Марксистско-ленинская философия в наше время почти умерла. Причина этого кроется в том, что она никогда и не рождалась. То, что понималось под марксистко-ленинской философией, было набором разрозненных цитат из Маркса, "Анти-Дюринга" Энгельса, "Материализма и эмпириокритицизма". Все это плохо склеено и хорошо переплетено в учебники под заглавием "Марксистско-ленинская философия для" (вузов, системы политпросвещения, курсов повышения квалификации работников кулинарных заведений и т. д.).
Сам Карл Маркс, начиная свой творческий путь как правоверный философ-гегельянец, еще в юности уличил своего учителя и вдохновителя в шулерстве и навсегда покончил с философией, считая саму эту отрасль сплошной болтологией и надуванием щек.
Чтобы понять в каком шулерстве уличил Маркс Гегеля, нужно кратко объяснить философские предпосылки последнего. Гегель полагал, что в основе всего и даже более того, это самое "все", есть абсолютная идея, которая из полного ничто развивается до своего совершенства. Конечно, гегелевское "ничто" это не дырка от бублика, а так называемое бытие, лишенное определений. Могу сказать, что мысль очень глубокая и своевременная, но в таких кратких заметках, как наши, не место объяснять то, над объяснением чего сам Гегель пыхтел несколько страниц. Можно только заметить, что это "ничто" он сравнивал с буддистской нирваной.
Духовное развитие человеческого индивида, даже такой его разновидности как тупые редакционные тетки, повторяет собой развитие абсолютной идеи. Практически это значит следующее. Можно сесть в комнате, погасить для удобства свет, закрыть глаза, вглядеться в то самое "ничто" внутри себя и таким образом можно из самого себя или из "ничто", которое внутри каждого из нас, добыть все человеческое знание, включая историю, географию, технические навыки, законы физики и химии и даже философии.
Сам Гегель в своей "Энциклопедии философских наук" проделал такой путь (а в "Науке логики" объяснил его этапы), то есть из "ничто" вывел все человеческое знание, которое есть, было когда-либо или будет.
Так вот Карл Маркс показал, что все это таким путем приобретенное Гегелем знание он добыл на самом деле не из себя, а из учебников конкретных наук, причем самых плохоньких, популярных и устаревших к тому времени. А потом подставил это в свою систему, как плохой школьник, которые не решает задачу, а подглядывает ответ в конце учебника, и под этот ответ кое-как приляпывает решение. Марксу легко поверить, ибо в "полностью выведенном" Гегелем человеческом знании не нашлось места не только ядерной физике, теории относительности или периодическому закону Менделеева, но даже и достижениям его современников: Дальтона, Фарадея, Ампера.
При всем своем неуважении и насмешничестве к Гегелю в частности и философии вообще Маркс очень эффективно использовал гегелевский подход -- диалектический метод -- в своем "Капитале" и высказал целый ряд блестящих философских идей. В сжатом, законспектированном виде эти идеи содержатся в его "Тезисах о Фейербахе".
Свои тезисы Маркс составил при подготовке книги "Немецкая идеология", вышедшей в 1845. Однако в текст книги они не вошли и ни разу при жизни Маркса не публиковались. Тем не именно в этих черновых тезисах в сжатой и простой форме изложена суть всей марксистской философии, которую он претворял во всем своем творчестве, в "Капитале" в первую голову. Опубликованы же они впервые были Ф. Энгельсом, которые обнаружил "Тезисы", разбирая посмертные бумаги своего друга и соратника.
ВВЕДЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ В НАУКУ
В четвертом тезисе Маркс высказал идею о внутренней противоречивости человеческой практики. Позже он вслед за Гегелем доказывал, что эта противоречивость может быть адекватно понята и освоена только в таких внутренне противоречивых (но не путаных) понятиях. Как раз вся предшествующая философия, да и наука стремилась избежать противоречия в понятиях. Это действительность текуча и непостоянно, а вот понять ее можно только через систему твердых, однозначных, не допускающих толкования понятиях -- так вслед за Платоном утверждала западная мысль.
Маркс же исследовал действительность через понятия содержащие внутреннее противоречие, которое не есть путаница. Задача науки -- а значит и человека в его практическом освоении мира -- найти и понять это противоречие. Сам Маркс продемонстрировал такой подход своим "Капиталом". Противоречив товар: с одной стороны это вещь, которая имеет полезность, а с другой этот продукт труда. Как вещь, которая имеет полезность, товар потребляется, и имеет таким образом потребительную стоимость. А как вещь, которая произведена трудом, он продается или обменивается и имеет меновую стоимость. Противоречивость, заложенная в понятие товара переносится в противоречивость понятия стоимости, труда (конкретный труд производит конкретную вещь, а общественно-значимый труд производит вещь, продаваемую за деньги), понятия капитала и т. д.
Маркса хватило только на политэкономию, остальные же науки развиваются по линии исследования не реальной действительности, а неких идеальных ситуаций, отображаемых идеальными понятиями. И несмотря на то, что такая наука достигла громадных успехов, она постоянно дает сбои, постоянно наряду со знанием порождает химеры.
ПРАКТИКА КАК КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ
2-й тезис звучит так:
"Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, -- вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь своего мышления. посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос".
