Русская дочь военнопленного немца-40

Цельная натура.

Валентина сдала экзамены в вечерней школе молодёжи и отвезла документы в Абаканский пединститут. Подошло время её отпуска, он совпал с отпуском её подруг, которые закончили училище.  Вместе с подругами она поехала в свой посёлок.
Это было время когда шёл призыв в армию. Среди новобранцев был и старший брат Люды, Виктор.

Валентину пригласили на проводы. Большой зал в доме подруги, который одновременно служил и детской и спальной комнатой  для детей, был освобождён от всего лишнего, там стояли только столы, да стулья. Комната родителей стала складом для матрасов, подушек, половиков и много чего ещё, что находилось раньше в зале.

На проводы пришли друзья, соседи, и конечно родственники. Народу было очень много. Играли на гармошках, родители с друзьями и родственниками то пели, то плясали.  Молодёжь в основном толпилась в большой кухне, где были настеж открыты двери на крыльцо,  на котором парни курили и "травили" анекдоты.

Время от времени взрослые зазывали всех за столы, и каждый взрослый, держа в руках стопку с алкогольным напитком старался сказать своё слово напутствия для призывника.

Если прежде Валентинке удавалось подменить содержимое стопок на сок или воду, то в этот раз подмена обнаружилась и ей пришлось выпить половину стопки красного вина. Вскоре желудок "задавило" и появились сильные боли. Не знала девушка, что этот спазм можно было снять просто горячей заваркой чёрного чая. Некоторое время она сидела за столом, но с каждой минутой боли только усиливались и когда терпеть было невозможно, девушка нырнула в комнату родителей подруги и свернувшись калачиком на кровати, стала пережидать боль.

—Должна же она когда-то кончится— надеялась  Валентина.
Но время шло, а лучше не становилось.

А тут ещё, в эту комнату внесли совершенно пьяного мужчину и набросив на девушку ватное одеяло, положили его рядом поверх   одеяла. Девушке пришлось собрать все свои силы и вылезть из под одеяла. Ей удалость незамеченной выйти на улицу, но боли не проходили и она решила побыстрее уйти домой.

Чтобы никто не заметил, что она корчится от боли, идти Валентина решила по узкому проулочку для скота. Люди по нему не ходят, потому что коровы изрыли копытами тропку. Она свернула в проулок и, держась одной рукой за изгородь, другой поджав желудок, шла к дороге на мост.

Валентина даже не заметила, как пред ней возник Володя Петров, одноклассник, друг и сосед призывника.

— Ты чего?—широко открыв глаза спросил он.

— Плохо мне— тихо прошептала девушка.

— Я бы тебя отвёл домой, но у меня тут срочное дело— и он показал на свёрток у него под рукой.

— Иди. Я сама— промолвила она и продолжила двигаться к дороге, опираясь на забор.
— Давай так. Я тебя отведу к нам, а когда вернусь, провожу домой— он закинул себе на шею её руку и обхватив  за талию, повёл через дорогу, к себе домой.

— Вовка, плохо мне— пожаловалась она.

— Ничего, я тебя сейчас огуречным рассолом отпою, держись, мы уже дома— он помог подняться на крыльцо, завёл в сени. Там у окна стоял стол и стулья. Дальше вдоль стены стояла кровать.

 Усадив девушку на стул, Володя забежал в дом за рассолом.

— Вот тебе банка с огурцами— он налил полный стакан рассола и протянул девушке— Пей. Полегчает, по себе знаю.

Она выпила стакан кисло солёной жидкости и тут же возник рвотный позыв. Зажав ладонями рот, она едва успела выбежать на крыльцо. Желудок был пуст и, рассол фонтаном  вылетел на землю.

— Ничего себе. Я сейчас с бани таз принесу, а ты вон ложись на мою кровать и жди. Я быстро.

Он помог девушке добраться до кровати, поставил рядом с кроватью таз и убежал по своим делам.

Родители парня и, две его старшие сестры, провожали призывника в армию.
После того, как Володя ушёл, Валентину бросило в жар, потом отпустило и стало легче. Желудок тоже стал успокаиваться. Она уже решила встать и идти домой, как в сени вошла старшая сестра Володи, Тамара.

— Это как понимать? Ты чего тут делаешь? Ну дела-а-а— протянула недовольно она.

— Мне было плохо, Вовка рассолом отпаивал.

— А где он сам?-- лукаво прищурив глаза, просила Тамара.

— К Витьке ушёл. Сказал, чтобы я здесь его ждала, он домой отведёт. Но мне и так уже хорошо. Я сейчас сама пойду.

Валентина встала с кровати и медленно пошла к выходу.

— Ну иди, иди. Нечего его ждать. Разлеглась тут, ждёт она. Иди домой, иди. Ждать она собралась   — закрывая двери за девушкой, ворчала женщина.

А через два дня Любаша отчитала Валентину:
— Ты что наделала! Людка Вовку с детства любит, а ты с ним к нему домой пошла— пылко возмущалась она.

— Он сам повёл, я бы и без него домой ушла. Да я и не знала, про её любовь. Она же с Лёшкой дружит— оправдывалась Валентина.

— Она на тебя обиделась — сообщила подруга.

— Обиделась? На что? Мне плохо было! Я отлежалась и домой ушла, а Вовка, он же с вами был!

Но Люда не могла долго обижаться, подруги помирились. А вот по селу пошли слухи, что Валентина вся в мать пошла. Конечно до Пелагеи этот слух тоже дошёл.

—  Ну как погуляли на проводах-то? — полюбопытствовала она.

— Я не гуляла, мне плохо стало, я домой ушла— буркнула внучка.

— А с чего плохо-то?

— С красного вина. Половину стопки выпила и желудок скрутило.

— Ты дочка красно вино не пей боле. Лучша беленьку выпить. Это и для тела пользительно и не скрутит. Много не надо, а стопочку для веселья в самый раз! И хорошо! То-то, я гляжу, ещё не вечур, а ты уже домой идёшь. А я думала, что вы до ночи гулять будите, а ты вон раньше явилась.

— Да они до самого утра гуляли.

— Сами гуляют, а про тебя слухи распускают, будто ты у кого-там ночевала. А я говорю:"Вы чё бабы? Она опосля обеду уж дома была и ночевала дома". А они так с недоверчивостью  глядят на меня, мол внучку выгораживаю. Хорошо Зубчиха тебя видела, да на переезде бабы, как ты по дороге опосля обеду шла. Так подтвердили. А так бы и прилепилась к тебе дурна слава.

— Баб, а дурная слава никого не обходит, даже самых безгрешных, знаешь почему?

Пелагея с интересом посмотрела  на внучку.

— Потому что грешных слишком много. Каждый грешник про любого другого думает так же греховно, какой сам. Поэтому я всё это не беру в голову.

— Да и правдать, кто какой сам, таки и мысли. Это ты верно подметила. Умная ты. Молода, да мудрёна. Ну и ладно, ну и хорошо дочка. Живи как тебе надо, только голову не теряй.

В это время на улице кто-то позвал хозяйку.
— Оот , чёт не заходят, раззевались на всю улицу, пойду узнаю, кто там?

Пелагея вышла на крыльцо и вскоре вернулась с Полиной, кассиром  клуба.

— Тут к тебе, с клубу — сообщила Пелагея.

—  Здравствуйте. Меня ФедорОвич послал, чтобы уговорить тебя на концерте выступить.

— Здравствуйте тёть Поля. Так я же без репетиций и с чем я выступлю?

— У нас баянист хороший, он на всех инструментах играет и всё подобрать на слух может. Соглашайся, а я тебя в кино и на танцы бесплатно пропускать буду.

— Тёть Поля, я теперь трудовой человек, за себя есть чем заплатить— рассмеялась Валентина.

— Ну так чё мне ему передать-то? Придёшь?

— Когда надо?

— Можно прям сёдня. Вечером, после пяти у них там репетиции.

— А концерт когда будет?

— Так на День Молодёжи. Время то ещё есть, порепетируешь, успеешь— утвердительно сказала тётя Поля.

— Ладно, схожу, узнаю.

— Вот и хорошо. Я скажу, что придёшь— обрадовалась женщина и попрощавшись, ушла.

 Заведующий клубом увидев Валентину в окно, вышел навстречу

—  Молодец, что пришла. Сейчас пока ещё никого нет, ты с баянистом подберёшь песни для себя. Хотя бы парочку. Давай, заходи— пригласил он, открывая дверь в кабинет музыканта.

— Вот знакомься, Анатолий Александрович, певицу тебе привёл.  Давайте, работайте — сказав это, заведующий клубом  закрыл за собой дверь.

— Напой что-нибудь— попросил баянист.

Валентина спела куплет песни" Тополя"

— Чудесно, чудесно. "Ландыши" знаешь?

— Знаю.

— А "Чёрного кота"?

— Тоже знаю.

— Ну вот и давай их репетировать, а если на "бис" вызовут, то ты свои" Тополя" споёшь. Мы их тоже подготовим, на всякий случай.

Два дня репетиций  Валентине вполне хватило. Концерт прошёл замечательно, после концерта были танцы для молодёжи.
Когда зазвучал вальс, парни стали приглашать девушек и, тут Валентина увидела, что через весь зал к ней идёт Костя.

— Ты как здесь?  Ты у кого здесь?—удивилась обрадованная девушка.

— Танцевать пойдёшь?—улыбаясь спросил Костя.

— Пойду— ответила Валентина, не скрывала своей радости.

— Ну здравствуй— сказал он, уводя девушку в центр зала.

—Здравствуй. Ты к кому приехал?—лукаво спросила она.

— К тебе.

— А у кого остановился?

— На вокзале. Здесь хорошая столовая. Даже есть гостиница, но там не оказалось  свободных мест, к сожалению. Попросил дежурного по станции, чтобы разрешил мне ночь на вокзале провести, мне разрешили.

— У меня дедушка с бабушкой, очень добрые люди и будут рады тебя приютить— засмеялась Валентина.
Вальс танцевал Костя очень красиво и вёл партнёршу уверенно и с наслаждением.  Валентине нравилось кружится в вальсе, когда все в глазах плывёт, а тебе легко и приятно и хочется кружиться и кружиться и чтобы это никогда не кончалось.

Но танец  закончился и она предложила:

— Пошли со мной, я тебя с моими подругами познакомлю. Они тоже в Черногорске на камвольном работают.

Они подошли к группе девчат и Валентина громко объявила:

— Знакомьтесь, это Костя из Черногорска. Приехал к нам в гости.

Девчата познакомились с Костей и познакомили его со своими друзьями, и он быстро влился в новую компанию. Они то танцевали, то всей компанией выходили прогуляться по ночному таёжному посёлку. Бродили парами по Балыксинским тротуарам, .или гуляли группой, или стояли возле Дома культуры и рассказывали друг другу смешные истории. Все дружно смеялись, шутили, а отдохнув от танцев, шли опять в клуб. Танцы закончились под утро.

Весёлые и шумные, друзья и подруги Валентины дошли до развилки у башни. Валентина с Костей попрощавшись, свернули влево, все остальные пошли вправо до моста через Томь.

А в это время над селом занимался ранний рассвет. От усыхающей реки дул лёгкий утренний ветерок. От шума шагов на дороге подняли лай чуткие домашние охранники. Тут и там кричали на разные голоса петухи. Фыркали лошади в кустах над рекой, плескалась маленькая рыбёшка.

— У вас хорошо, весело— подходя к дому Валентины, сказал улыбаясь Костя.

— У нас всегда все праздники проходят весело и интересно— смеясь, гордо заявила девушка.

— А как мы зайдём домой, что тебе твои скажут?

— Дедушка в четыре утра поднимается. Так что он уже не спит, это точно. Бабушка может быть и спит ещё. Но ты не переживай, мы ей не помешаем— заверила Валентина.

— Это откуда вы с утрица-то домой?—спросил Николай увидев внучку с незнакомым парнем.

