Мы с Максом гуляли по Набережной, обсуждали мои ближайшие бизнес-планы по поводу бара и ресторана. Именно поэтому он обожал слушать их в кромешной тишине или когда нам удавалось выйти. В остальное время мы засыпали в объятьях друг друга и не думали ни о чем.
После слов Вильяма на кладбище и разговора с Максом ничего не изменилось. Он просто прощал и принимал меня такой, какая я есть.
Когда мы вернулись, то увидели сидящего в кресле Джеймса. Держался за голову, чуть ли не плакал. И сил моих не было смотреть.
Макс подошёл к нему первым:
— Джеймс, сынок, что-то случилось? Где все? Вы же так дружно сидели!
– Роузи с Рональдом у себя в комнате. Вильям уехал, - как-то понуро ответил сын и встал.
– У тебя точно всё хорошо?
– Мама! - воскликнул он и крепко обнял меня. Макс оставил нас. - Не спрашивай у меня ничего.
– Ты меня пугаешь! Если не поделишься, учти, разговаривать не буду!
Джеймс опускается обратно в кресло и закуривает. А когда видит мой рассерженный взгляд, тушит сигарету.
– Все от твоего братца идёт! Курит, как паровоз и учит тебя! - не выдержала я.
– Мам, мы поругались.
– Этого и следовало ожидать. У него пожизненная обида на тебя.
— Мам!
— Что он наговорил тебе? Я желаю все знать! - стояла на своём я.
— Может, не надо нас выделять? - неожиданно для меня выпалил Джеймс.
— Что ты хочешь этим сказать? - села напротив него я. Так как эти речи могли до добра не довести.
— Вильям назвал меня твоим любимым сынком, хоть мне уже доводилось это слышать. Посыпалась одна ругань. А я… ничего ему не ответил. Проводил только взглядом. Ужасная черта - молчание, когда хочется выразить многое. Вильям сказал, что мне все прощается. И я, пытаюсь угодить тебе. Кручусь, как белка в колесе, дарю заботу, наливая чаек, лишь бы тебе хорошо было. В общем, все твоё внимание переключено ко мне. И если бы я был на его месте, то никогда бы не защищал тебя и не учил, как я его терпению и не спорить. Я понимаю, что он чуть не обвинил тебя. И сам не попал за решетку! Только потом же выяснилось, что ты в смерти Карлоса не причём. Почему ты все-таки брата не простила? Когда всё устаканилось?
— На такое сложно закрыть глаза. Представь, что родной ребёнок наговаривает на тебя.
— Согласись, если бы вы ладили, то он…
– Это все его папаша накуролесил! Поверил старому маразматику и теперь ядом плюётся. Он раскрыл свой рот меня, а Вилле уши развесил. Ему только повод дай ещё сильнее на меня надавить! А теперь ещё и к тебе перешёл. Ну, я ему завтра устрою!
– Не надо! - подпрыгнул Джеймс. - Мы сами разберемся!
– Куда уж сами. Сынок, прекрати отпускать ему грехи! Ты не священник!
Ну, мальчонка, держись! Получишь ты у меня! Хочешь вражды? А она будет. Ты сам начал, а я и закончу.
На следующий день я встала очень рано, накрасилась и, увидев Макса, кивнула в знак приветствия.
— Далеко собралась? На кладбище?
Вздрогнув, я помотала головой:
— Нет.
А возможно, там я смогу застать сына. Только он не дурак, чтобы в такую рань идти. Ввалюсь в его квартиру нежданно-негаданно и дам по голове.
— Позвони, как будешь на работе.
– Я к сыну.
— Ванесса, очень тебя прошу, не скандаль с ним! Парень, итак, не отошёл после похорон отца и успокаивает себя переездами. Скоро вообще свалит в эту Финляндию, и мы его больше никогда не увидим. Дай время, все образуется.
Макс прав, но за Джеймса душа болела сильнее, чем за кого либо.
— Почему-то мне хочется и правда на кладбище. Там я успокаиваюсь, - вдруг разоткровенничалась я. - Но к Карлосу я ни за что не пойду! К бабушке разве что… Родители мои, как ты знаешь, развеяны по ветру.
— Я понимаю, что ты все ещё страдаешь по покойному Венсану, но так нельзя! Опомнись! У тебя есть я, четверо детей! Венсан бы не хотел, чтобы ты жила воспоминаниями о нем! Человек живет ровно столько, сколько отмеряно, и потом душа покидает тело и уходит на небо. В любом случае, если он тебе был дорог, и ты любила его, то всегда будешь чувствовать присутствие.
– Не понимаю. Ты ревнуешь?
Супруг тянет меня к себе и долго смотрит в глаза:
– Нет. Мне просто обидно, что ты тратишь свою жизнь на слёзы. Если бы Венсан был живой – другой разговор. Но надо уметь отпускать! Ты застряла! - и отстраняется.
Хватаю его за руку и мотаю головой:
– Вовсе нет. Не сочти меня за сумасшедшую, но когда Венсан лежал в больнице, то сказал, что хотел бы переродиться в теле Джеймса, чтобы дарить мне заботу и быть рядом. Поверь, он говорил это не зря.
