Тлен прошлого – это тень рассветов
Из прямоугольной амбразуры под потолком, по-другому и не назовёшь эту каменную щель, тянуло сквозняком. Сырой ночной воздух неприятно вонял дешёвыми папиросами и бензином. За толстыми ржавыми прутьями поблёскивал в треснувшей деревянной раме кусок разбитого стекла. Над железной дверью, в квадратном углублении, закрытым крашеной сеткой, горела тусклая электрическая лампочка. На стенах висела буграми штукатурка «шуба», специально нанесённая, чтобы постояльцам было что разглядывать в одноместной камере.
Поджав под себя голые пятки, расположился на деревянном подиуме из толстых сосновых досок странствующий монах Лао Дзы. Свет ему вовсе не мешал. Даже, напротив, он радовался, что комары предпочитают его жидкой крови обжигающе-горячую электрическую лампочку. Однако, бестолковое гудение мешало размышлять о любви к человечеству.
«Тупые насекомые, разве не понятно, что жизни там нет, что там самая настоящая смерть в геенне огненной?» – мысленно посетовал монах.
Вы спросите, а что старик делает в тюрьме? Это совсем особый рассказ.
После приключений в горах Лао Дзы наконец-то достиг небольшого городка на берегу Иссык-Куля. Желание поскорее оказаться в бане настолько завладело всем его существом, что бродяга не заметил, как его обогнал молодой человек и внезапно свернул прямо перед носом. Они чуть не столкнулись. В растерянности Лао Дзы посмотрел вокруг. Редкие прохожие брели по своим делам и никому не было дела до одинокого скитальца. Случайность, подумал путник. Хотя такое отношение к пожилому человеку показалось ему странным. Нет, ну действительно, для чего пользоваться чужой вежливостью? Придержи шаг, пропусти незнакомца и поворачивай себе на здоровье.
Вскоре ситуация повторилась, но расторопный Лао оказался на этот раз готов и успел выставить вперёд посох, об который и споткнулся неосторожный юнец. К несчастью, торопыга сильно разбил себе колено об асфальт. Дальше и рассказывать скучно: вздорного бродягу забрали в полицию для выяснения личности.
В околотке солидный такой городовой с нотками участия в голосе спросил:
– И зачем ты сбил мальчишку?
– Он, мальчишка?! Помилуйте, да в этом кабане больше веса чем нужно. Какой он мальчишка? Чистый бугай и есть!
– Ну, хорошо. И зачем? Ты можешь ответить?
– Так прямо перед носом и шмыгнул. И что мне делать, когда такие мальчиши в паровозики играют?
– Паровоз, говоришь? Будет тебе паровоз, когда сядешь на пятнадцать суток!
– А и нормально. Душ у вас есть? Я как раз в баню шёл. Завшивел в дороге – страсть!
– Вот штраф выпишу, и будет тебе душ.
– Это зачем? – нахохлился Лао Дзы, и самом деле не понимавший, почему его задержали, когда виноват вовсе не он.
– Молодой человек упал, разбил коленку, тебе мало? Молись, что не написал жалобу. А то и вовсе в тюрьму пойдёшь.
– Я? Вот это номер! Да, отчего же?
– Ну ведь он тебе ничего не сделал? А ты палкой начал сувать в ноги. Это разве хорошо?
– Пусть уважает старость. А чё это он под ноги бросается?
– Так, кашу я с тобой варить не буду. И не хочу, – рассердился на несговорчивого старика городовой.
– В камеру его. Пусть подумает о жизни, – приказал охраннику.
– Это чё это сразу в камеру. А поговорить?
– Вот там и будешь разговаривать с клопами.
– Обещали баню, а сами вон чё творите! – закричал всемудрый Лао, но ему не дали развить своё возмущение. Стражник грубо схватил за шиворот и поволок в тёмно-зелёный коридор с мрачной решёткой в конце.
Теперь, сидя на помосте из отполированных до блеска чужими штанами досках, всемудрый Лао рассматривал полёт комаров к тусклой, но горячей лампочке, и злился на их глупость. Наконец, терпение монаха закончилось, он снял с себя рубашку и начал бороться за жизнь безмозглых насекомых.
– Нет, ну а чё, действительно, летят себе на смерть и горя не знают! – горячился Лао, отгоняя глупых комаров от верной смерти.
Услышав топот и бормотание задержанного, охранник заглянул в форточку:
– Ты зачем бузишь?
– Да вот, насекомых жалко. Тварь божья, а умереть хочет.
– А тебе-то чё? Главное, чтобы не кусались. Видишь окно разбито? Это для вентиляции. А ты шум устроил.
– Чтобы меня кусали?
– Лампочку, чудило. Ты спи давай, а то в рёбра получишь.
– А если я тихонечко?
– Ты глухой?
– Злые вы люди. Даже насекомых не любите.
– Поговори у меня, – пригрозил охранник, захлопывая железную форточку.
Под рёбра Лао получать не хотел, оттого что они уже раньше были сломаны. Одно даже срослось неправильно, и бок болел, когда он что-то поднимал. Усевшись на помосте в позе русского лотоса, а именно подложив под себя пятки, он уставился на амбразуру, пытаясь силой мысли остановить отчаянный полёт насекомых.
«А и действительно, и чё это я? Пускай себе летят, если хочется, вот, как эта молодёжь. Может, и зря я совсем? Может, они повернуть не могут, как эти комары. Выбрали цель и всё, жужжат себе. Нет бы остановиться, пропустит прохожего, а не могут – пластичности в мыслях нет. Какая там к чертям, прости господи, воспитанность, когда он летит вперёд, не видя преград? Тут воспитание виновато, и всех не исправишь. А я с палкой против лампочки? Вона как горит. Сетку зачем-то покрасили. Света и так чуть да маленько, а они сетку покрасили?»
Внезапно Лао вскочил и начал бить голой пяткой в дверь.
Со стуком открылась железная форточка:
– Ну всё, довыпендривался! – раздалось из кормушки.
– Не-а, я готов!
– К чему?
– Штраф заплатить.
– Так у тебя ничего нет.
– А-и не твоё дело. Веди к дежурному. У нас уговор был.
Потребовав свои вещи, старик зубами оторвал подкладку скуфьи и обнаружил ассигнацию с изображением царя.
– Вот, как просили, – разгладил бумажку на столе.
– Никто тебя не просил. Штраф есть штраф. Понял? Получи, –
городовой протянул квитанцию.
– Документ с печатью? Это хорошо. Вот, есть же ещё на свете добрые люди, документ дали!
– Скажешь тоже – добрые. Иди уже, и больше не хулигань.
– Ни в жизнь. А жизнь, сами знаете, не исправишь.
– Вот и то-то.
Твёрдо решив больше не попадать в неприятности, оттого что отдал последние деньги. Лао Дзы сделал себе внушение, пропускать молодёжь в любом случае, и поспешил из города, напрочь забыв о бане. На окраине перед ним очень ловко повернул парень в очках, но расторопный Лао на этот раз был готов. Он смиренно остановился, опустив к земле глаза.
«И-эх, жалко только, что не увижу, когда он состарится. Вот будет занятно. Наверное, начальником станет, важным таким, даже пешком не будет ходить. Ну, судя по очкам», – подумал Лао Дзы и бодро застучал деревянным посохом по асфальту к сверкающим вдали снежным вершинам Тянь-Шаня.
< Встреча с Йети http://proza.ru/2023/12/30/1194