ЕВГЕНИЙ ЛЕОНИДОВИЧ ЛЮБАРСКИЙ: ПО СТРАНИЦАМ БИОГРАФИИ. ЧАСТЬ 12
К БИОГРАФИИ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ЕВГЕНИЯ ЛЕОНИДОВИЧА ЛЮБАРСКОГО
Какие только навыки и умения не пригодятся в геоботанической экспедиции на бескрайних просторах нашего Отечества? Экспедиция - это то место, где можно проявить себя во всей красе в добавок к тому, чтобы внести неоценимый вклад, например, в развитие кочевого скотоводства, направив его по пути рационализации природопользования и сохранения природных ландшафтов не в ущерб самим скотоводам?
Бескрайние степи, сопки Бурятии, горные речки, скачки, приключения... Это не лейтмотив художественного фильма, а реальная жизнь молодых людей, которые связали свою юность и последующие годы с одной из самых романтических профессий - профессией ботаника. Сейчас в каждом регионе Российской Федерации можно получить профессию с ботаническим уклоном, но соответствуют ли студенты наших дней тем, которые были в середине ХХ века в СССР? Тогда центры по подготовке специалистов в области ботаники были единичными, например, один из таких - был Казанский государственный университет во главе с легендарными профессорами Владимиром Исааковичем Барановым и Михаилом Васильевичем Марковым. Тогда студенты были первооткрывателями природы, а не только пассивными учениками, впитывающими от преподавателей готовое знание.
Как много сейчас в природе того, что требует от учёных инвентаризации флоры и фауны, переосмысления закономерностей развития природных объектов, разработки новых методологических подходов к познанию мира растений. Где эти молодые люди готовые совершать открытия на базе фундаментальных знаний, переданных им учителями научных школ? Дефицит профессионалов в области ботаники - это актуальная проблема российского общества. Формальная подготовка специалистов по такой специальности из-за бюрократических заслонов, из-за урезания учебных дисциплин...
Природа России так могущественна и богата! Необследованные территории России бескрайние! Да здесь армия ботаников и любителей природы нужна!
А мы имеем единицы - энтузиастов своего дела, вынужденные тратить время на бесконечные документы для представления их различным инстанциям. Может уже, делом начнём заниматься? И перестанем "развиваться" по западным или отечественным, но устаревшим стандартам? Смелее нужно быть! Искать свой путь, а не плестись в хвосте колонны.
Нужна ли армия надзирающих госслужащих за деятельностью учёных, изучающих растительность? Куда исчезло доверие к преподавателям Казанского университета, которые подарили миру так много нужных и полезных знаний и передали их своим ученикам? Где лица тех, кто это делал? Где мемориальные доски? Белые стены вокруг!..
А если я вдруг развешу по собственной инициативе портреты выдающихся и их учеников, сделанные на свои же денежные средства? Какая реакция будет на мой несогласованный с руководством "проступок"? Время покажет.
НА СТРАНИЦАХ КНИГИ. Любарский Е. Л. Начало пути // Наследие ботаников в Казанском университете. Т. 3. Евгений Леонидович Любарский: по страницам биографии / редактор С. В. Федорова. Казань: Казанский университет, 2021. 11-162 с.
5. ЮНОСТЬ
5.4. НА IV КУРСЕ
БУРЯТСКАЯ СТЕПНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
Таким образом, летом 1952 года в составе группы студентов-геоботаников мне довелось участвовать в геоботанической экспедиции по обследованию кормовых угодий южной степной части Бурят-Монгольской АССР. В экспедиции я вёл дневник, что позволило сейчас подробнее описать события тех дней. К сожалению, в дневнике, особенно в первой его части, очень многие строчки, иногда целые страницы, ещё тогда были мной тщательно зачёркнуты. Вероятно, там я писал о Ляле, как я её люблю и как скучаю. А зачеркнул, наверное, потому, чтобы никто там в экспедиции ничего этого случайно не прочитал.
Наш Казанский отряд включал в себя 11 студентов кафедры геоботаники, окончивших IV курс и направленных в Бурятскую экспедицию в порядке прохождения преддипломной производственной практики. В нашей группе было двое парней, Саша Ватрушкин и я, и 9 девушек: Ада Дворкина, Зина Макарова, Маша Ушенина, Рита Мароко, Нина Желнова, Соня Султанова, Рита Семенова, Галя Чайникова и Х. Салихова. Кроме Казанского отряда в составе экспедиции были отряды из студентов-геоботаников Ленинградского, Томского и Иркутского университетов. Ленинградским отрядом руководил доцент кафедры геоботаники Ленинградского университета И. Х. Блюменталь. Общее руководство экспедицией осуществлял заведующий Биологическим отделом Восточно-Сибирского филиала АН СССР Н. Ф. Реймерс.
