Во время Сталинградской битвы 64-я армия не пустила немцев в Кировский район города. Он периодически обстреливался, но все его заводы работали, выпуская продукцию военного назначения. Моя тётка работала на заводе №91, в цехе производящем иприт. Она рассказывала, что в заводской столовой рабочих их цеха по талонам первой категории кормили осетриной и чёрной икрой. Мяса не было, хлеб был по карточкам, ёмкости с этиловым спиртом (дегазатором) стояли открытыми по всему цеху, как антидот его разрешалось принимать после смены сколько душе угодно, лишь бы через проходную на своих двоих мог пройти самостоятельно. Работали в основном женщины, никто и не злоупотреблял.
Ловить осетров в этот период было менее опасно и легче , чем другие сорта рыб. Ловили самоловами, по ночам вытаскивая их крюками из донных ям.
До шестидесятых, я не знал о существовании красной икры, чёрная, до создания Волгоградского водохранилища при строительстве ГЭС, была в избытке. Она открыто продавалась рыбаками на базаре. Слово браконьер ещё не знали. Всё легально. Один литр (кг) чёрной икры шёл по цене одного литра водки: 2.87+2.87 итого 5руб.74коп. послереформенных денег, потом 3.62+3.62 итого 7руб.24коп., это уже у бракуш, - "передайте Ильичу нам и столько по плечу". Вот такие времена были на нижнем Поволжье.
Сейчас в среднем один литр(кг) чёрной икры стоит примерно 60 тысяч рублей, одна бутылка водки 300 рублей, делим, итого один литр(кг) икры равен примерно стоимости 200-т бутылок водки. Современная молодёжь уже не знает традиционных единиц измерения на Руси.
В детстве, жарясь под солнцем на песчаных пляжах Заволжья мы утоляли жажду прямо из реки, настолько вода в ней была чистая. Потом всё изменилось, ухудшилась экология, заводы и из системы городской канализации стали сбрасывать сточные воды в Волгу без очистки. В 1965-м году произошёл прорыв дамбы шламонакопителя спецпроизводств "Химпрома". Волга от Волгограда до Астрахани была заполнена мёртвой рыбой, берега были завалены протухшими тушами осетров. Восстановить природный баланс оказалось не возможно.
В шестидесятые-семидесятые годы тысячи осетровых штабелями стояли под плотиной ГЭС, устремлённые к своим биологическим местам нереста. Не дремали и браконьеры.
Полковник милиции, доцент кафедры милицейской академии, возможно чисто из спортивного интереса, охотился под плотиной в акваланге с подводным ружьём. Попал на крючья браконьерских снастей. Его памяти ежегодно проводится спортивный турнир, не по рыбной ловле разумеется.
Сейчас рыбачить у плотины и некому, и не на кого.
Практически нет воспроизводства рыбы осетровых пород в Волге. Пробуют разводить мальков и запускать их в реку, но безрезультатно так как нет необходимого уровня воды в низовье Волги и на нашем побережье Каспия. Рыба уходит к берегам Казахстана, Туркмении, Ирана. Хозяева ГЭСов не дают воду из водохранилищ, шкурный интерес. Их желания сосредоточены на росте выработки КВТ-часов, а осетрину и чёрную икру для себя они получат из Казахстана и Ирана.
В Астрахани, в центре города, напротив Кремля стоит памятник в виде фирменной банки чёрной икры. На памятнике чья-то надпись: "Любим, помним, скорбим".
К настоящему времени в красную книгу попали и другие виды волжских рыб - волжский лосось (белорыбица, кунжа), волжская минога (похожая на змею рыбообразное животное), волжская сельдь (бешенка, залом) и если бешенку под Астраханью ещё ловят браконьеры, то залом исчез полностью. Было время когда в мае-июне, в период половодья Волга бурлила от идущей на нерест, выпрыгивающей из воды сельди, выпрыгивающей даже на берег, потому её и назвали бешенкой. В 50-е годы залом был промысловым видом и поступал в магазины вяленым в деревянных ящиках, ряды были проложены специальной вощеной жиронепроницаемой бумагой. Провесная сельдь вида залом по размеру достигала одного метра и весила до нескольких килограмм.
В 2018-м году произошло объединение самостоятельных научно-исследовательских институтов рыбохозяйственной отрасли бассейна Волги. В настоящее время, в каждом областном центре существуют филиалы ВНИРО (Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии).
Наука есть - рыбы в Волге нет.
Остались только воспоминания.