Глава 1.Странное новоселье
Озорное солнышко, уходя на покой, испачкало охрой белоснежный подол облаков и, стыдливо разрумянившись, спряталось за макушки деревьев дальнего леса. Только тогда в усадьбе Норкинсов перестали стучать молотки.
– Последний гвоздь забит,
И солнце низко село,
В ушах уже звенит,
Бросай скорее дело,
– весело пропел Грэнадин Тук, укладывая в ящик столярные инструменты.
Род Туков приобрёл почёт и уважение хоббитов ещё в незапамятные времена, когда Перегрин Тук вместе с друзьями участвовал в войне против Властелина Колец. Позднее хоббиты избрали его таном Хоббитшира.
Грэнадин Тук является прямым потомком упомянутого героя древности. Вероятно, поэтому Грэн, выделялся среди соотечественников необычно высоким ростом, стройностью фигуры и правильными чертами лица. Предприимчивость и смелость, которые порой граничили с бесшабашностью, помогали ему становиться вожаком среди ровесников и заводилой во всех делах. Благодаря добродушному, общительному нраву он быстро завоёвывал симпатии слушателей, становился душой компании. По молодости лет (ему едва исполнилось тридцать три года) в каком-нибудь трактире шутки, прибаутки, сыпались из него как из рога изобилия.
– Наконец-то наступила тишина. Устал я от вашего грохота, – бурчал Мэтлис Норкинс, которого все звали просто Старина Мэт, неторопливо поднимаясь по южному крыльцу и присаживаясь на лавочку возле открытой круглой зелёной двери.
– Для вас же стараемся, дедушка, – улыбнувшись, сказал Бадди Дубоног, проходя по жёлтой дорожке мимо пары пышных кустов сирени, застывших у края ступенек, как часовые на почётном посту.
Будучи старшим из дружной компании хоббитов, которые трудились в усадьбе, Бад обладал и большим житейским опытом не столько по возрасту (ему не исполнилось даже тридцати пяти лет), сколько в силу того, что ещё подростком начал колесить по закоулкам Хоббитшира, помогая отцу плотничать и столярничать. Фамилия Дубоног как нельзя лучше подходила для представительного в меру упитанного светловолосого хоббита с сильными руками и крепкими, как корни дуба, ногами. Кроме того, солидности ему добавляла короткая бородка и усики, за которыми он тщательно ухаживал и которые носил с гордостью.
– Мне хватало и того, что мы с сыном когда-то построили, а вы тут нагородили целый дворец, – возразил Норкинс-старший, – дров не напасёшься его отапливать.
Узловатой, морщинистой рукой Мэт достал из кармана красиво выгнутую трубку и кисет.
– А если Свэн надумает жениться завтра? Здесь теперь можно жить большим семейством, – вставил реплику Грэн, выглядывая из коридора.
– Ты сам хоть веришь в это? – посмотрев на него с укором, спросил старик.
– Очевидно, Свэн об этом наперёд думает? – молвил Тук.
– Эх, дожить бы до такого счастья, но рак на Белых холмах видимо раньше соловьём запоёт, – вздохнув, произнёс Мэт. – У него детство ещё не выветрилось из головы. Девчонок как огня боится.
– Не отчаивайтесь. Любая хоббитянка сама запросто опутает чарами нашего тихоню и осчастливит целой ватагой ребятишек, – лукаво подмигнул старику молодой хоббит и, одним прыжком преодолев сразу три ступеньки крыльца, оказался возле куста сирени. – Просто его нужно чаще вытаскивать в свет. Засел здесь, как медведь в берлоге.
– Ну, где там младший Норкинс? Свэн, ты скоро?! – крикнул Бад, останавливая перед крыльцом ухоженного пони, запряжённого в крытую повозку.
– И что они все пристали ко мне с этой женитьбой? Я ведь самый младший в нашей компании, к тому же самый маленький. Куда мне до верзилы Грэна, а тем более, до крепыша Бада, – думал Свэнсис Норкинс, осматривая арочный потолок, обшитый сосновыми досками. – Работы ещё много, а уже август наступил, и урожай в полях убирать пора.
– Да ты что там заблудился в трёх стенах? – прервал его мысли Тук.
– Вот и я! – выпорхнув на крыльцо, вскрикнул невысокий даже по меркам хоббитов круглолицый полноватый юнец с зелёными глазами и тёмно каштановой шевелюрой на голове. – Дедушка, поехали с нами в Приречье. Выпьем лучшего пива, послушаем, что народ говорит.
– Нет, внучек, езжайте сами. Стар я уже для ночных прогулок. Здесь посижу – и спать. А пиво лучшее всегда в трактире «Гарцующий Пони» было в посёлке Пригорье, – задумчиво склонив голову, молвил старик.
Младший Норкинс отвесил поклон единственному близкому родственнику, запрыгал по ступенькам вниз, но запутался в собственных ногах и упал в объятья Грэна.
– Ты что захмелел? – удивлённо воззрился на друга Тук.
– Хватит принюхиваться, – вырываясь, бормотал Свэн, – поставь меня на землю. Ничего я не пил. Просто устал и проголодался.
– Садитесь в кибитку. В пути наболтаетесь, – сказал Бад.
Друзья на прощание помахали руками Норкинсу-старшему, и повозка выкатилась из ворот. Пони резво затрусил по серой в густеющих сумерках дороге.
Хутор Старый Грот, где жили оба Норкинса, расположился недалеко от посёлка Норки у подножия невысокого, но крутого холма. В Хоббитшире многим известно предание, что тут, среди холмов и далее, в Каменоломнях когда– то добывали камень для постройки города Ануминаса. Громадины (так нас, людей, называют хоббиты) и помогавшие им гномы-камнетёсы из города Двалина возили отсюда, с Белых Холмов, обработанные каменные блоки на север к Вечернему озеру Эвендим. В начале четвёртой эпохи Король Арагорн-второй отдал Дальние и Белые Холмы невысокликам (так мы, люди, называем хоббитов). Тогда началось активное заселение красивого и удобного края. Норкинсы переехали в северный удел Хоббитшира из Кривки, нашли удобный грот и начали потихоньку обживаться.
