ГЛАВА 9. СВЯЗАННЫЕ ОДНОЙ ЖИЗНЬЮ
Утром приехал Сергей.
- Что у вас случилось? – с порога спросил он.
Надя рассказала ему о ссоре с Альбертом, умолчав, однако о кукле.
- И чего он взбеленился, не пойму? Припёрся ко мне среди ночи на такси, злой, как чёрт, на тебя злой! Всю зиму прожил у тебя, как у Христа за пазухой, а теперь ему что, жалко для тебя квартиры?
- Он сказал, что через две недели его жена приезжает.
- Эта крыса cюда припрётся? Тогда понятно, почему ему бабки нужны! И ко мне пристал, чтобы я за машину и грузчиков с тебя взял.
- Я заплачу.
- Да ты что! Я же – не он.
- У меня к тебе просьба. Альберт требует, чтобы я недостающую сумму за квартиру вернула ему через неделю, а иначе он документы не будет оформлять.
- Так я не понял, он с тебя что, деньги берёт за обмен?
- Ну, конечно.
- И сколько?... Полную стоимость?... И скидку не делает?... Вот свинья!...
- Какая скидка? Даже рассрочку не даёт, через неделю – полный расчёт.
- Ну, знал, что он – свинья, но чтобы со своих три шкуры драть! – Сергей развёл руками.
- Видно, я для него не своя! – горько воскликнула Надя. - Но у меня нет выбора. Мне надо срочно недостающие бабки раздобыть, расторговаться нужно - край! Я хотела тебя попросить…. В субботу я собираюсь поехать на Геологическую, на барахолку. Мне надо плащи продать и тапки-мойки, там я смогу сразу всё скинуть за выходные и тогда с долгом расплатиться. Но одна я много не донесу, да и охрана нужна. А на машине мы бы всё отвезли, ещё бы и термосы прихватили - они много места занимают. Я вообще-то хотела до лета тапки придержать, цена тогда будет выше, но делать нечего!
- Ладно, Надюш, я тебе помогу, не волнуйся, – успокоил Сергей.
Они быстро загрузили пожитки в грузовик, самые хрупкие и ценные вещи Надя положила в легковушку. Дверь новой квартиры оказалась железная, сейф. Сергей вручил ей два комплекта ключей.
- Почему два? – встревожилась Надя.
- А третий у Альберта, он сказал, что отдаст при полном расчёте. Но ты можешь изнутри на задвижку закрываться, если что.
С волнением переступила девушка порог нового жилища, которое оказалось точной копией кукольного домика. Она восхищённо переходила из кухни в комнату, из комнаты в ванную, путаясь под ногами у грузчиков.
Они договорились о встрече на следующее утро, и Сергей уехал. Только после этого Надя вспомнила, что не позвонила на работу. Было уже 2 часа дня, она спустилась на лифте вниз, прошла по своей уже улице, нашла телефон-автомат и набрала номер отдела. Объяснив своё отсутствие переездом, она извинилась, что не смогла предупредить заранее и пообещала явиться в понедельник с бутылкой и тортом. Валерия Петровна, поднявшая трубку, несколько озадаченная таким неожиданным сообщением, поздравила коллегу. А Надя, соблюдя, привила приличия, отправилась изучать ближайшие магазины. Она подумала, что хорошо бы поставить себе домашний телефон, это, конечно, большая заморочка, и деньги тут ничего не решают, но оставалась надежда на связи Арбатского. Она спустилась с сопки до проспекта Столетия Владивостоку, изучила путь до остановки транспорта. Собственно, район проживания оставался тот же, что и прежде, только дорога теперь занимала на 10 минут больше.
Надя вернулась домой и попыталась навести там порядок, но поняла, что это дело не одного дня. Квартира выглядела пустой из-за отсутствия обстановки, то старьё, которое она привезла из гостинки, не могло заполнить большое пространство. Особенно сиротливой казалась кухня, потому что в ней кроме плиты ничего не стояло, даже плохонького столика. Она подумала, что придётся взять отпуск и подежурить в мебельном магазине, чтобы купить себе хоть что-нибудь. Она растащила коробки от центра к стенам, кастрюльки и чайник поставила на плиту, чашку и заварник – на подоконник.
Комната смотрелась лучше – облезлое трюмо с новым телевизором на нём всё-таки создавали некоторый уют. На диване и креслах лежали узлы с бельём, Надя принялась разбирать их, раскладывая лишние вещи на коробки, или просто в угол на полу. За отсутствием шкафа, одежду побросала ворохом на коробки с термосами. Некоторое время она металась между мешков и ящиков, но, поняв безнадежность своих усилий, решила сначала отобрать товар для завтрашней торговли.
Но даже это удалось сделать не сразу, в хаосе переезда она не могла вспомнить, что где находится, и она потратила немало времени, чтобы собрать в одно место то, что нужно. Надя устала от этой суеты и не заметила, что время склонилось к вечеру - за окном смеркалось. Стало темно и в доме, Надя хотела включить свет, но тут её ожидал сюрприз – щёлканье выключателем ничего не изменило, потому что выезжая, экономные жильцы не только выкрутили все лампочки, но в комнате вообще обрезали шнур, не оставив даже патрона. Она посмотрела на голый провод, свисающий с потолка, и снова отправилась копаться в своём скарбе в поисках настольной лампы. С этой лампой она ходила по квартире, как со свечой, а на кухне пристроила бра – хотя бы на время.
