С небес

               
                1

     Удушающая жара внезапно сменилась напористым западным циклоном. Под утро в подоконник забарабанил дождь, зашелестел по стеклу, вспугнув сон. Вставать не хотелось, но следовало прикрыть лоджию: зальёт весь пол, если ветер юго-западный. Судя по всему – именно он. Пересилив себя,  она поднялась, щурясь от серых рассветных сумерек,  отдёрнула штору,  прикрыла рамы, но так толком и не смогла больше уснуть. Дождь то утихал, то возобновлялся.  И  весь день потом Женя была вялой, разбитой,  но после шквалистого июльского ливня с грозой  заставила себя под вечер выйти из дома.
    Небо менялось поминутно, то являя чистейшую голубизну, обрамлённую белоснежной кисеёй невесомых облачков, то под порывами тугого ветра мгновенно затягивалось свинцовыми, лилово-синими тучами. Моросил частый мелкий дождь, не обращая внимания на упрямое, низкое уже солнце, прекращался внезапно, как и начинался. Ветер невесть откуда возникал вновь и вновь, дерзко трепал макушки деревьев, оставляя на тротуаре ветки свежего, омытого ливнем американского клёна, и, просушив скамьи в сквере,  утомлённо стихал.
     Женя закрыла зонт, прошлась по центральной аллее. Дышалось легко. Пара пирамидальных тополей, устремляя в лазурь вертикальные ветви, тихо о чем-то перешёптывалась.
    Сквер был пуст. Женя присела на скамью, стараясь отключиться от шума автомобилей, что назойливо преследовал даже вдали от проспекта.
    Откуда-то с небес под ноги неторопливо опустился кленовый плод с семенем – крылатка. В детстве в её дворовой компании эти крылатки называли самолётик.
    Самолёт…
    Женя  задумалась: как давно она сама  летала? – Давно.  Когда ещё не разучились писать письма.
    Было время, когда каждый отпуск она проводила в разъездах: иногда с попутчиками, чаще – одна. Излюбленный маршрут – Прибалтика. Она изъездила её всю от Калининграда до Таллина.
    Женя подняла крылатку, подставила лицо упрямому, неуступчивому солнцу.

                2

    – Просьба всем пассажирам привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни. Наш самолёт готов ко взлёту.
    Женя механически щёлкнула карабином,  настраиваясь на неизбежный перепад давления. Хорошо, что место – у иллюминатора. Сейчас уляжется это, не имеющее отношения к полёту,  волнение, растворится холодок, связанный с полётом, и можно будет отпустить мысли и погрузиться в созерцание: Финский залив с бухтами, голубизна воды, соперничающая с голубизной неба, густая вата облаков, игрушечные башенки, домики с  красными крышами …
    – Прощай, Таллин!
    Рядом непривычно притихла Наташа – должно быть, тоже взгрустнула о чём-то своём. Не похоже на неё.
В руке Жени зажат клочок бумаги, несколько минут назад вложенный в её ладонь Игорем. Развернула бумажку: незнакомый почерк с незнакомым адресом и телефоном …
    Странная это была поездка. Спонтанная, не имевшая шансов на осуществление без напористости хохотушки, непоседы и авантюристки Натальи.

