- Не может быть! Сам Борис Готлиб почтил нас своим вниманием!
- Я тоже НЕ рад тебя видеть. – С непритворной досадой ответил Борис. – Я представляю администрацию института. А что здесь забыли криминалисты?!
Впервые с Натаном они встретились ещё в армии, проходя службу в рамках организации, обозначенной загадочно-туманной аббревиатурой АМАН – управление военной разведки, где Борис прослужил (а точнее – проработал) 6 лет в отделе кибер-угроз, а Натан – аналитиком в одном из оперативных подразделений. После демобилизации их пути разошлись: Борис ушёл в хайтек, а Натан – в полицию, где сделал карьеру, дослужившись до комиссара в спецподразделении Лахав (что в переводе с Иврита означает «острие клинка») – Израильский аналог ФБР. При очевидной заочной симпатии, встречаясь они не могли (да и не очень-то старались) скрыть взаимное раздражение.
- Видите ли, «представитель администрации института», – с нахально-подчёркнутой вежливостью заговорил Натан – смерть этого человека вряд ли может быть объяснена естественными причинами, а НЕ естественные, так же как и ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННЫЕ, находятся в юрисдикции моего ведомства. Особенно, учитывая их серийный характер.
Интонационно выделенное «противоестественные», неприятно кольнуло: «Неужели он знает?! Не может быть!» – подумал Борис. Вслух же произнёс:
- Что значит «серийный»? Что ты имеешь в виду?
- То, что сказал. – Взгляд Натана стал серьёзным. – Мы не в первый раз сталкиваемся с подобными «симптомами».
За окнами лаборатории лил «обложной» февральский дождь, подгоняемый порывами колючего пронизывающего ветра, а на полу лежал труп немолодого мужчины с разорванными, будто взорвавшимися на шее, венами.
- Покажи.
- С какой стати? Ты не полицейский и даже не гражданский консультант! Ты просто «представитель администрации».
- Ну так найми меня консультантом.
- А вдруг ты и есть убийца?
- Ну тогда лучшего консультанта тебе не найти!
- Мы зовём его «Крысолов». – Сказал Натан, голосом, в котором сарказм уступил место прагматизму, доставая мобильный и пересылая Борису фотографии…
Мизансцена, «схваченная» фотографиями, была неприятно знакома.
- Ты сказал «серийный». Я вижу фотографии только одной жертвы.
- Это вторая, – кивнул Натан в сторону, лежащего на полу, трупа – а всё, что больше одного – уже серия.
- Мы можем поговорить в другом месте?
- Можем! В участке!
Выражение лица Бориса воплотило абсурдную неуместность предложения, вызвавшего неловкую паузу, какая бывает после чьей-то очень неудачной шутки.
- Ладно. – Смягчился Натан, как бы соглашаясь с очевидностью своего «прокола». – Встретимся через два часа у «Нимрода».
Стилизованное под провинциальный английский паб, помещение украшали различные чучела птиц, что, по мнению владельцев, видимо, должно было указывать на род занятий Библейского эпонима их заведения. Впрочем, умело приготовленная порция телячьего филе и пинта светлого эксклюзивного пива извиняли наивность этой претензии.
- Так о чём ты хотел поговорить? – Спросил Натан, запивая пивом очередную затяжку из коллекционной трубки Stanwell, когда телятина уже стала приятным но – воспоминанием, а тепло и сытость располагали к «мирной» беседе.
- О «противоестественном». Твоя интонация в этой части нашего диалога там, в лаборатории, прозвучала довольно зловеще.
- Более зловеще, чем труп на полу лаборатории?! Ты, как будто, хочешь у меня что-то ВЫВЕДАТЬ, то есть – получить информацию без того, чтобы я это понял. Давай не будем оскорблять друг друга предположением о возможности такой манипуляции. Да, я знаю КТО ты. Мы, вообще, давно следим за вашей СЕМЬЁЙ!
- «Мы»?!
- Понимаешь, Борис, история взаимоотношений власти с магами, на протяжении веков человеческой истории, однообразно-примитивна: власть пыталась магами УПРАВЛЯТЬ, не понимая (а точнее – отказываясь понимать), что имеет дело со СТИХИЕЙ, в сравнении с которой их потные амбиции карикатурно-ничтожны. Настолько ничтожны, что со словом «управлять» просто несовместимы. Можно, конечно, встать на ветру и, рискуя получить воспаление лёгких, угрожающе размахивать руками, указывая куда ему, ветру, дуть. А можно построить ветряную мельницу и молоть хлеб, то есть – ИСПОЛЬЗОВАТЬ эту стихию. Первыми, в обозримом прошлом, об очевидных преимуществах такого подхода «догадались» представители структур, подобных нашей. «Повивальные бабки» современного Скотланд-Ярда, Эжен Видок и Роберт Пиль, ещё в 19-м веке, что называется, «развили тему». На сегодняшний день это стало повседневной международной практикой – любая такая служба, как правило, имеет «координационный отдел сотрудничества». Даже в странах (и особенно в них), где Бог и МАГИЯ объявлены «классовыми анахронизмами». Практикой, тем более оправданной, что магу запрещено входить во властные структуры, включая армию и полицию, под страхом отлучения. Правда не очень знаю что это такое.
- Откуда ты знаешь о запрете?
- Слышал от одного из «ваших». Он проходил у нас консультантом по одному делу. Так вот, в нашем «ведомстве» этот отдел возглавляю я. Чем можешь мне помочь ты? Не как «представитель администрации», а как МАГ, явно знающий о происходящем, гораздо больше, чем собираешься рассказать!