Наконец Надя решила, что больше ничего не сможет сделать, кроме как выпить чаю. С облегчением она открыла забитый продуктами холодильник, заварила чай и положила на тарелочку бутерброд. Она использовала в качестве стола подоконник, и грустно отметила, что новоселье получается невесёлое – мебели практически нет, а гостей нет по факту. Радости от получения долгожданного жилья она как-то не почувствовала и решила, что это всё из-за суеты скоропостижного переезда. И поняла, что лучшее, что она сможет сделать сейчас, это лечь спать.
Звонок в дверь застал девушку за приготовлением ко сну, она застилала свежим бельем диван, убрав с него всё лишнее. Надя потихоньку прошла к двери, глянула в глазок – это оказался Сергей. Он зашёл сообщить неприятную новость: машину на завтра Косарь не даёт.
- Вот хорёк, как узнал, что это для тебя, сразу ему срочно потребовалось в Тавричанку съездить! И меня хотел припахать, но я его послал.
- У тебя могут быть неприятности, я бы не хотела, чтобы из-за меня…
- Да плевал я на него! Он во мне больше заинтересован, чем я в нём. Я ему высказал всё, что о нём думаю! Но тачку он всё равно не дал.
- Тогда придётся два дня торговать, сразу всё не донесём. Жалко, на автомобиле за раз могли бы обернуться, – посетовала Надя.
- Да, товар ходовой, разошёлся бы за час, - согласился Арбатский
Сергей ушёл, а Надя, ругая Косаря последними словами, начала вытряхивать на пол уже приготовленные пакеты и коробки, и по-новому складывать вещи так, чтобы нести в четыре руки. Наконец, она поставила готовые сумки у двери, а сама отправилась спать, жутко усталая, даже не уложив в постель свою куколку. Она в этот день ни разу не взглянула на неё, как занесла коробку с кукольным домиком в квартиру, поставив его на голый подоконник, так больше и не подходила к нему. Её мучила совесть по этому поводу, но у неё совершенно не осталось сил, даже чтобы просто встать с дивана. Лёжа под одеялом со склеивающимися глазами, она смотрела в сторону домика, оправдываясь перед своей любимицей.
- Ну, извини, умаялась, сил нет, подожди немного, завтра займусь тобой.
Рано утром, ещё по темноте они с Сергеем тащили свои огромные сумки к электричке, отходившей в 6 -15 на знаменитую Владивостокскую барахолку, организованную за городом на станции Геологической. Купить билет они не успели, влезли так, вагон оказался набит битком, как всегда в выходные дни. Одни везли сумки с товаром, другие – деньги, пассажиры искоса поглядывали друг на друга жадными глазами, но задавать вопросы в вагоне, а тем более торговать было не принято. Все ждали завершения поездки.
Через час электричка опустела, только несколько человек на весь состав поехали дальше, на конечную станцию - Артем ГЭС. Выйдя из вагона, все перебрались через шпалы, и двинулись по тропе единой толпой к месту вожделенных покупок. Барахолка представляла собой кусок не асфальтированной земли, обнесённый бетонными плитами, с двумя выходами. Собственно здесь и продавался дефицит, который доставали счастливчики, имеющие в друзьях кладовщиков торговых баз и продавцов валютных магазинов. Здесь же появлялись вещи, привезённые моряками со всех концов мира, и утаённые ими от бдительного ока таможенников. Все эти предметы личного потребления несли на себе как бы клеймо качества и служили индикатором благосостояния и общественного положения их владельцев. Конечно, всё это продавалось и на Школьной. Но здесь, на Геологической и выбор шире, и, что особенно важно для Нади - оборот больше. За короткое время она могла бы скинуть товар не только поштучно, но и мелким оптом.
Рынок держал один из Владивостокских авторитетов, и надо отдать должное, его бригада обеспечивала там порядок. Разве что какой-нибудь мелочёвщик нашкодит, но, как правило, мелочь не совалась на место, которое застолбила братва. Барахолка начинала работать с приходом первой электрички, а к полудню торговля фактически заканчивалась - дефицит расхватывали мгновенно. Арбатский, парень высокий и крепкий, сам по себе являлся хорошей охраной, кроме того, он имел обширные знакомства, и здесь тоже, в контролирующей группировке обнаружил друзей. Он перекинулся с пацанами парой слов, и вот уже оказался вместе с Бестужевой на правах своих. Сергей сразу же сдал половину товара оптом одному из постоянных торгашей, остальное они распродали в течение часа, и довольные компаньоны отправилась домой. Надя осталась довольна сегодняшним днём и благодарна другу, но, когда она предложила заплатить ему за помощь, тот обиделся.
- Я же тебе не Косарь, это он готов с родной матери шкуру спустить. Если хочешь сделать мне приятное, пойдём, посидим у тебя, выпьем по рюмочке, я же сегодня не за рулём.
Дома хозяйка наскоро приготовила поесть, накрыв свой антикварный столик, и выставив целую батарею бутылок на выбор: водка, шампанское, ликёр, сухое вино и самодельная вишнёвая настойка. Сергей выбрал настойку. Они выпили немного, как вдруг он спросил:
- А где твоя куколка? Альберт мне что-то про неё говорил, какая-то она у тебя зловещая, прямо ведьмовская! Покажи мне её.
