А ведь и плохие привычки приобретаются не сразу и не вдруг. Посмотрите на окружающих вас людей. Вы увидите людей весьма разных. Среди них и те, кто имеют плохие привычки и порочные наклонности.
Если с курением ещё можно кое-как мириться, то с пьянством, бомжовством и наркоманией смириться трудно.
Как происходит, что люди, рождённые в весьма благополучной среде, в хороших семьях, грамотные и образованные, здоровые и перспективные, приобретают порочные наклонности?
Несомненно, люди, рождаясь и вращаясь в среде, в которой им суждено было оказаться, могут наблюдать как хорошие, так и плохие примеры для своего поведения. И, даже независимо от того, как стараются родители, уберегая ребёнка от пагубного влияния дурных примеров, всё равно подрастающее поколение может наблюдать полный спектр событий, происходящих в обществе. И, значит, могут вольно или невольно, следовать любым примерам, как положительным, так и отрицательным, в зависимости от времени и места действия, уровня культуры испытуемого, его моральной устойчивости, стабильности психики и личного желания выбрать свой путь в жизни, который соответствует представлениям о нравственности у человека, делающего выбор.
И лично мой опыт жизни показывает, что человек, даже если он находится в неблагополучной среде, почти всегда имеет возможность выбора более благоприятного дальнейшего пути, по которому он собирается следовать.
Любой человек, как бы он воспитан ни был, хорошо ли, плохо ли, или вообще не имел привитых положительных навыков поведения, всегда имеет внутренний психологический барьер, который удерживает его от поведения, запредельного по отношению к этому барьеру.
К сожалению, нас не учат создавать и сохранять такой барьер. Люди могут даже не подозревать о его существовании. Но, всякий раз, когда человек собирается совершать поступок, аморальный с точки зрения собственных понятий о нравственно-этических ценностях, то ему приходится согласовывать свои действия со своей совестью или, по крайней мере с тем, что осталось от неё. И каждый раз, когда человеку приходится понижать планку своего психологического барьера, он позволяет себе опускаться ниже определённого уровня, о котором имеет сознательное или подсознательное представление. Увы, вместе с понижением уровня морали, понижается и психологический барьер. Человек располагается ещё ближе, чем прежде, ко дну падения.
Мы же, окружающие, всегда видим морально-этическую ценность поступков, совершаемых человеком, находящимся в поле нашего зрения. Но, если даже мы видим, что тот или иной человек начал понижать планку своей морали, то ничего не можем сделать для того, чтобы удержать того человека от предосудительных поступков.
Каждый человек может принимать алкоголь, но не всякий позволяет себе напиваться. Каждый человек может совершать действия, но далеко не у каждого они аморальны или преступны.
И даже самый закоренелый преступник когда-то имел возможность не становиться на свой пагубный путь, ведущий его в дремучую темноту беспросветного существования.
Но ни мы его не смогли остановить, ни сам он не смог или не захотел останавливаться.
И возникает вопрос: почему одним удаётся остановиться в падении в пропасть аморального бытия и почему другие, уже ставшие на путь преступного или маргинального существования, не захотели выбирать дорогу к светлой жизни?
Полагаю, ответ кроется в следующем: человек, совершая аморальные поступки, открывает себе дорогу к деградации совести и морального облика. Деградация неизменно ведёт к дегенерации личности, понижению психических и физических возможностей человека. И если деградация затронула личность человека, то он уже нуждается в скорой медицинской помощи. От деграданта невозможно требовать ведения нормального образа жизни, так как он, деградируя, нормальным человеком уже считаться не может.
Конечно, у нас такие процессы пущены на самотёк, поэтому посторонним не принято вмешиваться в личную жизнь другого человека, даже если ему грозит социальная смерть.
Можно себя оправдать существующими псевдо правилами, дескать: выживает сильнейший или идёт естественный отбор. Но мы то живём не в диком животном мире, где более сильный переживает слабейшего.
