спешат за ним, но не успевают, отстают. люди думают, что влияют на этот мир, но правда заключаются в том, что даже влияя на что то люди не знают во что их влияние может вылиться через 10 лет, через 100, через 1000... и создается впечатление, что люди влияя на мир не влияют в общем то ни на что, они запускают некие процессы, но к чему эти процессы приведут - они не знают. и хорошо, что не знают. иначе бы люди выбрали не влиять вообще. уж слишком высока цена их влияния, слишком тяжела ответственность, слишком далеко осталось слово "совесть", когда дело касается многих ибо совесть и правда у каждого своя, и не всегда они у нас совпадают. и чем больше правды, тем больше и лжи. и на каждую совесть есть свое предательство, потому что предать стало возможно только тогда, когда люди узнали о том, что это нехорошо, а что это нехорошо рассказала им совесть, которая зачем то проснулась где то в глубине человеческой души. совесть чаще спит, но когда она просыпается то с ней случаются припадки ужаса и паники, ей плохо, стыдно и тяжело. совесть можно усыпить таблетками и алкоголем, и лучше бы она больше не просыпалась вообще... но рано или поздно она проснется опять. а жить по совести невозможно и категорически нельзя потому что это идеал и он недостижим, он слишком высоко, светит, но не греет. и делая хорошо одним, мы всегда вредим другим, и наша справедливость часто оборачивается несправедливостью для другого. мы выбираем одних, но предаем других, и там где нам неохота рассказывать правду мы начинаем врать, совсем немного, но это тоже ложь и совесть ворочается и ругается во сне. и если мы заглянем без страха внутрь себя, то найдем всё, за что так ненавидим других, возможно в меньших размерах, и все же. и самые правдивые не всегда честны, и самые совестливые не всегда поступают как должно, это мир компромиссов и бороться за правду мы были готовы в семнадцать, но уже не сейчас. лицемерие, что правит нашим обществом зачем то было создано, наверное для того, что бы защитить нас друг от друга. иногда гораздо лучше обмениваться какими то банальностями, чем лезть другому в душу и чем раскрывать свою. особенно, когда там не убрано, и грязно, и плохо пахнет. а плохо пахнет порою у всех. стыдно, и тем всех больше стыдно кто кричат о том, что стыдиться им нечего.
Фаина вспоминала всех кто предал ее и всех тех кого предала она сама. кажется боли уже не было, просто списки имен. длинные списки, знакомые имена, все предали всех. никто никому не остался, все разошлись по разным сторонам, отдалились. когда то мы сойдемся снова, перемешаемся и будем жить. и снова будет май. и будет миг мы поверим друг другу, на один только миг, только в этот май, этими вечерами, слова любви будут нелепыми, но искренними. так хочется верить и веришь, веришь потому что не знаешь, что впереди. веришь самому себе, веришь своим чувствам, и не знаешь, что они проходят, что проходит всё. так быстро испаряется, исчезает, ничего не остается, лишь память, но и она подводит. помнишь небольшие фрагменты, обрывки фраз, нет четкости, потеряна хроника событий. да оно и неважно. даже имена стираются годами, что уж говорить про прошлые жизни, мы не помним и нынешних, мы забыли и их. и снова май, и нам так хочется верить с тою же силой, что мы верили тогда, в те года, в свои семнадцать... но то, что узнали когда то отныне с нами навсегда, мы можем обмануться вновь, поддаться иллюзии и ее сладкому обману, но горечь этого обмана не скроется от нас более. мы чувствуем яд в этом бокале, он убивает нас, но нам так хочется получить удовольствие от этого вина, и не думать о последствиях, которые конечно же наступят. так будем пьяны, и будем преданы ибо любимы. лишь короткое время мы могли наслаждаться вином и не знать похмелий, наступил час расплаты, и теперь любая капля яда отравляет нас надолго, и больше времени нам требуется для того, что бы восстановиться, что бы восстать, что бы вновь захотеть верить. любить можно и без веры, любить врага, предателя, и ложиться с ним в одну кровать, делить одеяло. вместе обедать, и ненавидеть, и мечтать взять реванш, отомстить, победно уйти громко хлопнув дверью. как часто мы сохраняем отношения только для того, что бы победно уйти после того, как накопим силы, что бы растоптать врага. а пока... пока нам приходится делить с ним быт, детей, кровать. закрывать глаза и уговаривать свое сердце: спи, спи, спи... терпи, еще немного, терпи. сжимать зубы и улыбаться, ненавидеть, но желать доброго утра, иногда задумываться о том, что в принципе вдовство это неплохо, это решило бы многие проблемы. не пришлось бы драться за себя и свои ценности, можно было бы освободиться без борьбы. эта борьба, так странно было назвать эту войну любовью...