- Да что ты, Сергей, обычная игрушка, вечно он что-то выдумает! Смотри, пожалуйста, мне не жалко.
Надя, сняв с подоконника домик, поставила его на стол перед другом.
- Ты смотри, квартирка – точно, как у тебя! А кукла-то где?
- В кресле сидит, перед телевизором.
- Кресло вижу, телевизор тоже, а куклы нет!
Она схватила коробку, развернула к себе – Виктории, точно, не было! Она кинулась к окну, полагая, что выронила её, когда несла, но ни на окне, ни на полу ничего не заметили. В ужасе, она начала разбрасывать вещи, Сергей удивлённо смотрел на лихорадочные действия перепуганной подруги.
- Мне надо её найти, обязательно найти! – повторяла она одно и то же, не отвечая на вопросы гостя. Её трясло от ужаса, слезы текли из глаз, она размазывала их по щекам, не обращая внимания на присутствие парня.
Сергей не мог понять, что так огорчает девушку, но видя её истерическое состояние, решил помочь. Успокаивая её, он вместе с ней перевернул весь дом, но игрушку так и не нашёл.
- Может быть, её грузчики выронили, когда вещи таскали? Хотя, я сам нёс эту коробку. А может быть, всё-таки она выпала по дороге? – предположил он. И хотя это казалось абсолютной нелепостью, они вместе решили тщательно изучить весь маршрут продвижения вещей.
Сначала они обшарили лестничную клетку перед квартирой, после этого прокатились на лифте, осмотрев его, затем обыскали подъезд и площадку перед дверью, не забыв стояку рядом. Потом поднялись по лестнице, проделав весь путь пешком - все девять этажей, безуспешно обшаривая все закоулки. И вот когда Надя уже была близка к отчаянию, она вспомнила, что осталось ещё одно неисследованное место – каморка с контейнером возле мусоропровода. Она кинулась туда, Арбатский едва поспевал следом, и там, в тёмном углу, рядом с кучей мусора девушка увидела свою потерю. Кукла лежала в грязи, на её хрупкое тельце кто-то наступил каблуком, придавив часть туловища, левая ручка примята, левая ножка сломана. Громко рыдая, Надя схватила игрушку и побежала по лестнице, забыв вызвать лифт. Шмыгая носом и причитая, она выбросила испорченную одежду и в большой миске начала смывать грязь со своей малышки. Она попыталась распрямить придавленный корпус, в горячей воде ей удалось немного выправить вмятину, но что делать с другими повреждениями Надя не знала. В конце концов, она согласилась на предложение Сергея выпить, и после рюмочки настойки немного успокоилась и решила в понедельник отнести Викторию в кукольный театр. Наверняка там должен быть мастер по ремонту игрушек, раз там есть куклы! Друг поддержал её в этой идее, он разогрел уже остывшую курицу, пока Надя укладывала израненную малышку в мягкую постельку.
Они продолжили застолье, Сергей не мог бросить хозяйку в таком ужасном состоянии, которое случилось, конечно, из-за эгоистичного поведения Альберта. «До чего человека довёл, - думал он, жалостливо глядя на зарёванное лицо девушки, - Поэтому она и на игрушке зациклились».
«Как бы она совсем не чокнулась, надо же, как переживает! Неужели так сильно его любит? И что она в нём нашла? И не красавец, вроде, и как свинья с ней поступил, а она так убивается. Видно и вправду – любовь зла…», - думал он даже с некоторой завистью.
И когда Надя, обычно сдержанная, довольно прилично выпив, начала жаловаться на жизнь, он подумал, что ей лучше дать волю слезам, это принесёт облегчение. Он гладил её по голове широкой ладонью, как ребёнка, говорил какие-то слова утешения, а она, счастливая, что может кому-то рассказать о своих проблемах, всласть поплакала на широком плече друга. И действительно, на душе у неё стало спокойнее.
Проводив Сергея, она почти безмятежно пожелала доброй ночи своей подруге.
- Потерпи немного, дорогая моя, в понедельник я отнесу тебя мастеру, тебя починят, и ты станешь как раньше, красавицей!
Назавтра всё прошло, как и накануне - без происшествий, весь товар разлетелся быстро. Надя с облегчением передала покупателю последний термос, положила выручку во внутренний карман, для надежности заколов его английской булавкой. Толстая просторная куртка надёжно скрывала пухлый переполненный тайник. Они с Сергеем направились к выходу, поглядывая по сторонам, теперь с пустыми руками они могли свободно бросить взгляд по сторонам. Некоторые вещи на продажу лежали на столах, но из-за нехватки прилавков, многие располагались прямо на земле, подстелив газету, клеёнку, или сумки. Но это добро не представляло интереса для серьёзных людей - не люкс. Настоящий дефицит продавали как Надя, прямо с рук, доставая по одному предмету, и не передавая покупателю, пока не получены деньги. Но к этому времени всё стоящее уже разобрали, и Надя шла вдоль столов, скользя взглядом больше из праздного любопытства, её охранник следовал за ней. Народу оставалось уже не так много, толчеи не наблюдалось, все двигались спокойным потоком к выходу.
- Ты оставила себе хоть одну пару тапочек? – спросил Сергей.
- Нет, сейчас каждый доллар на счету, я даже ни термоса, ни плаща себе не оставила.
- Ну, ничего, заработаем ещё, главное, что квартира будет, - философски заметил он.
