В городском парке на аллее возле пруда в луже сидела Лера. Валерия Бляшкина. Девушка двадцати трёх лет от роду, бывшая гимнастка. Она была пьяна. Не замечая прохожих, тупо смотрела на пузыри в воде и звонко икала. В её внешности осталось мало гимнастического, особенно в ногах, которые теперь были больше похожи на довольно крупные сардели. Эти самые ноги она развалила в виде галочки, спину сгорбила как забитая школьница, а руки свесила на ноги. Она выглядела так, будто хотела начать тренировку, но её остановила мысль о глупости человеческих стремлений. На самом деле, это сравнение. Ни о какой тренировке она не думала. “Отомстить. Я должна им отомстить за Лёлю. Мой бедный Лёлик!”, – размышляла Лера.
В какой-то момент мысли в голове Леры сгустились в кучу и уплотнились. Она стала похожа на студень. А всем известно, что студни не отличаются интеллектом и разговорчивостью. Вот и она не отличалась. Сидела, не шевелилась и странно пахла. Ну точно студень.
Люди вокруг как-то не особо обращали внимания на девушку в луже, они либо просто проходили мимо, отводя взгляд, либо издалека переговаривались о ней вполголоса, укоризненно грозя пальцами. На Леру обратила внимание только Неля Осиповна. Это уже довольно пожилая женщина с рыжими волосами, горбом и доброй улыбкой. Она источала какую-то необъяснимую энергию благости и всегда пахла пирожками с капустой. Осиповну часто видели в храме на углу улицы, она сидела в углу и странно улыбалась. Некоторые дети боялись ходить в церковь только из-за неё, а кто-то из них и вовсе заработал себе расстройства психического характера на всю оставшуюся жизнь. Но это уже их проблемы. Осиповна была человеком без задней мысли, человеком без намёков на нечистое.
Когда Осиповна заметила Леру, та как раз громко икнула. Девушка содрогнулась всем телом и обмякла снова. Старушка подошла к ней ближе, раздувая нос.
— Вам дурно? – спросила Осиповна.
В ответ она услышала только мычание. Тогда ей пришлось взять ветку и ударить ей Леру по подмышке, которая выгодно оголилась в её неестественной позе. И это подействовало.
— Ты чего творишь?! Не видишь, я маленько углубилась в себя? У меня трагическая ситуация, а ты в подмышку палкой пихаешь! Взрослая баба, а всё как те же дворовые девчонки! — возмутилась Валерия.
Неля Осиповна улыбнулась своей собачье-радостной улыбкой и, кряхтя, присела на корточки рядом с Лерой.
— Ты чего в луже?
Улыбка старушки обескуражила девушку и она в секунду решила, что ей можно доверить все свои самые пыльные секреты. Лера расправила плечи и заговорила.
— Извините, что я с вами грубо… Просто мне неприятно, когда в подмышку. Но за внимание спасибо. Дело в том, что у меня нелёгкая судьба. О ней можно говорить продолжительно, но это не суть моего присутствия в луже. Нынешняя ситуация в том, что я лишилась хорошего друга. Лёлика. Он был единственным, кто меня понимает. И… Я его понимала, что самое важное! Я ничего в этом мире не смыслю, а его! Его я понимала вся. Вот что такое чёрная дыра? Что такое сингулярность? Если я попаду в неё, меня растянет, разорвёт, расплющит? А где граница Вселенной? Если эта граница есть, то, по логике, и за этой границей должно что-то быть! Это ведь получается, что никакой границы по сути и нет. А если в чёрной дыре нет времени и пространства, то может это и есть край Вселенной, вот там, и до него как-то можно дотянуться? Ничего этого мне не получается уяснить мыслью. А мысль что? Откуда её корни? А откуда человеческая благодетель? Ведь всем остальным животным не особенно свойственно помогать ближнему. Медицина это помощь ближнему? Кто, в конце концов, тамада на собачьей свадьбе? Сколько я ни думала, я ничего не поняла. Но не его. Он стал для меня образцом понимания. Поймите. Его движения, его фактура, его импульсы… Как он жил! Ни одно живое существо так не может. Я в нём увидела и смысл, и природу, и начало, и конец. Особенно две последние вещи. Он был пропорционально равен совершенству. А теперь его нет.
Неля Осиповна выслушала Леру и сглотнула слюну, которая почти с грохотом рухнула в пересохшее горло. Она спросила:
— А что с ним стало?
— Раздавили.
— Коммунисты? Иноверцы?! Или на работе кто?!
— Да нет, какие-то дворовые мальчишки растоптали.
— Постойте, как же… Взрослого человека, дворовые… Он был пьян? Ну как же так, такой мужчина…
— Мужчина? – громко рассмеялась Лера. — Я вас умоляю, не был он никаким мужчиной!
— А кем же был? – отчаянно спросила Осиповна.
— Червяком. Обычным земляным червём.
Когда до Нели Осиповны дошла суть сказанных Лерой слов, она отключилась от мироощущения и впала в некое полуразрушенное состояние. Очень быстро её волосы перестали быть рыжими и стали седыми. Больше её не видели в церкви, и она не пугала детей своим счастливо-степенным видом. Её больше не звали иконы, кресты и паперть. Теперь Осиповна больше походила на ящерицу, которая рыщет в поисках добычи. Большую часть времени старушка проводила в поле – она копала землю и даже грызла её пожелтевшими зубами в поисках начала и конца мироздания. В поисках идеальных пропорций и импульсов. В поисках фактуры. В поисках червя.