Так уж повелось, что стартовать я люблю ранним утром. Гостеприимных хозяев в Новосибирске я покинул уже в семь часов утра. Предварительно я уже набросал себе маршрут выхода из города. До объездной мне надо было пройти двенадцать километров. Как помнят внимательные читатели, никаким видом общественного транспорта я не пользовался. К сожалению, я очень неудачно попил воды где-то на трети своего пути — выставил термос на скамейку автобусной остановки, что-то поискал в рюкзаке, что-то переложил поудобнее, и пошел дальше, оставив прекрасный термос кому-то в подарок. Свою потерю я обнаружил уже дойдя до трассы и, разумеется, возвращаться уже не стал. В дальнейшем, горячее питье я употреблял только с костра, в кофе или по доброте душевной подвозивших меня водителей.
Сибирское лето продолжало давить жарой, а в этот день температура держалась еще и под плотным слоем облаков — было влажно, душно, чувствовалось приближение грозы, с которой я встретился на границе с Кемеровской областью. Однако, мне очень повезло — буйство стихии я наблюдал на почтительном расстоянии, гром доносился до меня с внушительной задержкой после красивых разветвленных молний, дождь до меня не добрался, а вот свежего прохладного ветра мне досталось вдоволь.
Середину дня я встретил в кафе «Медвежий угол» неподалеку от поворота на Томск. Милые доброжелательные женщины не были против, что я займу столик, позаимствую чашку и пообедаю своим — хлеб, картофельное пюре «Доширак» и чай. Слово за слово, я рассказал, что иду на Байкал, рассказал о своем пути и в благодарность за радушный прием подарил им экземпляр своей книжки. Через мгновение мой обед пополнился вкуснейшим борщом и не менее вкусными пирожками с кофе. Вообще, о русском гостеприимстве я много рассказывал в начале повествования, но об этом никогда не лишне напомнить еще и еще — будьте добрее, будьте терпимее, будьте милосерднее к путнику.
Этот день между Новосибирском и Канском вообще стал сборником различных видов гостеприимства. За Ачинском меня подобрал водитель фуры, который спешил так, что ему некогда было поесть и прежде чем я успел что-то ему сказать, он огорошил меня вопросом: «Ты щи готовить умеешь ?». Я ответил утвердительно, сел в кабину и принялся за готовку. Почистил картошку, нашинковал капусты, обжарил в маленькой сковородке лучка и морковочки, затем час варил небольшой кусок мяса и, в конце концов, я и водила вместе наслаждались походными наваристыми щами не остановив большегруз ни на минуту. Почти для всех водителей фур их машина — их дом. И потому тот факт, что я еду с ними когда час, а когда и день-два, это еще один яркий пример настоящего русского гостеприимства.
А гостеприимный хозяин не только приютит путешественника, но и с радостью покажет все достопримечательности. Так, например, уже после Красноярска меня провезли не той дорогой, что я планировал идти, а небольшим крюком и только для того, чтобы показать жителю спокойных равнин северо-запада России настоящий угольный разрез в Бородино — огромное, бескрайнее поле, вспаханное шагающими экскаваторами с гигантскими ковшами.
Еще одним запомнившимся пейзажем в этот стали два совершенно невообразимых по размеру террикона в Ачинске. Сами они располагались за чертой города, причем не близко, но видно их было километров за тридцать до города. Как мне рассказал один из водителей — это Ачинский глиноземный комбинат, крупнейшее в России предприятие по производству глинозема. Внутри этих рукотворных гор собрана практически вся таблица Менделеева, включая далеко не безопасные для экологии элементы. В то время, когда я путешествовал, на АГК как раз планировали начать процесс реконструкции шламохранилища — гигантского котлована для самых вредных отходов этого производства.
А еще Сибирь с далеких царских времен стала местом ссылки и заключения. Здесь концентрация колоний и прочих мест лишения свободы значительно превосходит привычные для нас цифры. К примеру, Мариинск, небольшой городок в Кемеровской области, но здесь аж пять исправительных учреждений. В этих же краях находится и знаменитый Анжеро-Судженск, а парень, который вез меня до Ачинска на шестисотлошадной «Сканье», тащил на площадке две электростанции в женскую колонию в Абакане. Немудрено, что и историй о заключенных здесь я услышал предостаточно, но особенно мне запомнилась одна.
Один из водителей вспоминал, что как-то в декабре увидел на обочине тщедушного мужичка очень неблагополучного вида. Тот стоял на заснеженной обочине в пиджаке и рубашке, с непокрытой головой, в тонких летних брюках и кроссовках. По бритой голове было легко догадаться, что мужчина явно из заключенных. Водитель пожалел его и открыл дверь своей кабины. Мужчина взобрался внутрь и сказал только «Спасибо». На вопрос водителя о том, куда держит путь несчастный тот ответил коротким «не знаю». Вскоре выяснилось, что он был осужден за убийство (по синему делу придушил коллегу по работе). Осудили на девять лет, отсидел семь. Выпустили за примерное поведение. Возможно, это редкий случай, но совершенное преступление и последовавшее за ним наказание настолько перевернули сознание этого человека, что он не только пьянство бросил, но и в корне изменил отношение к жизни. Арестован и осужден он был летом, где-то в центральной части России, а выпустили его в декабре, но только с теми вещами что были при нем. С собой у него было сто тысяч еще не деноминированных рублей. То есть, ничего.
В общем, водитель довез его до Перми, куда, собственно, сам и ехал. Познакомил там с другом, который владел небольшим автосервисом. Объяснил ситуацию. У мужчины не было ни родных, ни друзей, ни знакомых даже, к которым он мог бы обратиться за помощью. Абсолютно один на декабрьской обочине в Сибири. Через год с небольшим этот же водитель снова оказался в Перми и решил проведать того самого мужичка. Тот, говорит, со слезами бросился к нему в объятия и только что ноги не целовал. Взрослый мужик, на пятом десятке, представляете ? Как оказалось, он довольно рукаст, быстро схватывает. За прошедший год он отлично зарекомендовал себя в работе, клиенты были довольны, он получил двух подмастерьев в подчинение и отдельный подъемник. Поначалу жил прямо в автосервисе, а затем снял маленький домик на окраине Перми. Приобрел с рук битую подержанную «японку» и сам поставил ее на колеса. Встретил женщину, которая приняла его таким какой он есть, со всеми прошлыми грехами и новой жизнью. Всего лишь открыв дверь кабины одиноко стоявшему на обочине человеку водитель практически спас ему жизнь. Водитель закончил свой рассказ тем, что оказывается, это был первый человек, которого он пустил к себе в машину. Первый человек, ради которого он остановился. И теперь они с ним лучшие друзья. То есть, история этого человека изменила и отношение водителя к тем, кто стоит на обочине и голосует.
Ночь застала меня на въезде в Канск — город с ядерным грибом на гербе. Это, конечно, шутка, на гербе Канска изображены колосья, обвязанные Александровской лентой, но местные жители не иначе как «ядерным грибом» это не называют. На то есть свои основания, ведь Канск — город ракетчиков. А еще в Канске кончится асфальт, но об этом я узнаю уже утром следующего дня.