В Улан-Удэ из Казани мы приехали на поезде днём в субботу 14 июня 1952 г. Город небольшой чистый, зелёный, в основном одноэтажный с однообразной архитектурой, стоит на песке, на правом склоне долины реки Селенги. Кругом сопки. На вокзале нас встретили и на грузовой машине привезли в кирпичное здание, где мы и базировались до выезда из Улан-Удэ в степи. В здании было довольно прохладно. Мы с Сашей в этот же день сходили в баню, потом сказали девочкам, что в бане стоят весы, на которых всех взвешивают до помывки и после помывки, чтобы определить, сколько с кого смылось грязи. Вечерний город был весь в музыке, хотя и плохо освещён. Написал письмо Ляле. Было немного грустно. Вечером в комнате расставили кровати. Девочки спали по двое. Мы с Сашей спали по-спартански прямо на крупных металлических сетках кроватей. При этом ночью одевали на себя всё, что можно, а утром, наоборот, раздевались. Ночью во сне видел наш кавклуб, уговаривал моего Скакуна не лягать меня и не кусаться, а он просил меня не бить его и не ругать. Я ему показал, куда меня Штейгер лягнул. Видел, как наш инструктор С. Морозов водил двух лошадей бежевой масти, потом эти лошади валялись.
На другой день, 15 июня, в кинотеатре «Прогресс» смотрели с Сашей «Юность Шопена». Удивились: места в кинотеатре пронумерованы в рядах справа налево, а сами ряды сзади наперёд.
Все дальнейшие дни нашего пребывания в Улан-Удэ мы занимались подготовкой к полевым работам. Копировали в Управлении землеустройства и севооборотов плановые материалы, получали бывшие тогда секретными крупномасштабные географические карты района нашей будущей работы. С планами и картами в дальнейшем в основном занимался я, а Саша помогал Лидии Николаевне подготавливать авансовые отчёты и составлять ведомости. Получали и подготавливали оборудование и продукты. 20 июня мы с Сашей посмотрели 4-ю серию сериала «Тарзан» – «Приключения Тарзана в Нью-Йорке». В свободное время я писал письма. В последний день нашего пребывания в Улан-Удэ, 21 июня, мы с Сашей ездили на машине на нефтебазу получать горючее на всю экспедицию. Ворочали бочки по 250 килограммов, перемазались в автоле, солидоле, нигроле и бензине.
Казанскому отряду было поручено обследовать кормовые угодья колхозов в Мухор-Шибирском и Селенгинском аймаках, в нижнем течении реки Хилок, притока Селенги. Наша работа заключалась в геоботаническом описании растительности, составлении геоботанической карты и оценке урожайности степных и луговых кормовых угодий колхозов.
22 июня в 7 часов утра на машине-полуторке наш Казанский отряд выехал из Улан-Удэ в направлении на юг. Дороги хорошие. Сначала вокруг на склонах холмов преобладали леса, потом склоны стали целиком степными. В пути проезжали русские деревни и бурятские улусы. Местные русские – в основном т.н. «семейские», которые делятся ещё на тёмноверцев, староверов и старообрядцев. Пахнет XVIII веком, стариной, костюмы попугаистые. Все они чтут старые традиции, одеваются нередко по моде XVIII–XIX веков. У женщин на голове целый плетень из платков, подбородок тоже подвязан платком. Красные сарафаны, расписная одежда. Семейские не выносят курева, крестятся двумя пальцами, очень набожны, но, говорят, если во время молитвы перед иконами ребёнок наозорничает, то они прямо стоя на коленях, кроют его матом и тут же прибавляют: «Прости, Господи, как тут не согрешишь». Избы добротные, наличники окон побелены, везде цепные собаки на проволоке. Люди хмурые, угрюмые, очень трудолюбивые, тянут всё, что плохо лежит, в прошлом в большинстве раскулаченные и бунтовавшие, кое-где и сейчас ещё бандитски настроенные. Их называют богомольцами. Днём проехали Мухор-Шибирь (из которого я отправил письма), а к вечеру, одолев за день 170 км, прибыли в улус Цолга Мухор-Шибирского аймака (колхоз им. Андреева) – первый пункт нашего полевого базирования. В Цолге буряты нас встретили приветливо, разыскали председателя колхоза. Он поместил нас в отдельный дом-зимник. У них у всех семей по два дома: летник и зимник. Летом они живут в летнике. Живём в зимнике сестры председателя колхоза. В переднем углу стоит какое-то шкафообразное нагромождение со всякими реликвиями – это бог бурятов. Там медные фигурки, разные безделушки, подставки со свешивающимися кистями, шнурами, лоскутами, ещё что-то. Всё это спереди прикрыто стеклянной стенкой этого шкафа. На нём узоры. У бурят даже у детей очень слабо выражена мимика, лица неподвижные. Все буряты, мужчины и женщины, курят. Трубки длинные. Выкурив трубку, её снова набивают и опять курят. У кого нет трубок, курят табак и махорку. Голос у большинства хриплый. Лишь один молодой бурят, который живёт рядом с нами в летнике, не курит. Умный парень, служил в армии, жил в Юдинских лагерях. Буряты говорят по-своему, «друг» по-ихнему «бойе». Вспоминаю, как Синимга звала Прохора: «Бойе, милый, иди ко мне». В посёлке много лошадей. Разговаривал с одним бурятом насчёт лука, он пообещал узнать, хотя сказал, что луки скорее можно найти в более северных лесных районах Бурятии. Дело в том, что уезжая в экспедицию, я спросил Лялю, что ей привезти из Бурятии. Она в шутку попросила привезти бурятский лук.
