Русь забытая
или
Зачем лишать русскую оперу ее глубинной русскости?
Чародейка, опера Чайковского, новая сцена Мариинского театра, 2 февраля 2024 года
Режиссер-постановщик – Дэвид Паунтни.
Дирижер – Заурбек Гугкаев.
Кума (Настасья) – Инара Козловская.
Княжич Юрий – Александр Михайлов.
Князь Курлятев – Владислав Сулимский.
Княгиня Евпраксия Романовна – Елена Витман.
Мамыров, Кудьма – Денис Беганский.
Для посещения спектакля у меня были две веские причины. Первая - участие в представлении Владислава Сулимского, певца, выступления которого всегда становится значимым событием для любителей оперы. Он - признанный лучший вердиевский баритон современности, но в последнее время в Мариинском театре он практически не поет в операх Верди, хотя недавно в театре прошел месяц Верди, в котором ни разу не был заявлен баритон, который, как никто, впечатляюще исполняет партии в операх великого итальянца. И это не только удивляет и беспокоит, но и очень расстраивает. Конечно, Владислав Сулимский прекрасен и в русских операх - Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова, и итальянских операх других композиторов - Беллини, Доницетти, Пуччини, Джордано. Но отсутствие первоклассного певца в составе исполнителей опер Верди в Мариинском театре не может не вызывать тревогу и массу вопросов.
Владислав Сулимский был ожидаемо интересен в роли князя Курлятева в "Чародейке", совершенен вокально, выразителен и эмоционален актерски. Это было самое сильное впечатление от вчерашнего спектакля, который в целом был далек от выдающегося.
Второй причиной сходить на оперу было естественное желание еще раз ее услышать. Люблю оперу Чайковского "Чародейка", время от времени хочется ее послушать. Хотя я знаю, что ее постановка в Мариинке меня всегда безумно раздражает и мешает слушать певцов и музыку (режиссер-постановщик – Дэвид Паунтни. В 2003 году в Лиссабоне он поставил «Чародейку» Чайковского, и это была копродукция Мариинского театра и театра Сан-Карлуш. Именно ее нам и показывают). Сколько ни уговариваю себя, закрыть глаза и только слушать, не получается. Нет-нет, да и посмотришь на сцену, и тогда конец удовольствию.
Меня в этой опере восхищает ее глубинно русская музыка, которая просто рисует музыкальными средствами прекрасные картины отечественной природы и жизни - завораживающие волжские дали, таинственную чащу леса, живописный берег Оки с постоялым двором, манящую гладь могучей реки, скоморошьи пляски, княжеские струги, причаливающие к берегу. Об этом повествует и либретто, это же мы слышим в словах, которые поют герои оперы. Но...
Совместная с Мариинкой португальская постановка, конечно, НИЧЕГО не оставляет от этого ни в декорациях, ни в костюмах, ни в поведении героев. Да и зачем иностранцам русское? Выхолощенный видеоряд, усредненная стилистика, подгонка под свои стандарты - и все, русский дух, самобытность, женская жертвенность вытравлены из сценического воплощения оперы. Получилось понятное западному зрителю некое подобие русской Травиаты с элементами мистики и колдовства.
Если закрыть глаза, плюнуть на бордель, в который поселили Куму Настасью, не обращать внимание на потасовки господ его посетителей во фраках и цилиндрах и на фривольные танцы полураздетых красоток вместо скоморохов и заежих людей постоялого двора, не удивляться колдовским пассам самой Кумы и ее альтер-эго, невесть откуда взявшейся подруги, которой нет в либретто, вместо простой обходительности и хлебосольства, то все, что звучит в музыке, можно услышать и воссоздать силой воображения и внутренним взглядом. Но не всегда получается не обращать внимание на происходящее на сцене.
Странно видеть, как князь Курлятев и сама Настасья очень по-русски хлопают в ладоши в такт плясовой музыке, под которую вместо скоморохов, о которых поют ВСЕ персонажи, бордельные девушки в неглиже выделываю "всякие непотребства", в которых, собственно, и обвиняют Куму недоброжелатели. Но дурман цветов, которые появляются взамен "лучшего фряжского вина", по задумке режиссера, заставляет РУССКОГО князя (!!!) этого не замечать! Поистине колдовские чары для этого нужны!
Но Настасья ведь не колдунья, не ведьма (которую бы в просвещенной Европе азартно сожгли на костре, чтобы соблазнов не было!), она просто умная, красивая и обаятельная женщина, умеющая быть обходительной и приветливой, любящая и духовно сильная. Но разве, по-европейским меркам, этого достаточно в варварской России, чтобы привлечь не только простых мужчин, но и околдовать князя и княжича? Без наличия темных чар в это европейцу не поверить! Вот и накрутили для португальцев и, как писал Маяковский, "прочих всяких шведов", то бишь испанцев, несуразной мистики, извратив до наоборот весь сюжет! Но нам-то в России это зачем? Нам русское надоело? Мы его хорошо знаем? Можем описать русский терем, русский быт, русскую одежду 16 века? Все видели Оку и Волгу, бывали в Нижнем Новгороде? Сомневаюсь. Так в чем же дело? Почему одна из ярких русских опер оказалась лишена почти всей своей русскости?
А взятие "Зимнего" "революционными матросами и пролетариями", а также людьми в русской жандармской форме (кто ее сегодня в России узнает?) в сцене крестьянского бунта? Ну, как же без расхожих штампов в русской опере?
В зале было полно молодежи, целыми классами и группами приводили на спектакль школьников и студентов Горного института. Что на основе увиденного они будут думать о трогательной и очень русской опере Чайковского, который был чрезвычайно внимателен к деталям в своем творении? По крайней мере к подлинному либретто показанное имеет очень условное отношение. А ведь любить свое, отечественное, можно только тогда, когда знаешь его, чувствуешь, понимаешь. И поход в театр на русскую оперу был одним из шансов пополнить копилку знаний и чувств, которая, сегодня у многих скорее пуста, чем хотя бы наполовину полна.
Мало кто сегодня может даже описать русский национальный костюм. Мало кто назовет, из чего он состоит, как называются его элементы. А уж носить его никому и в голову не придет, в отличие от европейцев, которым в России все еще пытаются подражать и ставить в пример. Но они свои национальные костюмы носят по торжественным дням. Как вечерние платья, например, в оперу в Зальцбурге, где он приравнивается к вечернему наряду, обязательному для ее посещения.
Мне всегда обидно за эту оперу - ее убивают этой постановкой, не дают оценить всю ее прелесть и затаенное очарование.
А для себя я пришла к выводу, что, пожалуй, мне лучше больше не ходить на эту постановку. Чтобы "не было мучительно больно за бесцельно" потраченное время. И не расстраиваться, не ломать голову, кому и зачем такое прочтение оперы нужно.