— Бать, мы с танцев. Познакомься, это Костя, он тоже работает на комбинате.

— Николай Михалыч— приглаживая усы, представился Николай и спросил?-- А где были-то?

— Бать, с клуба идём, сегодня же праздник, день Молодёжи.

— Ну там бабушка –то спит ещё, вы осторожней, не разбудите— предупредил он.

— Хорошо, бать, постараемся не разбудить— пообещала внучка.

Они поднялись на крыльцо и она спросила:

— Есть хочешь?

— Так бабушку разбудим— напомнил парень.

— Нет. Кухня вот, на крыльце— она толкнула дверь и они прошли на летнюю кухню.

— Печь ещё горячая. Суп вечером кипятили, так что мы его сейчас подогреем и поедим— она подбросила в печь дров, запалила их берестом и вскоре закипел чайник и чугунок с супом.

В дом вошли осторожно, так что бабушка не проснулась. Валентина застелила диван в зале и сказала Косте:

— Устраивайся здесь, а я к себе. Пока — и девушка скрылась за дверными занавесками.

— Пока — ответил Костя.

Спали долго, до обеда. Возможно ещё бы спали, но Николай решил поднять молодёжь.

— Это что тут за сонное царство? Солнце скоро на закат, а они всё спят. Поднимайтесь, поднимайтесь— басил он, стоя в дверном проёме в зал.

— Ща, бать— ответила Валентина из спальной комнаты.

— Ну и ладно. Пойду сообщу, что встаёте, пусть бабушка стол накрывает.

Умываться ходили на речушку. Родниковая, ледяная вода, быстро привела в чувство. Умываясь, Костя зачем-то намочил голову и долго натирал её полотенцем, кряхтя и ухая. Сон прошёл мгновенно! Валентина смеялась. Ей было весело смотреть на городского парня, который привык  умываться по утрам тёплой водой.

За столом Костя только и успевал отвечать на вопросы то Пелагеи, то Николая.

— Да вы дайте поесть! Чего накинулись –то? — пыталась урезонить родных внучка. Они замолкали, но спустя некоторое время, вновь сыпались  вопросы один за другим.

— Ну всё. Костя пошли со мной.

Он встал из-за стола, поблагодарил Пелагею за вкусный обед и они вышли на крыльцо.

— Вон гору видишь?

— Вижу

— Мы с тобой сейчас пойдём на эту гору.

— О! Надо фотик взять.

— Бери, он тебе понадобится, это точно.

Они пошли вдоль улицы и поднялись на первый скальный выступ горы.

.—Красиво у вас— он вскинул фотоаппарат и стал фотографировать железную дорогу, Томь, улицу.

— Пойдём выше я тебе наш покос покажу. Потом пройдём по кедровому лесу и можем выше подняться на скалу, а можем на Железку спуститься. Там раньше грибов было очень много.

— Мы же не будем грибы собирать, а то я не умею совсем. Вообще в них не разбираюсь, я даже ни одного гриба не знаю.

— Их ещё нет, не переживай. Просто пройдём по кедрачу, волшебным воздухом подышим. Если выше кедрача подняться там скалы очень красивые. Стоишь на скале, а под тобой маленькие поезда бегают.

— Что, так высоко?

— Ну да. Пошли?

— Ну пошли — нерешительно согласился он.

— Давай за мной— девушка взяла курс на вершинку и ловко переступая с камня на камень, с кочки на корень, быстро поднималась вверх.

— Подожди, дай я сфотаю— он фотографировал паутинки, жучков на травке, муравья с огромной ношей. Снимки делал с разных ракурсов, то вертясь, как волчок, то падая на колени, то ложась в траву.
Она останавливалась, дожидалась и вновь устремлялась вверх, чтобы как можно быстрее подняться на красивую скалу.

— Всё. Я так не могу. Ты летишь, как на крыльях. Давай  поднимемся в другой раз. А я сейчас  здесь пофотаю. Такую красоту пробегаем, как угорелые— недовольно бросил он и присел перед пеньком.

Наконец до неё дошло, что городской парень не готов ходить по горам. Ему интересней снизу снимать верхушки гор, а не лазить по ним.

— Ладно В другой раз тебя на Скалку свожу. Туда очень легко подниматься.  Такое место красивое, что краше не бывает. Высокая скала. Красивая такая! Под ней река разлилась, как озерко. Вода чёрная,  со скалы ныряют и дна не достают. А от реки идёт поляна вся в цветах. В разное время разные цветы. Много их. Особенно ромашек полно! Ладно, жаль что ты не насладился красотой и высотой, пошли домой— она стала спускаться.

Костя увидел, что она спускается и с большой радостью побежал вниз. Догнала она его только у подножья горы.

— Сейчас покушаем и на Сиротку сходим. Пройдёшь по макушке, со всех сторон село увидишь. Пофоткаешь.

— Давай на Сиротку тоже в другой раз, а то я до поезда не смогу дойти, ноги гудят — засмеялся Костя.

—Ты сегодня уезжаешь?

— Ну да, я же на выходные приехал. В понедельник на работу.

 Валентина проводила Костю на поезд, а утром Пелагея спросила у внучки:

— Парень-то городской?

— Городской ба. Но живут они в своём доме и с земельным участком. Считай, что деревенский. Любит музыку, фотографировать любит, а работает на комбинате наладчиком. Матом не ругается, водку не пьёт. Ну что ещё сказать, не знаю. Вы вчера  сами всё у него выспросили. Ничего больше добавить не могу.

— Да его и со стороны видать, что ладный паренёк. Обиходливый и обходительный. Сватать-то не говорил когда?

— Бааа, рано ещё мне о сватовстве думать. Мне ещё в институт вступительные экзамены сдавать. Если поступлю, надо доучиться хотя бы до третьего курса, перейти на работу по будущей профессии. Когда диплом получу, тогда и о сватовстве можно думать. Ну какое учение, когда дети пойдут? Муж, ребёнок, работа, а когда учиться? А если сейчас не поступлю, то готовиться весь год буду. Только бы поступить. А замужество от меня никуда не уйдёт.

— А ты как спать будешь ложиться, так загадай:" потеряю иль найду, продам или куплю"Так и узнашь, поступишь аль нет.

— Ба, мне никогда ничё не снится. Мы уже пробовали.—недовольно буркнула Валентина.

— Ну и ничё, ещё раз спытай. Всяко быват, один раз на другой не приходится.

Всё же ложась спать Валентина загадала:" Потеряю иль найду, продам или куплю"

— Ну чё, привиделось чё во сне аль нет?—спросила Пелагея внучку.

— Маленького щеночка нашла. Крошечного совсем. Прижала к себе, он такой маленький, беззащитный. Тёпленький такой.

— Значит поступлю?

— Значит сдашь, надежда теплится, хошь и маленька. Ну можа всё и обойдётся. Всё хорошо будет. Нашла ведь, не потеряла— со вздохом произнесла Пелагея.

К назначенному дню Валентина явилась в институт. Русский язык и литературу сдала на четыре.

— Ну как дела?— спросила Анечка Попова, которая вместе с Валентиной сдавала эти экзамены.

— Четвёрка. Теперь вот иностранный следующий. А у нас немецкий в пятом классе был, да вот в ШеРеэМ и всё.

— Не переживай. Тётушки поступают, уж и буковки забыли, а и то сдают.
 Сда-а-ашь.  Ты куда сейчас?

— В Черногорск.

— Ты там с родителями живёшь?

— Не-е-ет. Я живу на квартире. А родители в таёжном посёлке живут.

— Ну и зачем тогда тебе ехать в Черногорск? Поехали к нам, готовиться вместе будем. У меня муж на немецком шпрехает, как на родном— засмеялась она.

— Ты замужем?—удивилась Валентина видя перед собой худенькую, молоденькую девочку.

— Да, уже три года. Муж мой историю преподаёт. Он меня на шесть лет старше— опять засмеялась Аня.

— А дети есть?

— Есть, Петька. Ему всего один годик. Сейчас он с моей бабушкой. Поехали! Мы на Абаканской живём. Рядом с остановкой— уговаривала Анна Валентину и Валентина согласилась.

Валентина познакомилась с мужем Анны, Александром. Ей очень понравилось в их доме, просто, чисто, и уютно. Взаимоотношения мужа и жены очень тёплые, жизнерадостные. Два дня они занимались немецким языком. Эти дни пролетели, как два часа. Валентина понимала, что ей за два дня невозможно было научиться так читать и говорить на немецком, как Аня, но всё же это ей очень помогло.

Два первых вопроса Валентина ответила уверенно, а вот на третий нужно было прочесть статью в газете на немецком языке и сделать её смысловой перевод.
В статье много было незнакомых слов. Но благодаря известным  словам, она догадалась о чём идёт речь в статье. Незнакомые слова, а их было больше чем знакомых, вызывали у Валентины сомнения в правильности их произношения и верном ударении. В результате прочтение было слабым, неуверенным.

 Но при пересказе перевода экзаменатор утвердительно кивала головой, что давало надежду на положительную оценку.
 
В книжке против иностранного языка появилась тройка.
Анечка Попова успокаивала:

— Не переживай. Всё таки не двойка, надежда есть.

Но утешения были напрасными, конкурс Валентина не прошла.

— Вот если бы ты закончила педучилище или была бы пионервожатой, ну или бы по национальности хакаска или шорка, то и с тройкой бы взяли. Но ты не переживай. Ты иди заочно на курсы учителей начального образования, тогда поступишь вне конкурса.

Ну или в школу пойди пионервожатой. Можно и на комбинате работать и вожатой быть. Главное, чтобы тебе дали документ, что ты пионервожатая и всё! Ну или  можно уроки немецкого дополнительно брать— советовала новая подруга.

— Понятно. Пойду в школу и буду заново учить немецкий язык. А знаешь, кто у нас в пятом классе преподавал немецкий? Ирина Кононовна Кидиекова. Она в этом институте работает.

— Да ты что? Она же искусствовед.  Так ты сходи к ней, а вдруг она захочет помочь бывшей ученице?—предложила Аня.

— Нет. Мне даже стыдно, что я её предмет не знаю. Не пойду— твёрдо заявила Валентина.

—  Интересно. Даже бы и не подумала, что она иностранный язык у вас вела. Она по телеку ведёт рублику народного искусства Хакасии.

— А ты знаешь, она не только немецкий знает, мы у неё в гостях были, так у неё словари были ещё и французского языка. Помню мы песню Робертино  Лоретти" Санта Лючия" хотели выучить, а перевода не знали. Представь, она поставила пластинку и села за перевод. Он совсем не складный получился, так я подгоняла перевод по смыслу в рифму. Мы спели по- итальянски и куплетик перевода на русском. С ней очень интересно было. Жаль, мне уехать пришлось.

Когда вернулась, её в Балыксе уже не было. Родители Ирины Кононовны в нашем Аскизском районе живут, в Есино. Я туда собиралась, да так и не съездила.  Необычный она человек, особенный. Душа у неё особенная, тёплая такая. С ней всегда общаться  хотелось. Когда я уехала, то тосковал по ней очень. Она тоже ко мне хорошо относилась, душевно.

— М-да. Я бы к ней сходила. А что сейчас будешь делать?

—Я в отпуске, поеду в Балыксу.

— Когда поезд?

— В десять вечера.

— Тогда поехали к нам. Петьку у бабушки заберём. Поехали. У нас до поезда побудешь.

Валентина согласилась, они вышли из института и сели в автобус.  В это время в институт приехал Костя. Он хотел либо поздравить девушку, либо поддержать. Проверив списки, он понял, что Валентина не поступила и вечером пришёл на железнодорожный вокзал, увидеть её. Но девушки на вокзале не оказалось.

— Она могла после первого экзамена домой поехать, отпуска ещё целая неделя, вот и уехала — подумал он и сел в поезд.