Съездили с Сашей на машине за сеном. Устроили всем «плацкартные места» для лежания. Девочки вымыли пол, приготовили ужин. Сейчас вечер, темнеет. Кругом видны вдали погружающиеся во мрак сопки. Солнце давно уже село. Контуры гор ещё ясно вырисовываются на горизонте. С горами сливаются дальние облака, серые и густые, кусками разбросанные по небу. В посёлке дует тихий ветерок, а там, в сопках далеко-далеко слышен непрерывный глухой протяжный вой ветра. Там степи, бескрайние холмистые просторы. Их нам предстоит изучать. Сегодня все устали, Ложимся спать.
23 июня с утра вместе с Сашей копировали план землепользования колхоза им. Андреева. Погода замечательная, яркое палящее солнце, небо, вначале безоблачное, затем с лёгким налётом облаков, на горизонте кучевых. Ветер слабый, непрерывный, но обязательный в этих местах. Под жгучим солнцем всё будто притихло, вся природа застыла в немой неподвижности, разморённая зноем. Вместе с Лидией Николаевной разработали план работы на ближайшие дни, привели в порядок инструменты, подготовились к полевой работе. Вечером я и четверо девчат ходили на высотку около села. Оттуда видно всё кругом. Вдали лес, ближе пашни и степи, по долинам небольших рек Сухары и Тугнуйки луга, у самой воды ивняк. Много мелких цветов: незабудки, селена и др. Наблюдали заход солнца – очень красиво! Потом бегом бежали вниз по склону. Стоило поскользнуться, и можно было здорово навернуться. Каменистая степь с мятликом очень низкотравная и выбитая. Вечером купался в реке Сухаре. Вода холодная. Воды чуть выше колена, но если ляжешь на дно, то окунаешься с головой. У Саши было с собой ружьё, вечером он ходил на охоту, но ничего не добыл. Я хотел порыбачить, но не нашёл червей.
24 июня утром встал рано, в 6 часов. Все ещё спали. Нанятая поваром девочка-бурятка возилась у плиты, ей помогала Галя Чайникова. Делаю на улице зарядку. Кругом тишина. Взошло солнце, осветило сопки ровным ярким светом, косые лучи очень красиво ложатся на их зелёные поверхности. Ветра нет, поют птицы, далеко в лесу кричит кукушка. Вся природа медленно просыпается. Из труб идёт дым, люди собираются на работу. Подъём. Окунулся и умылся в Сухаре. Вода кажется тёплой. Будто заново родился. В 8 часов выехали на грузовой машине с проводником-бурятом на рекогносцировочное обследование территории колхоза, к юго-западным её границам. Солнце, ясное небо, редкие белые облака. Осматриваем залежи, пашни, выгоны, потом въехали в лес. Лес сосновый, редкий, с густым травостоем, с опушками, много жёлтых и красных цветов. Чистый воздух. Глубже лес становится гуще. Травостой реже, ярких цветов нет, много крупных жёлтых комаров. В лесу видели дикую козу. Вспоминается Дальний Восток, Приморье. Всё-таки там природа мне больше нравится. А ведь, и здесь, какая красота! В лесу обедаем у ключика недалеко от речонки Алтачей. Я пробрался к реке по болоту. Течёт она в густых кустах ивняка, ширина 1,5 м, берега крутые. Немножко выше – быстринка рядом. Слышно приятное монотонное и вечное журчание. Так и журчит эта речонка долгие годы. Разобрались в карте. Приехали домой в 6 часов вечера. Девчата разбирают гербарий. Мы с Сашей накололи дров. Девчонки у нас хорошие, весёлые, заботятся о нас с Сашей всесторонне. Вечером покатались около двора без седла на остро-спинной маленькой лошадке, которая давно забыла, что такое галоп. Буряты готовятся к празднику, тренируются в скачках на лошадях и стрельбе из луков. Сходили в клуб МТС, смотрели кино «Свинарка и пастух». Председатель колхоза обещал послезавтра выделить нам для работы в степи четырёх лошадей. Вечером провожали с Сашей бурятку Лизу и её подругу, они боялись ребят и обычаев.
25 июня все вместе с Лидией Николаевной ходили в степь в 3-х км к югу и юго-западу от Цолги, делали пробные геоботанические описания в каменистой и песчаной степи. Вечером готовились к завтрашней самостоятельной работе. Наточил нож и укосные ножницы, сделал из фанеры ножны для ножа, подготовил планшет. Хожу, как Тарзан, в рваных штанах и с ножом за поясом. Отправил несколько писем, в том числе Семёну Дмитриевичу Емашеву. Ночью спал в машине на сене под открытым небом.
