(Продолжение)
КОГДА НЕ СТАЛО АЛЬТЕРНАТИВЫ
Крестьяне – это христиане: люди земли, что веками добывали пропитание. Но их поделили: по разнородности племен, по количеству занимаемых моргов, по возможности содержания дворов.
Капитализм углубил расслоение, сломал богомольческий уклад. Ставка на Систему подразумевала коммерческую наживу, зарабатывание денег посредством торговли. Это как сейчас. Речные перевозки заменили автомобильные и железнодорожные, и потоки грузов перемещаются из одной страны в другую, и по-прежнему лес – основной источник благосостояния европейских городов. Как черпались дивиденды из местных ресурсов, так и черпаются.
Богомольческая среда, в виде общинного землепашества, не могла выжить в условиях наживы, не могла конкурировать с прагматическим настроем, что «оккупировал» Европу и распространился по землям бывшего Великого княжества Литовского. Зону обустройства связующей речной магистрали накрыл вирус зарабатывания денег.
Пригонное управление крестьянами было выгодно империи и казне, а магнатам-землевладельцам – тем паче. Раньше, как показывают данные за 1720 год, жители свядских весей (деревень) и застенков могли покинуть крепостное имение. Уходили, возможно, «за границу» - в Лепельское имение, где действовали общины, где землями распоряжались монахини. Наверное, этим объясняется возникновение новых поселений на их территории. Создание междуреченского «моста» - Березинской водной системы – потребовало сделки. Империи нужны были люди, чтобы прокопать искусственные водотоки, вынуть кубометры грунта и соорудить сложную систему перехода чрез водораздел – бывший волок. А где взять рабочие руки?
Надежда была на христиан – крестьян. Но ими распоряжались паны.
Выход нашли простейший. Хозяин имения отдавал своих подданных в распоряжение власти, а та вознаграждала владельцев в ответ - укрепляла их состояние. Крестьяне обкладывались поборами: натуральной данью и денежными податями.
Теперь подопечные частных землепользователей крепились строго к центрам – панским (помещичьим) имениям и не могли избирательно перемещаться. Их труд использовался, чтобы "навариться". Граница, за которой лежал другой вид землепользования – богомольческий, монашеский, стиралась, пока не была уничтожена окончательно. После провокационных шляхетских вооруженных выступлений набожницам было показано «на дверь». Система серьезно не пострадала, только на некоторое время прервалось движение, об этом свидетельствует «Дело о прекращении доставки в VI округ путей сообщения документов из Департамента путей сообщения в связи с волнениями в Виленской губернии». Перерыв длился с 28 апреля по 29 июня 1831 года.
ПРИГОННЫЕ СТРОИЛИ СИСТЕМУ, А КУПЦЫ ЕЕ ИСПОЛЬЗОВАЛИ
После шляхетских выступлений крестьяне считались «пригонными». Три дня в неделю крестьяне отдавали владельцу – пахали панскую землю, строили слободы и корчмы, раскорчевывали новые участки для чиншевиков, рыболовствовали, разводили пчел, устраивали загоны для охоты на зверей. Попутно заметим, что пригонную систему использовали Гитлер и Сталин, открывая концлагеря, куда сгонялись бесправные люди, чтобы добывать сырьевые ресурсы и создавать военные арсеналы.
Главной движущей силой при использовании созданного беспрепятственного водного шляха становилось купечество. Торговля стимулировала масштабность. В октябре 1842 года шеф жандармов докладывал наверх «о препятствиях, встречаемых купечеством при сплаве леса по рекам… Борисовского уезда».
НА РЕЧНОМ СПЛАВЕ - ПЛЯТЕРЫ
Для Свядского имения середина XIX столетия стала вершиной расцвета. Управление перешло к дочери Цецилии и «мольтанского рыцаря» Яна Марцинкевича – внучке Теодора Жабы. Ее звали Алина, другое имя – Алоиза (на снимке). Благодаря Системе, она связала жизнь с представителем рода, который тоже имел отношение к отдаче от речного сплава. Караваны леса, что текли в рижские порты, проплывали мимо поместья на Даугаве – Западной Двине, мимо Краславы. А там землями распоряжался богатый остзейский род. Алина вышла замуж за Стефана Эмерика и стала Плятеровой. Его клан доминировал на севере Великого княжества Литовского, в Латгальском крае (бывшей Инфлянтии). Краслава (Креслау), где размещался их центр, лежал на важнейшем отрезке балтийско-черноморского водного пути. С Западной Двины двигались в Березину, пересекая междуречье. Как и Жабы, Плятеры оказались на гребне сплавной эпопеи.
Караваны лесов и других природных ресурсов, что тянулись в балтийские порты, большей частью исходили из междуречья, и еще Теодор Жаба, будучи виленским подкоморием (чиновником по межеванию владений), добился на варшавском сейме 1775 года, чтобы сплавная трасса в пределах его имения была платной, и на собственные средства упорядочил корыто Эссы.
А в Креслау (Краславе) размещался промежуточный пункт сплава, и туда доставлялись лепельские лоцманы, чтобы гнать товар далее. К середине XIX столетия Плятеры стали очень влиятельными персонами. Их владения как крупной шляхты располагались в Польше, Литве, Беларуси. Опасаясь за судьбу собственности в николаевский час – когда царь Николай I, демонически повел себя в отношении передовой интеллигенции, некоторые Плятеры присоединились к сопротивлению и поддержали его. Одна из наследниц остзейских баронов, Эмилия, даже возглавила партизанский отряд и командовала в звании капитана. Копируя образ Жанны Д’Арк, Эмилия стала героиней стихотворного произведения Адама Мицкевича и прославилась, завоевав почести у других поэтов, писателей и художников. Ее именем названы улицы, и даже одна из площадей Варшавы.
Однако это не поколебало плятеровские устои, власть считалась с крупным магнатским родом. По некоторым сведениям, только одно из имений было конфисковано в связи с участием в повстанческом движении.
Как это отразилось на супруге Алины (Алоизы), мы не знаем. Сведений о нем в интернетовской сети нет, надо искать в латвийских и литовских архивах, где собран большой объем информации о Плятерах.
РОСКОШНАЯ ЖИЗНЬ АЛИНЫ И ЕЕ СЫНА
Алина окунулась в роскошную магнатскую жизнь. Она редко посещала Свяду. Больше времени проводила в мегаполисе – Вильно. Стефан умер в 1864 году. С Алиной они прожили 28 лет. У них было двое детей, из которых дочь, тоже Алина, умерла еще в детском возрасте. А сын, Адам Густав, стал преемником наследственной собственности. К нему перешли Ушачи, а виленские Борткушки даже стали называться Плятеровыми.
Поначалу Адам занимался учебными процессами, постепенно поднимаясь по служебной лестнице. Думать о крыше над головой не приходилось – родители обеспечивали существование: поместные владения приносили доход, деревни и застенки пополняли скарб. Адам поднимался наверх. Одно время был предводителем дворянства в Вильно, и даже директором Земельного банка там. А с 1875 года посыпались придворные чины самого высшего уровня: был пожалован в камергеры, в 1886 году стал шталмейстером, а далее — обер-гофмейстером. Это – высокие придворные должности, а последняя, по современным меркам - управляющий канцелярией. В его обязанности входило заведование штатом и финансами императорского двора, и титуловался с упором на «Ваше высокопревосходительство».
Женился он на наследнице древнего княжеского рода. Его избранницей стала Геновефа из Друцких-Любецких, а умер уже в начале двадцатого столетия, в 1909 году.
(Продолжение следует).
На снимке из интернета: Алина-Алоиза, графиня Плятерова.
17.09/23