    – Слушай, девчонка (её привычное обращение): у тебя ведь есть контакты тех ребят, Андрея и…, как его... – Вани?  – уточнила Наталья, явно что-то замыслив. – Ты общаешься с ними?
    – Ваня, да, – задумчиво промолвила Женя. – А что?
    – Давай рванём в Таллин в июне  дней на десять. Ты там бывала?
    – Н-не-ет, протянула  Женя, –  А как мы там?..
    – Просто. Позвони ребятам, попроси пристроить нас где-нибудь. Дни Старого города! Красота! А если ещё и с погодой повезёт!  Мы не будем им в тягость. Нам только ночлег.
    – Неудобно, – неуверенно возразила Женя.
    – Ничего неудобного! Звони!
    Наталья была неугомонной,  неутомимой путешественницей. На кухонной полке Жени красовалась медная чеканная джезва тонкой работы – Натальин подарок  из Армении. Да и вообще, куда только её ветром не уносило.  И вот: «Здрасти!»   –    Подайте ей Таллин!
    «Здрасти» – это от Андрея. Андрей и Ваня – приятные ребята, бывшие моряки, волей случая оказавшиеся в их не морском городе. Андрей пришёл в офис проконсультироваться, оказался на приёме у Инги и …пропал – попал под её чары. Он познакомил Ингу со своим приятелем Иваном. Инга, в свою очередь,  представила ребят приятельницам и коллегам по совместительству:  Жене с Ирой. Так завязались их милые  дружеские отношения. Наталья в эту компанию вхожа не была, но про ребят –  хорошо  наслышана.
    Андрей, хоть и ухаживал за Ингой так красиво, что у девчонок  аж дух захватывало, но и к Жене был расположен явно. Он шутил:
    – Если бы я тогда попал на приём к Жене – влюбился бы в неё. Ну, а тут у меня выбора не было: у Инги – причёска на сто долларов!
    На самом деле, Инга вернулась накануне из столицы, где подстриглась сногсшибательно и выглядела очень  эффектно. Да и вообще, она была настоящая красавица.
    – Здрасьте, – шутливо приветствовал Андрей Женю всякий раз, помня первую фразу, которую она произнесла при их знакомстве. Общаться с ним было легко, он был непревзойдённый рассказчик, в отличие от серьёзного,  сдержанного Вани.  Придя к Жене в гости, Андрей  тут же выпросил в дар старинный юридический энциклопедический словарь, которым Женя, по правде, не слишком дорожила.  Позже  привёз ей ответный подарок – большой словарь иностранных слов с лаконичной  дарственной надписью «Жене», который пригодился ей в жизни гораздо больше. Когда Инга неожиданно собралась замуж, приняв предложение отнюдь не от Андрея, Женя долго не могла смириться с её выбором. Но Инга, в отличие от Жени, была трезвомыслящая рационалистка. А Андрей предложить тогда Инге руку не мог.
    Позже, когда он окончательно уехал,  между ними завязалась дружеская переписка, он незамысловато называл её «Заяц», в конце неизменно приписывая «целую».
    В отличие от Андрея,  Иван лишь однажды сказал, что лучики в уголках глаз Жени, когда она улыбается – признак доброго сердца.
    Сейчас Андрей проживал в Риге, Иван – в Таллине, и проще ей было бы обратиться, несомненно,  к Андрею. Но Наталья так наседала с Таллином,  что Женя в итоге набралась духа и позвонила.
    – Конечно, приезжайте, – не колеблясь, ответил Иван.
    И так, три взлёта, три посадки – и они – в Таллине. Встречали их в аэропорту, словно заезжих звёзд,  оба приятеля. Андрей специально приехал из Риги, чтобы повидаться с Женей (не мог упустить случая расспросить про свою Ингу?). Их с помпой промчали по таллинским улицам, устроили в крохотной квартирке Ивана, предоставив почётную, не проходную комнату в «хрущёвке»,  и с не меньшей помпой  отправились компанией  ужинать в ресторан. Вечер воспоминаний был сердечным, танцевали, пили хорошее вино, смеялись.