С 26 июня началась наша самостоятельная работа. Работали мы обычно парами в разных участках степи. Я работал в паре с Зиной Макаровой. Мы делали геоботанические описания растительности, брали пробные укосы травостоя, собирали гербарий, выделяли геоботанические контура. На основании этих материалов потом составлялась геоботаническая карта кормовых угодий колхоза и легенда к ней. Наше снаряжение – рюкзаки, полевые сумки, гербарные папки, фотоаппараты, планы землепользования колхозов, планшеты с компасом. Часть студентов на более близкие от места нашего базирования участки шли пешком или выезжали на машине, а две пары студентов, занимавшихся ранее верховой ездой в Казанском кавалерийском клубе и умевших сидеть в седле и обращаться с лошадьми, верхом на лошадях, которых нам предоставлял колхоз, отправлялись на более удалённые участки. Степи здесь довольно разнообразны: ковыльные, типчаковые, мятликовые, келериевые. Мы с Зиной Макаровой работали на лошадях. Лошадей, которых нам выделили 26 июня, звали Тунты и Шара. Моя лошадь была бежевого цвета с чёрной гривой и черным хвостом, настоящий степняк, из всех выделенных нам лошадей самый маленький и лохматый, но самый не смирный, самый выносливый и самый быстрый. На моей лошади пасли конный табун, она недавно оттуда, из степи. За её масть я назвал её «Топлёное молоко». За день выделили 9 контуров, сделали 1 подробное геоботаническое описание, закартировали около 1,5 тысяч гектаров выгонов. Работа очень интересная. Обедали в степи. Пока обедали и делали геоботаническое описание, лошади паслись. На передние ноги лошадей одели путы, чтобы они не могли убежать. Потом носились на лошадях по степи с холма на холм, с увала на увал, взбирались на каменистые гребни, спускались в распадки и котловины. Домой неслись карьером. Специально заехали к старикам в улус Сухару (4–5 км от Цолги) поговорить насчёт луков. Один старик обещал у всех узнать и зайти к нам в Цолгу. Или я обещал зайти к нему 1 июля. Переехали вброд речку Сухару и прибыли в Цолгу. За день, наверное, наездили 40–50 км. Ночью опять спал в кузове машины. Небо чёрное, всё в звёздах. Летают метеоры. Долго лежал и смотрел на звёзды. Немного сбрызнуло дождём.
27 июня утром купался в Сухаре. Снова взяли с Зиной своих лошадей и поехали в далёкие гористые степи. Кругом никого. Путы надел на руку вместо стека, как взмахнёшь, лошадь летит карьером. Видели табун лошадей. Взбираемся на крутые каменистые гряды, ориентируемся, намечаем контура и маршруты, мчимся по степи, останавливаемся, описываем контура, объезжаем их, намечаем границы и ориентиры, и так целый день. В полдень остановились, расседлали и спутали лошадей, они с удовольствием пасутся. Часа четыре работаем на месте и одновременно загораем. Обветрились на степном солнце и ветре, губы пересохли, не пьём с утра до вечера – и ничего. Делаем подробное геоботаническое описание, собираем гербарий, берём укосы травостоя, пишем дневники, обедаем всухомятку хлебом с чем-нибудь. Потом седлаем лошадей и снова в путь по степи. А кругом бескрайние степные просторы, только ветер да солнце да мы на своих лошадях. Моя экипировка: фотоаппарат, нож, полевая сумка, рюкзак, гербарная папка, планшет с картой и компасом. Ещё больше я полюбил свою специальность. А пить всё-таки здорово хочется. Сейчас бы квасу, лимонаду, пива, мороженого, холодной воды! Со скал иногда срывается орёл и кружит над степью. Сегодня видели трёх зверьков вроде хорьков, они быстро скрылись в норе. Вдруг на холме появился волк. Мы карьером помчались к нему. Он стоит, потом вдруг залаял и убежал, «волк» был с ошейником. Разочарование. Ближе к вечеру в котловине среди холмов видели бурятское кладбище. 2 белых флага и холмик – могила. Почти у поверхности зарыт деревянный ящик с покойником. Вокруг развороченные гробы и масса белых человечьих черепов. У бурят такой обряд похорон, они вывозят покойника в степь и там оставляют на поверхности или неглубоко закапывают. Потом своё дело делают дикие звери, в основном волки. Не знаю как сейчас, но раньше было так. Небо было мрачное. Завывал ветер. Жутковатая картина. Не здесь ли так сильно по ночам воет ветер? За эти два дня мы с Зиной выполнили 6-дневную норму картирования степной растительности. Вечером снова купался в Сухаре. Ночью снова спал в кузове машины. Всё тело горит. Сильная усталость. Болела голова.
28 июня утром снова выкупался в Сухаре. Привели лошадей. Снова в степь. Делаем с Зиной геоботаническое описание в ковыльной степи в широкой котловине между холмами. Очень сильный ветер. Гремит гром. Надвигаются грозовые тучи. Одна прошла рядом, другая обрушила на нас потоки воды. Карьером летим домой. Дождь колол как иглами. Мой монгол – замечательная лошадь. Около 10 км до Цолги пролетели с огромной скоростью. Под проливным дождём влетели в деревню. Переоделись, поели, улеглись спать. Из-за дождя спал сегодня в ломе. Ночью смешил под окном пьяный бурят.