– Довольно!
Молчу и прихожу к выводу, что это только моя боль, что я несу долгие годы. Все витаю в облаках и успокаиваюсь рядом с Максом, которому, скорее всего, уже надоело видеть моё состояние.
Люди, говорящие, что «всё плохо» и постоянно строящие из себя «жертву» неприятны. Сама же детей и учила этому. Получается, превращаюсь понемногу в ненормальную.
Макс нарушает тишину:
– Прости.
– Ничего.
— Судя по тому, какой Венсан был ужасный человек, по твоим рассказам, а потом вдруг сделался добреньким, то Джеймс точно не в его породу! - все-таки внёс свою лепту он.
– Это не так!
– Тебе хочется верить в это, а мальчик даже не догадывается об твоих фантазиях.
– Лучше бы я тебе этого не говорила, - вздохнула я.
— Что бы изменилось? Я бы не записал тебя в умалишённые, уж поверь мне. Джеймс просто воспитанный. Тогда бы я сказал, что он вселился в Вильяма, раз он такой буйный у тебя. Что бы теперь ты на это ответила?
– Отвечу, что нет! Потому что Вилле не такой уж тёплый по характеру! А Джеймс лапочка и пошёл в свою тетю, но я точно уверена, что в отца!
Зажмуриваю глаза и вспоминаю, как мне однажды приснился Венсан. Водил рукой по моим волосам и шептал ласковые слова. А когда я распахнула глаза, то увидела рядом с собой Джеймса. Ему было тогда три. Мальчик прижался ко мне, а рука находилась на моих локонах. Тогда я поняла, что Венсан не смог обмануть. И так случалось каждый раз, когда он приходил во сне. Джеймс находился со мной.
Бывало, могла один раз задуматься представить, как Венсан кладет мне руку на плечо и прижимает к себе. И тут же Джеймс притягивал и по-дружески спрашивал:
– Мам, ты чего задумалась?
Эти голубые глаза, чёрные как смоль волосы, которые сын периодически сдувает, стали для меня чем-то эстетичным. Венсан тоже так делал, и это было красиво. Теперь же, я четко вижу черты отца в этом мальчике. И пусть Карлос догадался об этом. Уже все ровно.
Я все-таки поехала к Вилле. Нагло зашла, потому что не закрыто, и увидела на кухне ту самую девушку из кафе. Вздрогнув, она плотно прикрылась полотенцем и устремила на меня испуганный взгляд.
– А я тебе говорила, не связывайся с ним. Мой сын получил от тебя все, что хотел. Теперь ты использованный материал, - мрачно сказала я и наклонилась к девушке, которая не проронила ни слова, а почувствовала какой-то стыд передо мной. - Где Вильям?
– В ванной, - дрожащим голосом ответила она.
– Отлично. Повеселились ребятки. А чего испуганная такая?
– Я не материал, - сдавлено сказала она и кашлянула. - Мы любим друг друга.
— Мама? Что ты здесь делаешь? Тебя не учили предупреждать о визитах? - вышел из ванны Вилле и вытер волосы. - Мария, иди в спальню. Нам с мамой надо поговорить.
Девушка покорно закивала, ещё раз передо мной извинилась и выбежала из кухни как ошпаренная.
– Чего это тебя потянуло на приличных? Она же не твоего уровня! Тебе только профурсеток подавай, да развратных девок. Испортил жизнь милой особе, - не смогла высказаться я.
– Что ты хочешь? - вздохнул сын и сел напротив меня.
Любитель черного. Ненавижу! А ещё эта расстегнутая рубашка.
– Ну как? Понравилось иметь девственницу в постели? - не выдержала я.
А может, она и не девственна? Хотя откуда мне знать! И такие строят из себя скромных.
– Послушай, это не твоё дело!
– Ты все ровно не будешь с ней счастлив! Угробишь ее жизнь за одну секунду! Жаль девицу. Не пригляделась к тебе, как следует. Красота не вечна, мой дорогой.
Вильям промолчал и закурил. Он бы мог меня послать, но сдержался при гостье. Воспользовавшись случаем, пока он терпелив, я встала:
— Ещё раз я узнаю, что ты гнобишь собственного брата и высказываешь ему своё паршивое мнение. Пеняй на себя! Я никому не позволю так относиться к нему! И более того, держи язык за зубами, щенок! Это не твоё дело, чей он сын и кто его отец! Джеймс не заслуживает такого отношения. Если у тебя есть к нему претензии, то засунь их глубоко подальше, не надо обижать близкого человека, который закрывает на твои выходки глаза!
– А Вы, матушка, в своей жизни… когда в последний раз становились за меня горой? - поднялся на кулаках он и оперся о стол.
– Не строй из себя жертву! Тебя выперли из школы в четырнадцать лет! И ты ещё что-то смеешь говорить про защиту?
Вильям обошёл стол и приблизился ко мне.