В Балыксе, на вокзале, устроившись на лавке он проспал до девяти часов. Спустившись к реке, он привёл себя в порядок и отправился  к дому Валентины. Во дворе он увидел Николая.

— Дедушка, здравствуйте.

— Здорово! Проходи, чё через забор кричать, заходи, говори, зачем пожаловал.

— А Валентина уже встала?

— Так нет её.

— Как нет? А где она?

—  В Абакан поступать уехала. Не сёдня-завтра явится— заключил Николай.

— Ну извините за беспокойство — сказал он и быстро пошёл прочь.

— Где она может быть? Может раньше на работу вышла, а я дурак не зашёл в её цех. Но ведь дед сказал, что она "ни сёдня-завтра явится". Значит приедет? Если приедет, то либо вечером на электричке, либо завтра утром. Ладно, раз уж приехал, пойду в магазин, закуплю продуктов. Хорошо хоть рюкзак догадался взять, как знал, что поеду в Балыксу — рассуждал Константин шагая по улицам посёлка.

Посетив два магазина в центре посёлка и забив рюкзак почти до верху, он решил сходить в магазин на берегу Томи.
Войдя в магазин он увидел Любашу, подругу Валентины.

— Костя, а ты один или с Валюхой приехал?

— Один. Её дедушка сказал, что она наверное завтра приедет. А я наверное поеду с ночным. Продуктами отоварился, надо возвращаться.

— Послушай, тебе всё равно до ночи делать нечего, не сидеть же весь день на вокзале. Пошли со мной к Людке за реку.

— Ну пошли, мне и впрямь делать нечего. До поезда целых двенадцать часов ждать — согласился он.

Когда пришли к Людмиле, там в гостях были соседи, Тамара, да худенький старичок.

— Давай, парень проходи. Ты же у нас в прошлый раз с Валентиной был, так?—спросила мать Людмилы, Елена.

— Да, был.

— Садитесь за стол, у нас борщ хороший, наваристый. Молоко своё, да хлеб наш балыксинский. Тебе же он понравился. А Валентина-то где?—спросила хозяйка.

— Не знаю. Поступала в институт в Абакане, я там был её нет. Думал дома, приехал её и здесь нет— грустно сказал парень.

— Ой, ну и нашёл над чем горевать. Боже мой! Тебе, такому красавцу и что путней девки не найдётся? Чего ты за неё цепляешься? Вон Витьку в армию провожали, так она напилась и у нас на веранде с моим братом спала. Ну зачем тебе такая?—спросила соседка Тамара у Кости.

— Что правда, то правда, зачем тебе такая. Она ведь до тебя ещё школьница с женатым гуляла. Вон с Любкиным братом, не веришь, спроси. А женатику чё от девки нужно? А-а то-то — вступил в разговор старичок.

— Да хватит вам тут собирать всякое, чего это вы? А у тебя парень своя голова должна быть на плечах— строго сказала хозяйка.

Косте стало как-то не по себе, ему захотелось уйти, но в это время ушли соседи.

— А ты кушай, кушай и не слушай никого— доливая борщ гостю, посоветовала Елена.

Вечером девушки проводили Костю на поезд.
У Кости появились  вопросы к Валентине и он каждый день приходил в её цех, но её на работе всё ещё не было.

 Когда Валентина и Анна, вошли во двор, то нашли мужа Анны, Александра, лежащим без сознания на крыльце дома. После того, как Александра увезли в больницу с сердечным приступом, Валентина осталась поддержать подругу.

— Аня, а где твои родители? — спросила Валентина у Анны, когда они утром сели завтракать.

—Они работают в Норильске. Я училась в восьмом классе, когда они уехали. Меня не взяли, на два года нет смысла менять школу.

Сашу растила только его мама, отца у него нет. А мама после родов очень болела и когда ему было восемь лет, её не стало. Немного жил с тётей, потом в детском доме. После него поступил в пединститут.

Мы сейчас поедем в больницу к Саше. Потом Петьку заберём, я очень соскучилась. Он у нас такой хороший, вот сама увидишь.

К Саше в палату Валентину не пустили, она ждала Аню на улице.
Аня вернулась очень расстроенная.

—  Зашла, поцеловала, да и всё. Разговаривать ему нельзя, кушать ничего нельзя. Гранатовый сок сказали принести, да яблочное пюре. Сейчас зайдём в магазин, я всё куплю и вечером отнесу.

После  магазина, подруги поехали за сыном Ани, Петькой. Заходить в дом Аниной бабушки, Валентинка не захотела, она села на лавочку, ожидать подругу. Когда Аня вынесла сына, Валентинка была просто поражена его видом. Аня и Александр были черноглазые, черноволосые, а Александр ещё и смуглым на лицо, но Петька был как солнышко светлым, с завитушками соломенных волос за ушами, с ясными голубыми глазками и носик у него был совсем другой формы, чем у родителей. Валентина ничего не спросила, всякое бывает, может ребёнок и на пра- пра какого-нибудь похож.
Но Аня увидела удивление на лице девушки и сказала:

— Наш Петя походит на моего жениха. Он утонул в день нашей свадьбы, точнее на второй день. Весна была, жарко очень было. Все на берег пошли. Потом в реку купаться полезли, его судорога и схватила. Ногу подтянуло к ягодице, так и выловили с подтянутой ногой. Через год я Сашу встретила, вот Петька у нас родился, как две капли Виктор. Когда Петьку носила, всё о Витьке думала, вот он и походит на него. Три года прошло, а я всё о нём вспоминаю.

— По тебе не скажешь. Ты такая нежная к Саше, такая радостная.

— Это Саша такой, а мне тоже так хочется к нему относиться. Наверно я его уже и полюбила, не знаю. Но нам вместе очень хорошо— призналась подруга.

— У тебя замечательный муж и он поправится, я верю. Я чувствую, что всё будет хорошо.

— Я тоже верю. Хочешь, я тебе наши семейные фотографии покажу?—она подбежала к комоду, достала из ящика альбом.

— Красивые вы какие — разглядывая фотографии сказала Валентина. В конце альбома была большая фотография Виктора. Он был похож на сказочного героя русских сказок.

— Да, Петька вылитый Виктор, ты права. Если бы не увидела фото, сомневалась бы. Чудеса и только.

Валентина ещё три дня пробыла у Анны. Остался один день отпуска и попрощавшись с Анной, она поехала в Черногорск.
В автобусе Валентина вспомнила, что не поступила в институт и подумала:

— Буду учить немецкий и буду снова поступать. Ну, а если и второй раз не поступлю, то тогда пойду учиться на учителя начальных классов— твёрдо решила девушка. У комбината она вышла и пошла на проходную.

В цехе наладчиков она появилась неожиданно. Подошла к Косте и сразу выпалила:

— Привет. А я провалила экзамены. Немецкий на тройку. Ну ничего, буду учить немецкий. За год справлюсь и опять буду поступать— сообщила Валентина.

Костя смотрел на неё и не знал, что делать, что говорить. Стоял и слушал, широко открыв глаза.

— Ну ладно, надо сообщить мастеру, что завтра выхожу на работу, узнать в какую смену. Сейчас к Маше забегу, узнаю, как дела в комсомоле. Ладно, пока— так же неожиданно она оборвала общение и быстро ушла.

— Пока—еле вымолвил Костя, а девушка уже скрылась за дверью.

— Ну как ты, сдала?—не здороваясь,первым делом  спросила Маша подругу.

— Сдала, да не прошла по конкурсу. Ну ничего. Впереди целый год!

— Ты иди узнай, в какую комнату тебя определили в общежитие. В понедельник заселяться будите. В самый раз приехала— улыбаясь сообщила новость Маша.

— Урааа— закричала Валентина и кинулась обнимать её.

- Как только Валентина вышла на работу, её вновь подхватил комсомольский вихрь.  Подошло время по плану культурно-массовых мероприятий прядильного производства поход или экскурсия под девизом:
" Люби и знай, Родной свой край"

В плане посетить:
 
1. Кладбище тополевцев в г Минусинске.

2. Музей под открытым небом в с Шушенское.

3. Заночевать в палатках в сосновом бору на озере Большой Кызыкуль.

На озере:
———————————-

1)Утренняя рыбалка Завтрак с ухой.
2)Дневное купание. Обед.
3) Конкурсы. Прогулки по лесу, вокруг озера.
4) Прощальный костёр. Ужин у костра.
5)Возвращение.

— Нужно сходить в комитет, узнать про автобусы. По цехам пройтись, собрать списки, кто едет. Придётся остаться во вторую смену — думала она работая за станком.

Желающих поехать на экскурсию в Минусинск, Шушенское и озеро Большой Кызыкуль набралось на два автобуса. Поехали в субботу ранним утром, прибыли в Шушенское как раз к началу рабочего дня.
Автобусы встретила пожилая женщина и сразу повела всех в музей под открытым небом. Показала дом в котором жил В.И. Ленин, когда был в ссылке. Потом повела в дом, где они жили с Крупской, когда поженились.

 И хотя домам уже было за сто лет, были они очень ухожены и в добротном состоянии.  Внутри всё сделано так, как удобно было для жильцов, всё просто и аккуратно.

— Да, остаётся вождю позавидовать в каких хоромах жил ссыльный — сказал кто-то в группе, когда вышли из дома.

Посмотрели другие здания, где находился суд, дом главы поселения. Побывали в простых  крестьянских домах с дворовыми постройками и утварью. Убедились, что крестьяне жили крепко и в достатке.

Потом поехали на кладбище тополевцев. Тополевцы не были христианами и вместо крестов ставили чёрные тополя. Надгробие из хорошо просушенного и обожённого на костре тополя без веток и почти без сучьев. Чтобы дерево не было громоздким,  сучья были спилены совсем, а два или три больших сукА немного оставались пеньками у ствола. Каждое дерево выглядело по своему.Из-за того, что их обжигали на огне, они были чёрными. Так и пошла легенда про чёрный тополь в Хакасии

Экскурсанты сходили в столовую, пообедали  и продолжили путь до Большого Кызыкуля. Большой Кызыкуль в несколько километрах от Малого Кызыкуля, на котором работникам КСК можно отдыхать в любое время года.Но там много отдыхающих и ловить рыбу невозможно.

 А вот на Большом Кызыкуле хорошая рыбалка. А в плане этого похода- экскурсии,  есть конкурс рыбаков.

Большой Кызыкуль тоже находится возле соснового бора. Автобусы довезли до бора, а остальной путь все шли пешком и несли  рыболовные снаряжения, палатки и продукты. Как только добрались до места, в бору поставили палатки. Развели на берегу небольшой костёр, соорудили стол из ящиков от продуктов, приготовили суп рисовый с тушенкой и чай с бутербродами.  Подкрепившись, расселись у костра, пели песьни под гитару, рассказывали забавные истории и ровно в полночь отправились спать.

Валентина в палатке была с Машей и ещё с двумя девушками. Спать необходимо было лечь пораньше, чтобы утром провести конкурс рыбаков. Для этого Валентина выпросила у Раисы Степановны безмен, весы, которые нужно держать в руке, а груз подвешивать на крючок.

Рыбаки проснулись раньше всех, в пять часов утра они уже рыбачили.
С первыми лучами солнца стал просыпаться палаточный лагерь. Послышались шорохи, слабые сонные голоса. Солнечные лучи скользили по глади озера, сверкали, искрились и, тонули в его прозрачных водах. Валентина открыла полог палатки и подставила лицо солнечным лучам. Лёгкий ветерок с озера, наполненный утренней прохладой и лесным ароматом, нежно обдувал её лицо, играя с пушистыми шёлковыми завитушками на её висках.
Слышались голоса птиц, шорох листвы приозёрных кустов, плеск волн.

— Ой как хорошо-о-о…— подумала она закрыв глаза, сладко потянувшись.

— Девчонки! Поднимайтесь! Сейчас мы разведём костёр, подумайте над завтраком, чем кормить будите — сказал комсорг производства Владимир Казанцев.