29 июня на лошадях ездили другие студенты, а мы с Зиной на машине весь день объезжали с Лидией Николаевной выделенные нами контура в степи. Ездили быстро. Я стоял в кузове, солнце, ветер, красота. Вечером пошёл дождь. Спал в доме. У бурят сегодня праздник 30-летия, ёхор. С 12 часов ночи до 3,5 часов утра – национальные песни и пляски.
КОММЕНТАРИИ. Ёхор – национальный хороводный бурятский танец
30 июня мы с Зиной ездили на лошадях описывать луга в междуречье Тугнуйки и Сухары. Кругом грозовые тучи, пошёл очень сильный ливень. Реки вышли из берегов. Мы вернулись домой. Сухара стала глубокой, переезжая её вброд, спешились и на середине реки плыли рядом с лошадьми, держа их под уздцы. На крупе у моей лошади вытаврена буква «Л». Купил, наконец, сегодня у одного старика-бурята в Цолге за 100 рублей лук и деревянный колчан с пятью деревянными спортивными стрелами без острых наконечников.
1 июля продолжили работать с Зиной на лугах в междуречье Тугнуйки и Сухары. Донимали комары и слепни. Когда приехали домой, по моей просьбе меня сфотографировали верхом на лошади, стреляющим из лука.
2 июля мы с Зиной объезжали на лошадях вместе с Лидией Николаевной все луга междуречья, проверяли выделенные нами контура. Сегодня у меня другая лошадь, я назвал её «Контур». Когда ему поёшь «Сеньорину», особенно припев, он скачет карьером в такт песне все быстрее. Учу своего «Контура» прыгать, он уже здорово махает через канавы.
3 июля весь день делали карту колхоза. Завтра Лидия Николаевна собирается поехать в Улан-Удэ. Ночью спал в машине, спал плохо. Кусали комары. Под утро моросил реденький дождик. Накрылся с головой одеялом.
4 июля утром заканчивал раскрашивать карту кормовых угодий колхоза. Лидия Николаевна уехала. Сегодня у нас день отдыха, моемся, стираем, читаем и спим. Написал в дневник разные грустные песни про степь и ямщиков, и песню про васильки и Олю.
Всё васильки, васильки,
Много мелькало их в поле.
Помню, у самой реки
Я собирал их для Оли.
Олечка бросит цветок
В речку, головку наклонит,
Милый, смотри, василёк,
Он поплывёт, не потонет.
Я её на руки брал,
В глазки смотрел голубые,
Ножки её целовал,
Бледные ножки, худые.
Как эти дни далеки,
Боже, куда мне деваться,
Всё васильки, васильки,
Как они смеют смеяться?
Играли с бурятами в волейбол. Вечером прокатился на горячем белом с красными крапинами скакуне конского пастуха. В темноте летел карьером, прыгал через канавы, чуть не налетел на забор.
5 июля делали с Зиной описания на лугах. Пошёл дождь. Гроза. Через речку перебирались по плотине. Я провалился по пояс в воду. Дальше через речку переходили прямо в брюках и ботинках. Дома высушились, переоделись, попили горячего чаю. Перебирали гербарий и взвешивали укосы.
6 июля продолжали делать описания в лугах. Днём получили телеграмму от Лидии Михайловны о том, что она приедет 8 июля и что нам нужно ехать в колхоз «Комсомол», для чего нам в МТС предоставят машину. Ещё она писала, что договорилась о том, что на новом месте нам выделят лошадей и что начинать работу нужно на лугах, пока там не скосили траву. Во дворе бегала красивая чернобровая собачка. Мы немного разбесились. Я разорвал на себе две рубашки и в трусах с ножом за поясом, как Тарзан, лазил по крыше дома и орал по-Тарзаньи. Моё увлечение сериалом «Тарзан» проявлялось не однажды. Мне этот сериал очень нравился, в какой-то мере он напоминал мне моё детство, когда мы с мальчишками в Уссурийских лесах прыгали по вершинам деревьев и катались на лианах актинидии и амурского винограда. Я быстро освоил главный крик Тарзана. На этот раз, побегав по крыше, я с душераздирающим криком Тарзана спрыгнул на крыльцо. В этот момент на крыльцо из дверей дома неожиданно вышла Галя Чайникова, и я прямо сел ей на шею. Эффект был потрясающим. Вечером играли в волейбол.
7 июля собрались и на МТСовской машине переехали в улус Зандин (колхоз «Комсомол»). Устроились в школе, принесли из леса дров, соорудили на улице печку. В лесу на сосне обнаружили гнездо какой-то крупной хищной птицы, в котором сидел крупный птенец. Сама птица летала высоко над гнездом и кричала. Вытащили птенца, с помощью моего фотоаппарата «Практифлекс» всё фотографировались с ним, потом вернули его в гнездо. Птенец крупный, чуть двигается, но клюётся и вцепляется когтями. Вечером стреляли с Сашей из моего лука. Договорились с парторгом колхоза насчёт лошадей.