Отец Свэна подрабатывал в Каменоломнях. Там и сейчас добывают строительный материал. Однажды случился обвал, под камнями которого погиб Стасис Норкинс, а вскоре умерла и мать Свэнсиса, Милисса. Маленький хоббит остался на попечении деда Мэтлиса. Время шло, душевные раны зарубцевались. В двадцатилетнем возрасте Свэн часто бывал в Двалине. Там он подружился с молодым гномом Франи сыном Дорина, который вместе со своими родственниками помог невысоклику сделать каменную пристройку к гроту. Строительство подходило к концу, и вот трое хоббитов решили предоставить себе отдых.
До ужина у костра было ещё далековато, поэтому друзья подкрепились по пути. Вскоре они проехали деревушку Норки, красивую и уютную, как любое поселение невысокликов. В это время почти во всех усадьбах свет был уже погашен. Где-то в соседнем курятнике сонно пропел запоздавший петух, и все звуки смолкли до утра. Повозка, поскрипывая, приближалась к перекрёстку. Первый ужин взбодрил хоббитов, Грэн запел, а товарищи с удовольствием подхватили весёлую дорожную песенку, подавая тем самым сигнал гному Франи, который по уговору должен был ожидать их у развилки дорог.
Тихая ночь, стирая радужные краски с цветастых лужаек с душистым разнотравьем, зелёных холмов, утопающих в молчаливых ельниках, вкрадчиво шепчущих берёзовых рощах и дубравах, придавала налёт таинственности окружающему ландшафту. Закат догорал. Лишь на самом западе ближе к горизонту тёмно-синий цвет неба становился нежно-голубым затем бирюзовым и красным.
Песня закончилась. Дорога разделилась. Правая лента уходила на север. С той стороны должен был приехать Франи. Левый просёлок стелился на запад. Туда предстояло продолжить путь всем вместе.
– Что– то его не видно, – сказал Бадди, натягивая вожжи и приглаживая светлую курчавую бородку.
Телега, крытая кожаным тентом, остановилась. Хоббиты начали вглядываться в темень и прислушиваться. Нигде никого. Тишина.
– Эй, Франи, ты где? Выходи! – негромко крикнул Грэн.
Никто не откликнулся. Мрак стал казаться хоббитам подозрительным.
– Неужели опоздал ещё больше, чем мы, копуша бессовестный? – огорчился Свэн.
– А может, он ждал, ждал да и поехал сам на наше любимое место отдыха? – предположил Бад.
– Давайте осмотрим всё вокруг, – предложил Грэн.
Хоббиты вылезли из кибитки и разбрелись. Свэн перешёл развилку и углубился в лесок на обочине. Бад повернул налево и, пригнувшись, зашагал по дороге на запад. Грэн обследовал северный путь.
– Рыжик нашёлся! – вынырнув из зарослей, сообщил Свэн, ведя на поводу низкорослого конька.
– Значит, и Борода где-то рядом, – сделал вывод Грэн. – Франи, отзовись!
Вдруг тишину грубо прогнал топот подкованных сапог, ветви ракитника с треском раздвинулись, и на дороге обозначился высокий (по крайней мере, на голову выше хоббитов) широкоплечий силуэт. Свет факела, поднятого вверх Дубоногом, выхватил из темноты косматое, бородатое существо, на пухлом лице которого поблёскивали маленькие круглые глазки, разделённые большим мясистым носом. Могучее, без намёка на талию тело пришельца прикрывал длинный плащ. Таков был Франи, друг хоббитов.
– Тише, чего расшумелись? – зашипел, как гусь длиннобородый, усатый гном. В градации возрастов, привычной для гномов, он был ещё очень молод. Франи недавно исполнился всего лишь сорок первый год от роду. – Я тут пока вас ждал, такое увидел! Вон в том ельнике светлые пятна мерцали, будто двигались на запад.
– Факелы, что ли? – спросил Свэн.
– Это было похоже на слабо светящиеся силуэты то ли людей, то ли ещё кого– то, – продолжил рассказ Франи. – За деревьями было плохо видно.
– Откуда здесь взяться громадинам? По указу Короля им запрещено переходить границы Хоббитшира. Может быть, тебе привиделось? – усомнился Бад.
– Если бы мелькнуло и всё, то я и сам подумал бы, что померещилось, – говорил гном. – Их было много, целая вереница и разные: одни будто пешие, другие конные. Шли не спеша, один за другим, как по узкой тропинке. Потом спустились в ложбину между холмами и исчезли совсем недавно. Кстати, факелов у них не было. Но слабый свет вроде как с ними двигался или от них самих исходил?
– Вот так чудо?! – удивился Свэн.
– Что будем делать? – всем своим видом выражая досаду, спросил Бад.
– А по мне – кто или что бы это ни было, праздник отменять не стоит, – молвил Грэн и ловко юркнул под навес телеги. – Мы же у себя дома. Кого нам бояться?
– Верно. Поехали дальше, а по пути всё обсудим, и Франи признается, что пытался взять нас на испуг, – подытожил Бад.
– Да, ну вас, можете не верить, – хрипловатым баритоном отозвался Франи.
Борода, как часто гнома называли друзья хоббиты, уселся на своего рыжего пони с тёмной полоской вдоль хребта. Свэн нырнул под крышу повозки, а Бад сел на передок и взял в руки вожжи. Время было позднее, разговор не клеился, а кибитка, мерно покачиваясь, катилась по дороге. Гном сначала что-то бормотал и удивлённо хмыкал, потом начал клевать носом шею Рыжика и задремал. Грэн и Свэн тоже заснули. Один Бадди крепился, чтобы не пропустить поворот. Примерно через два часа в кромешной темноте они свернули в сторону Овсяного Дола. Другая дорога стремилась к Большому Восточному тракту. Ещё чуток на север, и вот он, слева, долгожданный поворот. Тропа змейкой ползла по ложбине между холмами в сторону ручья, к условленному месту, которое друзья называли «беседкой». Дорожка упёрлась в подножие взгорка, и повозка остановилась.
