Алтайское казачество в годы гражданской войны часть 1.
(Автор: Д.В. Колупаев) Начавшееся в 1917-1920 гг. новое «Смутное время» в России самым действенным образом отразилось на судьбе российского казачества. В отечественной историографии казаки естественным образом делятся на красных и белых. Последним историки казачества отдают приоритет в определении господствующей идеологии среди казаков в годы гражданской войны. Считается как бы само собой разумеющимся, что казаки, изначально верные «престолу и отечеству», логически предопределены были следовать за «белой идеей». Однако следует отметить, что этот выбор казачества - в большинстве своем действительно последовавшим за «белой гвардией» - был далеко неоднозначен и прост. В период 1917-1918 гг. подавляющая масса казаков России занимали нейтральную позицию по отношению к политическим событиям внутри страны. В ряде изданий по освещению Октябрьского переворота 1917 г. существует даже термин - «нейтральные части», к которым относятся казачьи подразделения - при рассмотрении расстановки противоборствующих сил накануне событий 25-26 октября 1917 г. в Петрограде. Этот феномен уклонения казаков от определения своей политической позиции следует, на наш взгляд, отнести не только к чисто физической и эмоциональной усталости казаков, в ходе длительного периода Первой мировой войны. Отечественными историками почти игнорируется факт наличия договорных отношений между казачеством и царской властью в России. Знаменитое письмо донских казаков Ивану Грозному в 1570 г., о том, что казаки согласны служить царю за «огневое и хлебное жалованье», является уникальным и почти единственным случаем в отечественной истории факта заключения договорных отношений в Российском государстве, между властью и группой населения. Особые права и привилегии российского казачества подтверждали на всем протяжении отечественного исторического процесса все государи России - с большей или меньшей охотой. Постепенно особые права, полученные от верховной власти донским казачеством, распространились на все казачьи войска России. Поэтому отречение Николая II от власти основная масса казачества восприняла как прекращение своих особых, «договорных», отношений с Российским государством. В большинстве своем казаки не желали, по крайней мере на первых порах, вмешиваться в междуусобную войну в стране. Эти автономистские, а в период 1917-1918 гг. нейтралистские, настроения способствовали тому, что в начальный период гражданской войны донское казачество в массе своей не поддержало Каледина, а кубанские казаки - Добровольческую армию. На Алтае в означенный исторический период казаки в своих политических симпатиях не отличались от местного населения. На выборах в Учредительное Собрание большая часть алтайских казаков отдала свои голоса партии СР (эсеров) [1]. В этом алтайские казаки не отступают от общей, в целом умеренно-демократической тенденции, свойственной основной массе казаков. На протяжении избирательных кампаний в I-IV Государственные Думы России, избиратели казачьих областей России голосовали в большинстве случаев либо за кандидатов от партии октябристов, либо за кандидатов правого крыла конституционно-демократической партии России, т.е. за умеренно правых. В 1918 г. в Учредительное собрание казаки по всей России голосовали уже в большинстве случаев за эсеров [2]. Переход значительной части казачьего сословия Алтая на «идеологические» крестьянства в значительной степени обусловливался экономическими причинами. Во второй половине XIX в. значительная часть казачества Сибирского войска вообще и на Алтае в частности обязана была снаряжаться на «государеву службу» за собственный счет. Подобная «привилегия» казачества подтолкнула самих казаков к активизации хозяйственной жизни, интенсификации земледельческого хозяйства. На Алтае же казачьи станицы, часто расположенные между крестьянскими поселениями, постоянно вплотную соприкасались в ходе своей экономической деятельности с «мужицкими» хозяйствами и поэтому не могли не попасть под влияние общих настроений крестьянской массы [3]. Но при всей этой взаимосвязи необходимо учитывать и имевшее место традиционное социальное различие между казаками и основной массой населения. Казаки считали себя «государевыми людьми» и когда полупрезрительно, а когда снисходительно смотрели на крестьян. Последние же часто завидовали лучшему, чем у них самих, социальному и экономическому положению казаков, не обращая внимания на факт тяжести военных обязанностей казачества.