8 июля утром нам выделили лошадей. В этот момент у кого-то из местных вырвалась и понеслась по степи лошадь с телегой. Верхом на своей лошади я галопом догнал её, пересёк ей дорогу, прижал ближе к домам, схватил под уздцы и постепенно остановил. Потеряли компас, без него труднее работать. Днём делали подробные описания орошаемого луга. Расседлали лошадей. Они паслись. Моя белая кобыла вырвалась и побежала по дороге. Я вскочил на Зинину лошадь, долго гнался. Вот бы лассо. Догнал, прижал в густую траву между дорогой и оросительной канавой, начал перегонять, схватил под уздцы и, резко остановив, сам съехал по шее своей лошади через голову. Домой приехали поздно. Лидия Николаевна не приехала.
9 июля оседлали лошадей, ездили с Зиной по лугам, остановились на берегу Тугнуйки. Лошади с путами на ногах пасутся. Мы описываем луговую растительность и периодически купаемся в реке. Напоили лошадей. Домой сегодня ехал с фокусами: на шагу и рыси стоял в седле, делал стойку и ножницы, ехал задом наперёд. Седла у нас удобные, кавалерийские. Лидия Николаевна опять не приехала.
10 июля утром была гроза. Оседлали лошадей, поехали через степь на болотистые луга. Зина сегодня поехала на моей серой кобыле. А мне дали какого-то темно коричнево-красного мерина, горячего, немного плохо видящего. Я дал ему имя «Шоколад». Выехали. Конь сразу стал дурить, его нужно было только сдерживать. Так и рвётся. В степи неслись карьером. На спуске с горы мой конь всё более набирал скорость и бежал так, что я опасался, успеет ли он перебирать ногами. Остановить было невозможно. Зина на своей кобыле отстала. В одном месте мой Шоколад вдруг споткнулся и упал на грудь, взрыв носом землю. Дальше всё было как в кино. Я подлетел над седлом так, что ноги были выше головы, бросил повод, на лету успел схватиться за переднюю луку седла. В то же мгновение конь вспрыгнул и по инерции помчался дальше, а я грохнулся в седло, схватил повод, и едва удержавшись в седле, включился в управление лошадью, хотя удержать его было практически невозможно. Всё произошло мгновенно. Конь не пострадал. Зина всё это наблюдала со стороны. Я отпустил повод и Шоколад остановился лишь, когда спуск с горы закончился, а конь достаточно утомился. Закончили работу на лугах. Лошади пасутся. Искупались, поели. Ох и комаров же было на этих болотистых лугах. Трогаемся в степи, несёмся карьером. Удивительно красивые места. Встретились в степи с девочками из другого отряда нашей экспедиции, поговорили. Накинув на себя Зинин казакин, изображал Чапаева, скачущего на лошади. Возвращаясь домой при переезде через речку вброд попали в глубокое место. Приехала Лидия Николаевна, привезла мне 4 письма: от Дмитрия Петровича, от Риммы из Хабаровска и два – от Музы. Только от Ляли писем не было.
11 июля снова верхом, работаем в степи. Как хорошо лежать в степи! Кругом простор, солнце, ветерок пробегает, лаская по лицу. Красота. Степь очень красиво шумит и переливается под ветром. Сегодня переезжали через луг. Нужно было объехать какую-то канаву с водой. Я решил переехать прямо через канаву и влетел так, что мой Шоколад окунулся с головой. Чуть не утонули. Кое-как выкарабкались на противоположную сторону. Естественно, я рекомендовал Зине объехать эту канаву. Вечером дома прыгали через костёр, потом мы с Ритой Мароко устроили пляску дикарей вокруг костра.
12 июля. Ночью была гроза. Сегодня объезжали с Лидией Николаевной на машине наши контура. Вечером долго пели песни.
13 июля. Ночью опять шёл дождь. Валялись на соломе на чердаке дома, долго не спали. Сегодня сижу дома, наношу на карту контура.
14 июля утром собрались и выехали на машине в колхоз им. Маленкова Селенгинского аймака. Красота сидеть на самом верху и впереди. Поём. Машина идёт быстро. Свежий ветер обтекает голову, грудь. Погода прекрасная. Яркое солнце, белые лёгкие облака, степи, горы. Проезжая село Подлопатки (колхоз им. Маленкова Мухор-Шибирского аймака), оставили там Сашу Ватрушкина и Риту Семенову – «сделать» луга, пока их не скосили. Это русское село, очень хорошее. Хилок переезжали на пароме. Я прыгнул через перила и – за борт. Скорость течения огромная. Вода тёплая. Далеко снесло. Покупались. Поехали дальше. К вечеру прибыли в улус Дзалан – центр колхоза им. Маленкова. Там живут буряты, немного русских и 6 семей татар из Татарской АССР – вербованные на 5 лет. Софа Султанова с ними по-своему разговаривала. Смастерили во дворе печь, сварили картошку.
