Минимальная конкуренция и результат

               
     Он стоял посреди комнаты, вприщур от нестерпимо бьющей в глаза лампы - молнии оглядывая богатый стол банды. В голове навязчиво и совершенно не к месту вертелись простые, но святые строчки Пахмутовой, всегда напоминавшей ему маленькую вздорную собачонку, чем - то неуловимо схожую с пресловутой холуйкой пресвятого Кремля, умеющей вовремя подсуетиться то рылом фюрера, то геноцидом армяшек, а то и, понимаешь, обязательным напоминанием своего пролетарско - колхозного состояния, что смешило особо. Вот, к примеру, взять заокеанскую мисс миллионершу, экс - физкультурницу и мамку грядущей знаменитости в чине целебджихад, взять и выкинуть на х...й, так как любоваться колхозом неубиваемого в принципе Совка, навеки запечатленного ангелом Лескова на выпуклом лобешнике Машки, скучно и скоро приедается. " И вновь продолжается бой, - крутилась уже попутно с вирусной мелодией, поневоле принуждающей ноги подрыгивать в такт, стихоза, мешая ему сосредоточиться на идентификации той брюнетистой девки у комода, только что занюхачившей добрую понюшку чистейшего боливийского, - и Ленин такой молодой ".
     - А мне один хрен, - сказал стеклянноглазый и страшный, продолжая, видимо, прерванный его появлением в горнице разговор с главарем, горбатым кобольдом в шикарных бурках, - хотите : пойдем мусоров резать, а нет, так хоть прямо сейчас разбежимся.
     Горбатый осклабился, громко прицыкнув.
     - Разбегайся, - предложил он, по блатной привычке поймав оплошавшего убийцу Диомидова - Шарапов неожиданно вспомнил его архивную карточку, просмотренную накануне в кабинете Жеглова, - на слове. - А мы поглядим.
     Диомидов, выпив стакан водки, резко поднялся на ноги, уронив на пол жалобно зазвеневшую вилку, поправил пиджак, под которым красовалась тельняшка, и, разбежавшись, мастерски раздвоился, оставив как - то чрезвычайно ловко сброшенный пиджак у стены с ковриком с лебедями, бросившись в противоположную сторону, к пианино.
     - Ушлый конь, - заметил дерганый и в сереньком кашне, весь день топтавшийся за Шараповым по извилистым улочкам столицы, - пацан сказал - пацан сделал. А ты, Карп, правильно меркуешь.
     - Поучи жену щи варить, - резанул горбатый, вполоборота поворачиваясь к застывшему посреди горенки Шарапову, - а ты, фрайерок, нам яйца не крути, нам ведь срать на угрозы Фокса сдать всех с потрохами, мы и так во всесоюзном розыске и под вышаком всю дорогу. Дурилки картонные, - уже нескрываемо веселился главарь, поигрывая кухонным ножом, - Вайнеры твои с Говорухиным, такую херню придумали, типа, - он повернулся к мордастому суке Левченке, молча сидевшему за одним столом с чистопородными, - нас шантажировать можно. П...дец, - ржал пахан, утирая выступившие слезы рукавом душегрейки, - навертят хрени, а читатель со зрителем хавают, не умея минимально логически отличить фуфло от возможностей.
     Отсмеявшись, закурив, выпив, горбатый жестом пригласил Шарапова под стол. Оперативник замешкался.
     - Лезь, сука, - прошипел Промокашка, вставая и доставая из - за голенища форсистого сапожка засапожный нож, - там твое место.
     - Ты, мил человек, - вмешался главарь, уловив мелькнувшее в зрачках Шарапова сомнение, - не бойся, если мы тебя не больно зарежем, то самое тебе место на полу, а ежели поверим мы тебе, то тебе тоже там же и валяться пьяным.
     - Свинья ты, - с чувством прокричала замороженным сопрано брюнетка, поглаживая мурлычащего черного кота по шелковистой шкурке, - свинья.
     Шарапов прихрюкнул и полез под стол, вспоминая уже не простые, но святые строчки Пахмутовой, а тот странный эпизод из виденного в те выходные кино, там, короче, бандит в исполнении Жарова так же предлагал лезть проигравшемуся на бильярдах под стол, именуя неудачника почему - то токарем и пекарем. " Конечно, - думал Шарапов, раздвигая сапоги, бурки горбатого, ботинки Диомидова и остроносые туфельки Ани локтями, - и токарь, и пекарь, и бандит даже суть пролетариат, трудящиеся на, так сказать, ниве, так что, если подумать - то, то нет среди них никакого классового антагонизма ".
     - Радио включи, - услышал Шарапов голос горбатого.
     Щелкнул верньер. Из радиоточки раздался оптимистический всхлип, плавно перешедший в песню, что строить и жить помогает :
     - А пад сталом, а пад сталом, а пад сталом
     Совсем другой обзор по - жизни,
     И мы накормим всех фуфлом
     Из телевизора и ...
     - На, сука ! - психованно заорал Промокашка, и Шарапов догадался, что этот юркий и дерганый сшиб радиоточку на пол ударом с ноги. - Эй ты, - позвал расправившийся с источником пропаганды бандит, - вылазь.
     Шарапов вылез.
     - Подь туды, - показал пальцем горбатый, направляя Шарапова к пианино, - и сыграй нам нибудь чего.
     - Что ж вам сыграть ? - уточнил Шарапов, втайне надеясь если не на Мурку, то на Баха какого.
     - Да что угодно, - отмахнулся горбатый, ускоренно решая дальнейшую судьбу просто плохой книги и столь же плохого кино, зашедших в тупик изначально умом авторов и режиссера. - Хоть опассионату.
     Шарапов размял задубевшие от холода ( на полу всегда холоднее, законы физики ), сел за пианино и послушно сыграл. А что именно играл Шарапов, моя сумевшая оборотить Королевский Крокет в Безумное Чаепитие Тая, можешь сама придумать, мне без разницы, я все равно такую музыку не слушаю, таких книг не читаю и такое кино не смотрю.