Для того, чтобы человечество могло не только существовать, но и развиваться, надо постоянно двигаться вперёд. Мы же, люди, хорошо зная опыт предыдущих поколений, фиксируемый историей и изучаемый нами, постоянно наступаем на одни и те же грабли. Совершаем одни и те же ошибки, пытаясь перехитрить законы жизни, самих себя и окружающих нас людей. Некоторым действительно удаётся на некоторое время создать фантасмагорию, фальсифицирующую действительность. Но законы жизни неумолимы. И, через некоторое время, обманутые и обманщики предстают перед судом жизни, заставляющим, иногда очень жестокими способами, опускаться на землю людей, зарвавшихся в попытках уйти от реальности. Приходит час расплаты. Для общества расплата одна - ему приходится возвращаться на круги свои и начинать свой путь сначала, с места, в котором оно решило свернуть с предназначенного законами жизни, пути. И это ещё хороший вариант. Так как основы существования настолько сильны, что иногда надо постараться, чтобы даже вернуться к достигнутым ранее, рубежам.
Для отдельного же человека, дерзнувшего игнорировать законы земного бытия, утратить человеческий облик частично или полностью, обязательно наступит час расплаты ещё при жизни. Человеку, опустившему свою душу до влачения жалкого существования, игнорирующего приверженность ценностям морали и этики, не приходится ждать Страшного суда. Он начинается для него на Земле. Павший в грязь духовную и телесную, попадает в геенну огненную при своей жизни, по мере опущения на дно низменного существования. На него чертями набрасываются болезни и болячки, не дающие покоя ни днём, ни ночью. Грязь и смердящая вонь, ставшие физической действительностью гибнущего человека, заставляют его или дёргаться, словно он уже попал в котёл с кипящей смолой, или впадать в апатию, состояние обречённого, видящего дорогу, ведущую его в ад, но идущего по ней, как раньше шли каторжане на каторгу. Только с той разницей, что здесь человек сам осуждает себя на адские муки, сам становится себе судьёй и тюремщиком. Душа, покидающая его тело, разлагающееся при жизни, становится нежелательной для человека, так как проблесками сознания напоминает ему о гибельности избранного им пути. И, когда меркнущее сознание вдруг вспыхивает проблеском, освещая всю ужасную действительность, в которой оказался гибнущий человек, то он тотчас же всеми способами пытается отогнать осознанную реальность, уйти от действительности, начинающей мучить его вдруг увиденными картинами своего адского бытия.
Наркоманы и алкоголики, могут выглядеть благополучными по внешнему виду. Но ломка и похмельный синдром, изувечивающие их тела и души, делают этих людей калеками при благополучном внешнем виде. Обманчивость внешнего благополучия позволяет им создать иллюзию безопасной действительности, хотя, на самом деле, они делают себя жертвой на заклание. Они, подобны овце, которую решили принести в жертву. Но люди, добровольно идущие по избранной ими дороге, не подозревают, какой конец их ожидает. Овцы, по своей природе предназначенные быть закланными, не ведают греха. Люди же, добровольно впадающие в греховное бытие, не блюдя свою душу, сами обрекают себя на участь овцы.
Таким образом, нежелание вести добропорядочный образ жизни, неизменно приводит человека к гибели. Он становится неприкаянным. Его душа, не воспринявшая духовных субстанций, наработанных своим народом и являющиеся неотъемлемой частью культуры, становится похожей на призрак и является лёгкой добычей порочного образа жизни, искушений и манящих миражей телесных наслаждений, развращающих остатки духовности и влекущих человека в пропасть, у которой нет дна. Потому, что ещё никто не утолил жажду алкоголем, не смог отрастить себе живот, имеющий возможность вместить все яства мира и не достиг дна всех пороков, удовлетворяя их всё возрастающие потребности.
Как остановиться человеку, идущему навстречу палачам своих: души, судьбе и жизни? Именно палачам, которыми являются пороки, иногда невинные при взгляде со стороны, иногда привлекательные внешней мишурой красочных обёрток и разноцветных огней, иногда влекущих загадочной неизведанностью состояний азарта и искусственно подогреваемого веселья, иногда манящих простым любопытством познания собственного состояния при испытании острых ощущений.