    Наталья – отличная компаньонка, вписалась без труда, перебрасываясь с Андреем бойкими шутками, словно в пинг-понг играла. Андрей сдержанно поинтересовался делами Инги. 
    На другой день он уехал, Иван занялся своим малым бизнесом, а Женя с Натальей отправились изучать Таллин.
    Старый город –  центр притяжения туристов, Мекка местных художников, музыкантов, таллинский  Монмартр. И приятный бонус – десять  дней сплошного солнца.
Гуляли пешком; маршруты выбирали по наитию. Узкие улочки, крыши из красной черепицы, остроугольные фасады домов с глубокими оконницами, водостоки, дымоходы,  флюгеры, башенки. И всё это художественное  изобилие – на фоне особого полотна – безоблачной голубизны чистейшего  неба. Сказочный городок  из мира Ганса Христиана и братьев Гримм: «горшочек, варись…». И, конечно,  обязательная для средневекового города Ратушная площадь с  крепостной стеной замка. Всё, что любила и до сих пор самозабвенно  любит странная Женя, вечная  паломница в Средневековую эпоху, девушка, попавшая в иное время по воле мага-недоучки.
    Непременная местная легенда, разумеется – о влюблённых.  На этот раз о сыне крестьянина и дочери рыбака, которым надлежало  расставаться друг с другом  до полуночи, однажды пропустивших заветный миг и бросившихся под бой часов  в разные стороны. Но с последним ударом высокий стройный юноша превратился башню «Тонкий Герман», а девушка – в башню «Толстая Маргарита». И стоят они с той поры  в разных частях города, разлучённые навеки, несчастные, но по-прежнему влюблённые.
    Наталья посмеивалась над «девчонкой», а та зачарованно внимала словоохотливому гиду.
    Едва переставляя  ноги под вечер, уставшие и напитанные впечатлениями, они засыпали быстрым сном. Гостьи на самом деле не были в тягость хозяину.
Но примерно дней через пять Иван слегка ошеломил их: он срочно уезжает по делам бизнеса. Для них заказан номер в лучшей гостинице, они могут не волноваться, номер оплачен на всю неделю, до их отлёта – вот так подарок!  Был ли это бизнес, иные ли причины, но жизнь в гостинице оказалась даже более приятной: комфортной и независимой. Гостиница «Спорт», построенная для нужд далёкой уже Олимпиады, отвечала требовательному вкусу, располагалась, к тому же, у самой кромки моря, возле устья реки Пирита, в двух шагах от  одноименного пляжа.
    И так, они распрощались с гостеприимным Иваном, и начался второй этап их путешествия.
    Принимая  дары огненного Гелиоса, в первый же день отправились на знаменитый Пирита. Вот оно – Балтийское море (залив, конечно, но всё-таки – море!)  –  приветливое, спокойное, с белой песчаной  полосой у воды, с терпким, столь обожаемым  Женей сосновым запахом . Под свежим ветерком лучи солнца были особенно мягки, а само море подобно светлой улыбке пробуждённого ребёнка. Мягкие  волны, тихо ласкавшие берег, такие же прозрачные и чистые. Жене не верилось, что вот это, практически южное море – то же самое, что накатывало холодным гудящим валом на длинный пирс сентябрьской Паланги, обдавая ледяными брызгами,  и ступить в которое решался лишь отчаянный заезжий морж. Впрочем, песок, сосны – всё те же, полюбленные Женей в Паланге навеки.
    А сюрприз следовал за сюрпризом.
    – Слушай, девчонка, – проворковала дня через три неугомонная Наталья, – мне тут нужно отъехать на денёк в Пярну. Меня пригласили хорошие знакомые.
    Понятно: этот побег в Пярну был запланирован коварной «девчонкой» заранее, но она держала его в тайне до крайнего момента. Не ради него ли она и поездку в Таллин замыслила? Женя взгрустнула: одна, в чужом городе…
    – Ты даже не успеешь соскучиться! Тебе лишь день простоять да ночь продержаться.