Возвышенность украшал огромный дуб, мощные ветви которого тянулись во все стороны, пытаясь потрепать мохнатые кроны сосен. Они росли чуть ниже, на склоне, полукругом с трёх сторон, как стеной, окружая холм. Между жёлтых стволов и ещё ниже толпились зелёные свечи можжевельника. Дальше, в низине, стройные, высокие кусты орешника, закутанные вуалью шелестящей листвы, перемежались с густыми непроглядными осинниками и весёлыми хороводами кудрявых рябин. Вход в «беседку» был с восточной стороны холма, а на западном его склоне мурлыкали три родничка. Мастер каменных дел Франи соединил тоненькие струйки вместе и направил образовавшийся ручеёк в гранитную чашу. Переливаясь через её край, поток убегал в низину, ласково перемывая мелкие камешки и песок.
Друзья отпустили лошадок пастись, а сами, спросонья едва волоча ноги, взобрались на холм и разожгли костёр из запаса хвороста, оставшегося от прошлой вечеринки. Кострище, обложенное камнями, располагалось ближе к откосу, а под самым дубом, между его корнями на невысоких столбиках был устроен стол, окружённый четырьмя скамейками.
Весело потрескивал костёр, постреливая вверх фейерверком искр. Аппетитно пахло жареным мясом, а на столешнице разместилась посуда с немудрёной закуской. Ломтики копчёного свиного окорока, посыпанные зеленью, и тушёная курица соседствовали с варёным картофелем, обжаренным в масле до хрустящей жёлтой корочки, свежими овощами и, конечно, жареными грибами в сметане. Пара бутылок выдержанного красного вина и солидный бочонок свежего пива довершали благоухающий натюрморт.
– Надо умыться, чтобы не заснуть за столом, – потирая глаза и спускаясь к родникам, бормотал Свэн.
На склоне, за кругом света, исходящего от костра, в стороне от гомона и суеты у хоббита возникло ощущение, что он попал в совершенно иной мир, наполненый своей отдельной тихой, задумчивой, медленно текущей жизнью. Умывшись и озираясь, Свэн словно растворился в уютной тишине. Россыпь алмазов на чистом небе роняла на землю мягкий, волшебный свет. Глядя ввысь и приглаживая мокрыми руками волнистые волосы, Норкинс увидел на вершине соседнего холма мерцание огня. Это показалось ему странным. Мало кто из жителей Хоббитшира любил ночевать у костра в лесу под звёздами. Невысоклики всегда рассчитывали свои, в основном, деловые поездки так, чтобы заночевать можно было с комфортом в одном из трактиров. Свэн быстро поднялся к товарищам. Все уже сидели за столом, вино было разлито по кубкам.
– Готов? – спросил Грэн. – Долго же ты плескался. Мы чуть слюной не захлебнулись.
– Поставьте кубки на стол, а то поперхнётесь, – выпучив глаза, бубнил Норкинс. – Там недалеко, на высоком холме виден свет от костра.
– Ну и что? – буркнул гном.
– Да нет, ничего особенного, если бы не твои привидения в ельнике, – нагнетал обстановку за столом Свэн.
Тут и Бад насторожился, вытянув шею и вертя головой во все стороны.
– Где это? – спросил Грэн, выходя из-за стола. – Покажи.
На севере в распадке между двумя холмами хоббиты увидели очертания высокого пригорка, на вершине которого пульсировал свет.
– Пойдём, посмотрим? – предложил Грэнадин Тук. – Кто со мной?
Бад замялся, а Свэн сказал, что, мол, пусть себе горит этот костёр, он никому не мешает. Компанию Туку составил только Франи, который вообще слыл непревзойдённым смельчаком. Любопытство вывело гнома и хоббита в распадок между холмами. Вдруг над их головами резко ухнул и залился злорадным смехом ночной пернатый хищник. От неожиданности друзья вздрогнули и взглянули вверх. В отдалении вершина холма, к которому они шли, подмигивала, как решётчатый светильник, подвешенный на крюк. Грэн шёл первым тихо, как лёгкий ветерок. Хоббиты умеют передвигаться очень осторожно, бесшумно, ещё и потому, что ходят чаще всего босиком и очень хорошо чувствуют почву под ногами. В этом они уступают, пожалуй, только эльфам, которые могут идти, даже не приминая траву. Гномы носят тяжёлые подкованные сапоги. Поэтому Грэн всё время слышал сзади напряжённое сопение и топот, сопровождающийся то хрустом веточки, то глухим ударом по корню. Они уже начали взбираться на тот самый холм, но, не успев дойти даже до середины подъёма, внезапно ослепли. Их окружил яркий голубоватый свет. Оба лазутчика остолбенели от неожиданности.
– Странная парочка. Здесь и в это время? Вы не заблудились? – прозвучал спокойный приятный мужской голос из темноты.
– Мы шли на свет костра, чтобы узнать, кто здесь ночует, – произнёс гном.
– Если вас интересует, меня зовут Грэнадин Тук. Я хоббит из Тукборо. Рядом со мной гном Франи сын Дорина из города Двалина. Добрые волшебники, скажите, пожалуйста, как вас зовут, или хотя бы покажитесь нам? – немного освоившись, попросил Грэн.
Свет потускнел, и друзья смогли увидеть тех, с кем свела их судьба в этом удивительном крае. Перед ними стояли два высоких красивых воина в белых плащах.
– Мы не волшебники, а эльфы из Имладриса или, по-вашему, Райвендела. Это долина на востоке, у подножия Мглистых гор. Меня зовут Гэллион, – представился один из воинов.
– Ваш костёр мы заметили давно и рассмотрели группу приятелей издали. Не стоит так, как вы, бесцеремонно, удовлетворять свой интерес. Мы вынуждены были вас остановить, – поучал другой, очень похожий на Гэллиона эльф.
– Ещё раз просим прощения за грубое вторжение. Мы не умеем так незаметно и тихо ходить, как вы, – приложив руку к широкой груди, извинился Франи, – но ответьте, не вашу ли компанию я видел три часа назад на холмах вблизи перекрёстка дорог из Двалина в Норки?
