Собственно, а чего Гриша ожидал: возмущения, покорности? Ага, сто двадцать пять раз с подскоком. Не дождётесь! Тем более, от Семарга. Немного растерялся, бывает, а чё такого? И правильно выгнал наглого афериста. Ведь так посудить, форменный враг, и неизвестно на что способный. А вот нечего было грозиться через раз, что взорвёт. Результат – не случилось! Раз уж заявил, то делай, пока все сомневаются. А теперь попробуй перестрой умы, когда они уже на другой рейс билеты взяли: детей наплодить, самокатами плазменными обзавестись, организм в очередной раз обновить и, наконец, проститься с любовницей.
Только вот один вопрос мне непонятен – и чё дальше? Нет, ну взаправду, когда население начнёт на балконах спальни делать для сопливых отпрысков. Вот что дальше? Ведь продолжительность жизни больше чем нужно для седой мудрости. Как известно, после осознания роковых ошибок всегда наступает слабоумие, как защита от инфаркта. Теперь хочется в людей поиграть, вернуть им все подарки и желательно с горкой. А если нет под рукой нужного объекта, то что делать? Ну хорошо, на первое время и близкие сойдут, дети, внуки, племянницы наконец, но ведь и они со временем вырастут до неприличных размеров, и тоже захотят игрушек. А товарищей уже селить некуда. Высотка-то не резиновая, рассчитана на двадцать тысяч граждан и не одним паразитом больше. Конечно, в подспорье мощности "Нирваны", но сколько она сможет уничтожить? Да ерунду полную! Совсем ничего.
Один, единоличный человек завсегда думает о своём выживании. Так устроен животный мир: лопай сам, пока тебя не слопали. Но разве человек для этого предназначен – жрать ближнего ради лишней тарелки супа! Глупость полнейшая, смею утверждать! Только не надо пошлым ханжеством заниматься. Мол, я умею любить механических кошек! Чем не суррогат любви?
«И нечего в меня тыкать пальцем. На себя посмотрите. Вы сами негодяй. Негодяй уже оттого, что говорите мне все эти гадости!» – возмутиться обидчивый идиот.
И кто тогда будет думать обо всех, позволю себе спросить? Вот обо всех чтобы сразу. Кто? Не о фальшивых добродетелях вещать, а чтоб взаправду, по-настоящему? Вот то-то и оно, что нужен кто-то посторонний: царь, к примеру, чтобы всех рассудил, чтобы посадил на титановые полочки и каждому дал подзатыльник, чтобы не умничали, когда не спрашивают. Семарг вовсе не годился на эту роль, развесил, где не нужно, всякие там доски почёта – держите результат, и не хнычьте, пожалуйста. Чем и воспользовался Меркулов, не имевший представления о настоящем устройстве стратосферы. Он хоть и знал о солидной продолжительности жизни, но не мог представить себе всей грандиозности задачи. Как всякий новый человек, решил, что сразу всё понял до самого донышка.
Воодушевлённый очередной победой, Меркулов решил прогуляться у фонтана, чтобы чувства успокоились и сделали верное направление. А как иначе, человеку, живущему на нервах, иногда нужен покой, чтобы восстановить контакт с космосом. Меркулов называл это провидением, но разве от названия суть меняется?
Микроскопические водяные капли приятно освежали лицо. Он развернул купленную в киоске-автомате газету. Шуршание гладкой бумаги в пальцах, запах свежей типографской краски – все эти ощущения вызвали глубоко спрятанные в памяти вещи: снег на голове Медного всадника, службу гвардейцем в Зимнем дворце, беспечный император с маленьким сыном, зачем-то истошный лай дворняги в подворотне, горький запах утреннего дыма из голландской печки, отблески пламени на жёлтом паркете в гостиной. Он зажмурился, стараясь в подробностях рассмотреть странные и одновременно до боли родные картины из прошлой жизни.
"Привидится же?" – подумалось ему.
В это мгновение рядом раздался весьма неприятный металлический стрекот. Пришлось оставить грёзы в невозможном вчера. Пришлось открыть глаза. Рядом мельтешил прозрачными крыльями металлический жук с огромным клювом, похожим на садовые ножницы. Из пасти устройства раздался приятный баритон Черкасова:
– Приветствую. Вы уж извините, пришлось использовать венерианскую технику, чтобы вас найти. У нас с женой к вам разговор.
– Приватный?
