Антирелигиозная кампания на Кубани: воспоминания современников.
В прошлом на Кубани происходили перемены власти, и после прихода советской власти были приняты важные решения, касающиеся церкви. Эти решения были осуществлены с задержкой по сравнению с другими регионами. Некоторые историки называют эти решения чрезмерными. Одной из причин репрессий стало противостояние церкви большевикам. В гражданской войне погибли люди, и в храмах похоронили важных представителей казачества. Так, в Екатерининском соборе был погребен Михаил Алексеев, который считался героем, спасшим Россию от большевиков. Поэтому, когда советская власть утвердилась на Кубани, в 1920-1923 годах, они начали преследовать духовенство и верующих. Дочь священника Екатерининского собора Александра Пурлевского вспоминала: «Они отправили их в ссылку в июле. Родственники и некоторые верующие собрались около тюрьмы... В конце дня их вывели под конвоем через боковые ворота. Мы старались идти сзади. Мой отец сидел на телеге и благословлял народ. Все плакали...». Это стало его пятым арестом, и он уже не вернулся домой. Большинство священников, которые выжили после репрессий, провели свои последние дни в ссылках, тюрьмах и лагерях. Владыка Софроний, последний из краснодарских владык, был арестован в 1937 году, в третий день Троицы. Его предшественник, владыка Панфил, покончил жизнь самоубийством (по официальным данным). В борьбе с религиозностью использовались все возможные методы. Храмы были обязаны платить высокую ставку за электричество и содержать улицы вокруг себя. Милиция аккуратно изучала территорию и выписывала штрафы за даже малейшие нарушения. Под предлогом борьбы с голодом ВЦИК вынес декрет о конфискации церковных ценностей в начале 1920-х годов.
В октябре 1924 года решение о закрытии церкви при окружной больнице Краснодара было принято президиумом Краснодарского окрисполкома. Причиной этого решения стало соседство церкви с психиатрическим отделением, а также то, что колокольный звон мешал покою больных. Это закрытие приходов сопровождалось агрессивной антирелигиозной пропагандой. "Союз воинствующих безбожников" предлагал увеличить агитацию и проводить беседы на темы, такие как "Почему Ленин не любил попов" для детей 8-9 лет. Церковные обряды должны были быть заменены "пролетарскими" обычаями. На собрании рабочих железнодорожного депо "Краснодар-1" обсуждался вопрос о советских крестинах детей. Собрание приняло решение передать новорожденного сына коллеге на попечение юным пионерам, и его зачислили в "третий отряд". На Кубани жители станиц, в отличие от городских пролетариев, не желали отказываться от вековых устоев. В 1929 году произошел громкий инцидент в станице Ставропольской, когда местные партийцы организовали антирелигиозное факельное шествие. Станичники разгоняли демонстрантов, а секретарю коммунистической ячейки нанесли травму головы. Председатель сельсовета получил угрозу от анонимного отправителя. Из-за этого решено было ограничиться антирелигиозной лекцией на саму Пасху. На несчастье, в клуб забрел пьяница Хвосторезов, который после пропаганды пошел на колокольню и обрезал веревки с колоколами. Казачка Толстикова предложила сбросить Чворуна с колокольни, но мужчины защитили его. Бунтарки получили по три года тюрьмы. Однако такая история "бабьего бунта" была скорее исключением. Антицерковные действия под лозунгом "трактор в поле - конец Божьей воле" уже проходили повсеместно. Множество церквей закрывались или превращались в клубы и склады. В станице Дербентской комсомольская молодежь вымостила пол церкви иконами и устроила на святом месте танцы. На Кубани до революции было 667 действующих церквей, а к началу Великой Отечественной войны их осталось только семь.