— Ой, а рыбалка? — вспомнила Валентина и быстро подскочила с места. Как ошпаренная она выбежала на берег. Рыбаки, выстроившись вдоль  озера с удочками, стояли как часовые.

— Ух. Хорошо. Так. Сейчас надо узнать, кто-нибудь что-нибудь поймал? Мы тогда на завтрак уху сварим, как запланировали— подумала она и быстро умывшись, хорошо протёрла лицо и побежала проверять уловы рыбаков.

— Привет, чё тут у тебя? Улов есть?—подбегая, задавала она вопросы рыбаку.

— Тыцсссс. Рыбу распугаешь, клюёт как бешенная— похвалился он.

Валентина заглянула в ведро, оно было заполнено больше половины разной рыбкой. Она трепыхалась, била хвостом о края ведра и хватала ртом воздух. Не нравилось это Валентине, жалко рыб, но что делать? Так устроена жизнь.
 Тяжело вздохнув, она побежала к другому рыбаку. К нему подошла тихо.

— Привет. Как дела, улов есть?

Рыбак кивнул на ведро, в его ведре плавали две крупные рыбины.

Обойдя всех рыбаков, она пришла к выводу, что уху варить есть из чего, поэтому уже можно заканчивать рыболовный конкурс.

Победил тот, кого навестила Валентина самого первого. За три часа рыбалки он поймал рыбы пятнадцать килограмм.

— А это рыба как называется, увидев красивую золотисто-серебристую рыбку с ярко красными  плавниками, спросила она у рыбака.

— Это краснопёрка— важно ответил он.

— Так, твоя краснопёрка весит почти триста грамм— отправляя в таз рыбу, сообщила она вес и взяла другую рыбину из ведра.

— А это кто такой полосатый и колючий, тоже плавники красные внизу?

— Окунь это .

— Ага, ровно триста. А вот этот широкий, горбатый, плавники длинные, кто это?

— Лещ.

— Лещ? Вот он какой. Тяжёлый .Ничего себе,четыре кг. Вот это красавчик!—взвесив леща, восхитилась девушка.

—Ух, а этих-то  сколько много, кто это?-- указала она на мелкую серебристую рыбку.

—Сорога, ну или плотвичка. Всё равно— довольно улыбаясь, ответил рыбак.

—Высыпай её в сетку. Ух ты, шесть кг! А это что, щука?—узнав рыбу из картинок, спросила Валентина.

— Щука.

— Я её только на картинках видела. У нас чабак да хариус водится. Ну мелочь всякая пескари, да усачи. Большая. Сколько она потянет? Ух какая злючая. Морда длинная, зубастая. Ого, четыре шестьсот! Итого, пятнадцать килограмм. Неси девчатам, пусть почистят. Они там у костра с картошкой возятся.

Она побежала с безменом к другому рыбаку у которого было чуть меньше, чем у первого рыбака.

— Ну молодец! У тебя общий вес одиннадцать кг! Второе место.
 За третье место добавку компота  причитается— засмеялась она.
Так, теперь сами друг у друга взвешивайте, ради любопытства. Определяйте кому третье место, а мы пойдём и унесём рыбу девчатам — сказала она рыбаку с вторым местом и они отправились к костру.

После завтрака по плану обследование берега,  прогулки по бору, сбор сучьев для костра, потом обед.
Рыбы оказалось достаточно чтобы её зажарить на углях, поэтому на обед была копчёно- жареная рыба, гречневая каша, овощной салат и компот.

После обеда по программе, конкурс пловцов, но вода оказалась очень холодной, поэтому желающих состязаться не оказалось. Но желающие искупаться всё же нашлись.
Поэтому после купания играли в волейбол и подвижные игры, чтобы согреться.

— А на нашем озере, на Малом Кызыкуле, вода теплее— сказал кто-то, ему ответили:
— Оно меньше, поэтому лучше прогревается.
 
— А может сбегаем на Малое? — он выкрикнул опять.

— Ты чё угорел, это километров пять бежать, не меньше. Туда обратно и уже ужин и домой отправляйся. Нет, я лучше здесь понаслаждаюсь— ответили ему.

А наслаждаться было чем. На мелководье качались водяные заросли кудрявого роголистники. В местах поглубже, в заводях, цвели белые и жёлтые кувшинки. Над ними шуршали крыльями  стрекозы. Они были больше обычных и все переливались разным цветом, то жёлтые, то зелёные, то синие с зелёным отливом.

А на полянках вдоль берега рос душистый горошек. Полянки словно переливались то ярко малиновые, то нежно розовые, а то белые, и при этом очень душистые. Девушки бродили по этим небольшим полянкам, любовались цветами и собирали их в букеты.

Озеро очень красивое, вдали видны небольшие горы покрытые густым лесом. Над озером летают чайки, как на настоящее море. В кустах прячутся дикие утки и если они услышат приближение шагов, то взмывают вверх и улетают. На болотистых местах гордо выступают цапли. Иногда пробегают маленькие парнокопытные, но кто это, заметить не всегда удаётся.

Всё это время Костя был каким-то молчаливым, он даже ни разу не взял в руки гитару. Молча носил дрова к костру, молча сидел у костра и молча смотрел на огонь.

Валентина видела это состояние парня и не подходила, ни о чём не расспрашивала. О том, что он был в Балыксе, она ничего не знала, а он ничего и не рассказывал. И вообще, как она вышла с отпуска, они не виделись. Костя даже не знает, что Валентина уже живёт в общежитии. В комнате их три девушки с разных цехов, ещё и ходят в разные смены, поэтому видятся редко.

Чаще всего Валентина в комнате бывает одна. Девушка Люба из крутильного цеха, жила на квартире в частном доме и подружилась с хозяйским сыном. Она хотя и перешла в общежитие, но продолжает находиться по старому адресу, у жениха.

 Лидочка приехала из деревни, познакомилась с Абаканским парнем, и на выходные дни уезжает в Абакан.
У Валентины свободного времени тоже нет. Почти все выходные дни она занята комсомольскими мероприятиями.

Когда Костя укладывал свою палатку и спальник, Валентина подошла к нему, но парень всем своим видом показывал, что не замечает девушку, она предложила:

— Костя, в конце месяца день города и день шахтёра. Давай сделаем выставку твоих работ во Дворце Культуры?

— Давай— не глядя на девушку, коротко ответил он.

— Тогда я договорюсь с директором Дворца Культуры, он выделит место. Я подумаю над стихами к твоим работам, хорошо?

— Хорошо— сухо ответил он.

— Костя ты здоров?

— Здоров.

— Дома всё хорошо?

— Всё хорошо.

Валентина видела, что ему не хочется разговаривать и решила больше ни о чём не спрашивать.
Она обежала всех рыбаков, которые никак не хотели расставаться с любимым занятием и сама уже в последнюю очередь собралась в дорогу.
Когда шли пешком к автобусам, то по весёлым голосам и отличному настроению каждого, было видно, что поездкой все довольны, особенно рыбаки. Они хотя и несли на себе палатки и другие походные вещи, но рыба им совсем не мешала.

— Тяжело?—спросила Валентина у удачливого рыбака, который успел наловить рыбы для дома не меньше первого улова для конкурса.

— Да ты что! Своя ноша не тянет — радостно рассмеялся он. Валентина тоже засмеялась и пошла к дороге бодрым шагом. Костя шёл с парнями своего цеха не вступая в разговоры, уронив взгляд на землю

В автобусе все оживились, посыпались шутки смех, только Костя отвернулся к окну и всю дорогу молчал. Валентина больше не приставала к нему
— Не хочет и не надо— подумала она и больше не обращала на него внимания.

Между ночными рейдами отряда КАОО, комсомольской работой  и работой за станком, Валентина ещё принимала активное участие в проведении дня города. В Доме Культуры разместили Костины фотографии. Сделали  выставку производимых на комбинате камвольных тканей. Ну и конечно же принимала участие в концерте города.

Во время подготовки к празднику, они с Костей вновь как- будто сдружились. Он был активен, дружелюбен. Советовался с Валентиной, какую лучше и где разместить фотографию. Обсуждали её стихи выбирали те, что больше подходили под то или иное фото.
 Казалось, что всё как прежде хорошо, но Валентина чувствовала, что с парнем что-то происходит и это ей не нравилось.

В конце праздника к Валентине подошёл журналист из газеты" Черногорский рабочий" и предложил е написать положительную заметку о проведении этого праздника для их газеты. Валентина согласилась.

Праздник завершился в парке танцами на городской танцплощадке. Ответственные девушки проводили конкурсы, эстрадная городская инструментальная группа исполняла современные песни.
Костя несколько раз приглашал Валентину на медленный танец, а когда танцы подошли к своему завершению, он пошёл её провожать.

Они шли медленно и молча. Их догоняли и обгоняли, а они брели и брели, как два усталых путника.
Когда подошли к общежитию, Валентина решила поговорить о празднике. Она напомнила Косте о его выставке, о том, как хвалили его работы, и что возле них всегда толпилось много народу. Костя на это ей ничего не сказал.

Тогда она рассказала о том, что ей поручили написать заметку о празднике. Но Костя и в этот раз промолчал, словно ничего не слышал. Валентина не знала о чём ещё говорить. Между ними возникло тягостное молчание. Кто знает, как долго бы это продолжалась, если бы в этот момент вахтёр с шумом и криком, не открыла дверь общежития.

— Всё! Двери замыкаю. Если не успеете, я не виновата, я предупредила — женщина скрылась за дверью, а Валентина, бросив на бегу Косте:

— Пока— быстро поднялась на крыльцо и исчезла внутри общежития

Девушка не понимала, почему парень так сильно изменился к ней. Какое-то тревожное и болезненное предчувствие трепыхалось  в её груди, которого она страшилась и очень боялась.

Утром она написала большую хорошую заметку про городской праздник, со стихами собственного сочинения и фотографиями Кости  в газету" Черногорский рабочий"  Запечатала в конверт и опустила в ящик типографии.

В сентябре Валентина пошла в вечернюю школу на уроки немецкого языка. Она ходила следом за педагогом Хаей Соломоновной Шнайдер из класса в класс, что не осталось  не замеченным.

— Вы закончили нашу школу, для чего посещаете мои уроки?—спросила учитель немецкого языка Валентину.

—  В институт поступала, немецкий сдала на три. По конкурсу не прошла. Хочу за год выучить этот язык, чтобы от зубов отскакивало  — грустно улыбаясь призналась девушка.

— Это так не делается. Так немецкий не учат. Где живёте, на какой улице?

— В общежитии КСК, через дорогу от угла парка. Это новый квартал.

—Я знаю. Это против нашего дома. Наш дом сразу за оградой парка. Я иду домой, можем пойти вместе. Мне нужно зайти к супругу в книжный магазин, к Матвею Тивилеичу, взять сумки с продуктами. Вот и поможешь мне их донести.

— Да, конечно. Пойдёмте.

Хая Соломоновна, пожилая женщина шестидесяти пяти лет. Не смотря на её возраст и, седину её густо волнистых волос, лицо хранило былую красоту. Большие чёрные с глубокой мудростью, влажные глаза. С изящной горбинкой и тонкими крыльями нос, придающий лицу аристократический вид . Узорчатые, вишнёвые губы.

Худощавое лицо почти не имело морщин и никаких старческих свисаний со скул. Длинная шея утопала в воротничке с маленькими рюшками кремовой шёлковой блузки. Узенькие плечи и слегка торчащие лопатки на худой спине, прикрывала шерстяная кофта крупной вязки серого цвета. Чёрная юбка в пол, скрывала её тоненькие ножки и растоптанную обувь.

— Мотя, вот эта девочка хочет знать немецкий язык. Я буду с ней заниматься этим языком. Вам нужно познакомиться— сказала она мужу, как только они вошли в магазин книг.

Мужчина окинул взглядом Валентинку, потом наклонился под прилавок  достал сумки с продуктами и подал их жене.

