Андрей Викторович вышел во двор. Парни, которых он нанял для помощи, уже закончили работу. Последние коробки аккуратно стояли в квартире, и теперь приятели сидели на старых качелях, переговариваясь между собой. Веселый смех разносился по двору, создавая иллюзию беззаботности и легкости.
Андрей Викторович расплатился с ребятами, поблагодарив их за помощь. Они попрощались и ушли. Мужчина медленно вернулся в квартиру, чувствуя, как тяжесть дня постепенно сменяется усталостью.
Дверь тихо скрипнула, и отчим вошел на кухню. Екатерина Алексеевна, которая надеялась увидеть перед отъездом дочь, осторожно поинтересовалась:
— А что же Ниночка не приехала? Как-никак на год уезжает.
— Не любит она прощаться. Вы же знаете.
Отчим молча положил на стол несколько пакетов с яркой надписью “Берёзка” и конверт с деньгами. Бабушка взглянула на него с укором и пробормотала, стараясь скрыть недовольство:
— Андрей, ну зачем? У меня же пенсия. И... работа на полставки.
— Кирюша привыкла к хорошему. Нас все-таки долго не будет, — отчим внимательно посмотрел на бабушку. — Постарайтесь ей ни в чем не отказывать!
— Избаловали вы девчонку! — женщина нахмурилась и поджала губы.
В комнате снова стало тихо.
— Надеюсь, что Кирюша быстро адаптируется в новой школе, — задумчиво произнес Андрей Викторович.
— Андрей, давай скорее за стол, — мягко улыбнулась бабушка.
Отчим кивнул, но взгляд его оставался задумчивым:
— Спасибо, водитель ждет внизу. Мне нужно успеть доделать кое-какие дела перед отъездом.
Бабушка понимающе вздохнула, но тут же, будто осененная внезапным вдохновением, предложила:
— А что, если мы отправим Киру в лагерь труда и отдыха? Всего на недельку... С будущими одноклассниками!
Отчим замер, удивленный неожиданным предложением. Он смотрел на тещу, пытаясь понять, насколько это разумно. Но мысль о том, что Кире будет легче адаптироваться среди новых друзей, показалась ему привлекательной.
— Может быть... — начал он, взвешивая все “за” и “против”. – Позвоню Ниночке, посмотрим, что скажет...
Нина Петровна ответила быстро, почти мгновенно.
— Ну, не знаю, — на том конце провода раздался мягкий приятный голос. — У Кирюши сложный необщительный характер.
Но бабушка прервала дочь:
— Я директора хорошо знаю. И к тому же Вета тоже поедет.
— Ветка? Ты думаешь, стоит?
— Почему бы и нет? — поддержал бабушку отчим.
— Ты не знаешь мою племянницу, — раздраженно буркнула мама. — Пацан в юбке. И потом, ее мать...
— Дорогая, тебе видней, — произнес отчим, — но я за лагерь.
Тонкие стены квартиры впитывали каждое слово. Кирюша прислушалась к тихим голосам взрослых. Они говорили о лагере, о свежем воздухе, о том, что будет лучше для неё. Девочка замерла, прислушиваясь, её глаза наполнились слезами.
— Какой ещё лагерь? — выпалила Кирюша, входя на кухню. Её голос дрожал от волнения и страха перед неизвестностью. Взрослые заговорили о новых друзьях, которые ждут ее там. Но Кирюше было не до друзей.
— Всю жизнь мечтала, — уныло пробурчала девочка.
Она вспомнила переезд в Подольск, который долго обсуждали. Тогда Кирюше казалось, что мир рушится, но постепенно она привыкла к мысли, что придется жить на новом месте. Теперь же её снова ждало испытание — лагерь вдали от дома, среди незнакомых людей. Сердце сжималось от тревоги, но Кирюша старалась держаться стойко.
Бабушка, сделав вид, что не заметила перемены настроения внучки, ласково улыбнулась:
— Кира, давай отпустим Андрея Викторовича?! Ему пора. А мы с тобой все обсудим. Спокойно, не спеша.
— Угу, — дрогнувшим голосом тихо ответила Кирюша и отвернулась.
В воздухе витала тревога, которую невозможно было скрыть даже за самыми добрыми улыбками.
Пожелав отчиму доброго пути, бабушка ушла на кухню.
— Котенок! — отчим дал падчерице белоснежный носовой платок и погладил по голове. — Мы же обо всем договорились.
— Мне так легче, — Кирюша шмыгнула носом и украдкой вытерла слезы. — Поплачу, а потом успокоюсь. Мне обязательно ехать в лагерь?
— Нет, конечно. Но, представь, познакомишься с ребятами... В неформальной обстановке. Учеба начнется, а ты уже своя.
— Эту теорему еще придется доказать, — нахмурилась Кирюша.
— Я в тебя верю.
Кирюша счастливо улыбнулась, и помолчав немного, тихим голосом попросила:
— Андрей, а мартышку сфотографируешь?
— Обязательно. — Отчим крепко обнял Кирюшу и сунул ей в руку две сложенные пятирублевки, — Это тебе на мороженое.
Девочка кивнула и подумала: “Ромка столько рассказывал о лагерях: и о пионерском и о трудовом. А я только с родителями отдыхала. Ладно. Как-нибудь недельку переживу”.
— Держи хвост пистолетом! — Отчим погладил Кирюшу по голове, крепко обнял, поцеловал в мокрую щеку, и, расстроенно пробормотав: “Время поджимает”, ушел.
Девочка отправилась в ванную. Там на полочке высился ряд разноцветных флаконов. Кирюша приняла душ, почистила зубы новой зубной щеткой, открыла стеклянный флакон с розовым кремом, понюхала, намазала лицо и запахла персиком. Настроение сразу улучшилось.
“А может, все не так уж и плохо?” — Кирюша с улыбкой завернулась в мягкий халат с капюшоном, сунула ноги в удобные тапочки и пошла на кухню.