Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/11/09/1286
* * * В отличие от семьи, друзей мы выбираем * * *
Учитывая повышенную готовность войск во время разгара второй интифады, армия неохотно выпускала солдат домой на больничные. Однако у Леонида заподозрили что-то инфекционное и отправили лечиться подальше от других солдат, нагрузив недельным курсом антибиотиков. Ничего необычного в этом не было. Зато вызывало удивление, когда к нему в пристройку постучался Илья. Очевидно, что юный друг приехал с матерью и та не могла не знать, что Леонид на больничном. Тем не менее, она взяла с собой сына, чтобы скинуть его на больного солдата, пока сама работает с его отцом. В чем именно заключалась «эзотерическая практика» Леонида не интересовало, но вряд ли что-то приличное, учитывая, что о таких визитах отец предпочитал помалкивать.
Несмотря на то, что Леонид старался держаться подальше от внутрисемейных секретов, полностью избегать их никак не мог. Родители жили независимыми от него жизнями, порой настолько игнорируя существование сына, что и вовсе могли забыть о его присутствии дома. Пока Леонид не переехал в отдельную пристройку, случались неловкие ситуации как с отцом, так и с матерью. И если отец «попадался» в компании однодневок по вызову, то мать крутила служебные романы с «постоянными партнерами». Впрочем, учитывая многократные смены места работы, назвать что-то постоянным было бы преувеличением. Леонид делал вид, что ничего не замечает и все шло своим чередом.
В основном, семья жила на выплаты дедушки и бабушки, бывших узников гетто и переживших Холокост, плюс неурезанные инвалидные. «Игра в крестики-нолики на деньги,» - шутил отец, заполняя бюрократические бланки с клеточками для крестика и выбором опций для обведения в кружок. Все было так ловко оформлено, что независимые финансовые потоки из разных организаций считались поддержкой для отдельных семей. И это при том, что сами старики жили в Германии, куда в спешном порядке планировали переехать и родители Леонида. Вероятно, хитроумная схема просела и пришло время завязывать с невиданной халявой, пока «говенная правда» не всплыла естественным образом.
Леонид ненавидел эту атмосферу лжи и лицемерия во всех сферах их жизнедеятельности, поэтому обрадовался грядущим переменам. Переезжать с родителями он не собирался, сославшись на службу и вероятно дальнейший контракт с армией. Да они его особенно и не уговаривали, прикинув, что будет неплохо, если кто-то присмотрит за домом в Израиле. «Куда можно сбежать, если и там прижмут,» - рассудил Леонид, прекрасно понимая их мотивацию. К тому же тут у него оставались друзья и спокойная жизнь в тихом маленьком поселении, где все друг друга знают с малых лет.
Илья вообще не заморачивался заболеванием друга, сказав «Ага», в ответ на предупреждение сильно не приближаться. И запустив приставку, позвал Леонида присоединиться к игре. Примерно час спустя со двора донеслись крики Кателены и щелкнув паузу, оба прислушались к перебранке. Однако по выхваченным фразам сложно было понять в чем причина конфликта. Кателена негодовала о чем-то праведном или божественном, о том, что мир прогнил и люди все гнилые. А затем послышался рев двигателя ее машины и резкий рывок со скрипом покрышек.
- Мама? – неуверенно промолвил Илья и, тут же подскочив, кинулся к дверям. Следом неспешно вышел Леонид и смог увидеть только оседающую пыль во дворе.
- Да ладно, - постарался утешить он друга. И, желая поверить в свои же слова, добавил. – Она сейчас заметит, что тебя нет и вернется.
* * *
Узкий балкон с пластиковой крышей неравномерно освещался тремя лампами в углах, еще одна давно перегорела, и никто не собирался ее менять. Несуразный овальный стол из синего пластика был выдвинут на середину, а у вытянутых сторон находились по два стула из разных комплектов. Поверхность стола частично покрывало зеленое сукно, на котором Ян, поблескивая стеклами очков, разделял фишки для покера на четыре равные кучки. Влад в сером свитере угрюмо восседал на одном из стульев и машинально тасовал колоду, дыша через мохеровый шарф. В противоположном углу балкона возился Барух, налаживая вентилятор таким образом, чтобы тот покручиваясь не попадал на Влада. Ждали только Илью.
В квартире родителей Баруха и Яна приятно пахло сандалом и царил какой-то особый семейный уют. Но Влад чувствовал себя некомфортно, словно он незаслуженно занял чье-то место в этом маленьком раю. Мама братьев вынесла на балкон тарелку с печеньками, а перед Владом поставила баночку меда, порекомендовала есть вприкуску с чаем. Она была рыжая с веснушками, прям как у Баруха. Он вообще был ее копией: такой же широкий овал лица, прямой рот, внимательный и добрый взгляд. Худой и высокий Ян пошел больше в отца, но рыжий цвет волос также унаследовал от матери.
Их семья репатриировалась очень давно, и мальчики-погодки, тогда еще Боря и Ваня, отправились в начальные классы, сразу погрузившись в ивритоязычную среду. Отец нашел работу в русскоязычном коллективе, где за двадцать лет так и не овладел ивритом. Мать добросовестно изучала новый язык в Ульпане, как и положено новым репатриантам, поэтому на иврите изъяснялась вполне сносно. Однако дома все говорили исключительно на родном, и братья не испытывали трудности в общении на обоих языках, но друзей предпочитали из русскоязычной среды.
- Ты что, прикалываешься?! – воскликнул Илья, выходя на балкон и завидев закутанного Влада. Летний вечер не был прохладным, скорее уж наоборот. Но Влад мерз даже на солнцепеке с ужасом ожидая приближающейся осени, а затем и зимы. Холод пробирал его до костей. Успешно пройдя все анализы и убедившись, что физически он полностью здоров, Влад еще больше раскис. – Тебе надо пить чай с лимоном и имбирем. А еще можно растереться водкой с перцем…
Влад лишь устало посмотрел на очередного советчика. Илья присел за стол вплотную к вентилятору и стянул с себя просторную майку. Та была размера на три больше положенного, чтобы свисающие рукава закрывали худющие руки до локтей. Капли пота тут же проступили на его раскрасневшейся шее и принялись испаряться под потоками воздуха.
- Пока не выздоровеешь не оставят тебя в покое, - с легкой иронией прокомментировал Барух, и усмехнувшись поделился тематической историей. – Однажды некий царь задался вопросом о самой популярной специальности. «Лекарь» сказал шут и был всеми осмеян, ведь чтобы лечить людей требовалось немало знаний. На следующий день шут пришел покашливая и жалуясь на плохое самочувствие. И у каждого встречного нашелся опытный совет по лечению.
Ян с Владом рассмеялись, глядя на Илью с поджатой губой.
- Да делай что хочешь, - отмахнулся подросток, натягивая майку на свое худющее тело. – Может у тебя вообще что-то не от мира сего. Сходи к какой-нибудь бабке что ли, пусть заговор сделает или какое зелье для сугреву.