– Собственно, да. Вы не могли бы заглянуть к нам на чашку коньяка?
– Извольте адрес?
– Точнёхонько над конторой домкома. Возьмите в карман жука и на втором этаже выпустите. Он вам всё покажет.
У штатной титановой двери, которая здесь имелась почти у всех, жук воткнулся своим украшением в замочную скважину, и быстро вращая в воздухе блестящим телом, впустил в квартиру.
– Здорово! А если украдут? – восхитился летающим ключом Меркулов.
– Что вы. Он у нас такой чуткий, ни за что к себе не подпустит. Видите клюв. Так, он им стальные прутья перекусывает. Так что, можно не бояться. Хотите попробовать?
– Всё-таки инопланетная техника? – засомневался Меркулов.
– Забываете, где мы работаем. Там вообще ничего нет имперского. На Венере очень дорожат своей культурой.
– Вот как? Дорожат?
– Именно что дорожат. Мы долгое время не могли привыкнуть к местным порядкам, но, как говорится, песок времени любой гвоздь обтешет.
Бесшумно появилась горничная, левитирующая над серебристым паркетом из неизвестного металла за счёт антимагнитов. Несмотря на вполне обыкновенную дверь, внутренности квартиры заметно отличались от всего, что видел до этого Меркулов. Даже бункер товарища Семарга теперь казался ему простоватым по сравнению с фантастическим оформлением вещей, назначение которых могли объяснить только хозяева. К примеру, кресло мгновенно принимало наиболее удобную форму для гостя, что бы он ни делал. У Меркулова сложилось такое впечатление, что оно вообще живое, и к тому же ещё и думающее. Когда с кусочка лимона упали кристаллы сахара, то кресло брезгливо подвинулось, чтобы не испачкаться. От стены выскочил суетливый пылесос, похожий на мокрицу, и быстро убрал неприятность.
После рюмки коньяка, положив блестящую шпажку от десерта на паривший в воздухе столик, Меркулов отправил хозяйки квартиры комплимент:
– Мадам, сражён, причём в самое сердце. У вас невероятный вкус. С таким фантастическим чувством формы я впервые встречаюсь. Сплошная гармония. Это всё вы устроили?
– Профессиональная деформация, знаете ли.
– Очень, очень приятная деформация. Обязательно обращусь к вам за советом, когда обзаведусь своим жильём. Но теперь, я надеюсь, что скоро.
– Вы прямо смотрите в мои мысли. У вас удивительное качество. Словно предугадываете направление разговора, – заметил Черкасов.
– Да? Никогда над этим не задумывался. И всё же о чём речь?
– По поводу жилья… Вы знаете, как на Венере относятся к своему телу. Так вот, есть группа влиятельных товарищей, которым нужно место для занятий спортом и встреч естественно. Приятное с полезным хотят объединить. Как известно, у нас гравитация на десять процентов выше, чем на Венере, поэтому эффективность любых упражнений значительно возрастает.
– Пардон, на десять процентов? И в чём выигрыш? Я вам не верю ни разу.
– Ну хорошо, им нужно спрятаться от шпионов Главного Тирана. Он последнее время чудить стал. Видите, как я вам доверяю?
– Политика? Это не ко мне, и вообще в другой коридор.
– Вопрос стоит очень серьёзный. Они готовы сделать вам омоложение за свой счёт.
– И кто же эти меценаты? Надеюсь, не заговорщики?
В этот момент под ногами прошмыгнула механическая мокрица, собирающая несуществующий мусор. Меркулов непроизвольно поджал ноги. Внешний вид насекомого вызывал у него непреодолимое чувство брезгливости. Ещё это блестящий металл, кажущийся настоящим.
– Что вы! Градоначальники. На Венере нет жёсткой вертикали власти. Главный тиран управляет всего лишь столицей, в остальном его должность исключительно представительская.
– И зачем секрет?
– Вам не говорили, что вы излишне любопытны?
– Я?! Помилуйте, здесь речь идёт о нашем доме! Или я что-то не так понимаю?
– По правде говоря, мне и самому это не очень нравится. Но графены на акции дали они. И с этим не поспоришь.
– А я всё думаю, откуда у скромных вивисекторов такие суммы. А ларчик просто открывается. Но меня народ не поймёт, если так вот запросто пущу сюда гермафродитов. Я видел у вас медсестру, до сих пор под впечатлением. А Семарг вовсе испугал неземной страстью. Что скажете?