— Это Матвей Тивилеич— представила Хая Соломоновна своего мужа.

Он был невысокого роста,  с лицом испещрённым глубокими морщинами. Его небольшие карие глаза прикрывали густые и широкие седые брови. На которые был надвинут тёмно синий берет со смешной петелькой на макушке.  Крупный нос нависал над полными губами.  Гладко выбритые щёки свисали со скул. Сутулая фигура пожилого мужчины  подчёркивала его возраст.  Ходил он тоже по-стариковски шаркая ногами. На нём была рубаха с глухим воротом и синий в чёрную полоску костюм.

— А я Валентина— улыбаясь назвала себя девушка. Мужчина кивнул, что мол, ясно и заговорил с женой на одном из своих еврейских языков. Что сказал он , конечно Валентинка не поняла. Ну, а если бы и поняла, то очень бы расстроилась, потому что сказал он:

— Хая, ты зря потратишь на неё время. Эта девушка не из тех, кто будет усидчив за учебником. Она бунтарка.

— Мотя, ты ошибаешься— ответила ему Хая.

— Я был бы рад. Но ты убедишься, что я прав— сказал он хмуро.

Валентина взяла сумки с продуктами и они вышли из магазина. Девушка направилась к остановке автобуса, но Хая Соломоновна её остановила:

— Дай-ка мне одну сумку и пойдём пешком.Человек должен делать в день не менее десяти тысяч шагов. Иначе ноги подумают, что они не нужны и откажутся ходить.

— А ноги у нас умеют думать?— засмеялась девушка.

— Всё в нас умеет думать, это я тебе как медик могу сказать совершенно точно — серьёзно произнесла Хая Соломоновна.

— Не знала — удивилась ученица.

— Теперь знаешь— утвердительно сказала учитель.

— Идёмте через парк? Короче и машин нет — предложила Валентина.

— Через парк. Свежим воздухом подышим. Можем идти прямо, в заборе есть лаз —сообщила Хая Соломоновна.

— Откуда ты приехала в Черногорск?—спросила она через несколько минут.

— Станция такая есть на железной дороге, Балыксу.  И таёжный посёлок тоже Балыксу. Вот от туда и приехала сюда.

— Домой на поезде ездишь?—спросила женщина.

—Да. С Абакана на Новокузнецк поезд идёт.

— Ехать долго?

— Ночь. В десять вечера сядешь, в шесть утра дома. Быстро.

— Да, по сибирским меркам быстро, а вот по западным, целая вечность.Там за ночь можно в нескольких странах побывать.
Ну вот он наш лаз, сразу против нашего двора— она показала на проход, где не хватало нескольких металлических прутьев в заборе. Хая Соломоновна прошла через лаз не сгибая головы, Валентине пришлось слегка склониться.

— Это наш дом— показала она на первый дом от парка.

В квартире никого не было. В просторной прихожей для верхней одежды стоял большой шкаф из четырёх отделов. Три отдела с дверцами для хозяев и один отдел без дверцы, для гостей.  На боку внешней стороны шкафа были размещены крючки для зонтиков и продуктовых сумок.

— Проходи, мой руки вот здесь— она махнула рукой на дверь справа, прошла по коридору на кухню, и добавила:
— и приходи на кухню будем готовить.

 Валентина открыла дверь, на которую ей указали, это была ванна. Но вода в ней нагревалась при помощи титана, который нужно топить дровами. Возле дверцы лежали тонко наколотые дрова.

Вода была тёплой. Помыв руки с мылом, Валентина  пришла на кухню. Хая Соломоновна в своей комнате переоделась в старенький выцветший халатик, вышла с фартуками в руках.

— Бери фартук. Открывай холодильник. Фарш в миске под крышкой, доставай. Ага. Другую миску под крышкой тоже достань, это кусочки кабачка. Будем делать котлеты— Валентина всё выставила на стол.

— Угу. Теперь почисть лук и натри на мелкой тёрке кабачок.

Сама же Хая Соломоновна возилась с горохом. Она достала из холодильника заранее замоченный горох и поставила его варить.
Пока варился горох, она что-то толкла, что-то крошила. И всё это выставляла в маленьких мисках-розетках на стол.

— Всё, кабачок готов, дальше что?—весело спросила девушка.

— Теперь как можно мельче покроши лук репчатый и лук зелёный, всё выложи в кабачки и перемешай.

— Готово— бодро доложила ученица.

— Возьми в холодильнике яйцо. Хорошо его взбей. Теперь и яйцо, и кабачок смешай с фаршем. Солить я буду сама.

Валентина открыла крышку, достала фарш и удивилось, его было только на полторы котлетки по меркам того, какие котлеты  делают у них дома.
Она достала большую миску, переложила туда тёртый кабачок с зеленью, фарш, яйцо и всё перемешала.

— Я всё хорошо взбила и перемешала, что дальше?—спросила она.

Хая Соломоновна, подсолила приготовленную массу и сказала:

— Перемешай и делай котлеты. Нужно сделать четыре штуки. Старайся делать их равные по величине. В столе возьми муку, обваляешь и выкладывай  на тарелку.

Сама же хозяйка продолжала заниматься горохом. Когда он сварился, она слила лишнюю воду в миску, оставив немного на дне кастрюли. Затем добавила в горох несколько ложек постного масла и поставила кастрюльку с горохом в разогретую духовку.

 Маленькие оранжевые помидоры порезала пополам. Тоненько порезала мелкие солёные огурчики. Зелень и чеснок измельчила, а грецкие орехи почистила и истолкла в муку. Разрезала лимон.

Приготовленные Валентиной сырые котлеты, Хая Соломоновна выложила на разогретую сковородку. Как только котлеты обжарились, она залила их гороховым отваром и накрыла крышкой.

Горох в духовке так разварился, что превратился в густое пюре.
Разбавив ореховую муку гороховым отваром, она добавила туда растительное масло, лимонный сок, мелко накрошенную зелень, натёртый на мелкой тёрке чеснок и всё это хорошо перемешала и потолкла. Остывшее гороховое пюре выложила на большое блюдо, разровняла и сверху на него вылила эту приправу. На приправу немного посыпала зелёного горошка из консервной заготовки. Вокруг горошницы поочерёдно выложила половинки помидорок и тонкие пластики огурчиков. Получилось красиво.

Валентина очень удивилась:
— Никогда бы не подумала, что так можно горошницу приготовить. У нас горох или с морковью готовят, или с тыквой и заправляют сливочным маслом. Да и котлеты мы готовим только с мяса, немного лука и перца чёрного и всё.

Хая Соломоновна ничего ей не сказала на это, а просто предложила:
—Приготовили мы быстро, можем выпить чаю и пойти заниматься языком — она налила в чашки чай, из шкафчика  достала шоколадную плитку и разломив её пополам, половинку положила на блюдце и протянула Валентине со словами:

— Шоколад. Он силы даёт. Способствует активности мозга. Ешь.

— Спасибо – ответила девушка и приступила к чаепитию.

Немецким языком занимались один час, после чего Хая Соломоновна  сказала:

— У тебя от природы способность к немецкому языку. Очень редко встретишь такого ученика, который не зная языка мог бы правильно  ставить ударение в незнакомом слове. Одно удовольствие с таким учеником заниматься. Мы с тобой провели один час и он пролетело незаметно. А тебе было интересно?

— Очень— с горящими глазами ответила ученица.

— Тогда у нас всё получится. А то Матвей Тивилеевич, увидев тебя, засомневался. Сказал, что ты по натуре своей бунтарка, а они не усидчивы.

 — Наверное он прав про натуру. Но я ещё и цельный человек. Даже если тяжело, всё равно иду к своей цели.

— Сколько тебе лет?

— Через неделю по паспорту будет девятнадцать.

— А без паспорта?

— Не знаю. Уже никто не помнит, какого числа я родилась— засмеялась девушка.

— Ну вот что. Жить будешь здесь. Вот в этой комнате. Буду говорить с тобой на немецком. Так быстрее овладеешь языком— сообщила Хая Соломоновна.

В квартире было три комнаты. В первой, сразу у входных дверей, жила их дочь, Рута Матвеевна Рубинштейн. Далее зал с диваном, фортепиано,с окнами во всю уличную стену. Вдоль следующей стены стеллаж для книг от пола до самого потолка.

В конце коридора стеклянная дверь на кухню, а из кухни вход в комнату супругов. У супругов стояло две кровати с торшерами у изголовья, с книжными полками над кроватями. В ногах, у спинок кроватей стояло по небольшому комоду

На столе, что стоял у окна между кроватями, была печатная машинка, стопки чистой и исписанной бумаги. С одной стороны от входа стоял узенький плательный шкаф, в котором был выходной костюм Матвея Тивилеевича и праздничный костюм Хаи Соломоновны. Два демисезонных полупальто мужское и женское и головные уборы.

 С другой стороны возле входа стоял стеллаж тоже во всю стену, на котором на каждой полке в два ряда стояли книги. С боку на стеллаже был перечень названия книг на каждой полке. Если в зале книги преимущественно были Российских и Советских писателей, то в комнате супругов была иностранная литература в подлиннике.

Хая Соломоновна знала восемь языков, на пяти из них говорила без акцента. Это русский, идиш, иврит, польский, немецкий. Польский язык знала потому что родилась в Польше, иврит и идиш знала от рождения от родителей. В идиш вплетаются слова немецкие, французские и славянские, поэтому овладеть немецким и русским было не сложно. Кроме того эти языки хорошо знали  родители Хаи и уже в детстве обучали этому знанию своих детей.
Позже она овладела французским, арабским и английским языками.

В шестнадцать лет Хая вступила вместе со своим старшим братом в Коминтерн. Коминтерн, это Коммунисти;ческий интернациона;л — международная организация, объединявшая коммунистические партии различных стран в 1919—1943 годах.

В Германии она закончила курсы медицинских сестёр. В Восточной Германии вела партийную работу в МОПРе. МОПР, это-Международная Организация Помощи Революции. В девятнадцать лет юная революционерка по поручению Ленина поехала в Палестину. Она печатала и распространяла партийную литературу, труды В.И. Ленина. Проводила конференции по социализму и коммунизму. Официально работала патронажной медсестрой.

В 1931 переехала в Россию, в Крым. В Севастополе работала переводчиком пять лет, получила высшее образование закончив педагогический институт. После чего вместе с мужем Матвеем Тивилеевичем Рубинштейн переехали в Еврейскую Автономную Область, город Биробиджан. Работала заведующей городскими детскими яслями.

В 1934 и 1936 году родила двух девочек.
А в 1937 году 13 марта. УНКВД по ЕАО была арестована. В 1938 году судом особого совещания при НКВД СССР была осуждена по приговору в Исправительно Трудовой Лагерь на 10 лет  без права переписки, за шпионаж в пользу Англии по предположению особого совещания.

. Хая была уверена, что разберутся, что её вины нет и её освободят. Она получила ещё одно высшее образование и стала дипломированным переводчиком пяти языков.Однако никто за десять лет и не собирался рассматривать её дело.
Более того, при освобождении после десяти лет 22 сентября 1949 года она была приговорена к бессрочной ссылке в Красноярский край.

Лишь  в 1956 году постановлением президиума областного суда ЕАО оправдана и реабилитирована, за отсутствием состава преступления. Дипломы ей очень пригодились. Она стала преподавать иностранные языки в пединституте города Абакана и работать над переводами.
.Своих детей Хая Соломоновна увидела только через пятнадцать лет.
 Муж, Матвей Тивилеевич Рубинштейн, после осуждения жены на десять лет, месте с дочками выехал в Польшу и там женился. Когда Хая разыскала свою семью, через пятнадцать лет, у Матвея сыну уже было десять лет. Но Матвей Тивилеевич вернулся в СССР вместе с дочками и переехал с ними в Красноярский край. Так семья воссоединилась. Девочки поступили учиться в институты  краевого сибирского города Красноярска, а родители решили жить в городе Черногорске.
Когда Хае Соломоновне исполнилось шестьдесят лет, помогать и поддерживать родителей приехала младшая одинокая дочь, Рута.