– Отойди! Я могу с тобой, и на расстоянии вытянутой руки разговаривать! - крикнула я.
– Вот как! А я, маменька, горю желанием сказать Вам одно! Что сам себе опора! Это я понял в тот день, когда ты чуть не убила меня за исключение из школы! Только ты не знаешь всей истории. Хорошо. Расскажу. На самом деле это не я должен был забирать документы, а одноклассник, который издевался надо мной целые четырнадцать лет. Просто я терпел. И однажды не выдержал и постоял за себя. Врезал по самое не хочу. Он поплатился за все, когда в очередной раз решил взять меня на слабо! Тогда я понял, что уже не тот Вилле, а настоящий воин! В четырнадцать до меня дошло, что родная мать никогда не встанет на мою сторону! Выберет общество! С тобой я научился верить в свои силы, и больше ни на кого не рассчитывать. Неоткуда ждать помощи и поддержки! Ты только самоутвердишься за счёт меня, если увидишь во мне проявление слабости и будешь жить с ощущением победителя! Как же! У сына не должно быть проблем! А если есть, то не грузить. Теперь же, мама, я вижу, насколько прав был папа. У тебя нет сердца. И ещё! Если бы отец меня не любил, то не оставил бы квартиру и деньги! Вероятнее всего, это ты не испытывала к нему чувств!
Проглатываю язык от шока, но все же нахожу слова:
— Хочешь знать, заступалась ли я тебя? Будь спокоен. Это было один раз! И то тебе не было и месяца! Карлос был взбешён твоими криками и хотел тебя заглушить, но я вовремя спохватилась и дала ему бутылкой по башке! И, схватив тебя, бросилась в бега! Так что не думай, что твой отец был святой. Он всегда преследовал выгоду! Карлос - притворщик. И всегда им был! А деньги и квартира… что же! Возможно, он и проникся к тебе отцовской любовью! Заполнил пробелы, - скрестила руки на груди я. - Настоящий Карлос открылся мне только после свадьбы, до этого пел дифирамбы!
– Значит, ты не так хорошо его знала и сейчас говоришь немыслимые вещи! Мой отец пусть и был слишком строг, но ещё и добрым, и щедрым. И давал дельные советы. А ещё не жадничал. И не всегда пускал зло в своё сердце.
– Конечно, ведь до твоего рождения был жутким экономистом. Был бы он хорошим, я бы не сбежала и стерпела эту ужасную жизнь на ранчо! Если он не вёл бы себя по-свински.
– Так себя вела ты! И сейчас не изменяешь себе! - сказал, как отрезал сын.
– Ты что несёшь? - перекосило меня.
– Ты не любила отца.
– Не твоё дело!
– Ты любила Венсана!
– Заткнись, подонок! - замахнулась я и ахнула, когда Вильям перехватил мое запястье и крепко сжал. - Ты об этом пожалеешь!
– Да неужели? - поднял бровь он.
– Мария! - крикнула я, чтобы девушка четко увидела в дьявольском обличии того, кого решила выбрать в партнеры.
Я не позволю ей повторить мою судьбу. Что, что, а спасти женскую душу успею.
Вильям тут же отпустил меня и подарил улыбку возлюбленной. Если ее можно так назвать.
– Да? - мягко спросила она и поправила кофту. Теперь уже была при параде.
— Я хотела сказать, что желаю Вам счастья. И прости меня за резкий тон. Вильям, позвони брату все-таки. Не нужно больше разногласий, - постаралась говорить более уверенно я, чтобы скрыть подозрения. Думаю, Мария не услышала наш скандал.
— Спасибо, мама. Будем стараться сохранить наши отношения в гармонии. И я обязательно, как найду время, позвоню Джеймсу.
Отряхиваюсь, выдыхаю, хлопаю девушку по плечу и прощаюсь. Кажется, она немного обескуражена. До этого же я влетела и наговорила гадостей про сына, а теперь мы тут же играем в идеальную семью.
Людям не нужны наши проблемы, они только ими подпитываются. И пересказывают всем своим знакомым, чтобы посмеяться или осудить.
Я думаю, что Мария не из их числа. Все ещё идеализирует партнёра и думает, что он хорош собой и будет любить ее, несмотря ни на что.
Вильям был влюблён в девушку, и это видно со стороны. Блеск в глазах, какая-то мужественность. Стал носить расстёгнутые рубашки. Следить за собой слишком часто. Это я заметила, когда он работал в ресторане. Даже слышала разговоры его коллег, что он постоянно работает в спешке, с кем-то болтает по телефону и смеется.
Кажется, все-таки удалось Марии растопить его сердце. Вот только в разговоре со мной было все по-старому. Уж если бы и влюбился, то поменялся бы. Значит, он сам выбирает роль для определённого человека. С другим тёплый, с одним холодный. Тонко чувствует манеру общения и подстраивается.
С каждым разом узнаешь своего сына все больше и больше.
Ну что же. Дай Бог им любви. Раз они нашли друг друга.
Продолжение: http://proza.ru/2024/01/07/106