Его спокойствие и уравновешенность магически действовали на Надю. Они прошли линию столов и теперь двигались между рядов товара, разложенного на земле. До выхода оставалось совсем немного, ничто не предвещало беды. Ярко светило солнце, пустые сумки легко болтались на плечах, карман куртки приятно оттягивался, как вдруг сзади прозвучал хлопок.
«Выстрел», - сразу догадалась Надя, это поняла не она одна, потому что послышались испуганные крики. Она обернулась: на торговом столе стоял бритый парень в расстёгнутой кожаной куртке с пистолетом в правой руке, от ствола шёл легкий дымок. Он отмахивался левой рукой от лезшего на прилавок другого парня, потом прицелился и опять выстрелил. Раздались крики, народ шарахнулся к выходу, Надя почувствовала, что её подхватило и понесло, как щепку мощным течением. Крепкая рука Сергея схватила её за локоть. «Бежим, - крикнул он, - Только не останавливайся!» Надя бросилась вслед за ним, в плотной толпе она ничего не могла толком рассмотреть, а просто неслась вместе со всеми. Выход был совсем рядом, но казался невыносимо далеко, она бежала, но ей никак не удавалось добраться до него, как в кино с замедленной съёмкой. Или как во сне, когда несёшься к цели, но никак не можешь достигнуть её. Впереди, сбоку, сзади летели люди, не разбирая дороги, наступая на клеёнки, сумки, брошенный товар.
Надя мчалась вместе со всеми, спасительный выход казался совсем близко, но тут вдруг она почувствовала, что за её щиколотку что-то зацепилось, как будто петля, наверное, ручка от какой-то сумки, валявшейся на земле. Она дёрнула ногой, пытаясь освободиться, но у неё не получилось. Злополучная ручка оказалась ужасно хваткой, она, как капкан, вцепилась в ногу и не хотела отпускать. Надя рванулась изо всех сил, надеясь, что ремешок, наконец, оторвётся, но он оказался как назло очень крепким. Она замешкалась, сзади напирали, в спину толкнула огромная, безжалостная сила и Надя с ужасом поняла, что падает.
Она увидела обернувшееся к ней лицо Сергея с перекошенным ртом, почувствовала сзади ужасающее давление толпы, вырвавшей её ладонь из руки друга, беспощадно бросившей её на землю. Она упала. Напиравшие сзади придавили тело девушки к земле, уткнув лицом в грязную газетку, рядом с головой промелькнул чей-то ботинок, потом по спине, по руке, по запутавшейся ноге прошла тяжёлой поступью страшная безликая человеческая масса. Надя ощутила собственную беспомощность и безнадёжность своего положения. Дикая боль пронзила тело, девушка потеряла сознание.
Следующее, что она почувствовала, это то, как чьи-то сильные руки схватили её подмышки и пытаются поставить на ноги, она застонала. Совсем близко, прямо над ухом раздался выстрел. Она увидела красное лицо друга, одной рукой он придерживал её, другой размахивал пистолетом. «Назад!» - прохрипел Сергей. Толпа отхлынула от них, бросившись в другую сторону. Арбатский подхватил подругу на руки и потащил в образовавшейся пустоте к выходу. Она опять потеряла сознание.
Очнулась она от лёгких похлопываний по щекам. Надя лежала за забором рынка на прошлогодней траве, Сергей стоял перед ней на коленях: «Слава Богу, живая. Ты пришла в себя?» Она кивнула.
- Минуту подожди тут, можешь?
Она опять кивнула, он кинулся прочь. Надя смотрела, как из узких ворот рынка, как из бутылочного горлышка вырывались растрёпанные перепуганные люди с дикими лицами и бежали в разные стороны. Автомобили, стоявшие вокруг барахолки, спешно отъезжали переполненными. Надя бессмысленно переводила взгляд с одной машины на другую. Она попробовала приподняться и застонала от боли, глянула на свою неестественно подвернутую левую голень, левое плечо страшно болело, как и всё тело. Она взяла правой рукой левую и перевернула ладонью вверх, почувствовав боль, но не такую острую, как в ноге. Она поняла, что тут перелома нет. Кисть мгновенно опухла, краснота начала переходить в синюшность, ногу она боялась и трогать. Девушка осмотрела одежду - куртка и брюки перепачканы грязью и местами порваны.
Откуда-то вынырнул Сергей, он приподнял Надю и усадил, прислонив к бетонному забору. Потом достал из кармана свою походную фляжку с коньяком и поднес к её губам. Она глотнула и поперхнулась, он засмеялся и сам тоже сделал пару глотков. «Сейчас тачка подойдёт, хорошо, успел Кирюху поймать. Все машины нарасхват», - сообщил он.
Подъехала «Волга», из неё высунулся парень, крикнул: «Давай быстрей!», но увидев, в каком состоянии девушка, вылез помочь. Вдвоём они подняли и осторожно усадили её на заднее сиденье, Надя, закусив губу, старалась не стонать. Арбатский устроился рядом, он бодрился, много говорил, но в его глазах она увидела испуг. «Сергей, а ведь он меня спас, - подумала она, - Если бы не он, вся толпа прошлась бы по моей спине, тогда конец, меня бы затоптали. И пистолет - он стрелял, чтобы отпугнуть их».
- Ты спас меня, - сказала она вслух.