Валентину поселили в зале. Спала она на диване. Её книги стопками стояли на полу, занимая угол комнаты между стеной и диваном. Весь "гардероб" и "комод"уместились на стуле, прикрытом  большим шёлковым платком.

На занятия немецким языком у Валентины было очень мало времени. Домой она приходила либо поздно, либо уходила рано. В выходные дни часто проходили комсомольские мероприятия: концерты, вечера отдыха, походы, субботники, воскресники. В рабочие дни, перед работой или после неё проходили репетиции хора, вокала или соло;  комсомольские собрания или комитетские заседания,  рейды и патрулирование по городу.

 Но даже в такие сжатые временные условия, она старалась найти время для применения своих сил и внимания хозяевам квартиры.
Однажды в субботу рано утром, когда домочадцы ещё спали, она затеяла мытьё полов. Убравшись в зале, она принялась за прихожую.

— Что ты делаешь, Валентина? Разве можно мочить паркет? Его нужно протирать влажной тряпкой— выйдя из своей комнаты, сделала замечание Рута.

— Ой. Я не знала. А что теперь с этим паркетом будет, я его в зале уже помыла?— расстроилась девушка.

— Будем надеяться, что с одного раза он не вспучится. Ты же его не сильно мочила?

— Не знаю. Сильно наверно.

— Открывай форточки, чтобы быстрее просох. Главное, чтобы папа не увидел. Расстроится.

— А у меня форточки открыты — с радостью сообщила девушка.

— Хорошо. Теперь здесь не мочи пожалуйста. Зря ты за это взялась. Папина уборщица с магазина приходит к нам протирать пол каждую неделю.

Слава Богу, с полом всё обошлось. Но Валентина всё равно нашла чем расстроить папу Руты. Как-то в пятницу, когда он был на работе, Валентина решила сделать доброе дело и затопила титан. Топить печь она умела с раннего детства, всё получилось отлично, когда хозяева пришли с работы, вода уже была горячей.

Но вместо признательности, она заметила, как Матвей Тивилеевич недовольно захлопал ресницами и крепко сжал свои толстые губы.

— Хая Соломоновна, Матвей Тивилеич за что-то на меня обиделся?

— За титан. У каждого человека в нашем доме есть обязанности. Уже много лет каждый из нас их выполняет. Если за кого-то это сделает кто-то другой, то тот подумает, что в нём не нуждаются, что нашлись те, кто это делает лучше.

— Хорошо. Я больше никогда этого не буду делать. Что мне сделать, чтобы он не обижался?

— Ты в понедельник в какую смену?

— В ночь.

—  У Матвея Тивилеича выходной в понедельник. он на дачу заказал навоз. Пригласил ребят чтобы навоз сгрузили у забора. Возможно ему понадобится какая-то женская работа на даче,ты узнай. Даже если и не нужна, то у него от твоего предложения помочь, сердце отмякнет— засмеялась она.

-Вечером, когда хозяин дома поужинал и, взяв в руки газету сел её читать, тут Валентина  и обратилась к нему:

— Матвей Тивилеич, я знаю, что в понедельник вы на дачу едете. Можно мне с вами, я деревенская, хочу вам быть полезной на даче.

— Там нечего делать. Навоз свалят и всё. Помощи ничьей не понадобится— не глядя на девушку ответил Матвей.

— Извините, я хотела помочь— упавшим голосом сказала разочарованная девушка.

— А у меня уроков в понедельник нет, мы с тобой можем сами поехать на дачу. Это близко, возьмёшь рабочую одежду и поедем— спасая положение предложила Хая Соломоновна.

Рано утром вслед за хозяином дома, Валентина со своей учительницей отправились на автобусную остановку.
В ларьке на остановке купили блинной муки и масло.
Но прибыв на место, Валентине захотелось  прибраться и помыть пол в домике.
— Пол не мочи, у нас овощи в яме под полом— сообщила хозяйка.
—Правда? Тогда я сварю летний борщ а вам печь блины, договорились?.

Когда Матвей Тивилеевич приехал с удобрением, то в домике был порядок и вкусно пахло борщом и блинами. Ученица с учительницей занимались немецким языком.

Участок был очень маленьким.  На нём хозяин сделал несколько грядочек, на которых выращивал разные овощи. Все грядки начинались от забора.
 Заметив, что навоз собираются разгрузить перед оградой, девушка быстро выбежала из калитки и кинулась к трактористу.

— Стой, стой— она подбежала к трактору, открыла дверцу и попросила:

— Вам всё равно где сгружать, пожалуйста развернитесь и поставьте тележку к началу участка, ближе к забору. Ребята будут скидывать за забор, а вы от начала до конца забора проезжать.

— Проезжать? Нет, нельзя. А вдруг кто-то под колёса угодит. Ты на что меня толкаешь?—возмутился тракторист.

— Ну хорошо. Хорошо. Давайте так. Вы подъедите к забору, остановитесь, ребята немного скинут и тогда вы телегу ещё ,немного протяните и опять остановитесь. Так ребята всё и сгрузят. Договорились?

— Ну давай, попробуем.

Тракторист  проехал вперёд, развернулся и поставил тележку у самого забора.

— Урааа. У нас получилось! Молодец! Ребята вот в первую грядочку сбрасывайте, а хозяин скажет когда хватит— она подбежала к Матвею Тивилеевичу.

— Матвей Тивилеич,  вы прикиньте, сколько вам нужно на одну грядку и как накидают сколь надо, так махните рукой, они на другую грядку скидывать будут.

Выслушав девушку, хозяин кивнул. Валентина побежала к трактористу.
Ребятам с телеги удалось сбросить удобрение на три грядки,  тракторист откатил телегу  дальше и весь груз ушёл на следующие три грядки.

— Здорово! Спасибо вам — крикнула девушка трактористу, он кивнул, дождался, когда ребята спрыгнут с телеги и уехал.

— Мальчишки, нас трое, берём каждый вилы и растрясём  навоз по грядкам. Нам на каждого всего по две грядки и, идём есть борщ и блины. Идёт?

Парни молча взяли вилы и втроём все быстро справились с работой.

— Ну что, моем руки и за стол?—спросила Валентина.

Парни в нерешительности стали переглядываться.  В это время Матвей Тивилеевич вынес из-за домика конец шланга, включил воду и сказал:

— Мойтесь здесь— потом обратился к Валентине:
 —Вынеси полотенце.

Словно ветер влетела Валентина в домик, сдёрнула полотенце с вешалки и вынесла ребятам.

— Заходите— пригласил хозяин всех в домик.

Отобедав, парни поблагодарили хозяев и в сопровождении  Матвея Тивилеевича, отправились на автобусную остановку.

— Давай всё уберём, и тоже будем собираться домой. Тебе ещё перед работой отдохнуть надо. Поспишь часика три и хорошо ночь отработаешь— посоветовала Хая Соломоновна.

 Вечером, провожая Валентину на работу, Хая Соломоновна сказала:

— Матвей Тивилеич очень хвалил тебя. Ты всю работу за один раз сделала. Даже меньше чем за день. А он бы месяц ездил на дачу. Возил бы навоз тачкой на каждую грядку, потом бы там его ровнял. А сейчас он только прикрыл грядки старой клеёнкой.

— Ну и хорошо, а то я думала, что он меня не простит—радостно засмеялась девушка.

— Хая Соломоновна, вы меня к столу приглашаете,  я хочу тоже складываться с вами на питание.

— Ну хорошо, три рубля в месяц.

— Сколько? Три рубля? — удивилась до глубины души девушка— даже если по 50 копеек в день это и то пятнадцать рублей.

— Овощи у нас свои, десять копеек на день, готовим сами.

Когда можно было с работы заехать в магазин, она старалась купить привычные для их семьи продукты.
Как-то  после работы Валентина побежала в общежитие взять тёплые вещи.

— Скударнова,  тебя тут парень какой-то спрашивал. Три раза приходил— сообщила вахтёр Клавдия Семёновна.

— Какой парень?

— Спроси у своей соседки, он в последний раз с ней разговаривал, больше не приходил— доложила вахтёр.

— Хорошо— ответила  девушка и быстро побежала по ступенькам вверх.

— Лидок, привет. Ты во вторую работаешь?

— Привет. Да, эту неделю во вторую.

— Клавдия сказала, что меня кто-то спрашивал?

— Костя. На той неделе приходил, когда ты во вторую была.

—Костя? А что ты ему сказала?—сердце девушки дрогнуло.

 "Костя ни разу не пришёл в столовую чтобы увидеться и вдруг приходил"— промелькнуло  в её голове.

— Я ему сказала, что ты из общежития не ушла, но проживаешь в доме напротив.

— А ты сказала почему я там " проживаю"?

— Ну да.

— А он что?

— Ничего. Ушёл и всё.

— Понятно.

Валентина  с нетерпением ждала, когда закончится ночная смена и она пойдёт в первую, тогда она сможет узнать зачем он приходил.
Она с нетерпением ждала обеденного перерыва в первый день первой смены и, как только он настал, вместо столовой побежала в цех наладчиков. Не успела она свернуть в коридор, как навстречу ей вышла из цеха вся группа наладчиков.

— Костя, привет. Ты очень занят?

— Да. У нас чепэ в прядильном, торопимся устранить. А ты что-то хотела?

— Нет. Я думала, что это у тебя ко мне какие-то вопросы, вахтёр сказала, что ты приходил три раза и меня спрашивал.

— Приходил. Но ты же не живёшь в общежитии. Ты с кем-то живёшь?

— Я живу у Хаи Соломоновны, это учитель немецкого языка. Учу немецкий, чтобы поступить в пед — объяснила девушка.

— Если ты раньше закончишь, то подожди меня, вместе с работы поедем, хорошо?

— Хорошо— ответила Валентина и побежала в столовую, а Костя догонять свою бригаду.

В конце смены ей сообщили, что после работы необходимо  срочно прибыть в комитет комсомола производства.
Закончив смену, она со всех ног бросилась в комитет.

— Добрый день. Что случилось?—задала вопрос Валентина,  едва переступив порог.
Следом за ней ещё вошли комсорги с других цехов.

— Проходите, занимайте места. Всё скоро узнаете— сообщила Ася.

Через несколько минут в комитет вошла сама Валентина Шармай.

—  Здравствуйте товарищи комсорги. Задача сегодня перед нами стоит такая, необходимо к первому октября, предоставить списки лучших комсомольцев. Здесь учитывается всё и чтобы план перевыполняли, и в комсомольской жизни участвовали, и чтобы моральная сторона была не подмочена.

Списки составляйте с начальниками цехов и мастерами, чтобы всё было точно и без ошибок. Лучших тружеников вы хорошо знаете, но нам нужно отметить именно комсомольцев.  Списки нужны для награждения в честь Юбилея, Пятидесятилетия ВЛКСМ и Юбилея Октябрьской Революции, в честь Пятидесятилетия Советской Власти.

Передовикам- комсомольцам  будут вручаться значки и премии на День Рождения Комсомола, 29 октября в честь Юбилея.  А так же и в честь Юбилея Советской Власти. Так же в честь Юбилея Советской Власти будут отмечены молодые передовики производства не зависимо от принадлежности к комсомолу и конечно только за трудовые заслуги. Моральная сторона не учитывается.
Работайте.

Теперь о Вьетнаме.  Наши посылки с медикаментами,  бинтами и другими медицинскими товарами, необходимыми  народу Вьетнама, были получены . Комсомольцы Республики Вьетнам прислали нам свои благодарственные письма. От них тоже пришла посылка. Это их традиционные военные вещи. Мы их поместим в свой комсомольский музей, вместе с этими письмами. Вам нужно сделать снимки с их благодарственных писем, написать заметки про то, как мы помогаем народу Вьетнама и всё это разместить в цеховых газетах.

