– Был ботаник один. Приехал сюда на симпозиум физиков. А после симпозиума решил отдохнуть. Вызвал меня. Такой милый мальчик, обходительный. Я довольна. И тут он достаёт свой болт… Я тебе клянусь, он с мой кулак в обхвате! Он говорит: – “Давай приступать”. Я кричу и пячусь назад: – “Не-не-не, стой, куда! Он же не влезет!”. А он мне отвечает: – “Всё в порядке! Эта штука у вас с рождением детей справляется и с моим питоном справится”
Я хохочу и смотрю на неё: красивая моделька, тонкая, как камышовый стебель. Кажется, что дунь на неё - переломится. Бледная. С глазами цвета февраля. Типично для кокаиновой проститутки.
– У тебя на сегодня работа закончилась? – спрашиваю, доставая косячок и закуривая.
– Да. Я сказала маман, что с меня сегодня хватит. Два-три человека в день, больше не обслуживаю.
– Закуришь? – протягиваю ей косяк, отхлёбывая пиво.
– Конечно, - кивает она. Глубоко затягивается и выдыхает безо всякого намёка на кашель. Шишки у меня - высший класс.
Я шарю в карманах и достаю ещё одну маленькую шишечку. – “А это мы оставим на последок. Подарок от одного местного театрального актёра. Так сказать, приобщимся к культуре”.
– Будешь пиво? - предлагаю ей.
– Не-е, спасибо, я не люблю алкоголь.
Она что-то усердно ищет в телефоне.
– А я статью пишу на тему временной дилатации в период большого взрыва, - говорю я громко, чтобы привлечь её внимание.
– Ага, – задумчиво отвечает она, продолжая копаться в телефон.
– Ничего особенного, – продолжаю я громко, – просто гипотеза о том, что поведение элементарных частиц в первые стадии большого взрыва могло отличаться от наблюдаемого нами сегодня, а значит оценки возраста вселенной могут быть кардинально ошибочными. Ничего особенного, да и экспериментально практически недоказуемо.
– Ага, - кивает она, явно не слушая. – Проводи меня до машины.
Я не задаю вопросы, мы идём к только что приехавшему чёрному мерседесу, стоящему с включёнными фарами.
– Я сяду внутрь, просто постой рядом и подожди, - просит она.
Я киваю, делаю своё самое самое страшное лицо и стою под светом уличного фонаря в ожидании.
Наконец она выходит, и мы возвращаемся в бар.
– Взяла грамм, - говорит она.
– Кокаин? - спрашиваю.
– Ага!
– Ну, слава Богу! Ненавижу наркотики, ****ь. Знаешь, всякое это дерьмо, типа метамфетамин, экстази, соли эти ****ские. Героин особенно. Я в этих вещах консерватор, знаешь ли. Только трава для веселья, кокаин для разгона, ну и грибы или ЛСД для мультиков.
Она оглядывается вокруг.
– Нужно что-то идеально плоское.
Идёт к барной стойке, приносит оттуда глубокий бойл с горячей водой и плоскую широкую тарелку. Ставит тарелку на бойл и сыпет тонкую белую полоску на её поверхность.
– Лучше его слегка подогреть перед употреблением, - объясняет она. – Есть чем вдохнуть?
– Кроны, доллары, шекели, что предпочитаешь?
– А что меньше?
Я достаю купюры и рассматриваю.
– Пожалуй, десять долларов.
Скручиваю в трубочку и передаю ей. Она вдыхает и откидывается назад, проводя пальцем по остаткам и втирая в дёсны.
– Угостишь? - спрашиваю.
– Конечно! – отвечает. – Только спрашивай, а то я жадная. Сама не предлагаю.
Я киваю и следую её примеру.
– У меня почти никаких контактов дилеров не осталось после того, как расстались с бывшим, – жалуется она. – Мы с ним раньше торговали, но с оптовиками он общался, так что теперь сложнее брать. А я почти перед каждой встречей закидываюсь кокаином и плюс феназепамом. Помогает ничего не чувствовать.
Грамма кокаина хватает на то, чтобы ночь пролетела как миг в разговорах, которые мы никогда не вспомним. Ещё одна идеальная ночь, когда ты в алкотрипе случайно встречаешь свою родственную душу и говоришь с ней до утра. Все идеальные озарения и теплота дружеского общения исчезают вместе с ним при свете первых лучей солнца.
Мы расстаёмся, чтобы больше никогда не встретиться. И - идеально.