– Во–первых, мы достаточно хорошо видим на расстоянии и днём, и ночью. Поэтому не было необходимости подходить близко, а во-вторых, уважаемый гном, ни от кого не прятались, – ответил Гэллион. – Теперь вы удовлетворили любопытство и можете вернуться к своему костру?
Пока эльфы беседовали с гномом, Грэн молчал, широко раскрыв глаза, не в силах отвести взгляд от лиц перворождённых. Они излучали тактичное снисхождение, древнюю мудрость и отцовское покровительство.
– О, великие воины, мы собрались там, на холме, отпраздновать новоселье друга, – наконец произнёс Тук. – Просим вас быть почётными гостями за нашим столом.
– Невежливо было бы с нашей стороны отказать столь учтивому приглашению, – слегка склонил голову второй эльф. – Меня зовут Таэрлин. Буду рад присутствовать на празднике друзей.
– Я догоню вас, – взмахнув рукой, сказал Гэллион, повернулся и в мгновение ока скрылся в направлении вершины холма.
Таэрлин начал легко и бесшумно спускаться вниз. Грэну показалось, что фигура эльфа плыла между деревьями и кустами, не касаясь земли, при этом излучая слабый мягкий свет. Возможно, причиной тому был цвет и материал, из которого был сшит плащ.
Почти на верхушке «беседки» их догнал Гэллион с корзиной в руке. Грэн познакомил друзей с воинами, и они расположились за столом. Гэллион передал привет всей компании от Высокородных эльфов, оставшихся на соседнем холме, и достал из корзины фрукты, очень вкусный ароматный хлеб и ещё какие– то яства, названия которых ни хоббиты, ни гном не знали. Когда изумление и растерянность Свэна и Бада несколько улеглись, Таэрлин поднял кубок с вином и поздравил Норкинса с новосельем. Хоббит удивлённо открыл рот, но, поняв, что возражать не стоит, только поблагодарил за добрые слова. Затем Грэн поднял кубок за гостей застолья. Франи предложил выпить за дружбу, чьи бы сердца она ни объединяла. Время давно перевалило за полночь, все были сыты, веселы, и сон почему– то не клонил к земле. Вдоволь наговорившись и перепев много весёлых песен, невысоклики попросили эльфов спеть что-нибудь на свой выбор. Тогда Таэрлин вышел из-за стола, обратился лицом на запад и запел. Песня была на эльфийском языке, непонятном для гнома и хоббитов, но голос был так удивительно красив, а слова так гармонично вплетались в звуки напева, что, они заслушались. Нежная печальная мелодия серебристым ручейком вливалась в сердца, исподволь, деликатно напоминая о чём-то очень близком, родном и бесценном. Песня отзвучала, но очарование, навеянное ею, ещё трогало струны души, удерживая окружающих в отстранённом от реальности мире грёз и видений.
– Эта песня о родине, о вашей Родине? – тихонько, как будто боясь своим голосом испортить «послевкусие», спросил Свэн. – Но почему она такая печальная?
– Да, эта песня о Валиноре, о далёкой, прекрасной земле! – ответил певец. – Печалью наполнена она от долгой разлуки и непреодолимого желания вернуться в чудесный край.
– Скоро сбудется наша мечта! Мы, последние Эльфы Высокого Рода, жившие в Средиземье, покидаем его, – продолжил мысль Гэллион. – На западе, в Серой Гавани, нас уже ждёт корабль, который уплывёт через Запретное Море к зелёным берегам.
– Вы долго жили в Средиземье? – вновь пробудилось любопытство Грэна. – Наверное, вам нравилась эта земля? Почему же вы покидаете её именно сейчас?
– Достаточно долго даже для нас, – сказал Таэрлин.
– Трудный вопрос ты задал, юный хоббит, но я постараюсь ответить ясно и кратко, – снисходительно улыбнувшись, молвил Гэллион, заметив, что Франи зевает. – Если объяснять подробно, то не хватит не только этой ночи, но и нескольких дней в придачу.
И эльф начал рассказывать:
– В Незапамятные Времена, когда Мир был ещё молод, нас призвали в Средиземье на помощь местным племенам в борьбе с Великим Злом. Ценою многих тяжких потерь Моргот был изгнан, а затем были побеждены и его слуги Балрог и Саурон. В течение трёх эпох продолжалась изнурительная, кровопролитная борьба, увенчанная многими Великими Подвигами и оплаченая горькими, невосполнимыми потерями. Победа над Силами Зла оказалась не окончательной, а Мир для нас потускнел и обесцветился. Мы, перворождённые, жили на этой земле, пытаясь понять и оценить прекрасное, чтобы сохранить его для будущих поколений, а также научить всех жителей Средиземья видеть, понимать и ценить красоту. Эльфы долго и кропотливо трудились на этом поприще и сами создали удивительные сокровища. Но многое было уничтожено, утрачено, искажено, не понято живущими здесь племенами.
Эти земли всё больше заселяются людьми. Пришло их время. Но очень немногие из них могут увидеть и оценить Высокое в малом. Они избрали себе иной путь, у них другие цели и ценности, поэтому всё дальше отдаляются друг от друга два племени. Всё глубже пропасть непонимания между ними. Человек смертен. Все его усилия направлены на то, чтобы как можно лучше использовать краткий миг жизни. Но смертность не оправдывает многие их поступки. Мы не умираем под тяжестью прожитых лет, но вынуждены созерцать этот меняющийся мир, печалясь о многом прекрасном, что знали и утратили не по своей вине. Так я отвечу на первую часть твоего вопроса.
Снова над этими землями поднимается грозная туча. Волна горя и бед скоро зальёт всё Средиземье. Мы уже чувствуем приближение Чёрных Времён. Горные пещеры опять кишат мерзкими, злыми тварями, орками, ненавидящими весь разумный добрый мир, привыкшими наживаться на разбоях и убийствах. На востоке и юге звенят молоты, вооружаются армии для похода на Запад. Запах войны уже витает в воздухе. Всем мирным, трудолюбивым народам этой части Мира скоро придётся сменить плуг и молоток на меч и копьё. Иначе их превратят в рабов, влачащих жалкое существование, покорно принимающих гибель прекрассного. Во всём чувствуется злая воля Великого Врага. Моргот явился в Средиземье с юга. Обманутые им народы легко захватили Мордор. Мощь Врага растёт.
