ОСНОВНАЯ СТАТЬЯ
http://proza.ru/2023/08/11/544
7) О ЯЗЫКЕ КАК СФЕРЕ, НЕ ПОДЛЕЖАЩЕЙ НАУКЕ
Если бы математики были знакомы с философией, им бы никогда не пришла в голову такая бредовая идея, как автоматический перевод с одного языка на другой (хотя это не единственная бредовая идея, которую математики пытаются оседлать уже не одно столетие). Они бы знали, что математическими методами могут решаться лишь стохастические проблемы, т. е. такие, когда любой самый запутанный вопрос можно разбить на множество простых, каждый из которых дает однозначный ответ -- "да" или "нет".
Но самый простой вопрос, не разложимый на "да" или "нет" для наук, основанных на строгом методе, недоступен. Язык -- это как раз пример такой сферы. Ибо в языке нет законов (структурная лингвистика пыталась это успорить, но ее достижения ограничаваются скромным полем приложения: а именно: они плодотворны при создании искусственных языков), а есть правила. Закон от правила отличается тем, что при заданных условиях закон выполняется всегда, независимо от нашего желания, а правило, каким бы распространенным оно ни было, можно определить произвольно. Скажем, если при нагревании газа он обязательно расширяется, то как бы нам ни хотелось, мы не можем принять, что он сжимается. А если общепринято ездить по правой стороне улицы, то это правило без ущерба для движения можно было бы поменять на противоположное, что с успехом доказали англичане. У европейцев мужчинам принято ходить в штанах, а женщинам в юбках, а у китайцев и мужчины и женщины ходят в штанах. То что такой обычай неукоснительно соблюдался тысячи лет сотнями миллионами людей, ничуть не уменьшает его произвольного характера.
Все правила в языке произвольны. В русском языке глаголы прошедшего времени не изменяются по лицам ("я сделал", "ты сделал", "он сделал" -- все одинаково), а в польском изменяются (robilem, robiles, robil -- там к l нужно еще косую палочку приделать, а к s сверху ударение), при этом местоимение, как правило опускается; в русском одни падежные окончания, в славянских языках другие, а англичане и французы вообще обходятся без падежей (хотя в грамматике английского языка, слепленной с латинского, падежи занимают большое место), в русском языке сказать "мой отец занимая высокий пост, я ни в чем не имел недостатка" -- будет неграмотно, а в любом европейском языке, хоть сто порций. Если бы это были законы, а не правила, языки не знали бы подобных колебаний и все были бы одинаковыми или очень похожими. Так что и Вавилонской башни не нужно было бы выдумывать. Вот только было бы от этого человечеству лучше, еще бабушка надвое сказала.
Миниатюра написана где-то около 2005 г. С тех пор на почве лингвистике стал подвизаться ИИ. Стихи сочиняет не отличить от сетевых авторов, и даже еще лучше: ошибок меньше. А уж переводы иностранных текстов на порядок лучше той прилизанной фигни, которую готовили и готовят до сих пор разные "Иностранная литература" или "Издательство зарубежной литературы". И чо? Прорыв? Да с какого это бодуна? Просто айтишники показали свои возможности приспосабливать машинные мозги к учету этих правил, и даже с многочисленными исключениями. Творчества же ни на грош.
6) Переписывание из учебников грамматики иностранного языка. Какой гигантский и притом бессмысленный труд. И это якобы для детей. Хотя этой фигнёй захламлять мозги не стоит ни детям ни взрослым. И дело даже не в том, что все это переписано из учебников, а в том, что по хорошему осваивается не язык, а речь (имею в виду данное Соссюром определение).
Перефразируя Г. Гейне, если бы римляне осваивали свою грамматику, они бы не только мира не завоевали, но прекратили бы как народ существование раньше, чем дошли до письменности.