- Ну, что ты, ерунда, - ответил он и, наклонившись ближе, прошептал, - Не говори никому, что у меня пистолет, что я стрелял.
- Конечно, - кивнула она, - Если бы не ты, меня бы затоптали. Сергей, забери у меня деньги и ключи, я не могу сама достать одной рукой.
Он, неловко расстегнув куртку, вытащил пачку купюр, завёрнутых в полиэтиленовый пакет. Булавка крепко держала карман, и происшествие никак не повлияло на сохранность наличности.
- Куда едем? – спросил водитель.
- В тысячекоечную больницу, - распорядился Арбатский.
Надя молчала. «Может, лучше домой», - хотелось ей сказать, но едва она попыталась пошевелить ногой, как тут же вскрикнула от боли и заплакала он бессилия - одинокая, бедная, никому не нужная женщина. А кукла? Она внезапно вспомнила, что Виктория лежит дома со сломанной левой ногой, помятой левой ручкой и сдавленным туловищем. Надя посмотрела на своё помятое, искалеченное тело, сравнивая свои раны с повреждениями подруги. «Хорошо, хоть кукле на голову не наступили!» - почему-то пришло на ум. Ей стало страшно.
Сначала в приёмном покое её вообще не хотели принимать, а предложили сразу отправиться в травмпункт, и только благодаря настойчивому требованию Арбатского всё-таки осмотрели. Дежурный врач, совсем молодой парнишка с жидкими усиками быстро поставил диагноз: перелом ноги, вывих левой руки и трещина лучевой кости, ушибы всего тела.
- Вы что, после драки? Или машина сбила? – спросил он. – Вас, как будто трактором переехали.
- Почти угадали, - мрачно проворчал в ответ Сергей.
Надя ничего не могла сказать, она сжимала зубы, чтобы не стонать.
Доктор собрался наложить ей гипс и отправить домой, но во время осмотра девушка потеряла сознание, её долго не могли привести в чувство. Медсестра взяла кровь на анализ и измерила давление.
- Ничего себе! Она что, живая ещё? С таким давлением не живут!
Чёрный юмор сестры подействовал на врача, он уже более ответственно отнёсся к пациентке. Он отправил её на рентген, и после этого вышел в приёмный покой с озабоченным лицом.
- Перелом ноги сложный, оскольчатый со смещением. Придётся делать операцию, чтобы собрать кость голени. У неё нет аллергии на какие-нибудь медикаменты?
- Вроде, нет, - пожал плечами Сергей.
- Ну, мы уже направили её в операционную, тогда начнём. Ждать будете? А лучше приходите позже, её всё равно придётся в стационаре оставить хотя бы на пару дней.
Ближе к вечеру Арбатский отправился искать в коридорах травматологии палату, куда поместили Надю. В ординаторской злой и усталый хирург высказал ему всё, что он думал о беспечных и шалопутных мужьях, колотивших женщин.
- Что же это вы, не могли привезти жену сразу после получения травмы? Этому перелому уже, как минимум, двое суток! Как она ходила на такой ноге? Или валялась дома без присмотра? Там уже нагноение началось! Что, поломал бабе ногу, а привёз сюда, когда она чуть концы не отдала? Может, надо в милицию сообщить? Что вы так долго тянули?
- Как двое суток? – изумился Сергей, он был так удивлён, что даже не стал доказывать, что травмированная женщина ему не жена, – Я привёз её сразу же! Прямо после того, как вытащил…
- Откуда? Из-под машины что ли? Или после драки? Вы знаете, что может начаться некроз тканей? Тогда, чтобы не допустить заражения крови придётся ампутировать ногу!
- Как? Отрезать ногу?? Нет, сделайте что-нибудь! Уколы какие-то!
- Да начали уже антибиотики колоть, будем наблюдать, может, обойдётся. Идите, проведайте её, она уже от наркоза отошла, – отмахнулся устало хирург.
Арбатский отправился к Наде. Она лежала под капельницей, рука загипсована, нога в какой-то странной повязке подвешена на крючке, лицо жёлтое, губы бледные, впалые глаза прикрыты ресницами. Девушка то и дело поднимала веки, тревожно оглядываясь вокруг. Увидев друга, она оживилась.
- Сергей, видишь, какая неприятность, но дело надо закончить. Ключ у тебя есть, возьми мои документы, деньги, передай всё Альберту, пусть оформляет квартиру.
- Не беспокойся, Надюшка, я сам прослежу, чтобы обмен прошёл. Не волнуйся, всё будет в порядке.
Надя кивнула и поманила Сергея подойти ближе, он осторожно присел рядом на стул.
- И ещё, – проговорила она тихо, почти шёпотом, - Очень тебя прошу, только не удивляйся, это очень важно. Помнишь, вчера мы с тобой куклу нашли, у неё тоже левая нога поломана, и левая рука помята, как у меня сейчас. Не думай, что я сумасшедшая, но только сделай, как я прошу. Я собиралась завтра сама пойти, но вот пока не получается. Поэтому прошу тебя, я больше никого не могу просить, только тебе могу довериться! Пожалуйста, возьми куклу и, отнеси её в кукольный театр, там должен быть специалист по ремонту. Прошу тебя, сделай это завтра, завтра же! Заплати любые деньги, я всё возмещу, упроси её починить. Пообещай мне! Только ни в коем случае не разрешай заменять сломанную ножку на новую, пусть старую отремонтирует. Только срочно, умоляю, – она вцепилась в руку друга.