Комсомольцы Донбасса выдвинули предложение отработать субботний день на своих рабочих местах для помощи Вьетнаму. ЦКВЛКСМ страны одобрили это предложение комсомольцев Донбасса

— А как же мы без мастеров и помощников будем работать?—спросила Валентина.

— Ну почему без мастеров, они у нас коммунисты. Ну а кто не комсомолец и не коммунист, пусть проявит сознательность и выйдет на работу. Вот вам и нужно поработать с такими, чтобы они проявили свою сознательность. В субботу этой недели мы должны провести субботник помощи Вьетнаму. Вся страна приняла это предложение, вся страна выйдет в эту субботу на работу. Представляете, какая сила! Так что настраивайтесь.

—  А та суббота восьмая, рабочая будет. Две недели подряд домой не смогу поехать— сказала комсорг из чёсального.

— Ничего. Зато потом семь суббот свободных — засмеялась Валентина Васильевна и добавила:

— Я пришла к вам только с этими вопросами. Ну, а то, что нужно уже сейчас готовиться к Всесоюзному празднику ВЛКСМ и седьмому ноября, я думаю, вы знаете и без меня. Готовьтесь. У меня всё. Очень рада была с вами встретиться, — как всегда лучезарно улыбаясь Валентина Васильевна закончила свою речь и ушла.

—Задача всем ясна, выполним в срок. Наши комсомольцы-передовики нам хорошо известны. Но пересмотреть необходимо все показатели за год, вдруг у нас появились новые звёзды или старые хромают  — сказал Владимир Казанцев и обратился к своему заместителю:
— Как у нас дела со взносами?
 
Замкомсорга, Ася доложила о взносах и расходах на комсомольские нужды.
.—Теперь нужно определиться как проводим субботник помощи Вьетнаму. Какие будут предложения? — спросил комсорг прядильного производства и посыпались предложения, которые нужно было рассматривать, обсуждать и принимать решения.

Когда Валентина выбежала из проходной, Кости на улице  не было. Девушка села на лавочку  его ждать. Через полчаса, её осенило:
—  А если они раньше закончили? Он вышел, а меня нет, взял и уехал— от этой мысли всё захолодело в груди девушки. Она вскочила с лавки и побежала к проходной.

 Валентина быстро прошла через проходную и не останавливаясь забежала в прядильный цех. Пробегая между рядами прядильных машин, она не обнаружила машину в ремонте.

— Подумал, что я уехала— вздохнула девушка и побежала на остановку. Сев в автобус, она подумала:

 — Ну вот когда теперь сможем поговорить? Завтра после работы надо списки составить. С мастерами переговорить, к начальнику цеха сбегать, утвердить. Да и в первой смене собрание провести про субботник, ещё и остаться на вторую надо. Объявление написать про помощь Вьетнаму.

Потом репетиция хора. Новую песню, вернее песня "Степь да степь кругом" старая, а петь будем по новому. Такая, вся на крещендо. Здорово. Мне нравится. Тихо начинаем, а потом всё сильнее, сильнее ..бр.. мороз по коже. Потом опять тихо и потом опять крещендо! Мда..Вечером рейд по городу.

 Глядя в окно автобуса и предаваясь собственным мыслям, девушка чуть не проехала свою остановку. Хорошо женщина- кондуктор, уже запомнила, где Валентина после работы выходит, так во время ей напомнила.

На следующий день, Костя после столовой зашёл к Валентине в цех.
— Привет. Не дождалась? Да мы целый час ещё провозились, я вышел, тебя уже не было.

— Я уехала в шесть вечера — удивлённо глядя на парня сказала девушка.

— Ну вот, а я в седьмом часу. Пока в душе отмывался  от мазута, ты уехала— грустно улыбнулся он.

— А я в прядильный зашла, там все машины работают как часы, я и подумала, что ты уехал. А сегодня я на комсомольское собрание  остаюсь, потом на репетицию хора иду. Вечером рейд по городу. Сегодня никак не получится— с сожалением произнесла девушка.

— А завтра?

— А завтра мы остаёмся газету верстать. Материал собрали. Потом к художнику, иллюстрации заказывать. А там вечная очередь. Кроме меня некому туда пойти, слушать никого не станут. Словом газета всё время займёт, даже на вокал и сольный не смогу попасть, теперь только в пятницу буду репетировать.

В четверг общее собрание буду проводить. Списки составили, начальник утвердил, надо чтобы собрание приняло. В субботу субботник помощи Вьетнаму. А в воскресенье КВН. Он будет проходить в клубе на Октябрьском. Там будут наши и ещё три организации  состязаться.  Пойдёшь?

— Постараюсь. У нас уже обед закончился, я пойду. Пока. Тогда в воскресенье  встретимся.

— А у меня обед начался, пока, до встречи  — улыбнулась девушка и остановила машину.

В клуб на Октябрьском переулке Валентина пошла вместе со своими подругами детства.
Здание клуба напоминало деревенский клуб. Он очень сильно уступал их поселковому клубу в Балыксе, небольшое бревенчатое здание.
 
Начало КВН в четыре часа вечера. К этому времени сидения в зале были составлены в конец помещения. Несколько сидений поставили вдоль стен, да четыре ряда у сцены, для зрителей преклонного возраста.  Как обычно в зале было два входа , один ближе к сцене и другой в центре зала. Между входом в помещение и входом в зал была гардеробная.

В КВНе участвовало четыре команды, представители четырёх предприятий. Была приглашена команда трикотажной фабрики из города Абакана.

От КСК в городском состязании участвовала команда текстильщиков, что приехала из Москвы. У них уже был хороший  опыт участия в КВН в Москве и поэтому комбинат возлагал на них большие надежды. От Валентины требовалась только хорошая группа поддержки от прядильного производства. Они сделали яркие эмблемы, в центре которой было три буквы "КСК" и прикололи их себе на грудь. В руках были плакатики с одобрительными словами.

КВН проходил весело, задорно, после каждого состязания была музыкальная пауза. За это время команды готовились к следующему конкурсу. Они меняли декорации, переодевались. Как оказалось местная молодёжь по находчивости и юмору ничем не уступала московской команде и поэтому победила"дружба". 

После  состязаний "весёлых и находчивых" были танцы. Молодёжи было много. У самой сцены стояла  группа парней, в центре которой был тот самый парень с фиксой, что приходил на мероприятия с городскими музыкантами. Он так же стоял, скрестив руки на груди, криво улыбаясь, если было очень смешно. Парень был высокого роста, поэтому его отовсюду было видно.

 Но Валентина искала глазами совсем другую фигуру. Наконец она увидела Костю, он только что вошёл в зал, в это время перед ней, словно из под земли появился молодой человек, с которым она уже виделась у Кости на дне рождения. Тогда она всё пыталась вспомнить, где могла видеть этого человека, а сейчас поняла, что он просто очень сильно похож на актёра Эдуарда Бредуна. Такой же широкоплечий, в теле и, с такими же чертами лица.

— Можно пригласить на танец ?— он протянул руку, ожидая согласия. Отказываться  было и неудобно и не желательно. Если девушка пришла на танцы без парня, значит её могут приглашать  все, кто пожелает. Таков не гласный закон. Отказ, это оскорбление и за него можно поплатиться. Она пошла танцевать, а глазами всё следила за Костей. Он растерянно осматривал присутствующих  и девушка поняла, что он ищет её.

— А можно нам остановиться и не танцевать?

— Что-то случилось?— спросил парень,участливо посмотрев  на Валентину.

— Да, случилось,  можно я не буду говорить" что"?

— Да, конечно. Тебя проводить на улицу?

— Нет, не надо. Я просто посижу.

— Хорошо. Посиди. Но ты же это делаешь не потому что тебе не приятно  со мной танцевать?—он пытливо посмотрел ей в глаза.

— Нет конечно. Нет-нет— поспешила она ответить.

— Тогда я могу надеяться на другой танец?— он смотрел уже с более мягким взглядом.

— Да, да— торопливо ответила девушка и села на сидение. В это самое  время, она увидела, что Костя идёт к ней.

— Привет— он сел рядом.

— Привет.

 —Пошли погуляем. На улице очень хорошо— предложил парень.

— Хорошо, пойдём— она быстро встала с места и двинулась к гардеробной.

Накинув на себя плащ, Валентина вышла на улицу. На улице и в самом дели было очень хорошо. Кусты и деревья стояли в золотых убранствах, некоторые деревья уже роняли листву. Ветерок подхватывал падающие листья и поднимая их над головами, раскрутив в воздухе, разбрасывал в разные стороны.

—Скажи, а ты еврейка?—вдруг спросил Костя.

— Нет. Русская. Если честно, то у нас в посёлке я даже ни одного еврея не видела.

— А зачем ты тогда живёшь у евреев?

—- Немецкий учу, я уже тебе говорила. А что такого, если я у них живу?

—  Ну, они же евреи. Они ссыльные. Живут давно, а нет ни родных, ни друзей.

— Ссыльная была одна Хая Соломоновна. Но её в пятьдесят шестом оправдали.  Я не знаю, почему они никуда не уехали. Не знаю. Они из Польши, можно было бы туда вернуться, но они остались здесь, в Сибири. Знаешь, я была во Львове, на самой границе с Польшей.  Поверь, здесь не самое лучшее место для тех, кто родился там, на Западе. Там тепло. Здесь Сибирь. Здесь холодно. Так почему же они не удрали отсюда ещё тогда, в пятьдесят шестом?А?

Знаешь, Хая Соломоновна в шестнадцать лет вступила в партию. Она знала Ленина, знала Инессу Арманд. Я видела фото, где они все вместе. Понимаешь? Она десять лет отбывала в лагере, как английская шпионка. А знаешь почему она осталась жива и даже получила Советское образование?

— Почему?

— Она знает одиннадцать языков. Она много читала. Очень много. А ещё она медик.

Если бы ты только знал, что ей приходилось делать в лагере, как медику. Она мне очень многое рассказала. Она там в лагере лечила и выхаживала  детей, которых рожали заключённые женщины, спасала их. Этих детей потом увозили в детские дома и даже не сообщали кто их родители. Нельзя. Их матери враги народа. Ребёнок не должен знать, что его мать враг народа, а отец её охранник.

Когда  посадили Хаю Соломоновну, её девочки ещё были совсем маленькие. Руты не было и двух лет, а Тамаре шёл четвёртый годик. Можешь себе представить, как детям остаться без мамы? А как отцу одному с такими крошками? Вот он и увёз их в Польшу и женился. У него сын взрослый в Польше. Женатый уже.

— Как, уехали в Польшу, а почему сейчас здесь? Он что, вернулся?

—  Он не знал, где она и что с ней. Её посадили без права переписки. Так прошло десять лет. А когда она освободилась, то сослали пожизненно в Красноярский край. Она стала искать своих детей. Пять лет искала. Нашла, написала и они приехали сюда.

Она очень сильно пострадала, но когда узнала, что её старший брат уехал жить в Израиль, очень расстроились. Хая Соломоновна сказала, что это большая ошибка, что нельзя покидать СССР, Россию. Это самая лучшая страна в мире и здесь самые лучшие люди.

— Это и так понятно.  У нас в Советском Союзе народ особенный.

— Чем это мы особенные?

— Ну разве не понятно? У нас нет бедных и нет богатых.  Нет рабовладельцев и рабов. Равноправие между женщиной и мужчиной. У них на Западе, человек человеку волк, а у нас товарищ и брат. У нас нет разделений по национальности, а у них есть. У них специальные школы для негров и транспорт тоже. Там есть бояре и есть рабы. Да что я тебе говорю, ты лучше меня всё это знаешь.

— Тогда почему спрашиваешь,  кто я еврейка или русская. Значит для тебя лично это всё же имеет значение?