– Ну что… не без этого. У них очень большая убыль населения из-за жуков. Вот и привыкли стараться. Суровая необходимость заставляет рожать без остановки. Но нам-то что? Они как раз и планируют устроить санаторий без этих всех стахановских норм.
– Так-так, Семарг требует с меня автобусы для своего Замка. А где взять средства? Опять же чёртов бассейн? У меня идея. Пусть устроят зону отдыха не только для себя, но и для остальных товарищей. Казино, бордели и прочий аппарат. Граждане будут довольны. И скажу по секрету, у нас появится козырь против ЦУП. Им придётся спорить с Венерой, а там клиники омоложения. Кстати, а не устроить бы и нам нечто подобное? Тогда и ЦК взбодриться.
– Подождите, Серёжа, я правильно поняла, ты готов устроить здесь бордель? Только этого не хватало! – напомнила о себе Галина, до сих пор внимательно слушавшая мужчин.
– Дорогая, боюсь, что придётся. А как ты себе представляешь зону отдыха без гермафродитов?
– До сих пор представляла. И неплохо, между прочим, получалось! Достаточно того, что тебе не дают проходу в клинике. Так и норовят изведать. У нас хоть здесь был отдых. А теперь что?
– Пардон, не понимаю. Изведать, что? – вежливо поинтересовался Меркулов.
– Его! У них благодарность за операцию так выражается, – воскликнула Галина Сергеевна и ткнула унизанной кольцами рукой в своего мужа.
– И как? – Меркулов участливо посмотрел на Черкасова.
Тот раздражённо отмахнулся рукой.
– Никак. Спортом занимаюсь.
– А я всё думал, о каких таких затейниках предупреждал товарищ Семарг. И что будем делать?
– Галя, у нас нет выхода. Если откажемся, то клинику отберут. Мы с таким трудом её создавали. Придётся потерпеть. В конце концов, мы и так почти никуда не ходим. Плевать на центральные этажи. Я так сразу и подумал. Всё равно внизу живём. Что нам эти фонтаны?
– Тебе ничего, а я там тебе кофту на день рождения связала. Шарфик начала. Теперь всё бросить?
– Право, ты как маленькая. Ведь ничего уже не поделаешь. Меркулов произнёс очевидную вещь. Ну разве не так?
– Тогда не понимаю, зачем ты согласился?
– Клинику грозятся отнять.
– И что дальше?
– Ничего! – вобрал в грудь воздуха Черкасов, готовый взорваться, но вовремя вмешался Меркулов:
– Не могу смотреть на ваши морщины. Сейчас немедленно всё разглажу. Нет, ну действительно, почему не отправиться на Марс или ещё куда? Вы туда летаете? – вспомнив, что ничего не знает про новый мир, поинтересовался Меркулов.
– Там один песок. У них, кроме Сфинкса, почти ничего нет. И эти дурацкие дуэли. А они нам без нужды. Не хватало ещё, чтобы Серёжу зарезали.
– Зарезали? Как у вас здесь всё серьёзно.
– Вот и я говорю, что скучно, – тяжело вздохнула Галина Сергеевна.
– Но ведь при наличии средств можно найти местечко для души?
– Скажите тоже. Где? – с упрёком вытаращила глаза Галина Сергеевна.
– Галя, ты сгущаешь краски. У тебя сегодня дурное настроение. На Венере привыкли к ним, и здесь привыкнем.
– Послушай, не говори ерунды. Бордель только через мой труп. Здесь я полностью солидарна с товарищем Семаргом.
На что с серьёзным лицом Меркулов заметил:
– Кстати, насчёт трупов. Он только что бомбу пытался взорвать.
– Бомбу! Как так! Уверяли, что абсолютно надёжная система? – возразил Черкасов.
– Надёжная, но я нашёл свой ключик.
18. Идиот (греч.) – невежда, тупица, эгоист, одиночка, частный человек, себялюбец. Вот думай после этого, кого называть идиотом?
19. Аппарат – цирковой термин, означающий сочетание нескольких снарядов, использующихся в одном номере. Некоторое время Савину довелось работать в цирке, вот и грешил особыми словечками. Само собой и Меркулов.
_______________________________________________
Глава 14 Взрыв надежды
Глава 16 Визит к больному
Новинки на дзен-канале ГИПЕРПАНК
Ссылка внизу страницы автора