- Что ты, зачем это тебе? Я лучше фруктов принесу. А с игрушкой своей ты потом сама разберёшься, когда выздоровеешь. Доктор сказал, что быстро тебя вылечат, вот и уколы назначили, таблетки. Ты лежи спокойно, лечись…
- Что мне эти уколы? Главное, куклу отремонтируй! – возмущённо воскликнула девушка. Сергей вздохнул, покачал головой и стал пониматься.
- Ты мне не веришь, думаешь, что это бред… – Надя в бессилии прикусила губу. Потом её глаза лихорадочно блеснули, - Ну, пусть! Пусть у меня бред! И это такой бред, что, если ты мне не принесёшь починенную куклу, я умру. Слышишь?
- Ну, что ты, от этого не умирают!
- Смотри: если ты не сделаешь, как я прошу, я выдерну трубку из капельницы, воздух попадёт в вену, и я умру. А ты будешь виноват! Обещай мне!
Сергей растерянно смотрел на бледное в капельках пота лицо, на руку, вцепившуюся в трубку капельницы. Вдруг тело девушки начало биться в конвульсиях. Перепуганный Арбатский вскочил, бросился к медицинскому посту, прибежала сестра, сделала укол, и Надя затихла.
- Что это с ней? - спросил Сергей.
- Кто знает? Вот будет завтра обход, результаты анализов принесут, тогда точно определят. Пока ясно, что состояние тяжёлое: переломы, множественные ушибы, болевой шок, давление на нижнем пределе, сознание постоянно теряет.
- А головой она не ударялась? В смысле – сотрясения нет? Или там травмы черепной.
- Вроде – нет, хотя, можно снимок сделать. Надо завтра доктора попросить. А почему вы спрашиваете?
- Да запросы какие-то странные, просьбы необычные.
- Лучше выполнить, что просит, в таком состоянии важно, чтобы муж поддерживал и выполнял все просьбы и даже капризы.
- И надолго она здесь?
- Трудно сказать, главное сейчас состояние стабилизировать. А там видно будет, вообще-то с переломами у нас амбулаторно лечатся. Обычно через неделю выписываем на долечивание. Хотя у вашей жены состояние тяжёлое, как бы сепсис не начался…. Приходите завтра, будет какая-то ясность.
Когда в понедельник вечером Сергей вошёл в палату, Надя лежала в таком же состоянии, что и накануне. Казалось, ничего не изменилось. Она с трудом открыла глаза, но увидев Сергея, встрепенулась.
- Ты отнёс в ремонт куклу? – тихо прошептали её бескровные губы.
- Отнёс, всё в порядке.
- Когда будет готова?
- Мастер обещал к субботе.
- Как долго…это слишком поздно…не успеешь… - она застонала и впала в забытьё.
Сергей растерянно оглянулся на сестру, которая спокойно взглянула на больную и поменяла бутылочку в капельнице. Арбатский обратил внимание, что на тумбочке рядом с кроватью стоят полные тарелки.
- Она что, не ела целый день?
- Не хочет есть, - пожала плечами медсестра, - Да, ничего, ей капельницу ставят, не помрёт.
Во вторник вечером, когда он пришёл в больницу, его не пустили к больной.
- Ей хуже. Перелом, конечно, сложный, но операция прошла успешно, нагноение купировали. Лечение проводится, курс антибиотиков прокололи, а улучшений нет, - развёл руками дежурный врач, - Некроз тканей на удивление активный…. Не знаю. Как бы до гангрены не дошло, сепсис может начаться. Если через пару дней улучшений не будет, начнём готовиться к ампутации. А сейчас её в реанимацию переводим.
- А снимок головы делали? – спросил Сергей.
- Там всё нормально, повреждений нет. Но она почти всё время без сознания, это странно.
Вечером Сергей беспокойно крутился в постели, он долго не мог заснуть, а когда погрузился в забытье, ему привиделся магазин «Детский мир».
В углу торгового зала стоял большой ящик, в котором навалом лежали поломанные игрушки. Он подходит ближе к этой коробке, среди безлапых мишек и безухих зайцев он замечает куклу с поломанной ногой, она кажется ему знакомой. Белокурая головка на худеньком тельце поворачивается и смотрит на него скорбными глазами, он видит, что это Надя. Только лицо у неё какое-то неживое, кукольное, глаза нарисованные, и из них тихо катятся слезы.
Арбатский проснулся в поту, часы показывали 4 утра. Он вышел на кухню, чтобы не тревожить жену, закурил сигарету, разогрел чай. Спать он больше не мог. Едва дождавшись, когда в динамике заиграет гимн, Сергей вышел на улицу, сел в машину. Бесцеремонно разбудив Альберта, мрачно глядя на него, заявил:
- Я тебе дал документы на обмен Нади. Деньги получишь, когда выдашь ордер. Всё. Если не сделаешь, можешь со мной проститься, и со своим здоровьем тоже. Никакие крутые тебя не спасут - у меня связей побольше твоих.
- Ты что, Сергей, разве я когда-нибудь обманывал? Да я….
- Знаю я тебя. Всё. Если тебе нужны деньги, ты сделаешь этот обмен быстро. А сейчас у меня дела. Приеду завтра, если смогу. Машина под окном, - и он ушёл, бросив ключи на стол.
