Сюжет является художественным вымыслом, любые совпадения случайны.
Глава 7
Звонок из советского посольства прозвучал громом среди ясного неба. Роберт пытался выяснить хоть какие-нибудь подробности, но упёрся в стену вежливых отговорок, мол, он всё узнает на месте. И местом почему-то назывался город, находиться в котором Маргот не планировала. Переговоры должны были проходить в Свердловске и продлиться всего два дня. Он уже готовился встречать жену, когда сообщение, что она в больнице в Куйбышеве, повергло его в шок. На фирме, где Маргот работала, ему тоже ничем не помогли: никто не знал, что произошло. Единственная информация, которую удалось получить, — она попросила переводчицу с русской стороны подменить её на день экскурсий.
Дети, сын и дочь, приехали поддержать и помочь со сборами. Проводили в аэропорт. Высказанных за это время предположений хватило бы на несколько детективных романов, но ни одно из них не оказалось даже близко к той страшной правде, что открылась ему по прибытии.
В Москве, в Шереметьево, его уже ждали. Точнее – ждал мужчина, лет сорока на вид, подтянутый, с лицом, по которому невозможно ничего прочитать, кроме его профессиональной принадлежности.
– Господин Хубер? Меня зовут Анатолий. Я буду сопровождать вас, – мягкость интонации не вязалась с коротким крепким рукопожатием и цепким взглядом.
Роберт выдохнул. За три часа полёта из Мюнхена накрутил себя настолько, что ожидал услышать только соболезнования. Не услышав, словно заново родился, повеселел. Однако радость мгновенно уступила место ужасу, едва он узнал о произошедшем. Скупое изложение лишь подчеркнуло трагизм событий.
– Куда мы сейчас? В Куйбышев? – он постарался взять себя в руки.
Анатолий отрицательно покачал головой.
– Нет-нет, её уже перевезли в столичный ожоговый центр.
Пока ехали в машине, Роберт несколько раз ловил на себе изучающие взгляды своего спутника. Не выдержал:
– Вы хотите что-то спросить?
– Да… Вам о чём-нибудь говорит имя Вальтер Вернер?
Роберт наморщил лоб, вспоминая. Уже собрался ответить отрицательно, как вдруг память вынула из глубин то, о чём он уже прочно забыл… Мысли заметались: при чём тут человек из того далёкого времени, когда его Маргот ещё не принадлежала ему? В течение пяти лет он обивал пороги инстанций, разыскивая для неё Вальтера Вернера…
– Вижу, что имя вам знакомо…
– Нет, вам показалось. – Роберт отвернулся к окну, расчерченному косыми полосками дождя…
*
В тот день он нервничал так, словно решался вопрос жизни и смерти. В каком-то смысле так и было: если Маргот ему откажет, предложит остаться друзьями, он этого не вынесет. Видеть её, слышать, даже дотрагиваться – до руки, до волос, но не иметь права на большее, уже давно стало для него тяжким испытанием. А главное – он понимал, что не сможет никем её заменить – она вошла в каждую клеточку его тела и души.
– Маргот… Он не вернётся. Скорее всего, он остался там, на войне… – он не смог выговорить «погиб», увидев, как в её глазах заблестели слёзы, покатились по щекам. Роберт осторожно вытер их ладонями. – Ты ведь уже оплакала его, верно?.. Зачем плачешь теперь?
– Не знаю… Скорее всего, пока ты не прекращал поиски, мне казалось, что ты сам веришь, что он жив, и во мне теплилась пусть слабая, но надежда… А ты не верил?.. Делал это ради меня…
Роберт собрался с духом:
– Маргот, будь моей женой.
Сколько раз он мысленно, и даже вслух наедине с собой, репетировал признание и предложение руки и сердца, а вырвалось только короткое «будь моей женой»…
Испугавшись, что всё испортил, заторопился:
– Я сделаю так, чтобы ты была счастлива. Обещаю.
