Не доезжая Чёрной речки, Вера велела водителю: «Тормози, возвращаемся»!
- Э. Зачэм туда – сюда? - лениво пробурчал сын южных пределов страны.
- Ворочай! Два счётчика!
Машина с визгом развернулась обратно.
Едва джигит остановился у входа в парк, перед тем как отдать деньги, Вера на мгновение задумалась: «А надо ли туда? Холодный парк. Мертвая вода».
Но, превозмогая навалившуюся на неё апатию, она покинула авто и перешла на другую сторону неширокого проспекта.
Джигит крикнул в след: «Мене-тебе-жду?!»
Не оборачиваясь, Вера махнула рукой: «Езжай».
У входа Веру осенило, что по сути, она здесь в последний раз и боле никогда не вернётся в этот парк. В парк, где ей было легко, где она была счастлива, легкомысленна и ветрена. Даже любима!
Повзрослевший трепетный куст акации, под сенью стройного клёна: здесь случился первый поцелуй, а там - она обнималась до одури и уже целовалась умело. А там, и там... Она с первого взгляда узнавала всё: живое и неживое, знакомое и забытое, прибитое грузом былого, потрёпанное временем.
А вот и скамейка, где она любила сидеть, и где юный студент пылко признался ей в любви и подарил ароматную ветвь сирени. Здесь он читал ей стихи. Свои и классиков. И где поздней осенью она, насмехаясь над ним, отринула его любовь и, сломав, бросила в холодную черную лужу. Сколько лет прошло, а брызги до сих пор летят и не падают на землю.
Вера не впала в меланхолию, а наоборот ожесточилась: «Встреться мне, ответишь за «Любовь без веры!» - и самонадеянно улыбнулась. Потом остановилась: «А кто ответит за брызги?» - она судорожно сглотнула. - Что летят?»
Ноябрь. В аллеях сумрачно и пустынно. Никого. Вера постояла на берегу пруда, посмотрела на стылую воду, на ожерелье огней недалёких высоток. По низкому белёсому небу росчерком, пронеслась чёрная птица, Вера не узнала птицу, но по граю поняла – ворон или ворона.
Она была не из робких, битая жизнью, прозорливая и хваткая, но в душе, в душе, больше задумчивая, покорная и верная, если подобрать ключик. Только ключик давно лежал здесь, на дне чёрного пруда.
«Итак, хватит ностальжи», - и решив покинуть парк, неожиданно для себя свернула на аллею.
Ещё издали Вера увидела: «Ну как всегда!» Именно, там сидит какой-то «куль». Так она, обозначила одинокую фигуру на скамье. Вера огляделась, аллея пуста и лишь в стороне, вдоль берега, прогуливались редкие парочки. Но ей хотелось именно к той, «своей» скамейке.
Замедляя шаг, она подходила. Под порывом ветра, будто приветствуя, скрипнул второй фонарь.
Неяркий свет освещал человека и ей показалось, что уже видела его. Или не видела? Широкополая шляпа. Трость, тонким росчерком, торчала на фоне светлого покрытия дорожки. Вере опять захотелось развернуться и уйти, но непреодолимая мягкая сила удержала её.
Над аллеей мерцал бледный ореол и это интриговало.
Она подошла ближе, остановилась в двух шагах от скамьи и через колеблющийся воздух вгляделась в чуть смазанное изображение человека. Под ногой хрустнуло. Но человек не отреагировал, хотя звук был довольно громким. Человек затянулся сигаретой и выпустил струйку дыма.
Вера нервно кашлянула и, вместо того, чтобы присесть, сделала шаг к незнакомцу.
Человек в чёрной шляпе повернул голову, сделал затяжку, выпустил дым и забросил окурок во влажную урну.
Знакомый жест. Дежавю.
Внезапно изображение пропало.
Скамья пуста.
Никого.
«Мама», - растерявшись, произнесла Вера.
Повернувшись на непослушных ногах, как во сне, она тяжело сделала шаг. Сзади послышалось тихое потрескивание. И на её чёрную тень от фонаря легла вторая, её же, но полупрозрачная, тень.
Любопытство победило, Вера остановилась и несмело оглянулась. Незнакомец сидел на том же месте с повёрнутой в её сторону головой, он сделал затяжку, выпустил дым и знакомым движение забросил окурок во влажную урну.
Вера обмерла.
Через секунду человек встал, опираясь на трость, и приветливо покачал головой.
- Здравствуй Вера, - услышала она глуховатый и в тоже время отдалённо знакомый голос. Незнакомец снял шляпу и свет осветил его совершенно седую голову и лицо, изрезанное росчерками морщин.
- Артур? – спросила Вера, не удивляясь готовности произнести именно это имя.
- Да, Вера. Артур, - чуть наклонив голову, произнёс человек.
Она сделала шаг, второй, чтобы разглядеть его поближе.
Артур Андреевич резко вскинул перед собой руку.
- Ни шагу! Стой, где стоишь! Не переступай черту…. Пожалуйста.
Вера увидела на дорожке аллеи черту, прочерченную тростью.
Она испугалась, отступила, робко озираясь по сторонам. У корневищ путанного куста заметила блик. Между Артуром и Верой стоял крупный ворон, буквально, пронзая её взглядом. Оглядевшись она увидела, что всё вокруг тускло и почти бесцветно, кроме глубокого и ясного изображения в овале «окна».
«Мама», - от испуга её голос не восстановился и дрогнул. Но страх испарился, ведь рядом с ней стоял человек, который казался ей надёжней многих ее мужчин, а она умела сравнивать.
- Остановилась. Но что это? Артур.
- Ве-эра, - произнёс Артур Андреевич, растягивая, будто смакуя, имя. - Мы встретились. - Ты видишь меня. Хорошо ли слышишь?
- Да.
- И я хорошо. Здравствуй, Ве-эра.
- Здравствуй, Артур? – обретая чувство реальности, удивилась. - Ты совсем седой.
- И старый - ответил Артур Андреевич.
- Но как? Артур? Как? Ведь тебе нет и сорока.
Артур Андреевич улыбнулся: «Нет, уже за шестьдесят».
Вера впала в ступор: «Не может быть».
- Как видишь - может. Сегодня - двадцать первое декабря двадцать пятого года. А у тебя? – тихо спросил он.
Двадцатое ноября девяносто восьмого, - и неожиданно, добавила: Года. Двадцатого века.
Она не находила слов: «Эт, как? Нет. Ты? - будто что-то вспоминая, - Подожди-подожди. У тебя? Физика... Получилось? (припомнив его увлечение физикой и, прочими околонаучными приблудами).
Она усмехнулась, зачем-то посмотрев в небо:
- Я вспомнила. Ты мечтал о машине времени. Всё просто!
- Это другое, но похоже.
- Обалдеть, - она села на скамью вблизи мерцающей черты. - Уфф. - ослабила на шее шарф: «Жарко».
- Ты красивая, - донёсся до неё зачарованный голос. - Совсем не изменилась.
- Спасибо. Ты тоже. Статный.
Он усмехнулся: «Ну тоже ничего».
- Только взгляд какой-то усталый, где искра в глазах? Арчи? - деловито спросила Вера.
Он поморщился, но улыбнулся: - А так?
- Извини. Больше не буду. Собачья, какая-та. Ты, говорил. Извини, забыла, - она вздохнула и задумалась.
Продолжение http://proza.ru/2023/07/19/1669