                3

     Наталья упорхнула рано утром, и  теперь Жене предстояло  организовать свой досуг самостоятельно. Для начала она позавтракала в гостиничном кафе. Затем отправилась (ну, разумеется!) по привычному уже маршруту. Вновь покружила возле Тонкого Германа, купила акварельную миниатюру местного художника с видом старинной аптеки на Ратушной площади, послушала уличных музыкантов. Она ощущала себя если не средневековой Маргаритой, то средневековой паломницей. Ну, и почему "Маргарита толстая»? – Вот не повезло героине легенды, угораздило же её превратиться именно в эту массивную башню!
    Женю окружало смешение звуков, языков. Она двигалась среди неспешной людской процессии, разглядывала серую каменную кладку Вируских ворот, лавки по обе стороны улицы Катарины – тёмной, узкой и тесной, словно тоннель в прошлое.  Зашла в Ратушную аптеку, ту самую, с купленной ею миниатюры – разболелась голова, понадобился банальный аскофен из дня сегодняшнего. Не столько проголодалась, сколько ощутила потребность дать отдых ногам  и здесь же, на площади, зашла в ресторан.
    В ресторане оказалось ожидаемо людно, ей предложили место за столиком на четверых, в качестве «подсадки» к незнакомой компании: двое парней и девушка, пара и «свободный» молодой человек. Наверняка у них испросили согласие, поскольку встретили её вполне доброжелательно. Впрочем, пара была глубоко увлечена друг другом.
    – Я – Игорь. Помочь с выбором? – молодой человек, который оказался рядом с  Женей, подал ей меню.
    – Очень приятно, Женя. Да, не плохо бы с помощью.
К концу обеда, когда все уже перешли на «ты» и  выяснили, что эти трое – местные, она – гостья города,  Игорь предложил:
   – Едем с нами в кегельбан?
   – По правде, никогда там не бывала.
   – Тем более, ты должна попробовать.
   Женя, не отличавшаяся спортивностью и всю жизнь опасающаяся летящих в руки мячей, соревнований на скорость, ловкость  и прочего экстрима, согласилась странно легко. Было в Игоре что-то, сразу располагающее: возможно, необычное сочетание светлых волос и карих глаз? Вообще, ей никогда не нравились блондины, но тут случай был особый: этот контраст странно притягивал.
    – Поехали, – словно в прохладную воду Пирита шагнула.
    Игорь объяснял ей что-то про «фол с королевой», «королеву-страйк». Всё это было сложно, да и не нужно. Ведь шар катился по дорожке, кегли падали, она подпрыгивала от восторга, упиваясь своей меткостью, её хвалили, и она совершенно забыла про свою несовместимость со спортом, ощущая себя чемпионкой зала.
    – Тебе можно доверить Женю? – спросила,  улыбнувшись, новая знакомая, когда вышли на улицу(её имя, как и имя её спутника, Женя забыла, едва расстались).
    – Не можно, а нужно! – ответил Игорь.
    – Пройдёмся? – предложил он, когда влюблённая парочка удалилась.
Они шагали рядом, с ним было легко и приятно. Она всё время ощущала на себе его взгляд, время от времени улыбалась в ответ.
    – Ты просмотришь во мне дыру.
    – Я сохраняю тебя в себе. Как долго ещё ты пробудешь здесь?
    – Три дня. Через три дня наш отлёт.
    – Масса времени! Я покажу тебе свой Таллин, не «с картинки».
    – А чем ты занимаешься?
    – Я студент, перешёл на последний курс технического университета.
    – О, так ты ещё малыш!  – пошутила Женя, – Я уже четыре года отработала после ВУЗА.
    – Так я ведь не сразу после школы. Отслужил в армии, ещё год готовился. А ты?
    – Я – юрист.
    – Не похоже.
    – А на что похоже?
    – Ну, – задумался Игорь, – музыкант, художник, поэтесса…
    – Надо подумать, – улыбнулась, помолчав, Женя.– Вообще, мне всё это близко. И даже целый один класс музыкальной школы в запасе! – воскликнула она  шутливо - пафосно.
    Между тем он смотрел серьёзно.
    – Ты очень красива. Знаешь об этом? Особенно, когда улыбаешься. Такие лучики в уголках глаз… (совсем как Ваня тогда) Обещай, что оставшиеся три дня посвятишь изучению меня. Вдруг, я подойду тебе.
    – А я – тебе? – улыбнулась Женя.
    Но он не улыбался. От него исходило тепло, спокойствие.  А главное – эта серьёзность.
    "Ну, почему это знакомство – именно здесь?!" – мысленно воскликнула Женя.
Он явно не походил на искателя мимолетных приключений, которые постоянно попадались на её пути. Тут чуялось что-то серьёзное, настоящее. Не Ангел ли благословляет её лёгким, невесомым крылом. Он дотронулся до её руки, и они молча двинулись дальше, рука в руке, думая каждый о своём, но вместе – об одном.
    – А пойдёшь сегодня со мной на концерт? – прервал он вдруг молчание. – Одна  местная группа. Начало в девять. Пойдёшь?
    – Пойду. С тобой – пойду, – не задумываясь, ответила Женя. Затем шутливо уточнила: 
    – А мама тебя так поздно отпустит с незнакомой девушкой?
    – Да! Мама! Я живу с мамой. Завтра вас познакомлю. Ты будешь у нас – гостья к ужину! – улыбнулся, наконец, и он. Потом продолжил:
    – Наверное, ты захочешь отдохнуть перед концертом? Там будет жарко!
    – Да, не мешало бы. Я сегодня находила километров сто.
    Он проводил её до гостиницы.
    – Я жду тебя здесь в половине девятого. Да? – в голосе почувствовалась тревога. – Ты ведь придёшь?
    – Приду. Обязательно, – тихо и искренне ответила она.   
    – Тогда поцелуй, всего один – печать под данным тобою словом.
    Он коснулся её щеки. Губы были тёплые, а поцелуй – чуть дольше предполагаемого.
    – Пока! – взмахнула она рукой, оглянувшись, и  стеклянные двери бесшумно проскользили, поглотив её фигурку в гигантской пасти фойе.
 