Она не ответила, просто не отстранилась, когда он наклонился к её губам, чтобы поцеловать…
*
— И всё же… Не торопитесь, подумайте. Может быть, его имя упоминала ваша жена? – голос сопровождающего прорвался сквозь воспоминания.
— Нет. Маргот никогда не упоминала об этом человеке, – твёрдо ответил Роберт.
— И вас не интересует, почему я спрашиваю о нём? – в тоне мужчины послышалась лёгкая ирония.
Роберт прямо посмотрел ему в глаза, спросил подчёркнуто спокойно:
— Почему вы о нём спрашиваете?
Анатолий сделал движение, словно хотел достать что-то из внутреннего кармана, но передумал.
— Ваша жена встречалась с ним в начале октября в Мюнхене. — И, предваряя возможный вопрос, добавил: — Не как с членом делегации на переговорах, а наедине. У них было свидание в Английском саду.
— Почему вы решили, что именно свидание? — Роберт не узнал свой голос, и уже жалел, что спросил. Раз говорят, значит – знают. Значит, есть доказательства. А хочет ли он эти доказательства? Нет. Не хочет. Но было поздно, в руке Анатолия уже появилась стопка фотографий.
Он постарался не выдать охватившего его смятения, молча перебрал снимки, вернул.
— Вероятно, кто-то из её давних знакомых. В любом случае, мне этот человек неизвестен.
*
В первую ночь с Маргот у него ничего не получилось. Он вдруг испугался, что её тело всё ещё помнит того, кого она любила. Страх был таким сильным, что буквально парализовал его. Маргот ждала его в постели, а он сидел на кухне их маленькой квартирки, приобретённой им специально к свадьбе, чтобы начинать семейную жизнь не в его служебной каморке при церкви. Сидел, проклиная себя за не вовремя пришедшие мысли. Потом почувствовал её руки на своей шее, шелковистые волосы прикоснулись к щеке: она наклонилась к нему. Прошептала:
— У нас всё будет хорошо. А сейчас давай спать, эта свадебная церемония меня утомила. И зачем она такая длинная?..
Роберт был ей благодарен. Пока она спала, любовался ею, гладил осторожно, едва касаясь, целовал руки, грудь, привыкая, приучая себя к мысли, что отныне она — его жена, его женщина…
И все тридцать шесть лет их брака он был счастлив. Ему казалось, что и она тоже счастлива с ним. Во всяком случае, они больше никогда не говорили о Вальтере, как и вообще о войне. Перевернули ту страницу жизни. Он уважал её молчание, когда Маргот внезапно задумывалась о чём-то. Уважал её право на личные воспоминания. Переживал — да. Но виду не показывал. А потом, когда родились дети, все прочие тревоги растворились в семейных заботах и радостях… Может быть, она ничего не сказала ему о Вальтере именно потому, что не хотела понапрасну вызвать его ревность, расстроить его?.. Да, объятие. Да, поцелуй. Ну а как ещё могла бы проходить её встреча с Вальтером спустя столько лет?! Роберт вспомнил, как странно вела себя Маргот после тех переговоров с русскими в начале октября. Какой стала взвинченной и рассеянной… Теперь он понимал причину.
*
— Ну что ж… Тем не менее вы должны знать, что большая часть жизни Вальтера Вернера прошла в Куйбышеве.
— Прошла… то есть он живёт сейчас в другом месте? — Роберт мысленно отругал себя за то, что продолжает разговор. Какая разница, где живёт Вальтер. Какая разница, почему Маргот скрыла от него их встречу. Какая разница, зачем она полетела в этот чёртов Куйбышев. Ничто не имеет значения, кроме того, что она выжила в страшной катастрофе и что скоро, совсем скоро он её увидит. Заберёт домой.
— Господин Хубер, нам важно, прошу понять правильно, очень важно, чтобы вы выяснили у вашей супруги содержание их беседы.
— Простите, но этого я совершенно точно не могу вам обещать. Я намерен сразу увезти жену в Германию. И не собираюсь мучить её расспросами.
Продолжение:http://proza.ru/2023/12/25/1032