– Я? Это ты всех убил пепельницей, а я теперь виноват!
– Кого убил? – нахмурилась Вивиан, которой всё меньше и меньше нравилась биография мужчин.
– Неважно. Главное, что убил, а вешает всё на меня.
– И обоснованно, Джонни, обоснованно... На пепельнице твои отпечатки. Так что не брыкайся.
– Мальчики, может всё уже. Разобрались. Нет бумажки, и нет меня. Я могила, если что. Мне ваши разборки здесь ни к чему. У меня клиент скоро придёт, а тут вы резвитесь! Важный такой папуля, он вас на раз сделает.
– Сначала он тебя убьёт, а потом и меня. Ты посмотри на его лицо, – заметил репортёр с обречённым видом.
Действительно, в узких разрезах глаз невозможно было ничего прочитать. Фантазия, в свою очередь, рисовала самые ужасные картины, которые только могла извлечь из долговременной памяти. Нет ничего более страшного, чем вымышленная угроза.
– Вот что, давайте договоримся, раз уж все теперь в одной лодке...
– Чур, я не с вами! – перебила Вивиан.
– Молчи, женщина, и слушай. Кричать будешь потом, – оборвал Хикаморе хриплым голосом, от которого у Вивиан побежали мурашки по спине и ниже, на живот, так что немедленно захотелось писать. Проситься не стала, чтобы не злить опасного гостя.
– Итак, получив мандат, я исчезну из вашей жизни. Улечу навсегда в Японию. Такой расклад. Теперь к делу. Ты, Вивиан, если хочешь жить, звонишь в номер к Савину и объявляешь о заразной болезни, сифилис, к примеру.
– А как же клиентура? Меня потом за милю будут обходить.
– Предъявишь справку, что здорова, а сейчас ты для всех больна.
– Нет, ну мило напрочь. И чё дальше?
– Обвинив его в заразе, потребуешь денег на лечение.
– Уже кое-что.
Показывая проститутке на её настоящее место, Хикаморе сделал вежливую паузу и продолжил всё тем же ровным голосом:
– Если откажется, заявишь, что виноват во всём Джон, что если не даст денег, расскажешь гостям отеля о заразной болезни.
– Подождите, такого уговора не было. Зачем ему называть моё имя? У меня контракт с ним о цикле статей. Уже всё согласовано в газете!
Сделав опять паузу уже для репортёра, Хикаморе продолжил:
– Когда он тебе позвонит с упрёками, посоветуешь ему опытного врача. Он обязательно о нём спросит.
– И где я его найду?
– Это моя задача.
– А если не спросит?
– Сам предложишь. Делай всё что угодно, только он должен приехать к этому врачу.
– И на этом, я надеюсь, что всё. Ты отдаёшь мне улику?
– В тот же день.
– А что со мной? – встревоженно спросила Вивиан.
– Только звонок Савину, и ты свободна.
– И только? – прищурив глаза, решила удостовериться Вивиан.
– Да!
– Так я звоню?
– У тебя есть свежая газета?
– Вот, – она протянула номер «Нью-Йорк таймс».
– Джонни, сними на своё имя медицинский кабинет в самом центре Манхэттена.
– Это безумно дорого? – развернув колонку с объявлениями, заметил Джон.
– Будешь спорить?
– Да нет. Сейчас договорюсь, – скрепя сердце, согласился репортёр, берясь за телефонный аппарат.
После непродолжительных переговоров с владельцем медицинского центра, репортёр протянул газету с написанным на полях номером телефона.
– Это кабинет.
– Отлично! Вивиан, твой выход. Звони.
Довольная, что скоро вся эта чехарда закончится, девушка попросила администратора «Паласа» соединить её с номером Савина:
– Милый, это Вивиан. Кто? Ну ты даёшь. Так резвился и теперь не помнишь? Ночная фея. Теперь вспомнил?
– Что хотела, чаровница? – услышал Хикаморе, прислонившись к уху Вивиан.
– Так, жокей, ты меня очень разочаровал.
– Это почему?
– Задержал – задержал. А теперь у меня неприятности.
– Милочка, если это всё, то попрошу больше не беспокоить.
– Всего минуту. Я сейчас всё объясню. Ладно. Сжалься над несчастной девушкой.
– Хорошо. Я слушаю. Время пошло.
– Ты наградил меня сифаком. Если дашь денег на лечение, то никому не скажу.
– Лихо. Главное без финтифлюшек. Раз и люэс. И сразу в дамки. Дней десять потерпеть нужно, чтобы проявился. Ты чем меня лечишь?
– Тогда это Джон. Больше некому. Я последнюю неделю кувыркалась только с ним.
– И кто такой этот Джон?
– Твой друг, Джонни Паттерсон. Это он оплатил сеанс.
– Огошеньки! Вот поганец. И такой подарок сделал. Дай-ка мне его номерок. Да, и свой оставь, на всякий случай.
– А деньги?
– Какие деньги?
– На лечение?
– Что-о? Я тебе сейчас такое лечение устрою, что ходить не сможешь.
– Администрации расскажу. Тебя выселят, дружочек. В «Паласе» заразу не приветствуют!
– Хорошо, завтра приезжай, а сейчас телефон поганца, домашний, если есть. Ведь есть, я уверен.