Изучать язык стоит на конкретных примерах, т. н. речевых конструкциях, в которые и нужно подставлять слова меняя формы и значения. Подбор подобных примеров дело нелегкое, но не неблагодарное. Ибо обучая ученика, учитель учится и сам
5) Ваш рассказ мне понравился -- эпизод замечательно прорисовывает типаж безбашенной натуры. Но ваша манера передавать прямую речь персонажей никак не может откликнуться пониманием. Не говорите, что так -- мат-перемат сейчас говорят все. Увы это правда.
Однако литература, и речь персонажей в особенности, это не копия речевой действительности, а ее имитация. Художественная имитация, подчеркнул бы я. И литература придумала кучу способов для этого. Можно привести массу примеров, в т.ч. и из русской литературы.
Ограничусь одним:
"У него герцогиня знакомая,
Пообедал он с графом на днях,
Но осталось собой насекомое,
Побывав в королевских кудрях".
Это так перевел эпиграмму Бернса Маршак. Что касается самого шотландского поэта, то у него первые три стиха лоснятся изящной салонной поэзией XVIII века, а вот последний звучит дословно так: "Но осталась собой Phthirus pubis (посмотрите в Интернете, что это значит), побывав в королевской п..." (так прямо и написано, причем не на хорошем английском, как первые три стиха, а шотландским простонародным диалектом). Контраст создается обалденный.
Еще одно замечание. К совершенно невыразительному заглавию рассказа "1997 год". Если бы вы его назвали "1991" или "2020", то тематика рассказа, как мне кажется, соотносилась бы с названием: вот вам значимая в истории, по крайне мере, новой России, историческая дата, а вот вам, как оно там было на улице.
4) "Нора Галь, как и Райт-Ковалева -- одни из лучших, если не самые лучшие переводчики. Почитайте хотя бы "Язык живой и мертвый", это книга, написанная Норой Галь."
Почитайте хотя бы их переводы. Даже языка, с которого они переводят, знать не надо. Обыкновенный, хотя и грамотный русский язык. Для изучения иностранного языка их переводы хороши. Но не для понимания, а тем более наслаждения
переводимыми авторами. Намеренно грубый, мужиковатый Хемингуэй и утонченные эстет Уайльд, с явными и скрытыми иллюзиями на античную литературу в их переводах
совершенно одинаковы и скорее напоминают не писателей, а школьных училок, которые исправляют все, что не подпадает под русский язык Розенталя
3) Скажу сразу, весь этот пафосный строй мыслей, весь этот мистический уклон (мистика в три листика -- как шутили во времена моей юности) мне чужды и непонятны. Бог с ним. В конце концов масса людей охотно отдаются этой мистической галлюцинации. Есть целые литературы, настоенные на ней, по большей части восточные.
При всем при том, поэзия -- это все-таки, каковы бы ни были тематика и жанры, прежде всего точность образа и смыслов. Поэзия -- это вам не математика, сооружающая логический лабиринт своих лемм-теорем на хлипком фундаменте произвольных понятий (надеюсь, вы не сочтете это за парадокс).
А вот с точностью слова у вас полный перекос. Можно приводить все ваши метафоры и после каждой из них ставит недоуменные вопросы.
"Как приятно понять этот миг, то, что мир это ты вместе с ним. В нём есть счастье твоё, где ты должен стать счастьем ему". "Приятно"? И только-то? Приятно, когда в выходной день валяешься в теплой постели, и тебе некуда спешить. А мистический восторг как бы должен сопровождаться более крепкими, хотя и приятными для дамского уха, выражениями.
"Этот миг". "Этот" это какой? Мне кажется, хотя я и не мистик, точнее было бы сказать "понять тот миг, когда ты понял (или "ощутил", ведь понятиями мистики и прочие пантеисты вроде не балуются), что мир это ты, а он в тебе".
То что тебе этот миг (или мир -- у вас здесь опять неясность, причем чисто грамматическая) приятен тебе типа само собой. Но почему ты, малая песчинка должен быть приятен миру (со скрипом, но можно такое предположить) или мигу, чего втемяшить себе в голову ну никак. Разве миг также может чувствовать и предаваться мистическому экстазу?
