Кирюша сидела, уютно устроившись на стуле. Её нога была небрежно засунута под бедро, создавая легкую асимметрию в позе. Екатерина Алексеевна, стоявшая рядом, заметила эту мелочь мгновенно.
— Кира, как ты сидишь? Ну-ка, сядь ровно! — воскликнула бабушка, слегка раздраженно.
Кирюша вздохнула, чувствуя, как её щёки начинают краснеть. Она всегда старалась казаться взрослой и независимой, но сейчас почувствовала себя маленькой девочкой, которую поймали на месте преступления. Однако уступать она не хотела.
— А что такого? Я всегда так сижу, — ответила Кирюша слегка дрогнувшим голосом.
— Неправильная осанка может привести к проблемам в будущем, — нахмурилась бабушка. — Скособочилась вся... А потом будешь жаловаться, что нога болит.
Слова задели Кирюшу за живое. Она вдруг вспомнила, как несколько дней назад действительно пожаловалась маме на боль в ноге. Тогда она списала это на усталость после трудного дня, но теперь задумалась: а вдруг бабушка права?
— Я не жалуюсь, — пробормотала она, пытаясь скрыть смущение.
Бабушка поджала губы и спросила:
— Ты поела?
Кирюша кивнула, пытаясь отвлечься от неприятного разговора. Она схватила газету, лежавшую на столе, и развернула её, чтобы показать, что занята чем-то важным. Её внимание привлекла заметка, напечатанная крупным шрифтом:
“29 октября в день рождения ВЛКСМ состоится хореографический отборочный конкурс среди школьников старших классов. Победителя ждет путевка на финал в Москву. Приглашаем принять участие всех желающих. О месте проведения конкурса будет объявлено дополнительно”.
Мысль о возможности поучаствовать в конкурсе наполнила душу волнением. Танцы были давней мечтой. Кирюша подумала о том, как бы она выглядела на сцене, танцуя перед публикой. Она представила себя в роскошном бальном платье, плавно скользящую по паркетному полу. Зрители затаили дыхание, очарованные её грацией и легкостью движений. Аплодисменты наполнили зал теплом и восторгом.
— А где-то поблизости есть танцевальный кружок? — спросила Кирюша, пытаясь выглядеть равнодушной.
Бабушка подняла брови, слегка удивленная вопросом.
— А тебе зачем? — поинтересовалась она, пристально глядя на внучку.
— Просто так.
— Просто так и ворона не каркает.
— А что такого? Разве плохо мечтать о чём-то красивом? — Кирюша подняла голову и посмотрела на бабушку, надеясь увидеть одобрение в её глазах. Но та лишь вздохнула и покачала головой.
— Плясать она собралась. Лучше бы здоровьем занялась. Ты когда к врачу ходила?
Кирюша замялась, почувствовав, как щеки начинают гореть от смущения.
— Э-э... — промямлила она, опустив глаза.
— Встань ровно, — приказала бабушка, вставая со стула и подходя ближе. Кирюша послушно вытянулась во весь рост, чувствуя, как бабушкин взгляд изучает ее с головы до ног.
— Кира, ровно!
— Бабушка, я — ровно!
— Пойдем к зеркалу. Полюбуешься на себя со стороны.
Минуту спустя Кирюша разглядывала свое отражение в зеркале трюмо.
— Ты что не видишь, — бабушка показала рукой, — что одно плечо выше другого?
— Ну... так.
— Никто никогда не замечал?
— Фотограф говорил: “опусти плечо”. И портниха мамина.
Бабушка достала из шкафа плед, постелила на пол и скомандовала:
— Давай ложись!
Кирюша послушно улеглась.
— Вытяни ноги, — требовательно произнесла бабушка, осмотрела внучку и приказала, — теперь вставай!
Кирюша с неохотой встала.
— Легкая косолапость, плоскостопие, сколиоз, — бормотала бабушка под нос. Ее взгляд стал строгим. Бабушка осматривала внучку со всех сторон, продолжая вполголоса проговаривать какие-то незнакомые медицинские слова. Кирюша устала. Ей показалось, что она перенеслась из уютной комнаты в медицинский кабинет.
— Хромаешь часто? — бабушка пристально посмотрела на внучку.
— Бывает, — Кирюша зевнула во весь рот.
— А после физкультуры?
— У меня... освобождение.
— Из-за ноги?
— Я не знаю. Мне это не интересно.
— А если долго сидишь нога на ногу?
— Ну... наверное.
— А стельки ортопедической у тебя нет?
— Нет.
— А ты вообще когда в последний раз к хирургу ходила? Невропатолог тебя хоть раз осматривал?
— Ну, в школе была... Диспансеризация.
— И что? — оживилась бабушка.
— Там... врачиха такая противная... Не помню, что она сказала.
— Здоровье — прежде всего. Я знаю, что говорю. Плоскостопие — это не шутки.
Бабушкины глаза были полны беспокойства, но в то же время в них светилась решимость — та самая, что помогала ей справляться с любыми трудностями на протяжении долгих лет.
Кирюше захотелось сбежать отсюда и вернуться домой, где никто не будет читать ей нотаций. Но тут взгляд её упал на старую фотографию, стоящую на полке. На ней была светловолосая маленькая девочка с косичками, смеющаяся рядом с бабушкой.
— А сделаешь завтра сырники? — попросила Кирюша, чтобы прекратить неприятный разговор.
Бабушка улыбнулась, и её лицо сразу стало мягким.
— Конечно, сделаю, — ответила она, — только пообещай мне, что будешь слушаться. Ладно?
Кирюша кивнула, чувствуя, как напряжение внутри неё постепенно стихает.
Зайдя в свою комнату, Кирюша плотно прикрыла дверь, вытащила из-под подушки фотографию сводного брата и вздохнула:
— Ромка-Ромка!
Затем убрала фотографию в верхний ящик тумбочки, достала календарик, зачеркнула прошедший день и погасила свет.
На следующее утро бабушка ловко переворачивала золотистые лепешки на сковороде. В воздухе витал нежный запах ванили и слегка подрумяненных сырников с изюмом. Через несколько минут Екатерина Алексеевна позвала внучку к столу.
— Сходишь в молочный? — попросила бабушка после завтрака, вытирая руки о полотенце и указывая на пустой бидон на подоконнике.
— Ага, — кивнула Кирюша, лениво потягиваясь.
— Яйца, творог, молоко, сметану. Запомнишь? — спросила Екатерина Алексеевна, взглянув на внучку сквозь очки.
— Запомню.
— Ай! Что будет, то и возьмешь, — махнула рукой бабушка, передавая внучке деньги, старый бидон и хозяйственную сумку. Внутри сумки лежали: пустая пол-литровая банка и сетка для яиц.
Кирюша покосилась на клетчатую сумку, и взяла пакет с надписью “Берёзка”, стараясь уместить туда всё необходимое. Но бабушка, заметив этот манёвр, укоризненно покачала головой:
— Возьми сумку!
— Да ну ее.
— Порвется ведь.
— Ну, ладно, — вздохнула Кирюша, сдаваясь, и засунула сумку в пакет.
Дверь хлопнула, и девочка отправилась в путь.
— Не забудь сдачу! — крикнула ей вслед бабушка.
Солнце уже поднялось, освещая крыши домов. Воздух был свежим и прохладным. Кирюша шла по улице, напевая под нос, размахивая пустым бидоном и наслаждаясь утренней тишиной.