15 июля. Спал в машине. Утром на машине выехали на реку Хилок на луга. Должны были дать нам лошадей, говорили, что на них придётся переплывать протоки. Бригадира не было, ждать не стали, работаем пешком. Мы с Зиной работаем на цепочке отдельных небольших островов посреди реки. Через Хилок плыли на острова рядом с лодкой, держась за борт. Перебираемся вброд, и вплавь через все протоки между островами. Сумку, ботинки и гербарные папки привязываем на голову. Много купались, плавали под водой, как Тарзан и Джейн, я впереди, а Зина за мной, держась за мои ноги, подолгу вертелись у дна. Поймали зайчонка, потом отпустили. Видели двух диких козлят, массу гусей, уток. Как назло, не взял с собой фотоаппарат. Сделали все необходимые описания лугов, выделили контура. С островов на берег Хилка перебирались так же, плыли рядом с лодкой, держась за борт. Назад ехали на машине быстро. Я ехал сидя, потом стоя на кабинке грузовика. Хорошо! Потом слетел, но удачно, в кузов на Нину Желнову.
16 июля. Мы с Зиной работаем на острове Сухом посреди Хилка. Это крупный остров. Весь день бродили по лугам и болотам. Луга замечательные, в цветах, душистые. В одном месте пробирались по пояс в воде по болоту, в высоком старом ивняке. Точно, как в кино о Тарзане, не хватало только крокодилов. Сделали необходимые описания лугов, выделили контура. На острове у шалаша косарей слушали бурятские песни. Через Хилок так же переправляемся на лодке. Сначала мы с Зиной по колено и по пояс в воде тащим лодку вдоль берега вверх по течению, потом лодка быстро с нашей помощью наискосок пересекает реку, а мы с Зиной плывём рядом с лодкой, держась за борт. Домой опять ехал стоя на кабине машины. Вечером съездили на машине за дровами.
17 июля. Ночью спал в машине. Сегодня работаем в степи. Утром пошли на конный двор. Там нам сказали, что свободных лошадей нет. Мы настаивали. Тогда пастухи арканом отловили из табуна четырёх кобылиц с жеребятами. Больше года они ходили в табуне, одичали, никто на них не садился. Храпят, кусаются, лягаются, бросаются. Пастухи привели их домой, привязали за уздечки к жердяному забору и стали седлать. Одна лошадь вырвалась из уздечки и вместе с жеребёнком удрала обратно в табун, другая порвала уздечку и осёдланная также вместе с жеребёнком удрала в табун. Остальных чуть оседлали. Однако нам они не давались. Зина попыталась сесть в седло на привязанную к забору лошадь, пока я придерживал лошадь, но кобыла её сбросила. Используя приёмы, освоенные мною ещё на занятиях в кавклубе, я стал по очереди «объезжать» обеих кобылиц. С разбега, коснувшись передней луки седла рукой, я прыжком вскакивал в седло, пастух отвязывал от забора повод и передавал мне. Лошадь сначала брыкалась, норовя меня сбросить. У одной из них у седла лопнула подпруга, и я чуть не свалился, другая упала на бок и я, не бросая поводья, успел отскочить, чтобы не повредить ногу при попадании её под лошадь. Однако потом после короткой пробежки лошади успокаивались и становились управляемыми, видимо, вспомнили, что они не должны сопротивляться человеку. Мы с Зиной отправились в степь. Жеребята, которые, конечно, пошли с нами, паслись вместе с лошадьми, пока мы делали описания. Быстро ездить на этот раз не пришлось, лошади из-за жеребят плелись медленно, жеребята тыкались носами в мамаш, кричали. Когда мы окончили работу и выехали обратно, жеребята время от времени прыгали на спины лошадей позади всадников. Потом нам объяснили, что так жеребята показывали, что они хотят пить и их надо вести к водопою. Во время одной из стоянок у Зины вырвалась и побежала кобыла. Я догнал её на своей лошади и вернул на стоянку.
18 июля. Сегодня мы с Зиной снова плавали через протоки на мелкие острова Хилка и обследовали их. Одежду и сумку я привязывал на голову, Зина держала в руках связанные спортсменки. Комары нажгли. Накупались. С нами была машина, пока мы перебирались с острова на остров, она тоже следовала за нами вдоль берега, чтобы снова принять нас по окончании работы. Потом мы ещё съездили в степь, сделали описание. К вечеру – домой.
19 июля. Работаем пешком. Теряем компасы, копалки и пр. Работаем на лугах среди лесных гарей и на лесных полянах. Видели диких коз. Зина сказала, что впереди в овраге прошла чья-то чёрная лохматая спина.
20 июля. Ночью спал в машине. Стало уже холодно. Иногда шёл дождь. Но ничего. Сегодня мы с Сашей работаем последний день. Покинуть в конце июля экспедицию, которая продолжала работать, и уехать в Казань мне и Саше Ватрушкину пришлось потому, что в августе нам предстояло отправиться в военные лагеря. Как я уже отмечал, в то время студенты-мужчины в процессе обучения в университете проходили и военную подготовку, что освобождало их от службы в армии по призыву, а по окончании учёбы они получали звание младшего лейтенанта запаса. Дважды, после II и после IV курсов летом студенты отправлялись на месяц в военные лагеря.