Наше время прошло, мы не в силах противостоять вызову. Слишком мало нас осталось. Эльфы Высокого Рода больше не обязаны защищать Средиземье. Вот тебе ответ на вторую часть вопроса.
Эльф замолчал. Стало тихо, словно весь мир глубоко задумался над печальными пророческими словами. Покой, наполнявший ночь, показался теперь напряжённым ожиданием чего-то великого, грозного, неизбежного.
– О, как ужасно то, о чём ты сказал! – вдруг воскликнул тоненьким голоском Свэн. – Неужели нам никто не поможет?!
Этот крик был наполнен болью и отчаянным, непримиримым протестом его простой хоббичьей души той чёрной неизвестности под названием война, которая надвинулась и угрожает. В возгласе отчётливо прозвучала решимость маленького существа, вставшего на грань жизни и смерти, бороться до конца, какой бы он ни был.
– Никто не сумеет помочь, если вы сами будете сидеть, сложа руки и ждать каждый в своём доме, – спокойным, но печальным голосом ответил Таэрлин. – Объедините свои силы. Один тоненький прутик легко сломать, но веник из них в трудолюбивых руках выметет любой мусор из ваших усадеб. Важна будет каждая взявшаяся за дело рука: человека, гнома или маленького хоббита. Так было на рубеже эпох в битве против Властелина Колец, когда два невысоклика Фродо и Сэммиум сумели склонить чашу весов на сторону Сил Добра. В конце третьей эпохи народам Средиземья противостояли только Саурон и Балрог, слуги Великого Зла. Моргот намного сильнее и коварнее. Чтобы его победить, нужен крепкий и умелый кулак.
– Неведомо, сколько времени осталось, но всё же война начнётся не завтра и не здесь, – продолжил после паузы Гэллион. – Призовите на помощь ваше неиссякаемое жизнелюбие и оптимизм. Веселей гляди, Франи сын Дорина. Вас ещё не победили, и вы не останетесь одни в своей борьбе! А сейчас успокойтесь и отдохните до утра. На восходе мы ещё увидимся.
Эльфы встали, отошли за круг света от потухающего костра и словно растворились в ночи.
– Как теперь уснуть? Ну и вопрос ты задал, Грэн Тук! – возмутился Франи, приваливаясь спиной к большому корню дуба.
– Спрятав голову в кусты, не спасёшься от беды, – ответил за друга Бадди. – Лично я усну сейчас и на муравейнике.
Странное дело. То ли последние слова эльфа успокоили друзей, то ли упомянутый оптимизм взял верх над тревогами, но вся компания дружно улеглась на траву под дубом и заснула спокойным сном.
Солнце взошло и позолотило верхушки деревьев, росших на холмах. От бережного прикосновения бодрящего ветерка тихо шептались над головами спящих друзей листья дуба, обсуждая ночные новости. На соседней сосне выдал частую, звонкую дробь большой дятел в красном берете. В кустах у родничков защебетали мелкие пичуги. Друзей окончательно разбудил Свэн.
– Неужели вся эта красота может исчезнуть?! – печально воскликнул он.
– Лучше вообще не жить тогда! – сказал Грэн и понёс свою кислую физиономию умываться.
Франи и Бад, вспомнив ночную беседу с эльфами, несговариваясь достали трубки и задымили, как дремлющие вулканы.
– Ушли, – со смешанным чувством досады, лёгкой грусти и разочарования выдохнул Тук, возвращаясь.
Свэн вскочил на ноги и стал пристально всматриваться в макушку северного холма.
– Там лёгкая струйка дыма над вершиной! – вскрикнул хоббит.
Все подошли к Норкинсу и начали вглядываться в вершину пригорка.
– Доброе утро, – прозвучал мелодичный голос сзади.
– Гэллион, Таэрлин! – разом загалдели невысоклики.
По склону поднимались эльфы, одетые в серо–зелёные дорожные плащи.
– Доброе утро! А мы думали, что вы нас бросили и ушли на запад, – выпалил Грэн, подходя навстречу.
– Мы ведь обещали повидаться с вами утром. Эльфы держат слово, – ответил Гэллион улыбаясь.
– Пойдёмте, друзья, вас ждут, – широким жестом Таэрлин пригласил компанию следовать за собой.
– Ой, один момент! – крикнул Свэн, схватил свой заплечный мешок и кубарем скатился к родникам.
– Мы почти готовы, – замялся Грэн, – только кое-кому надо умыться.
Хоббиты и гном спустились к ручейку и поплескались в прозрачной, прохладной воде. Свэн умылся первым, отошёл в сторонку и стал что– то собирать, укладывая в кисет и маленькую шкатулочку. Затем он догнал остальных друзей.
Холм, на который эльфы привели хоббитов и гнома, был окружён высокими деревьями, так что его лысая макушка казалась колонным залом. Посреди поляны в кругу камней кострища, на горке вчерашних углей горел небольшой костёр. Вокруг сидело и стояло более двух десятков эльфов. Гном и хоббиты вежливо поприветствовали присутствующих, в поклоне приложив руку к груди. Эльфы ответили тем же. Гэллион подвёл друзей к группе, сидевшей у огня, и представил каждого, при этом перворождённые (эльфы) уважительно встали и ответили поклоном на поклон. Смущённая четвёрка села на предложенные им чурбачки. Немного в стороне от костра в красивом кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками восседал Владыка Келеборн. Его серебристо-белые волосы свободной волной ниспадали на широкие плечи. Он казался могучим воителем в расцвете сил, а мудрые, ясные глаза смотрели, будто из глубины бесчисленных лет, оставивших неизгладимый след в безграничной памяти. Рядом с ним сидели другие достойнейшие эльфы и два удивительно похожих друг на друга воина. Умудрённые немалым опытом и знанием, они, тем не менее, выглядели моложе остальных эльфов. Это были сыновья Элронда-полуэльфа – Элладан и Элрохир.
