Фёдор спешил. Времени оставалось всего ничего, неделя. Неделя до Нового Года. Наконец сбудется его мечта. Чуть ли не каждый день он рисовал этот момент в воображении.
Юля стоит с закрытыми глазами, потом опускает ладони и от удивления её красивые глаза округляются.
- Вау,- вырывается у неё и тонкие руки обвивают его за шею. Осталось только купить ёлку и что-то для праздничного стола и мечта воплотится.
Не важно, что это не новостройка, а вторичка. Так даже лучше; крепкие, кирпичные стены, а не этот звенящий гипсокартон.
Не важно, что камин не настоящий, а бутафорский, но он же есть.
Осталась самая приятная часть ремонта; вынести мусор.
Подхватив мешки в охапку, Фёдор в приподнятом настроении направился в сторону мусорных контейнеров.
...
Коричневый чемодан с железными уголками выглядывал из-за зелёного контейнера. Крепкий такой чемодан, таких сейчас не делают.
– Вот то, что надо, весь инструмент можно сложить и засунуть на антресоли, – промелькнула мысль.
Железные замки крепко держали крышку. Сковырнуть их ножом получилось не сразу. На пожелтевшей газете лежали две стопки писем, аккуратно перевязанные бечёвкой.
.....
"Это сотое письмо, которое я пишу тебе, сможешь ли ты их когда-то прочесть. Я не знаю ни твоего адреса, ни даже где ты находишься, но не писать не могу. Воспоминания не оставляют меня в покое. Надежды тают, а тоска всё больше обволакивает пустотой.
Но сегодня я не хочу о грустном, сегодня твой день рождения.
Именно в этот день я впервые тебя увидел и моя жизнь изменилась. Но не в то время и не в том месте мы встретились, пришли эти и забрали меня у тебя. Забрали всё: любовь, надежду, судьбу. Всё так было стремительно, только эти два портрета, написанные в художественном училище на Сретенке, это всё что осталось мне от тебя.
Завтра твой день рождения. Помнишь, милая, этот день в 1916 году.
Мне сейчас и подарить тебе нечего, а так бы хотелось, как тогда, целую охапку разноцветных тюльпанов. Ты их прижмёшь к себе и поцелуешь меня в первый раз.
Твой Марк. 2 января 1918 года.
"За окном начало темнеть, Фёдор, включил свет и продолжил читать. Бережно, доставал пожелтевшие листки бумаги.
Долго не мог уснуть. Перед глазами мелькали эпизоды этого романа в письмах. Он читал медленно, вникал в каждое слово, останавливался, перечитывал, улыбался и хмурился. Буквы были ровные и красивые, чернила чуть выцвели, но почерк с вензелями выдавал благородство автора.
— Второго января по старому стилю, а когда же это по-новому — промелькнула мысль.
Гугл в ту же минуту выдал ответ - двадцатого декабря.
— Завтра, это же надо так совпасть! - Фёдор удивлённо улыбнулся. Улыбнулся.
.....
На рынке тюльпаны были только в одном месте.
– А вот эти сколько стоят?– Фёдор остановился у цветочного павильона.
— 500 рублей штука.
— А почему так дорого?
— А потому что зима сейчас, а тюльпаны зимой не растут.
— Хорошо, дайте десять штук.
Снег пошёл совсем неожиданно.
Снежинки стучали по стеклу, соединяясь в причудливые узоры.
Фёдор поставил вазон на камин, приколол фотографии, сел на пол возле старого чемодана.
Перелистав пачку пожелтевших конвертов, нашёл тот, от 2 февраля 1918 года.
"Завтра твой день рождения. Помнишь, милая, этот день в 1916 году.
Мне сейчас и подарить тебе нечего, а так бы хотелось, как тогда, целую охапку разноцветных тюльпанов. Ты их прижмёшь к себе и поцелуешь меня в первый раз."
Твой Марк. 2 января 1918 года.»