                4

    В номере первым делом Женя упала на кровать. Ноги гудели. Вот так день! Сколько, на самом деле она отмахала вёрст?  Ах, ну что там ноги! Она не помнила их с той минуты, как присела за столик ресторана на Ратушной. Ведь ещё там, в полутьме зала, токи уже забегали. Его рука, подающая ей меню, голос, глаза. Таинство зарождения чего-то… Кто, когда и как решает: вот эти двое непременно должны потянуться друг к другу? –  Вечная  загадка.
    Потом её словно током ударило: а что одеть! Он сказал: «Местная группа. Будет жарко».  Это должно быть что-то стильное, крутое, «на сто долларов», как говорит Андрей. Вот чей совет ей сейчас пригодился бы! Он знает толк в таких вещах.
    Она вспомнила, как мама Инги, увидев его в мокасинах на босу ногу, сказала дочери:
    – Он носит женские туфли и не носит носков.
    А это был лишь писк моды, не дошедшей ещё до их провинции.
    Женя вытряхнула содержимое своей сумки, застыла перед зеркалом: так что? – То? – Это?
    И вдруг увидела отражение своего лица.
    – Жень! Да ты с ума сошла!
    Зачем всё это? Ведь ничего не может быть! Три дня. А дальше? Он – здесь, с мамой. Пока без профессии и безо всякой определённости. Она – там. Без жилья. С комнатой в общежитии. Он не оставит свой Таллин. А она – что она станет тут делать, в квартире с его мамой, со своим дипломом? Ну почему именно здесь, а не там живёт этот замечательный парень с карими глазами, с тёплыми губами, с тёплой ладонью, от которой мурашки. Который так глубоко заглянул внутрь её самой: художник, музыкант, поэтесса…
    Как была, в одном белье, она села на край кровати, скомкав на коленях ворох одежды. И тихо заплакала.
    Окна! Хорошо, что они не выходят на ту сторону. Она не удержалась бы не поглядеть на него ещё раз, хотя бы издали. И не выдержала бы, видя его, ожидающего, уходящего, незаслуженно обиженного, обманутого.
    Она проплакала всю ночь, лишь под утро немного забывшись тревожным полусном. Завтракать не пошла. Сердце разрывалось в невыразимой тоске. Хоть бы Наталья поскорее вернулась!
    – Привет, девчонка! Ну как ты тут?
    Наталья появилась ближе к обеду, как всегда, сияя своей лучезарной улыбкой (тоже на сто долларов). Ночные слёзы к этому моменту просохли, Женя уже привела себя в порядок, привычно много времени проведя у зеркала, чтобы отвлечься. Следов практически не осталось.
    – Ну, чем занималась без меня? – бодро  осведомилась вечная путешественница.
    – Ничем особенным, – ответила Женя, – гуляла, купила акварель на память.
    Два дня она была словно неживая. Тяжело переболевала внутренне. Наташка тарахтела о своих впечатлениях от Пярну, рассказывала о тамошних друзьях (познакомились когда-то в Армении). Женя лишь с замиранием сердца  оглядывалась всякий раз при выходе из отеля. Ждала? Надеялась?  – Терзалась.
 
                5

    В последний раз стеклянные двери гостиницы «Спорт» бесшумно и равнодушно сомкнулись за спиной.
    Такси. Аэропорт. Зал ожидания. Вот и стойка регистрации. Все этапы бегства пройдены.
    – Женя! – знакомый голос рядом.
Игорь. Карие глаза. В них вопрос  и что-то другое, важное. Видно, он тоже перенёс тяжкую болезнь.
    – Почему ты не пришла?
    – Как ты меня нашёл?
    – Ты же сказала: три дня. Я надеялся, хоть тут – правда. Рейс – один в день.   На всякий случай я и вчера приезжал. Так –  почему, Женя?
    Она знала, что этот слёзный прилив её не красит. Ощущала, как краска заливает лицо. Держалась изо всех сил.
    – Игорь, это долго объяснять. Это не просто.
    – Попробуй.
    Наталья, понимая, что тут что-то важное, деликатно отошла в сторону.
    – Я испугалась.
    – Меня?!
    – Нет!  –  Обстоятельств. Ничего не может из этого получиться. Ты – удивительный! Случись это не здесь – я бы не задумалась.
    – В жизни нет невозможного!
    – Нет, – как эхо, повторила Женя лишь одно слово.
    – Я извиняюсь, –  появилась рядом Наталья. – Жень! Регистрация.
    – Возьми! – Игорь вложил в её руку сложенный клочок бумаги. Коснулся тёплыми губами её щеки, замер.
    – Я буду ждать. Счастливого пути, Женя!
    Слёзы застили глаза.
    – Просьба всем пассажирам привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни. Наш самолёт готов к взлёту.
    Три взлёта. Три посадки. Развернула клочок: тетрадный листок с адресом и телефоном. Чёткий почерк. Ничего лишнего.
    «Я буду ждать»…
    Не написала. Не позвонила.
    Проворонила тогда счастье?
    Снова заморосил дождь. Женя спустилась с небес. Разжала ладонь, выпустила свой самолётик и, раскрыв зонт,  тихо пошла пустынной аллеей.

20.07.2023