– Мы рады приветствовать вас в этом прекрасном крае. Рачительные хозяева благоразумно поддерживают его в добром порядке, – обратился к притихшим, словно ученики, друзьям Келеборн. – Наша встреча в другое время была бы веселее, но так уж сложились обстоятельства. Вам известно, что мы покидаем Средиземье навсегда. В этой части мира наступают трагические времена. Однако я вижу, что наша встреча не случайность. Для вас, юные друзья, у меня есть слово,… но об этом после, а сейчас разделите с нами прощальный завтрак.
На поляне уже был накрыт длинный стол, хозяева и гости заняли свои места и принялись за трапезу. Не буду вдаваться в подробное описание яств. Скажу только, что блюда были необычайно вкусны, а хоббиты, естественно, не отказались ни от одного из предложенных. После зазвучала музыка, и было спето немало песен.
У неискушённых читателей может сложиться мнение, что невысоклики в жизни только и делают, что готовят пищу и едят, а эльфы – поют. Это, конечно, заблуждение. И те, и другие делают и то, и другое, но эльфы, безусловно, лучше. Невозможно не восхищаться их кулинарными изысками, а уж когда эльфы поют, то даже соловьи заслушиваются. Песни звучали на эльфийском языке, но освоившаяся и избавленная от торжественности четвёрка друзей испытывала удовольствие от звука голосов и чарующего слияния слов и нот.
Одну легенду, видимо, специально для гостей исполнили на всеобщем языке, вестроне. В ней повествовалось об отважном моряке Эарендиле и камне Сильмарил. Суть её заключалась в том, что человек с помощью этого камня смог преодолеть Запретное Море и попасть в земли эльфов на Заокраинном Западе. Он испросил у эльфов помощи в борьбе с Силами Зла. Самому моряку нельзя было остаться, равно, как и вернуться домой. Тогда он на своём корабле взлетел в небеса, чтобы стать Звездой Надежды для жителей Средиземья. Исполнив песню, певец упомянул, что её сочинил хоббит Бильбо Торбинс.
– И был заключён последний союз людей и эльфов, благодаря которому Чёрного Властелина низвергли, – подвёл черту торжеству Келеборн. – Сейчас будем прощаться. В память о нашей встрече возьмите, друзья, эти дары.
Владыка подошёл к хоббитам и вручил каждому по крупному, алой крови, изящно огранённому рубину. Невысоклики с восторгом и трепетом приняли драгоценные камни. Они поблёскивали гранями и искрились, пламенея на солнце.
– А теперь, – вещал Келеборн, – попробуйте сложить их вместе в эту оправу.
Грэн взял из рук Владыки золотую трёхглавую розетку, и, как только в неё лёг третий камень, букет ярко вспыхнул слепящим глаза мощным костром. Он словно ожил в дрогнувших руках хоббита.
– Вот так, вместе, объединив усилия, можно победить Зло. Возьмите каждый по камню и храните до поры в тайне, а гном пусть возьмёт оправу. Эти вещи могут оказаться сильнее мечей в трудный час испытаний, – пророчествовал Владыка.
Хоббиты спрятали каменья в кармашки, а гном всё ещё вертел в руках золотую вещицу, любуясь филигранной работой мастера.
– Тебе, Франи сын Дорина, и твоему племени у меня отдельное слово. Когда беда подступит к порогу и выбор будет труден, вспомните о Сердце Горы. Пусть оно забьётся вместе с другими. Возьми мой кинжал, друг. Это оружие ковалось в незапамятные времена. Оно будет верно тебе служить во всех невзгодах, – закончил речь эльф, протягивая гному длинный клинок в украшенных драгоценными каменьями ножнах.
– Благодарю тебя, Король эльфов, – с низким поклоном, принимая оружие, ответил Франи. – Он сойдёт мне за добрый меч. Я пока не умею им владеть, но буду носить с честью.
Церемония прощания подходила к концу, и тут вперёд робко выступил Свэн.
– О! Славнейший из Королей, Владыка Келеборн, у нас нет подарков, достойных Великих Особ, но прими в память о нас и этом Крае дубовую шкатулку, которую сделал Бадди. Украсил её Грэнадин, а Франи – оковал. Я положил в неё веточку вереска и цветок незабудки. Ещё вот мой кисет с горстью земли, взятой у живительного родника, – от волнения обливаясь потом, хоббит протянул перечисленные предметы Королю Королей эльфов.
– Много у меня было подарков, есть и будет, но ваш особо дорог, ибо это последний привет из Средиземья, – принимая дары, слегка наклонил голову Келеборн.
Эльфы начали собираться в путь. Когда вереница перворождённых уже спускалась с холма, к невысокликам подошли Гэллион, Элладан и Элрохир. Они вручили хоббитам свои кинжалы, изготовленные древними мастерами. Вскоре эльфы скрылись за деревьями, а неразлучная четвёрка долго ещё стояла на высоком холме, глядя на запад.
– Мы, наверное, никогда не сможем до конца понять их печаль, – молвил Грэн, устремив взгляд вослед исчезнувшему каравану.
– А я до конца своих дней не забуду слов, с которыми обратился столь Высокородный эльф ко мне, простому гному, – уткнув нос в бороду, произнёс Франи.
– Жаль, что такие могучие воины покинули эту землю именно сейчас, на пороге грозных событий, – со вздохом сказал Бадди.
– С их уходом Средиземье потеряло нечто гораздо более значимое, чем воинская доблесть, – задумчиво молвил Свэн.
Друзья повернулись на юг и направились к «беседке». Поднимаясь на любимый холм, они обратили внимание, что в час прощания даже птицы перестали щебетать. Может, просто так совпало?
Хоббиты – очень добродушный, простой и во многих смыслах приземлённый народец. Они не могут долго углубляться в философские размышления, особенно натощак.