Слышавший разговор Хикаморе, ткнул пальцем в аппарат, призывая назвать номер Вивиан. На что девушка возмущённо затрясла головой, выражая своё несогласие. Японец оставался непреклонным. Обречённо пожав плечами, Вивиан назвала.
– А свой?
Услышав этот вопрос, японец нажал на рычаг, прерывая разговор.
– И что теперь? Он теперь ко мне заявиться!
– Зачем?
– Отомстить.
– Не того полёта шмель. Плевать он на тебя хотел. Ему сейчас не до тебя будет. Он лечиться кинется. И проблемы с отелем ему совсем ни к чему. Так что дыши ровно.
Протянув репортёру газету с номером кабинета на полях, якудза проинструктировал:
– Джон, дашь ему этот телефон и скажешь, что будешь у врача завтра утром. Всё, приготовься, сейчас позвонит.
Действительно, через минуту раздался настойчивый звонок. Судя по прыжкам на столешнице и жалобному дребезжанию внутри аппарата, ещё и чрезвычайно нервный звонок. Репортёр со страдальческим выражением лица поднёс трубку к уху.
– Алё.
– Ага! Это ты, поганец! По голосу слышу, что это ты.
– С кем имею честь разговаривать?
– Нет, ну ты только подумай, ещё и кривляется! Слушай сюда, тварь газетная, жить хочешь?
– И всё же, представьтесь.
– Савин это, Савин, если тебе это имя о чём-то говорит.
– Ах, это вы. И чего желаете?
– Ноги тебе выдернуть и вставить против резьбы.
– Это как?
– Ого! Он не знает, а я должен разъяснять! Джонни, вот ты ответь мне, только честно, инвалидом желаешь стать?
– Вы не первый, кто грозится газете.
– А при чём здесь газета, когда дело касается лично тебя?
– Объясните.
– В Японию хочешь полететь?
При этих словах Хикаморе озабоченно нахмурил брови. Он совсем не ожидал подобного вопроса. Начало соответствовало сценарию: ну там возмущение, угрозы, однако предложение отправиться на родину его удивило. Можно было ожидать всего чего угодно, но не такой штуки. Он успокоительно махнул рукой репортёру, призывая продолжать разговор. Однако тот, зажав микрофон рукой, решил уточнить:
– Что отвечать?
– Соглашайся, – посоветовал якудза.
– Что молчишь, подонок? Язык распух?
– Послушайте, Савин, почему вы ругаетесь?
– А что? Не должен?
– Это неприлично в конце концов!
– Ничё, я потерплю. С подобными типами по-другому нельзя.
– Я отказываюсь разговаривать в подобном тоне!
– Так бросай трубку и адью Япония.
– Вам никто не говорил, что с хамами трудно работать.
– Значит, согласен. Что и требовалось доказать!
– Мы ещё ни о чём не договорились.
– Вот разговор настоящего американца. Деньги пообещаешь, и жопу в ноль вылижет.
– Бросьте вы свою шовинистскую философию. При чём здесь американцы? Разве мир по-другому устроен?
– Мир – да, вы – нет.
– И всё же, что у вас там в Японии?
– Поедете от газеты освещать мою встречу с императором.
– Когда?
– Завтра вылет. Попрошу не опаздывать, Я уже всё согласовал с редактором. Если откажетесь, выплатите огромную неустойку. Вот вам и суровая действительность капитализма, а вы мне шовинизм приклеили.
– У вас там в России будто по-другому.
– Конечно, сначала морду бьют, а потом в Японию. Куда ж нам без Японии. Только туда и отправляем всяких там поганцев.
– За что, позвольте узнать?
– Ой, только не крутите задницей. Как будто не знаете?
– Загадками говорите, – продолжал гнуть свои пятаки репортёр.
– В самолёте поведаю.
– Ну уж нет, сначала костерите почём зря, а потом интригуете. Уж извольте объяснится теперь же!
– Что-то мне не нравится в вашем поведении. У вас там рядом никто не сидит? Неестественно разговариваете.
– Отчего же неестественно?
– Признавайтесь, вы один в комнате?
– Совершенно.
– А кто тогда икает в трубку?
– Я.
– Вдвоём? Не лгите! У меня великолепный музыкальный слух.
Здесь репортёр укоризненно посмотрел на якудзу, действительно неприлично громко икнувшего пивом над самым ухом.
– Это корректор, он здесь тексты правит. Можете ничуть не беспокоиться с вашим хамством, ему не привыкать. В газете такого наслушаешься, что хоть святых выноси.
– Зачем?
– Фигуральное выражение такое.
– Больной?
– Отчего же?
– Ну не знаю, икает, как больной. Впрочем, это ваше дело. Всё, до завтра, скунс...
В трубке раздался категоричный щелчок, потом длинные гудки, прямо указывающие на прерванный абонентом разговор.
– Перезвонить? – репортёр вопросительно посмотрел на Хикаморе.
– Без нужды. Может, так даже и лучше.
– А как же медицинский кабинет? Мне теперь платить придётся!
– А русский прав...
– Это в чём?
Глупый вопрос Хикаморе оставил без ответа, с любопытством хирурга-вивисектора рассматривавший озадаченного тратами американца.
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Внимание! Знак Ер (Ъ) со всей очевидностью указывает на вторую часть главы.
Глава 21 Кубинский сахар http://proza.ru/2023/08/01/603
Глава 22 Мужской стриптиз http://proza.ru/2023/08/04/1426