– Пришли! – констатировал Сом.
Они остановились около трехэтажного особняка в стиле модерн. Неосвещенный дом – мертвый дом, так он и выглядел.
–Ты уверен? – спросил Татмос и поежился – на улице стояла теплая сентябрьская погода, поэтому причина его «поеживания» была другого рода.
Сом и Татмос вошли в раскрытые ворота и прошли через двор. Во дворе стояли два, бывших " крутыми" лет пятьдесят назад, автомобиля – сейчас они подернулись ржавчиной и выглядели жалко.
Мужчины поднялись на крыльцо и подошли к двери. Не успели они протянуть руки – дверь открылась. На пороге стояла очень миловидная, если не сказать красивая, молодая женщина, одетая в бело -серое свободное платье- тунику.
– Входите, – она сказала это так, будто ждала их.
Не дожидаясь, пока они справятся с удивлением и переступят порог, она отступила вглубь дома и пошла по коридору.
– Ты знал? – спросил ошарашенный Татмос Сома.
– Надеялся.
" Да к чему эта чертова осторожность в его словах?" – влетело в голову Татмоса и тут же выветрилось: " Не стой на сквозняке!" – возмутился голос мамы в его голове. Ветер, вырвавшийся из двери, приходился сквозняку дальним родственником, но очень плохого поведения, как минимум.
Они вошли. В конце коридора, который казался довольно длинным, загорелась небольшая бра, с пожелтевшими от времени пластмассовыми висюльками в виде кристаллов и лампочкой в ней, свечей на сорок, не больше.
Женщина быстро прошла вперед, загородив своим телом на какой-то момент источник света, так что они опять оказались в полной темноте.
– Быстрее, – сказала женщина. Она дождалась чтобы мужчины подошли, нажала на панель стены, это оказалась дверь, и буквально втолкнула их внутрь.
Мужчины инстинктивно зажмурились: они попали на террасу, довольно большую, просторную, выходящую на песчаный пляж. Море лениво билось о берег, жестко бликовала зеркальная поверхность – солнце стояло в зените. Глаз было не раскрыть, стоило чуть поднять веки, как в них лился безжалостный белый раскаленный свет. Воздух жарко и часто задышал в каждый сантиметр свободной от одежды кожи – мужчины не сговариваясь скинули куртки.
Татмос присвистнул, аккуратно расшнуровал кроссовки (сейчас он не прочь был получить «хмык» маминого одобрения, но ее голос в голове смолчал), снял их вместе с носками и встал босыми ногами на белые доски террасы.
–Ну ладно! Мне тут походу врут! – он улыбнулся и сразу засмеялся как ребенок, зычно и по-дурацки, – Зато как хорошо!
Татмос уже намеревался спуститься со ступенек на пляж, но Сом остановил его, подняв руку, он не хотел видеть как Татмос разочаруется. В его реакциях было еще много мальчишеского и трогательного.
– В холодильнике есть лимонад, – сказала женщина. Татмос и Сом оглянулись на звук ее голоса. В глубине террасы, в тени, прямо к потолку были приделаны веревочные тросы, на них висел диван – качели , покрытый шелковым покрывалом с разбросанными по нему , на восточный манер, подушками. Женщина удобно расположилась на нем, видно до того, как она их встретила, она проводила тут время: пара бумажных книг, одна раскрыта, зеркало, расческа и влажное полотенце...
Она что купалась в море? Сом недоверчиво огляделся: да, ладно! Инсталляция – иллюзия была очень хороша, но снаружи дом не выглядел настолько большим, чтобы...
– ЗиЛ? Вот вы меня удивили. – Татмос открыл холодильник ЗиЛ, пузатый и слегка обшарпанный ( в некоторых местах белая краска облупилась), загремел бутылками.
– Да, ЗиЛ! Почему нет, если он – хорош. Работает, морозит и жара ему нипочем, резинку только поменяла в двери, прокладку в смысле. С трудом нашла, кстати. Думала, уже таких не выпускают.
Женщина показала мужчинам на два плетеных кресла рядом с качелями и сделала приглашающий жест.
– Я Клие. Лимонад и море настоящие.
– В городе Башни нет моря, – будто сам себе сказал Сом, присаживаясь в кресло.
– Нет.
– Во! Да колотить на него! – Татмос бухнулся в кресло, развалился, вытянув ноги, и с наслаждением отрыгнул углекислый газ, аккуратно поставив рядом с креслом пустую бутылку из под лимонада "Буратино" 1969 года.
От внимательного взгляда Клие не ускользнуло однако, что Татмос покривился на несколько секунд и чуть потянул вверх правое плечо, как будто у него отит – в ухе стрельнуло.
– Она попросила тебя не выражаться, да? – Клие выговорила это неторопливо, с таким наслаждением, что даже сощурила свои как глаза, как кошка перед миской с едой.
Татмоса подбросило на месте, черты лица заострились, а вся расслабленность исчезла с него.
Клие посмотрела на море. Вдруг лицо ее засияло. Ее взгляд излучал теплый свет, какой бывает у матерей, смотрящих на своих детей, да и то не у всех. Наверное, так можно смотреть и на море, и на что угодно, если любить это " что угодно" сильно и обнаженно-искренне.
– Господи! Вы все еще думаете, что мы на Земле?
Сом и Татмос переглянулись: «Что за игры?»
–Так…– Клие не ожидала такой реакции.
Она обиженно поджала губы, всего на несколько секунд, затем улыбнулась, как улыбаются коучи: с терпеливым уважением к невежеству их клиентов.
– Хорошо, тут надо кое-что…вернее многое объяснить. Признаться, я думала, что вы уже… Ладно, неважно. Допивайте лимонад, я пока окунусь, мне надо подумать, как сформулировать то, что я вам хочу сказать.
Клие сбросила свое одеяние, под ним оказался довольно скромный закрытый купальник бирюзового цвета. Покрытое легким загаром тело Клие – астенического типа стройная фигура с прямыми плечами, могла бы показаться худощавой, не будь она гармонично обрисована плавными женственными линиями. Она направилась к воде, но вдруг остановилась и обернулась к мужчинам.
- Татмос, может составишь компанию?
Сом резко встал с кресла и направился в угол террасы, предоставив молодому другу самому принять решение. Он взял в руки деревянную фигурку, которая стояла на открытой полке и разглядывал ее с таким упоением, словно именно она была целью их визита.
Татмос сомневался ровно до того времени, как до его ушей не долетел тихий всплеск воды от погружения тела Клие в море. Через несколько секунд (сколько понадобилось, чтобы снять одежду) он бросился в волны и вынырнул, отфыркиваясь, рядом с Клие, уже проплывшей некоторое расстояние, размеренно двигаясь брассом в сторону горизонта.
– М… Черное что ли? – провел пальцами по своим губам Татмос.
– Да! Узнал? Мое любимое, потому что! Место моего первого рождения! Я консервативна все-таки! И сентиментальна! – сказав это, Клие сильно вытолкнула свое тело из воды почти до бедер, сложила руки «рыбкой», и описав в воздухе небольшую дугу, нырнула.
Татмос тотчас повторил этот «вираж», издав такой громкий вопль удовольствия, что Сом чуть не выронил статуэтку из рук.
Сом обернулся: эти двое резвятся как дети. Да… Море, разумеется, настоящее. Он прищурился, наблюдая за двумя точками голов над гладью волн: метров триста от берега, не меньше…