То что ваш богатый чувствами рассказ уже давно не нов -- вспомнить хотя бы такие же прозрения Безухова на переправе или Смоленской дороге в плену у французов -- это нормально. Все мистики, во все времена и у всех народов похожи друг на друга. Но тем более следует отточить лексический репертуар и выражаться точнее.
И простите, что задеваю переполняющие вас чувства. Нехорошо рыготать над чьими бы то ни было чувствами. Если бы мы с большим пониманием относились друг к другу
Как сладко спали б человеки
На миг удовлетворены.
Увы! Слетают к нам навеки (ужасный эпитет)
Лишь иронические сны
2) Вы написали хорошую, разумную статью. Не знаю, читали ли вы Соссюра, но многие ваши замечания почти буквально воспроизводят многие положения его структурной лингвистики.
"в любой науке, в том числе русологии, имеются две логические схемы – формально-логическая, оперирующая относительно неизменными формализованными понятиями, и диалекто-логическая анализирующая изменчивые развивающие формы" (немножко не так, но это соссюровские "язык и речь")
нет никаких лингвистических законов, "а язык же развивается большей частью случайно, в процессе постоянного устного общения" (синхроническй и диахронический планы языка)
При этом вы изложили все простым, доходчивым языком, без тех свистоплясок, на которые так падки лингвисты.
И все же некоторые замечания:
"Грамотность языка держится вовсе не на формальном знании правил" -- совершенно бесспорная, поскольку совершенно неверная. Если вы имеете в виду, что не нужно знать формулировок правил, типа "субъектом (подлежащим) деепричастного оборота может быть только субъект главного", то как говорится, вот вам моя пятерня. Человек просто должен знать, что "Идя по дороге, вдруг пошел дождь", говорить неправильно. Но как человек будет это знать, если его этому не научили когда-то. Здесь необходимо, как говорят китайцы, "уметь забывать слова"; выучи правило -- научись его применять -- забудь его, но применяй правильно. Образование -- это тренинг на овладевание приемами, когда они так входят в плоть и кровь, что пользуешься ими не замечая этого.
"Тем ни менее альтернативы тестам (ЕГЭ) нет" весьма спорная мысль. Тесты очень полезны и нужны, но на одних тестах далеко не уедешь. И в частности тесты не учат связывать речевые конструкции в осмысленные тексты.
"Я бы все правила разделил на главные и второстепенные, и оценивал знание только главных правил, а второстепенные оставил на добровольное изучение". И тогда вместо дураков, у которых на все случаи жизни есть четкие правила, вы бы воспитывали полудурков, которые понахватали верхушек, но до сути так и не дошли. В языке нет главных и нет второстепенных правил. Но (см. предыдущий пункт), нужно знать не их формулировку, а уметь применять их.
Восточные учат языки с помощью т. н. речевых конструкций.
Допустим. в латинском есть такая конструкция: винительный + инфинитив
"librum eum legisse scio" -- "я знаю, что он прочитал книгу". А дословно "книгу его читать раньше знаю". То есть, чтобы правильно перевести, нужно знать способ перевода. Так вот для начала нужно объяснить обучающемуся конструкцию и объяснить способ перевода. А потом многочисленными примерами, т. е. речевыми конструкциями добиться того, чтобы он переводил подобные вещи автоматом не думая ни о каких правилах. А еще лучше, забыв их вообще. Но в начале обучения просто необходимо было познакомиться с этими правилами.
Ну понятно, что нужно подобрать десятки речевых конструкций на каждое правило и повторять их до опупения.
Ну вот как-то так
1) Многие выражения переиначиваются со временем. Скажем "учимся
не для школы, а для жизни" у автора Сенеки имело прямо противоположный смысл: "Non vitae, sed sholae discimus". Правда, говорил это Сенека с сарказмом, имея в виду современных ему доцентов с кандидатами.
И все же: когда народ переиначивает пословицы, значит ему так надо. И, возможно, как раз переиначенные, они и обретают свой подлинный для данного народа смысл