Он спешил к кукольному театру, чтобы снова встретиться с мастером, Сергею с трудом удалось разбудить его. После вчерашнего возлияния тот крепко спал в своей каморке и не сразу сообразил, чего от него требуют в такую рань, а поняв, отказался что-либо делать, тем более этот сторонний заказ. Кукольник уверял, что у него полно работы и без этого левака. Арбатскому пришлось решительно взять дело в свои руки, он знал, как ускорять процессы. Сначала он отыскал забытую Надину куклу, лежащую на полке за кучей рухляди, потом достал из кармана свою неизменную фляжку с коньяком для приведения специалиста по починке игрушек в рабочее состояние. Уже к вечеру они стали лучшими друзьями, реставратор с покрасневшим носиком посвящал Сергея в тонкости своего ремесла, в перерывах принимая на грудь тонизирующие напитки в невероятных количествах, если принять во внимание его щуплую фигуру. Он смотрел на нового друга своими чистыми голубыми глазами, руки его были тверды и уверенны, но ноги уже не держали тело к концу дня. Но к вечеру основную работу он уже выполнил: тельце расправил, ручку привёл в порядок, ножку поместил в какое-то подобие лубка, залепив трещины специальным раствором.
Вечером Сергей снова отправился в стационар. Воспользовавшись отсутствием медсестры, он заглянул в палату - Надя лежала без сознания, бледная и безжизненная.
- Плохо дело, сегодня несколько приступов случилось, а сейчас впала в кому, - известил его дежурный врач. - Надежды мало, давление близко к критическому. Начались проблемы с дыханием и сердцем, она сейчас подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Сейчас боремся с сепсисом, в таком состоянии не может быть речи об ампутации, она не выдержит операции. Мужайтесь, нужно готовиться к худшему. Конечно, организм молодой, борется, но на всякий случай имейте в виду. Мы ничего не можем гарантировать.
Весь следующий день с раннего утра Сергей провёл в каморке мастера и добился того, что к вечеру тот выдал ему игрушку в полном порядке.
- Стала даже лучше, чем раньше, жалко, ты не дал ножку поменять, а то бы твоя Барби вообще получилась супер! - говорил растроганный специалист, довольный серьезным интересом к своей работе и собственной персоне.
Сергей щедро расплатился с ним и, бережно поместив куклу в коробку с ватой, поехал в больницу. Но из-за позднего времени его не пустила в палату, сообщив, что состояние пациентки без изменений.
Утром Арбатский опять отправился в стационар. Надя ждала его. Она полулежала на подушках и пила бульон, который ей давала с ложечки сестра. Она улыбнулась, увидев в руках друга коробку, но молчала, пока они не остались наедине.
- Покажи мне её, - попросила она дрожащим голосом. Он снял крышку – на мягкой подстилке, обложенная со всех сторон ватой покоилась кукла, целенькая, без видимых повреждений.
Надя улыбнулась и протянула руку, но Сергей отодвинул коробку подальше от неё.
- Её сейчас нельзя трогать пока состав не застынет, как следует. Несколько дней она будет очень хрупкой, пусть пока останется у меня, в безопасности. Ты ещё очень слаба, а здесь полно косоруких санитарок, я больше не хочу тобой рисковать.
Она согласно кивнула. Дежурный врач, к которому обратился Сергей по поводу состояния больной, только развёл руками:
- Это удивительно. Видимо, вчера произошёл кризис, а теперь ваша жена резко пошла на поправку. Нам удалось остановить нагноение, видимо антибиотики подействовали так кардинально. Быстро спадает опухоль, ткани под повязкой теряют синюшность. Будем наблюдать, пока рано делать прогнозы, главное, некроз тканей купирован, уже не нужно думать об ампутации. Если выздоровление пойдёт так же хорошо, через пару недель поставим вашу жену на костыли и выпишем долечиваться дома.
Через неделю Надю выписали, сняв гипс по её настоятельному требованию. Нога выглядела совершенно здоровой, без рубцов и опрелостей. Хирург, делавший ей операцию, долго и с удивлением разглядывал снимок со следами старого, хорошо сросшегося перелома, сравнивал его с рентгеном, сделанным в день поступления.
- Удивительно! Никогда бы не поверил, если бы сам не собирал вашу голень по кусочкам. Решил бы, что неопытный доктор в приёмном отделении принял давнишний перелом за свежий. Какая поразительная, просто потрясающая регенерация тканей! Уже начинался некроз, до сепсиса часы оставались, я уж думал, придётся вам познакомиться с нашим патологоанатомом. А она вдруг, нежданно, внезапно просто возродилась! Я такое только у ящериц наблюдал: потеряет она свой хвост, а потом, глядь, у неё уже новый отрос! Слушайте, может, она и новую ногу себе могла отрастить? И я зря беспокоился об ампутации? Знаете, мне даже жаль её выписывать так скоро, хотелось бы понаблюдать, на этом примере можно диссертацию защитить! – разоткровенничался перед Сергеем доктор при выписке.
У всех остальных скорое выздоровление больной не вызвало никакого удивления. Тяжёлое состояние пациентки в первые дни приписали шоку и сильным ушибам всего тела, а быстрое выздоровление - правильным назначениям лечащего врача и хорошему уходу.
