В догонялки играть - не мозги еть

               
     Догонявший, как оказалось в самом конце, себя Микки и не подозревал, что коварные животные с  "Мосфильма " тупо стырят наименование охрененного кино Паркера, втычкнув свинью и окончательного мудака Пореченкова в руинистый пейзаж некоего аэропорта, похваляясь и скача натурально бабуинами, в очередной раз показав и так уже давно все понявшему миру свою нечеловеческую сущность. Немногочисленные вменяемые, как коала, видимо, именно поэтому вконец эмигрировали в Австралию эстетических мотивов, просто не желая видеть все вот это вот все, безотносительно политицкой составляющей, ведь пересматривать шедевры высокоразвитой цивилизации гражданок Никаноровых и ефрейторов Збруевых не менее тошно, нежели жопорукий результат мыслительной деятельности всех этих потупчиков и ургантов.
    - Вот тебе, - ударяя пухлым бумажником по правой ляжке азартно кричал старший из купцов Громовых, горделиво похаживая между сбившимися на дебаркадере тунгусами, - весь закон, все люди.
    - Ты им вина только не предлагай, - зудел оводом Груздев, таская меха в трюм карбаза, - они от огненной воды дуреют. Смирный - то он смирный, а найдет на него блажной стих - прирежет.
    - Учи ученого, - огрызался Петр Данилыч, присматриваясь к сапожнишкам какого - то вылезшего на берег дяди.
    Громадный и с синяком под глазом, закутанный в бабью вологодскую шаль, он пер сквозь толпу тунгусов буром, как командировочный. Громов сразу смекнул поживу, опыт говорил, что встречать по одежке здесь, в тайге, бессмысленно, сколько раз выкатывались натурально миллионщики, благополучно пропивающие самородки и пуды золотого песка, расхищенного с приисков, к утру, недаром само сельцо, у которого и остановилась на пару дней плавучая ярмарка, со времен Татищева именовалось Разбоем, русские просто так не прозовут, всему есть причина, а уж острых языков в Сибири всегда было не сосчитать, это тебе не Россия холопья, безмолвно пригнувшаяся под новым барином.
     - Проходь ! - раздался крик Груздева, беспомощно пятящегося под напором неостановимого дяди. - Не безобразь !
     - Ты мне уважение окажи, - хрипел приисковик, устилая свой путь по дощатому настилу карбаза новехонькими катеринками с улыбчивой Като в трогательной рамочке с завитушками, - купец. Хрена мне безобразить ? Пляши, сука !
     Иннокентий Филиппыч, мигнув приказчикам, бросился в бойкий перепляс. Хищник, подбоченившись, горделиво озирал пляшущего купца, сморкаясь за борт, а тунгусы, что - то жалобно блея, толпились по - прежнему на дебаркадере, не осмеливаясь ступить на карбаз. Громов швырнул бумажник под ноги перешедшего к  " Камаринскому " подручного. Его взяло за живое самомнение золотоискателя, он чуял себя оскорбленным и униженным, его так и жандармский не обижал, да что говорить, сам батюшка Евлампий, наезжая от благочинного, не позволял таковского - то.
    - Соси ! - страшно заорал Громов, расстегивая ширинку. - Соси жарче, сволочь !
    Груздев, подхватив бумажник хозяина, пал на колени, приникая к паху Громова, задвигал затылком, причмокивая.
    - А почему ? - обратился к тунгусам Петр Данилыч, перебив ценой незадачливого конкурента, уныло побредшего в кабак, конечно. - А я скажу. Потому, тунгусы вы мои дикие, что за деньги все купишь.
    - И меня ? - выкрикнул из толпы пожелавший остаться неузнанным подонок Бодров.
    - Тебя бесплатно, - рассмеялся Громов, плюнув в рожу говенного актеришки, - такие, как ты, падло, копейки не стоят.
    И это правильно. На таких только крыса Потупчик способна дрочить, оставаясь, как Шарапова и Ландер, отчетливым олицетворением поговорки народов о невозможности выдавить колхоз из некоторых товарищей женщин, где бы они, суки рваные и позорные, ни жили или обитали. Судьба такой, думаю.