Сборник детских стихов тоже может быть судьбоносной книгой, во всяком случае – для молодого детского автора. Для меня таковой стала вышедшая ещё в советские времена в переводе Виктора Лунина на русский «Песня сна» Уолтера Де Ла Мэра. К слову, достать её в эпоху всеобщего дефицита было непросто; свой экземпляр я, помнится, долго и упорно искал и в конце концов выменял у приятеля-книголюба на один из томиков популярной «Библиотеки приключений и научной фантастики».
На привычную советскую поэзию строки английского поэта – как, между прочим, и понемногу возвращавшиеся тогда в читательский оборот тексты обериутов, – были разительным образом не похожи. Если к чьим-то детским стихам и можно отнести определение «сказочные», то первым в моём коротком списке будет именно Де Ла Мэр. Его кажущиеся простыми стихотворения будто не проговорены до конца; они завершаются многоточиями, даже когда на самом деле там точка или восклицательный знак. Действие в них часто происходит ночью или на рубеже тьмы и света, они сумеречны и туманны – и в то же время ясны и глубоки, как безоблачное вечернее небо. Они могут быть сюжетными или представлять из себя простое перечисление – но в них всегда есть движение, только не обязательно внешнее.
Вот «Пёрышки в подушке». Сплошь назывные предложения, без единого глагола – но разве этот набор сравнений не есть прогулка воображения заболевшего мальчика по дому и по всей округе?
Пёрышки в подушке,
Соловьи в листве.
Огурцы в кадушке,
Мысли в голове.
Сапоги в кладовке,
Деньги в кошельке.
Пироги в духовке,
Караси в реке,
Земляника в поле,
Дырочки в свирели,
Все ребята в школе,
Ну а я в постели.
А ещё «Пёрышки» - при достаточной серьёзности ситуации – улыбчивы и полны свойственного ребёнку оптимизма. Что для Де Ла Мэра характерно: даже самые драматичные, самые печальные по центральному событию его стихи так исполнены сочувствия и так точны по интонации, что не содержат ни капельки уныния, – как «Серебряный пенни»:
"Возьми нас в плаванье, моряк!
Меня с сестричкой Дженни.
За это я тебе отдам
Монетку – звонкий пенни".
"Ну что ж! Я вас возьму с собой,
Тебя с сестричкой Дженни.
Но пусть сестричка локон свой
Отдаст мне вместо пенни!".
Они поплыли по волнам,
А ветры всё сильнее!
Взлетает пена к облакам,
Скрипят и гнутся реи!
Недолго ждать, когда вода
Над кораблём сомкнётся.
К родному берегу, назад,
Корабль уж не вернётся
В морской пучине спит моряк,
В морской пучине – Дженни,
А в глубине, на самом дне,
Сверкает яркий пенни.
Стихотворение «Сыграем в прятки» - тоже последовательность сравнений, но уже развёрнутых и построенных не на бытовой, а на романтической лексике; не избегает здесь автор и глаголов.
- Сыграем в прятки, – сказала луна,
С неба скатившись в лес.
- Сыграем в прятки, – сказал ветерок
И за холмом исчез.
- Сыграем в прятки, – сказала волна
Причалу у маяка.
- Сыграем в прятки, – увидев звезду,
Сказали ей облака.
- Сыграем в прятки, – сказали часы, –
Тик-так, динь-динь, диги-дон!
- Сыграем в прятки, – сказал я себе
И погрузился в сон.
Помимо тонкого, словно от маленькой музыкальной пьесы, впечатления юные читатели извлекают из ряда незамысловатых на первый взгляд метафор ещё и урок логики: они учатся сравнивать, уподоблять одно другому, находить для разных вещей общий образный знаменатель, а значит – думать.
В мире поэта, под светом его волшебного фонаря, водится множество и собственно чудес: загадочных превращений, таинственных существ, предметов, пейзажей, приключений; но есть и просто стихи о забавных происшествиях, описанных, что называется, с чисто британским юмором.
Ночной порой в глуши лесной
Медведь к дуплу пробрался
И сладкий мёд из липких сот
Уже достать собрался,
Но задрожал и зажужжал
Пчелиный рой от гнева
- Ворюгу вон! - взлетев на трон,
Вскричала королева.
Медведь в затылке почесал
И молвил без укора:
- Ну кто бы мог предположить,
Что я похож на вора?
Добродушных мишек в весёлых сюжетах не раз изображала и российская детская поэзия. Однако при общем сходстве характеров наш герой и в частности его речь всегда соответствовали нашей собственной литературной традиции: «Уронила белка шишку / Шишка стукнула зайчишку // Тот помчался наутёк // Чуть не сбил медведя с ног // Под корнями старой ели // Рассуждал медведь полдня // Что-то зайцы осмелели // Нападают на меня!» (В.Шульжик). А речевая формула английского медведя, как и положено, подчёркнуто бонтонна: «Ну кто бы мог предположить?».
И ещё одно важное ощущение применительно к детской поэзии Де Ла Мэра я, не умея пока сформулировать, испытал тогда сразу: это были Стихи Навсегда, огромный, бездонный поэтический космос. А он, космос, вечен – как бы ни менялось положение звёзд и планет.
- Гроздь винограда, - сказала Сюзи.
- Персик, — сказала Элен.
- А мне бы печенья да ложку варенья, -
Со вздохом сказала Джен.
- Анютины глазки, - сказала Сюзи.
- Пионы,- сказала Элен.
- А мне бы в кармашек букетик ромашек,-
Со вздохом сказала Джен.
- Огромные крылья, - сказала Сюзи.
- Корабль, - сказала Элен.
- А мне бы без спешки поездить в тележке,-
Со вздохом сказала Джен.
Разговор трёх девочек простодушен и очевидно далёк от прямых педагогических целей. Но хорошему отношению к тому, кто на тебя не похож, он всегда будет учить лучше, чем тома назидательной публицистики.
Остаётся добавить, что в минувшем году волею случая – мы оба оказались в жюри детской литературной премии «Глаголица» – мне повезло лично познакомиться с Виктором Луниным, переводчиком «Песни сна». Разумеется, мы заговорили о стихах Де Ла Мэра (тем более что на три из них я написал музыку). «И каков Де Ла Мэр для перевода?» – спросил я. – «Сложный», - ответил Лунин, слегка улыбнувшись. И, кажется, даже вздохнув, – почти как Джен из «Грозди винограда».