Когда Бестужева покидала больницу, она выглядел слабой и исхудавшей, но в целом её состояние не вызывало беспокойства. Сергей приехал за ней на машине Альберта, он улыбался своей широкой открытой улыбкой:
- Забрал у нашего машину, сказал жену к бабушке отвезти надо.
- Спасибо тебе, - Надя, осторожно ступая на левую ногу, уселась на переднее сиденье. Коробку с куклой она поставила на колени, бережно прижимая к груди на поворотах и ухабах.
- Спасибо тебе за всё, - повторила она, - Ты меня спас. Не знаю, как я смогу тебя отблагодарить, у меня, в общем-то, ничего нет, даже квартиры.
- Да что ты, Надюша, я тебе просто помог, как и положено другу. А насчёт квартиры – смотри! – он вытащил из кармана куртки бумаги.
- Ордер! Мой паспорт – он прописан! Сергей, я – твой вечный должник, - голос её дрогнул, в горле запершило, она отвернулась к окну, слёзы закапали из глаз.
- Ну что ты, Надюшка, всё плохое позади, поедем к тебе, моя Наталья там всё организовала.
- Спасибо, что бы я без тебя делала, - она вытерла слёзы, - Только прошу тебя, никому не рассказывай про мои отношения с куклой. Не хочется, чтобы меня считали сумасшедшей.
- Хорошо, договорились. Но вообще-то странно это всё…. Откуда она у тебя?
- Давай не будем об этом, я и сама не всё до конца понимаю. Будем считать, что это просто мои причуды и некоторые странности жизни.
- Ну, хорошо, Надюшка, забудь. Посмотри лучше вокруг – настоящая весна настала, пока ты болела!
Они подъезжали к району Второй Речки, Надя рассеянно глянула в окно. Живая зелень ещё не появилась, голые деревья торчали из бурой земли, прикрытой прошлогодней пожухлой травой и листвой – ничто не напоминало о весне. Подняв голову, она увидела голые отвесные скалы, теснившие дорогу с одной стороны, там, на самых неприступных обрывах, на красных разломах, зацепившись за них узловатыми корнями, росли дикие сливы и вишни. Их голые ветки сплошь покрывали нежные розово-сиреневые цветы, похожие на пенку с малинового варенья, которую снимали ложкой хозяйки, выкладывая на блюдечко на радость детям. Эти великолепные, фантастические цветы яркими пятнами вырывались из клочьев тумана, висевшего на склонах сопок.
- Сливы цветут, тепло, значит, будет, - медленно проговорила девушка.
- Весна, Надюшка! Всё будет хорошо! А в тайге, наверное, багульник цветёт….
Кроме жены Сергея Надю дома ждали подруги – Алла и Аннушка, женщины приготовили роскошный стол и встречали хозяйку музыкой и шампанским. Алла, как всегда полная энергии, кинулась раздевать и разувать Надю и даже попыталась вырвать у неё из рук коробку. Но та решительно отстранила её от драгоценной вещицы и только крепче прижала к себе. Хозяйку усадили в кресло и со всех сторон пичкали разными вкусностями, она чувствовала себя растроганной вниманием друзей, которые так много для неё сделали. Видя её слабость и бледность, они изо всех сил старались развеселить и растормошить подругу. Постепенно она стала оттаивать, разрумянилась, и начала отвечать улыбкой на шутки и даже сама попыталась рассказать анекдот, чем вызвала настоящий взрыв хохота.
- Ну, вот, ты и ожила! Теперь я со спокойным сердцем могу ехать к себе, - облегчённо проговорил Сергей.
Гости стали собираться домой, Аня осталась помочь хозяйке - убрать со стола и помыть посуду. Она бережно носила на кухню хрустальные рюмки и долго восхищалась новой квартирой.
- А можно я посмотрю на твои платья? - попросила Аннушка.
- Смотри, они у меня где-то сверху на коробках лежат пока шкаф не купила.
Подруга восторженно ахала, рассматривая новую одежду, а также остатки непроданного товара: сингапурские покрывала, варёные куртки, махровые китайские полотенца, перчатки из ангорки с вышивкой бисером. Обилие новых красивых вещей подействовало на неё магически.
- Да, Надя, ты – молодец! Живёшь, как человек, всё у тебя есть: и квартира, и вещи всякие, счастливая ты!
- Нет, Анечка, счастья у меня нет.
- Как ты можешь так говорить! Ты смотри, какая красота, это не то, что моя развалюха без удобств!
- Нет, счастье не в красивых вещах и не в деньгах, я это теперь поняла. Вот, лежат эти тряпки – сколько я сил положила, чтобы их нажить, думала, счастливой буду. Нет, как была я одинокая, так и осталась. Никакие деньги не согреют душу, этот холод в груди – он душит….
Надя склонила голову, и слёзы горячими каплями покатились по бледным щекам.
- Не говори так! Неправда! Ты счастливая, ты всего добилась, чего хотела! Всё своим трудом! И друзья у тебя хорошие, вон как о тебе заботятся! А вот я, точно – несчастная, никому не нужная! – и она разрыдалась, бросившись обнимать подругу. И две женщины ещё долго плакали в объятиях друг друга, бормоча слова утешения и жалуясь на судьбу.
Слёзы горечи и отчаяния капали на картонную коробку, где в ватном углублении лежала бесстрастная маленькая куколка, только что принесённая из ремонта, которую одна из женщин считала доброй волшебницей и повелительницей своей судьбы.