Другими словами, практика есть критерий истины. Пожалуй, ни одно положение марксизма так пошло и вульгарно не истолковывалось и не истолковывается до сих пор как это. Рискну привести пример из самой своей непосредственной практики. Автору данных заметок частенько приходилось учить студентов, а еще чаще доцентов с кандидатами иностранному языку. И он, автор, то есть я, пишущий эти строки, неизменно взывал к разуму этих недотеп, говоря, что изучение спряжений и склонений не только ничего не дает для изучения иностранного языка (все эти грамматические таблицы, если хорошо составлены могут быть хорошим справочным материалом, но научиться языку по ним невозможно), но и прямо вредно.
Заниматься нужно с реальными речевыми конструкциями, повторяя и варьируя их до опупения. На что неизменно получал отлуп в непрактичности такой позиции: не будешь знать таблиц, ты хоть говори лучше иностранца на его языке, тебе ни за что не сдать зачета. То есть практичным при изучении иностранного языка оказывается не знание этого языка, умение читать и переводить, а сдача кандидатских и докторских минимумов. Увы! порой жизнь подбрасывает такие парадоксальные примеры, что хоть стой, хоть падай. Реальный немец никак не мог сдать в нашем университете кандидатский минимум, ибо не хотел учить какие окончания у существительных в том или ином падеже или склонении (если вы думаете, что он ненастоящий немец, то попробуйте сами на вскидку сказать, какое окончание у существительных III склонения в дательном падеже). Вот и немец говорил, что он и так знает свой язык, чтобы учить какие-то там таблицы. Такой вот попался непрактичный немец.
Практика, которую имеет в виду Маркс -- это общественно-историческая практика. Философы в качестве критерия истины выдвигали ее непротиворечивость, что не всегда верно, ибо сама действительность противоречива. На это многие обращали внимание. "Иван Васильев сидит", скажет один, а другой "Иван Васильев ходит". И оба будут правы, ибо Иван Васильев сидел, когда говорил первый, и ходил, когда говорил второй. Кант, который приводил подобный пример, этим примером показывал, что категории формальной логики не применимы к описанию реальной действительности. То есть критерий подмочен.
Другие, в том числе все ученые, утверждают, что опыт -- то есть эксперимент -- вот это и есть подлинный критерий истины. На что философы успоряли "Ощущение можно сравнить только с ощущением". Беркли, выразивший данную мысль, так ее прокомментировал. Допустим, вы видите, что палка -- прямая. Вы ее сунули в воду, так чтобы один конец был в воде, а другой торчал в воздухе, и она вмиг "переломится" в месте вхождения палки в воду. Так какая палка? "Палка прямая в воздухе и кривая в воде", -- разрешает парадокс Беркли, -- "просто в обоих случаях мы имеем дело с разными объектами".
А Маркс учит: палка кривая или прямая -- можно понять только из совокупного человеческого опыта. Человек понимает, что когда она прямая, то она прямая независимо от того, находится она в воздухе или в воде. И не потому прямая, что он шыраяет ее туда-сюда, для проверки прямоты, а потому что многолетний и даже многовековый опыт учит, что прямая палка, в какой бы среде она ни находилась остается прямой, и именно полагаясь на эту ее прямоту он правильно оценивает ее свойства, когда употребляет ее в качестве остроги.
Человеческая практика как бы отливается в формы и институты, которые и позволяют человеку в своей деятельности ориентироваться на то, что есть истинно, а что ложно. "Все действительное", -- как-то впопыхах толкнул Гегель, -- "разумно".
Одним из таких универсальных человеческих институтов является язык. В свое время Юм, утверждая, что все наше знание берется из ощущений, впал в ступор на проблему, а из каких таких ощущений возникает понятие причины. Ломал он себе голову над этим, ломал. То утверждал, что причина возникает из ощущения nisus'а -- умственного усилия что-либо сделать: хочу пошевелить пальцем и шевелю, не хочу шевелить, не шевелю. То из ощущения, рождаемого устойчивой повторяемостью некоторых явлений: как ни крути, а за летом будет осень, а там и зима катит в глаза.
Но так ни до чего и не доломался. Кант все свалил на наши познавательные способности: они у него как палочка-выручалочка на все случаи жизни. Сидят де в нашей голове этакие шаблоны связывания событий -- категории, вот по ним мы и шпарим наши суждения. ("Категории -- есть предикаты суждений о неопределенном еще предмете").
Все однако гораздо проще. Понятие причины рождается в нас само собой, спонтанно, просто из того, как мы говорим. "У меня болит голова, потому что я вчера перебрал", "так как ты не понимаешь марксистско-ленинской философии ты осел", "вследствие холодов вода в водоемах замерзла, а в реках еще нет, ибо проточная вода нуждается для замерзания в более низких температурах"... Вот употребление этих "потому что", "так как", "вследствие того, что" и рождает представление о причине.
По крайней мере, таким образом вывел свои, а теперь уже и наши, категории Аристотель ("каждое 'почему' сводится в конечном счете к определению вещи, а первое 'почему' и есть причина и начало").
Но что такое язык, как не воплощенный человеческий опыт, выработанный и утрамбованный даже не веками, а тысячелетиями? Философы XX века, причем практически всех школ и направлений именно в языке искали первоосновы человеческих понятий и знаний.
МИНИАТЮРЫ О ФИЛОСОФИИ
http://proza.ru/2024/01/16/250