- Молчишь, значит, тебе есть что скрывать? Уже несколько минут он ожидающе смотрел на неё, но ничего не изменилось в его лице, а ведь не виделись они почти сорок лет. Ольга Михайловна целый час сидела в кафетерии, ожидая чудесно воскресшего любимого мужа. И он подошёл, но спокойное, отстранённо холодное выражение лица подавило все её эмоции. Он ли это? Тот ли это Борис – любящий её муж в той жизни? На мгновение кольнуло чувство стыда – сама вызвала на свидание, хотелось уйти и не унижаться, но, что скажет детям… Ольга Михайловна помолчала, справляясь с волнением. - Хорошо устроился – большая машина со свадебным салоном… В здравии… и богатый…
Молчание продолжалось. Она многое передумала за два месяца, когда на свадьбе родственницы встретилась с глазами своего мужа, который был за рулём кортежной машины. Это были его глаза, она не могла обознаться, это он - её Борис. Потрясённая увиденным, озадаченная, она попросила сестру выяснить, кто был за рулём свадебной машины. Долго не верила её сестра в рассказ Ольги Михайловны, не может быть, чтобы это было правдой, но в компании, предоставляющей услуги свадебных обрядов, выяснила, кто был водителем той машины. Имя прежнее, отчество и фамилию изменил. Эти месяцы она жила как в тумане; оживший муж - сказка да не сказка, осознавала, что время и другая жизнь могли изменить его отношение к прежней жене… но ведь муж узнал её - пришёл на свидание…
Он смотрел на посветлевшие, но ещё не потерявшие молодого блеска небесные глаза и чёрные кудри, когда – то сводившие его с ума. Волосы вперемешку с сединой, затянутые в тяжёлый узел, уже не выглядели так привлекательно, как раньше, но , приподнимая голову назад, придавали осанке стройность и горделивость. Как - то равнодушно и спокойно, будто с клиентом, с которым знаком всю жизнь, наконец произнёс: .- О чём разговор?
Во времена жадности и коррупции государство передавало свойственную ему государственность в руки частных предпринимателей. Однако, такой переход далеко не всегда заканчивался успешно. Были те, кто стремительно обогащался, и те, кто наоборот - терял всё. И происходили вот такие странные, и даже невероятные, события, которые оставались загадкой для многих до сих пор. Её сестра, помогавшая ей выживать в те времена, поверила только тогда, когда увидела благоденствующего шурина, и, поражённая его поступком, устроила ему свидание с женой.
Ольга Михайловна, удивлённая вопросом, странной молчаливостью поседевшего, но такого узнаваемого, родного мужа, внимательно смотрела на него. Как много лет прошло с тех пор, как его не стало, а жили, оказывается, в соседних городах – и вот такая встреча. Разлюбил и забыл жену, это можно понять - изменился, но чтобы настолько потерять память… Что происходит, где его задорная весёлость и приветливость? Молчаливое свидание грозило превратиться в оскорбление. Что с ним, неужели можно вытравить из памяти, из сердца собственных детей… или уж только превратиться в манкурта, который даже собственную мать не помнит… Тогда остаётся только деловой разговор. - Верни три миллиона – это маленькая доля твоего долга… - Ты старая, зачем тебе такие деньги? - Что так грубо? За что? Можно подумать, что ты обрёл не только вторую жизнь , но и вторую молодость, тогда где растерял статность и задор, выглядишь неважно? Молчание продолжалось, спокойно – холодный ожидающий взгляд. Оскорблённая такой встречей, подавив желание уйти, она решила услышать, что заставило его оставить дом в безденежье с малолетними детьми. Да не может быть, чтобы его не интересовала судьба семьи… или оставил в прошлом и память, похоронив ещё и все чувства? Теперь она должна решить, как воспринимать и относиться теперь к этому человеку, который оставил её с малолетними детьми в таком ужасном положении…. - Не интересуешься даже, что стало с твоими детьми? Третьему сыну, если ты вспомнишь, было всего четыре месяца, когда ты оставил нас. Твои друзья интересовались какими – то бумагами…. Ольга Михайловна замолчала, чтобы подавить подступивший к горлу комок и слезы, обжигаемые её в обиде на доставшуюся тяжёлую жизнь. Ничто не изменилось в его лице, но в глазах заметила тревогу. Справляясь с охватившей её обидой, она отвернулась и встала, чтобы уйти. - Я позвоню. Она услышала, но не оглянулась .
Стоял тёплый летний вечер. На детской площадке играли дети, а на скамейках под тенью деревьев обычно встречались соседи. Ольга Михайловна, не вступая в беседы, сидела задумчивая и молчаливая. Обычно в город мы с ней ездили на автобусе за покупками, но в этот раз в магазины идти она отказалась, таинственно заявив, что идёт на свидание с мужем. – Когда же это ты успела обзавестись мужем? Как такое важное событие я могла пропустить? - Ты не поверишь, Надежда, вот и иду на свидание , чтобы самой убедиться, что у меня есть муж…
Видя, в какой глубокой, грустной задумчивости сидит Ольга Михайловна, решила я растормошить её, поинтересовавшись, как устроилась внучка Людмила на новом месте. Она купила хорошую квартиру в центре, но в другом городе. Ольга Михайловна переживала за маленького правнука – Ярика, которого Людмила отдала в частный детский сад. Рассказывая о внучке, Ольга Михайловна отвлеклась от своих раздумий, она поделилась радостью, что приехал сын в отпуск и скоро поедут к Людмиле устроить новоселье. - Что же тогда грустишь?
- Была на свидании с собственным мужем. – Он же умер в молодости, как ты говорила. - Ты не поверишь… Вот... что это? И Ольга Михайловна рассказала о воскресшем муже, о том, как даже, не поздоровавшись, не захотел знать ни о жизни семьи, ни о детях… - А задумалась я о том, что наивная была донельзя, безоглядно любила и верила мужу, и только сейчас, сопоставляя прошлые события, поняла, что Борис хотел избавиться от меня задолго до своего исчезновения. Трижды готовился убить меня, когда я была в положении и ждала третьего ребёнка. Водил меня на какие – то интересные строящиеся будто бы здания, проводил через шаткие мостики над глубокими траншеями и вырытыми фундаментами, помню как, уже падая, судорожно за него хваталась, а он смеялся и шутил, что я стала очень тяжёлая… Ольга Михайловна снова задумалась. - До обряда похорон меня не допустили, по причине, что могу потерять молоко - ребёнок ещё мал. Только в последний момент прощания я всё – таки коснулась его руки и не узнала – такая оказалась твёрдо - жёсткая и жёлтая. Все сорок дней ходила на кладбище и ставила у могилы зажжённую свечу, но она потухала. Ходила в церковь, спрашивала, но батюшка объяснял, что свеча не будет гореть, если человек жив. Вот – что это? - Оля, сколько я тебя знаю, ты всегда с детьми, внучку воспитала, сколько за неё переживала. Боевая она у тебя, всё успевала – и учиться, и в спортивной школе занималась, а потом раз – и добровольцем ушла на войну в Сирию. А сейчас всё хорошо… Муж жив – радуйся. - Мне сыновья тоже говорят, того отца мы не знали, а воскресший отец – это другой человек, если от тебя отрёкся – то и для нас он не отец. Думаю, что он боится разоблачения. - Оля, муж - живой , жить тебе не разведённой до золотой свадьбы…