Сегодня нам с Зиной достался самый дальний кусок территории колхоза с болотами, кустарником, лугами, очень пёстрый и сложный. Нас туда завезли на машине. Бродили по воде. Встретили одного мужчину. Он рассказывал, как в 1939 году он участвовал в геологоразведочной экспедиции в Монголии. 640 км ехали верхом без воды по пескам, потом как напали на воду и как их начальник с револьвером давал через 5 минут по 50 грамм воды. Там бродили стаи волков по 100–200 штук. Шли по болотам, по скалам. Интересно. Кончили работу, едем на машине домой. В одном посёлке подождали другую нашу пару с Лидией Николаевной. Вечер. Мужик играет на балалайке. Вспоминается детство, годы, проведённые в деревне. Очень красиво! Большое поле ржи с вьющейся в нём полевой дорогой. В Дзалане вечером бродит скот, бегают собаки, бодаются козлы, орёт бык.
21 июля. В 5 часов утра выехали на машине из Дзалана в Улан-Удэ. Когда подъехали к паромной переправе через Хилок, паром был на другой стороне. Там же была будка паромщика. Я переплыл Хилок и вызвал из будки паромщика. Затем переправили на пароме нашу машину.
В 11 часов утра прибыли в Улан-Удэ. Заехали к шофёру Степному Алексею Васильевичу. У него две маленькие белокурые дочки, очень хорошенькие. Их семья – пример настоящего семейного счастья.
Опять начались железнодорожные передряги, бесконечно разнообразные и неожиданные. Билетов не было. Однако в Улан-Удэ мы с Сашей всё же достали билеты и в тот же день в 15 часов 30 минут мы уже выехали на поезде № 51 Наушки–Иркутск в Казань. В Иркутске мы не смогли достать билетов, просто заплатили проводникам плацкартного вагона и они впустили нас в вагон. Вагон был переполнен. Спать нам пришлось на третьих боковых полках. Полки эти расположены высоко и очень узкие, да ещё вдоль стенки проходит труба. Чтобы ночью не упасть с полок, своими ремнями от брюк пристёгивали себя к трубе так, что получалось замкнутое кольцо, внутри которого мы ночью и поворачивались с боку на бок. Питались в основном варёными куриными яйцами, которые покупали на станциях.
Ещё в Улан-Удэ мы постриглись наголо, поскольку нам всё равно предстояло ехать в военные лагеря. В дороге с бритьём были проблемы, наши лица обросли разноцветным волосяным покровом. Люди в поезде нас побаивались, принимая нас за возможных уголовников, некоторые даже спрашивали, из какого лагеря мы сбежали. В то время по всей Сибири были разбросаны лагеря системы ГУЛАГа. Стоило нам во время остановки поезда на станциях выйти на перрон, как тут же милицейский наряд или правоохранители в штатском проверяли наши документы и опрашивали нас, кто мы, откуда и куда едем. Так добрались до Свердловска, где пересели на следующий поезд, на котором и прибыли в Казань.
В результате работы нашей экспедиции впоследствии каждый колхоз и совхоз, на территории которых работала экспедиция, получил детальную геоботаническую карту кормовых угодий с геоботанической характеристикой каждого выделенного на карте контура, подробную характеристику всего комплекса их кормовых угодий и научно обоснованные рекомендации по сохранению, улучшению и рациональной эксплуатации их луговых и степных угодий. Вторые экземпляры всех материалов были переданы в Управление землеустройства и севооборотов Бурят-Монгольской АССР.
Вскоре после приезда в Казань в начале августа мы с Сашей вместе с другими студентами-мужчинами, как и было тогда положено после IV курса, отправились в военные лагеря. На этот раз нас вывезли в военные лагеря, которые находились под Казанью, в районе села Столбищи Лаишевского района. Ежедневные занятия по военной подготовке: строевая, стрельбы и др. Запомнился приезд в лагеря с ревизией генерала, заведовавшего военной кафедрой в нашем университете. И запомнился этот его приезд не чем-нибудь, а его оригинальным матом. Например, наблюдая, как мы ползаем по-пластунски, он кричал: «Что вы ползаете, как беременные вши на мокром х..!». Или, когда мы преодолевали полосу препятствий, он кричал: «Вы что повисли, как собаки на заборе!», опять в сопровождении трёхэтажного мата.
В конце августа мы с Герой вместе с велосипедами переправились на пароходике на правый берег Волги и там добрались до фанерного рыбацкого домика на берегу Волги, принадлежавшего Гериному дяде, который в это время был в отъезде. Несколько дней мы купались, загорали и с помощью лодки проверяли и налаживали подпуска. Рыба ловилась хорошо, попадались даже мелкие осётры. Волга в то время была ещё красивой и чистой рекой. Мы получили огромное удовольствие. Эти дни незабываемы.
Евгений Любарский, Казань, 14 сентября 2021 г.
Светлана Федорова, Казань, 26 января 2024 г.