— Нет. Я про другое, хочу спросить. Это для меня имеет значение.

— Ну, спрашивай!

— Скажи, это правда, что ты в шестнадцать лет гуляла с женатым мужиком?

— Что? Зачем тебе это?—удивилась девушка.

— Ты мне просто скажи правда это или нет?

— Я не знаю, как сказать. Мы были друзья. Он уехал в Казахстан, женился, родилась дочь. Пишет мне. Девчонки к ним в Казахстан в отпуск ездили, я не ездила.

— А зачем пишет?

Валентина и сама не знает, зачем он пишет. Письма приходят в четыре листа по математике и мелким подчерком в каждой строчке. Пишет про то как казахи живут. Как свадьбы гуляют, праздники празднуют и свои национальные и советские. Ему почему- то есть что ей написать, а что отвечать ему, она не знает. Поэтому не пишет. Только всей семье открытки праздничные посылает. Зачем, тоже не знает.

— Он же друг, вот и пишет— нашлась она—а кто тебе об этом рассказал? Девчонки?

— Нет. Я в Балыксе был, там и рассказали.

—В Балыксе? Когда?

— Тебя не было в списках зачисленных в институт, я и поехал в Балыксу, думал, что ты вернулась домой догуливать отпуск. Но тебя в Балыксе не было. Я хотел узнать, где ты, вот мне там и рассказали.  А ещё одна женщина сказала, что застала тебя в постели  со своим братом.

— Это неправда. А ты поверил? Да? Так вот почему ты меня избегал!  Всё! Я пошла в клуб, мне холодно.

— Но ведь дыма без огня не бывает! И где ты была, когда не поступила?—но она уже не слушала его вопросы, а быстро шла в клуб.

 Костя поспешил следом. Они прошли в зал и сели на сидения. Звучала музыка, молодёжь танцевала. Кто-то выходил из зала, кто-то заходил. Они сидели и молчали.

Когда стихла музыка, молодёжь разошлась по сторонам, оставив зал пустым и в это время в него вошли две девушки.
Они остановились и окинув взглядом зал, направились  к ним. Одна девушка была в пёстреньком платье, со стрижкой под мальчика и обычным юным лицом.

А вот вторая девушка была в красивом голубом платье с подъюбником и в белых модельных туфельках.  Белыми были и её волосы, концы которых аккуратно подкрученные во внутрь и, красиво ложились на её хрупкие плечи. На круглом и припудренном лице были тоже круглые, в густых, длинных, подкрашенных тушью ресницах,  голубые глаза.

У неё был маленький, слегка вздёрнутый носик. Небольшие пухленькие губки были подкрашены нежно- розовой  польской помадой с перламутром  . Шла она на стройных ножках, уверенно стуча тонкими каблучками. Широкополая  юбка её голубого платья колыхалась на узкой талии то в одну, то в другую сторону. Девушка была похожа на милую нарядную и очень дорогую куклу.

Валентина перевела взгляд на Костю, он смотрел на девушку в голубом  во все глаза, не отрываясь.  Девушки подошли и та, что в голубом  спросила:

— Здесь свободно?—указав  ручкой на свободное сидение рядом с Костей.

— Да. Да, свободно — не спуская глаз с девушки, ответил Костя. Девушка кивнула Валентине и села рядом, довольно улыбаясь, её подруга встала возле её.
Это была её бывшая ученица, Вера Волошина, но узнать девушку было невозможно. Во время отпуска она обесцветила волосы, изменила стиль одежды, модно накрасилась.

Валентине стало неуютно, она сразу всё поняла. Через некоторое время она поднялась и пошла к гардеробной. Где-то в душе она всё же надеялась, что Костя кинется следом и догонит её. Хотя уже знала, что теперь у него появился новый предмет обожания. Она взяла плащ, накинула его на свои плечи и быстрым шагом двинулась к выходу.

 Смело шагнув в узкий коридорчик,  она почувствовала,  как её талию обхватила крепкая и сильная рука. Развернувшись, она увидела того самого молодого человека, который приглашал её на танец. Размахнувшись, она отвесила ему хорошую пощёчину. Как это получилось она и сама не поняла. Молодой человек  тут же отпустил девушку и округлив свои светло карие большие глаза, удивлённо посмотрел ей вслед.

— Ого. Ну даёт Идейная — сказал  кто-то из группы ребят, стоящих у входа.

На улице она услышала голоса подруг. Они стояли в окружении молодых ребят и о чём-то весело разговаривали. Валентина подошла к ним и спросила:

— Вы домой?

— Нет ещё — улыбаясь ответила Людмила.

—А я домой. Пока— и она быстро побежала на автобусную остановку.

В автобусе вспомнила, что нужно забежать в общежитие, пока оно не закрылось и взять тёплые спортивные брюки, на занятия по обороне с милиционером из КАОО.

Войдя в комнату, она застала там Лиду, которая должна быть в отпуске.

— А ты чего здесь? У тебя же ещё отпуск!—спросила Валентина у соседки по кровати.  Лида заплакала и упала лицом в подушку.

— Лидочка, что случилось? Ты поссорилась с кем-то дома?

— Валя, свадьбы не будет. Он самая настоящая сволочь— она вновь разревелась.
Валентина поняла, что ей нельзя возвращаться к Хае Соломоновне, когда её соседке так плохо. Она сняла плащ, взяла чайник, сходила набрала  в него воды и поставила  кипятить.

— Лидочка, к чаю что-нибудь есть?

— Нет. Я же не собиралась возвращаться— она опять громко заплакала.

Валентина вышла в коридор и увидев девушку из соседней комнаты спросила:

— Фрида, есть что-нибудь перекусить? Может пряники?

— Заходи, узнаем, что есть— ответила девушка, отмыкая дверь в комнату.

— Девчата на выходные разъехались кто куда, посмотрим, что у нас в тумбочке осталось— она открыла тумбочку и весело произнесла:

— У-у, а ты везучая. Смотри, пачка печенья и баночка рыбной консервы, бери. На— она протянула Валентине продукты.

— А хлеб есть?

— Нет. Но я знаю где есть. У вахтёрши целых две булки видела, иди спроси, она не откажет— посоветовала Фрида.

 Валентина забежала в комнату, положила на стол  печенье и баночку консервы и побежала вниз.
Тётя Клава, хотя и поворчала на девушку, но отрезала половину булки.

— А масло-то есть?—спросила она

—Масло? Нет. Масла нету— призналась Валентина.

— Погоди, я тебе немного дам — она открыла маленький холодильник, достала не полную пачку масла и отрезав кусок, положила его сверху на хлеб

— На, бери. Никогда без масла с одним хлебом не пей чай. Желудок сгубишь. Его надо смазывать, он тогда дольше служит. Поняла меня?—подавая хлеб с маслом, наставляла вахтёрша девушку.

— Поняла, спасибо вам большое— принимая продукты, поблагодарила женщину Валентина.

—Ешь на здоровье, горе луковое— махнув рукой в сторону девушки, сказала вахтёр.

Валентина засмеялась и радостная побежала вверх по лестнице.

—Лидок, подъём. Ты глянь, что у нас есть! Сейчас закатим пир на весь мир. Где у нас заварка? — она достала из тумбочки пачку заварки, баночку с сахаром и заварила чай.

— Ну вот, теперь будем рыбу с хлебом и маслом есть, чай с печеньем пить. Царская еда! А ты рассказывать, что такое у тебя случилось и почему свадьбы не будет? Давай— открывая банку консервным ножом, попросила Валентина.

— Мы договорились перед свадьбой съездить к его родственникам в Тюмень. Купили подарки, поехали. От Тюмени нужно было ехать в село. Пока мы дождались автобус и приехали, был уже глубокий вечер. Зашли во двор, дом большущий, с крыльцом, как на сказочных картинках.  Всё такое крепкое, красивое. 

Только вошли в дом, к нам сразу из комнаты напротив, девочка маленькая кинулась с криком :"Папа папа! Папа приехал!"
Я подумала, что она маленькая и ошиблась. А он подхватил её на руки, подкидывает и приговаривает:

— Узнала папку, узнала.

Девочка смеётся, заливается. А он её целует, кружит. Потом все кто был дома к нам подбежали, давай обнимать, в дом приглашать. А мать девочки спросила:"Это твоя сестра Маша?"а он ей:" Да-да, познакомьтесь"

— Лида замолчала, а слёзы ручьём потекли по её щекам.

— А что потом?

— А потом нас посадили за стол, покормили. Хозяин сбегал в баню, подкинул дров и он с матерью девочки пошёл в баню.
Я после них пошла, он меня возле бани дождался и сказал, что это его законная жена и он приехал взять развод.

Я спросила, как же наше заявление в загс? И что в его паспорте, там же всё чисто. А он сказал, что у него два паспорта, что его кто-то напугал, что если Тюменский загс сообщит, то его посадят за многожёнство.

Я ему говорю, что зачем меня взял, один бы ехал, а он говорит, что без меня бы не смог сказать о разводе. В поддержку взял, гад.
Мне говорит, что ты потерпи и всё будет хорошо. А как терпеть? Как?Наплакалась я тогда в бане досыта, умылась и вернулась.

А они уже с ней спать легли в спальную комнату. Их кровать у занавесок с одной стороны, а мне постелили в зале, кровать у этих же занавесок, только с другой стороны. Я всю ночь слышала о чём они говорили и, чем занимались.
Чтобы не закричать, стиснула в зубах угол подушки и молча обливалась слезами. А утром, когда все ещё спали, я оделась и ушла.

Автобусы ещё не ходили, я остановила бензовоз, спросила довезёт ли меня шофёр до города. Он согласился. Я еду, а слёзы душат. Не утерпела и разрыдалась. Он давай в душу лесть, я и рассказала всё. Когда к городу стали подъезжать он стал говорить, что ещё очень рано, автобусы ещё не ходят. А он один живёт и что я могу у него побыть, и дождаться когда автобусы пойдут.

Я ему говорю, чтобы он высадил на остановке, я там дождусь.
А он давай настаивать, говорит, что чаем угостит и к поезду отвезёт, а если не согласна, так и высадить может. Ну я ему сказала большое спасибо, что почти до города довёз и пусть высаживает, в гости не пойду, нагостилась уже. Он и высадил.
Пока шла до остановки и автобусы пошли.

— Поэтому ты домой не поехала, а сюда?

— Не только поэтому. У меня будет ребёнок. В понедельник схожу к врачу, ещё не поздно аборт сделать. Срок маленький.

— Не боишься?

— Боюсь. Но ребёнок его мне не нужен.

— Он будет твой, не его.

— Я не буду его любить. Он будет всё время напоминать мне об этом ужасе, что я перенесла.

— Зачем он так глупо поступил? Взрослый человек, а так глупо поступил? Ну тогда договорился бы заранее с тобой. Ты бы знала, на что шла.

— Я бы не согласилась. Он знает, что я беременна, вот и думал, что всё стерплю. Как я после этого с ним жить должна? Всю жизнь помнить, что его дочь без отца оставила? Да и где гарантия, что он так же не поступит со мной? Ох, противно - то ка-а-ак— она вновь зарыдала.

— Давай чай пить с печеньем, не плачь.  Мы сильные, мы всё переживём. Чем завтра будешь занята?

— Ничем. К врачу схожу. Если в больницу возьмут, то потом отлёживаться буду А ты к учительнице уйдёшь?

— Нет. Я на тренировку с десяти. А потом сюда приду, к тебе. Мне во вторую смену. Вместе отсыпаться будем. У нас с Костей тоже разлад полный. Странный он. Съездил в Балыксу, наслушался сплетен и допрос мне учинил. Какая-то тягомотина у нас с ним была, а не дружба. Слава Богу, всё закончилось.  Он глаз положил на другую. Мы её в прошлом году из подвала подняли полуголую и без сознания, вот и пусть, а я теперь хоть вздохну свободно. Не люблю неопределённостей.


Продолжение следует.