– Я так проголодался от этих серьёзных мыслей и переживаний, что не смогу сейчас ничего делать, пока не поем, – поворошив палкой погасшие угли костра, заявил Норкинс.
– Наверное, уже около десяти часов – время второго завтрака, – поддержал идею Грэн.
– Мы с Бородой составим вам компанию, – хлопнув гнома по плечу, сказал Бад.
Все дружно занялись разжиганием костра и приготовлением пищи. Наевшись и убрав посуду, новоиспечённые воины достали подаренные им кинжалы. Светлые, хорошо отполированные клинки грозно поблёскивали, когда в них бил прорвавшийся сквозь листву солнечный луч. По лезвиям вились красные и золотые руны, а в рукоятях сверкали драгоценные камни. Оружие в руках невысокликов выглядело как мечи. Хоббиты хоть и родственное нам, людям, племя, но ростом вдвое ниже.
– Неужели нам когда-нибудь придётся воевать этими клинками? – спросил Свэн, разглядывая кинжал, лезвие которого напоминало по форме ивовый листок.
– А кто же ещё будет защищать Старину Мэта и всех других хоббитов?! – спросил Норкинса Тук.
– Наверное, я, – обречённо опустив голову, сказал Свэн. – Тогда нужно научиться драться этим оружием.
– Удивительно прочный сплав и лёгкий, как пёрышко, – попытавшись изогнуть клинок, восхищался гном.
– Я предпочёл бы лук, хотя на войне нужно уметь пользоваться любым оружием. Иначе – смерть, – мрачновато высказался Бад.
– По мне тоже лучше секира, булава или молот, но ты прав, Бад, надо научиться пользоваться и мечом, – подняв клинок вверх, произнёс Франи.
– Что прямо сейчас и начнём? – тыкая эльфийским кинжалом во все стороны, сказал Грэн. – Хорошо бы найти опытного воина, который согласился бы научить нас ратному ремеслу.
– Ну что вы все тоску нагоняете?! – взмолился Свэн. – Война ведь не завтра начнётся. Так говорили эльфы, а уж они-то, наверное, знают?
– Военное дело тоже за день не одолеешь, – вложив свой клинок в ножны, изрёк Франи. – Ладно, хватит о грустном. Кажется, мы собирались сегодня навестить трактир «Укромный Уголок»? Так поехали. Солнце уже высоко, а путь неблизкий.
– Отряд, слушай мою команду! – вырабатывал командирский голос Грэн. – Оружие – в ножны. Я тушу костёр, Бад и Борода запрягают пони, Свэн собирает вещи.
В короткий срок повозка, запряжённая парой пони, резво выкатилась на дорогу и повернула направо, в сторону Приречья. Свэн и Грэн уже весело болтали, развалившись на мягкой подстилке, Бад и Франи негромко переговаривались, сидя на передке. Потом все вместе пели весёлые (других хоббиты почти не поют) песенки и даже успели дорогой немного поспать. К вечеру с одной остановкой на обед они преодолели весь долгий путь и подъехали к знакомому трактиру. Заказали ужин и ночлег, перенесли вещи в отведённую для них комнату и пошли в общий зал попить пива и послушать хоббитширские новости. В большой комнате слева за стойкой, подперев кулаком круглую щёку, скучал хоббит в переднике. Посетителей было мало. Пара местных завсегдатаев, да несколько проезжих из Жабса и Тукборо неторопливо потягивали пиво из кружек. Поговорив со знакомыми, гном и хоббиты заняли дальний столик в углу.
На улице смеркалось. Домашние дела были закончены, и общий зал стал понемногу заполняться посетителями. Франи и Бад успели только пару раз обмакнуть усы в пиво, как в зал вошли пять гномов. Мельком оглядев присутствующих, бородачи разместились за отдельным столиком. Один из местных хоббитов подошёл к ним с явным намерением поболтать, но скоро подался восвояси. Компания гномов не жаждала общения.
– Они издалека и долго в пути, – заметил Бад, разглядывая чужеземных гостей. – Вот у кого можно было бы узнать новости из широкого мира.
– Как раз этого ты от них не добьёшься. Гномы мало разговаривают с чужаками, тем более в долгом путешествии, – утверждал Франи. – Один из них, судя по раздвоенной бороде, из Железного Кряжа, а это даже по гномьим понятиям далеко.
Подошедший невысоклик в переднике сообщил, что ужин готов. Гном и хоббиты дружно опорожнили кружки и направились к выходу. Когда они проходили мимо стола, за которым пили пиво гномы, один из них окликнул Франи на своём языке и попросил его задержаться.
Хоббиты уже расселись в своей комнате за ужином и гадали: ждать Франи или начинать без него? Но дверь отворилась, и Борода, потирая руки, подсел к столу.
– Будут новости, – сказал гном, вооружившись вилкой и ножом. – Меня пригласили на разговор соплеменники.
В напряжённом ожидании быстро разгрузили тарелки и кружки, достали трубки и уселись у камина, а Франи, захватив свой кисет, исчез за дверью. Вскоре от волнения второй раз набили трубки курительным зельем. В очаге на догорающих поленьях слабо колыхались язычки пламени. Приближалась полночь, но разговор не отвлекал, постоянно возвращаясь к одной теме. Где же Борода? Почему так долго? Грэн и Свэн начали мерить комнату шагами. Потом ещё что– то ели, чтобы скоротать время, конечно. В конце концов, ночь взяла своё, и хоббиты угомонились.
Утром они обнаружили Франи спокойно спящим в своей кровати и никак не могли его разбудить. Нетерпение росло. Возмущённые невысоклики просто столкнули друга с постели и стали его поливать водой из чайника, приговаривая: «Растите, ручки, растите, ножки, расти, борода». Гном не сильно обиделся на шутку, пробурчав, что вернулся после полуночи, и ничего не будет рассказывать, пока не поест.
После завтрака, за которым Франи только упомянул, что вчерашняя группа гномов родом из разных мест и об этом здесь говорить не стоит, он попросил друзей быстро собираться. Сам вместе с Бадом отправился в конюшню. Грэн и Свэн собрали вещи, расплатились и вышли во двор, захватив с собой продукты в дорогу. Кибитка незамедлительно отправилась в обратный путь. Погода несколько испортилась. С северо-востока подул не сильный, но холодный ветер. По небу ползли громады серых и белых облаков, похожих на огромные кучи ваты. Хоббитам удалось наконец развязать язык другу.
– Гномы направляются в Синие горы к нашему Королю Флоину по прозванию Белый Утёс, – начал рассказ Франи. – Один из них, как я уже говорил, из Железного Кряжа, где правит Король Балин-второй Железное Сердце. Один прибыл из Одинокой горы, Эребор. Там на троне сидит Король Глоин-второй Железный Кулак. Третий – от гномов Серых гор, из королевства Даина-третьего Высокого, а двое вовсе из неведомых далей, из королевства Туборг, что на севере Граничных гор, где гномами правит мудрый Трор-второй Каменная Борода. Представители племён рассказали, что Мглистые горы от Муфадраса на юге до Карн Дума на севере кишат орками. Они нападают на путников, пробирающихся через хребты, и грабят близлежащие поселения, убивая всех, даже малых детей. В их мерзких лапах до сих пор находится Мория – наше Древнее Государство. Настало время поквитаться со злейшими врагами за обиды и поражения. Пора вышвырнуть паршивых гоблинов из нашей прародины!
Сжимая кулаки от негодования, Франи поведал, что более четырёх сотен лет назад была предпринята самонадеянная попытка осуществить мечту всех гномов его рода. Войско было слишком малочисленным, а поход подготовлен плохо. Тогда победили орки. Сейчас гномы длиннобородые со всех концов Средиземья соберутся в мощный кулак, чтобы окончательно уничтожить ненавистного врага, самую зловредную породу гоблинов.
– Я тоже пойду в отряд добровольцев и буду сражаться. Надо только подучиться военному ремеслу. Думаю, для этого ещё будет время и место, – подытожил повествование Борода.
Некоторое время ехали, погрузившись в свои мысли.
– Что-то у меня аппетит разыгрался от твоих рассказов, – заявил Свэн. – Давайте покушаем, а потом Франи коротко нам изложит суть тех давних событий. Ты ведь наверняка знаешь эту историю?
– Мне её поведал дед, только давайте полдничать на ходу. Я очень тороплюсь домой, – согласился Борода.
Они достали сыр, свежий хлеб, овощи, несколько кусков жареного мяса и наскоро утолили голод, запивая всё свежим пивом. Когда из-под кожаной крыши повозки повалил дым от четырёх трубок, хоббиты услышали грустную повесть о походе гномов длиннобородых. Они надеялись, что после поражения Властелина Колец орков в горах осталось очень мало. Выступили в поход без предварительной разведки, и попали в ловушку.
– Вот такая печальная история, – вздохнул Франи, ещё раз набивая трубку.
Ближе к вечеру кибитка подкатила к развилке дорог. Борода выпряг своего Рыжика, попрощался с хоббитами и поскакал в Двалин. Невысоклики прибыли в Старый Грот на закате. Въезжая в ворота, они увидели на лавочке Старину Мэта с трубкой в зубах.
После ужина все разместились на южном крыльце и поведали старику новости. Только не стали пугать его предстоящей войной. По этой же причине временно спрятали в тайники своё оружие и драгоценности.
– Дедушка, а кто такой Бильбо Торбинс? – неожиданно спросил Свэн.
– Неужели вы не слышали историю о чудаковатом хоббите из Торбы на Круче? – удивился Мэт. – Он, между прочим, побил рекорд долгожительства, принадлежавший Геронтиусу Туку. Тебе-то, Грэнадин, этот факт должен быть известен.
– Я, кажется, слышал имя Бильбо Торбинс, но историю его жизни не знаю, – ответил Тук.
– Это, наверное, было очень давно? – поинтересовался Бад.
– Да. Тогда ещё жили драконы и находились волшебные кольца, – многозначительно кивая головой, вещал Старина Мэт.
– Что-то очень похоже на сказку, – засмеявшись, сказал Грэн.
– Всё это правда, – утверждал Норкинс–старший. – Ты, Тук, должен и это лучше всех знать. Я слышал, что у вас в Тукборо, в посёлке Большие Смайелы хранится Красная Книга. В ней Бильбо Торбинс и его племянник Фродо Торбинс описали события, в которых участвовали сами. История длинная. Я подробностей не слышал. Знаю только, что Фродо, Сэммиум Гэмджи, Мэрриадок Брендибак и Перегрин Тук были руководителями Приреченской битвы. Полный список героев-хоббитов, которые участвовали в ней и тех, кто погиб в боях с бандой громадин тиранивших наш край, имеется в конце книги.
Младшие хоббиты удивлённо перглянулись.
– Что ж ты, Тук? У тебя там, в Тукборо, кладезь знаний, а ты ни бум-бум, – укоризненно глянув на друга, сказал Бад.
– Мне же никто ничего не рассказывал! – возмутился Грэн. – Я только слышал, что был такой тан Перегрин.
– Так ты, видно, интересовался, – махнув рукой, стыдил друга Свэн. – Потянул бы за ниточку, всё, всё узнал и нам рассказал. Ну, раз книга есть, то дело поправимое.
– Эх-хе-хе! – прокряхтел Старина Мэт, вставая. – Молодёжь, молодёжь! Прямо сейчас побежите за книгой, что ли? Темно уже. Спать пора.
– Да, надо ложиться. Завтра много работы, – сладко потянувшись, произнёс Бадди.
В усадьбу тихо вошла ночь, и хоббиты разошлись по спальням.
– Вот так новоселье?! – подумал Свэн, засыпая. – Столько всего произошло за двое суток, а сколько ещё предстоит узнать?!
А теперь, дорогой читатель, предлагаю оставить пока хоббитов в покое, перенестись во времени на месяц вперёд, по расстоянию – далеко на восток Средиземья и познакомиться с другими героями этого повествования.
Начало: http://proza.ru/2023/07/13/772
Следующая глава: http://proza.ru/2023/08/24/515