- Оказывается, ты умеешь быть убедительным. Вопрос – сможешь ли ты остаться столь же рациональным в восприятии услышанного?! Готов ли ты это услышать?! Ну что ж, слушай. Кстати, а почему «Крысолов»?
- Не знаю. – Пожал плечами Натан. – Наверное, по логике подсознательной ассоциации с чем-то пугающим, непостижимым, зловещим… Однажды сказанное, уж не помню кем, «прилепилось» …
- «Прилепилось» неспроста! У Гёте, в «Фаусте», Мефистофель именует Крысолова «своим старым приятелем из Гамельна»! И сейчас он реализует сценарий средневековой хроники вольного города Гамельн.
- «ОН»?!
- Он или они. У них много имён, а точнее – обозначений, ибо ИМЯ СИЛЫ, это нечто совсем иное. Мефистофель, Асмодей, Вельзевул, Люцифер, Самаэль – наиболее литературные из этих обозначений. Крысолов относится к тому же «ассоциативному ряду». Но независимо от звукописи обозначения, речь всегда идёт о персонификации Тёмной Силы, которая вне дихотомии Света и Сумрака – Абсолютное Зло. Зло, уводящее детей. Механизм воздействия всё тот же: амбициозные не лишённые таланта, молодые люди, словно гипнотическим пением Сирен, чарующими звуками Волшебной Флейты, оказываются увлекаемы Соблазнами Чувственного (то есть – постигаемого чувствами) Мира. Причём ключевым здесь является не слово «талант», каковой от Бога, а слово «амбициозные», то есть – чисто человеческое качество, которое и составляет движущую силу СОБЛАЗНА. При этом соблазн далеко не всегда имеет грубое материалистическое воплощение. Влечение, страсть, АМБИЦИЯ могут иметь очень одухотворённую природу, но, предпочитаемые ТАЛАНТУ, фактически, являются ВЫБОРОМ между Ним, дающим талант и Тем, кто утоляет амбиции, потакает страсти. Абсолютным Добром и Абсолютным Злом. Вот, вкратце, «теоретическая» основа конфликта. И да – она до банального не нова. Думаю, это воплощение некоей Первобытной Силы, более древней, чем человеческая цивилизация. Вопрос в «статистике» – частотность проявления этой силы в последнее время угрожающе возросла. Количество перешло в «качество», как и тогда, 800 лет назад, в Гамельне: вряд ли память о «Пёстром Дудочнике» будоражила бы воображение людей, без малого, тысячу лет, не уведи он ЕДИНОВРЕМЕННО 130 детей. Через 50 лет с момента нашей увлекательной беседы я убил одного из его адептов.
- Ээээ … Я бы мог принять это заявление, как «чистосердечное признание», если бы не странность формулировки. Не знай я тебя лучше, мог бы отнести это за счёт безграмотности «заявителя»: если «через», то – «убью», а если «убил», то не «через», а «…тому назад», что порождает сомнения в твоей адекватности.
- «Сомнения беспочвенны»! Но я тебя предупреждал! Что же до твоих жалких попыток описать случившееся в терминах «Процессуального Кодекса», то есть – доступных твоему пониманию, то и здесь «дубль-пусто»: «нету тела – нету дела». А тела, действительно, «нету». Оказавшись, не совсем по своей воле, на книжной ярмарке в одном из павильонов института 2121-го года, я действительно убил неофита Тёмной Силы. Но вот тут и начинается самое интересное. Экстремальное воздействие (а убийство – это самое экстремальное воздействие, даже в мире магов – хуже только самоубийство) воплотилось «петлёй обратной связи»: тело исчезло, растворилось «в воздухе» на моих глазах… Вместо него появились тела на твоих снимках – слишком очевидна идентичность «мизансцены» и «орудия убийства» – это магия.
- То есть, ты хочешь сказать, что «исчезновение» этого неофита в будущем породило цепь событий в прошлом, предотвращающих его рождение?!
- Не в прошлом, а – настоящем. Во всяком случае – МОЁМ настоящем. И это не вопрос «терминологии».
- Видишь ли, опыт обычной «человеческой» логики, «доступной моему пониманию», подсказывает, что действия «фигурантов» в НАСТОЯЩЕМ предопределяют последствия в БУДУЩЕМ, а не наоборот.
- Твой, «достойный всяческого уважения», опыт отражает лишь один из возможных вариантов, но далеко не единственный. На самом деле, ВРЕМЯ нелинейно, что и является предметом изучения нашего института – Института Времени. Но ты упускаешь нечто, гораздо более важное – вариантов развития событий, предотвращающих его рождение, несть числа. Убийство – это патология.
- Но, может быть, это лишь проекция в настоящее твоих действий в будущем?
- Ты быстро учишься. Но и мои «действия в будущем» были однозначно предопределены ситуацией. Это была не просто самооборона. Поступи я иначе – это было бы САМОУБИЙСТВО, то есть – воздействие абсолютно деструктивное, противоречащее базовым постулатам всего живого – СВЯТОТАТСТВО!
- Ну что ж, ты практически раскрыл дело. – Усмехнулся Натан. – Как бы это помягче начальству доложить, что наш главный подозреваемый сам Князь Тьмы? То есть, с доказательной базой проблем не будет, но нас могут обвинить в «конфликте интересов»!
- Зря ёрничаешь: «В каждой шутке есть доля шутки». Особенно в твоей. С этого момента целью твоего, а точнее – нашего, расследования является не передача дела в суд (что в данных обстоятельствах, действительно, абсурдно), а выяснение логики и тактических целей атаки (ибо «стратегическая» цель у него всегда одна), каковая замена никак не влияет на характер «следственных мероприятий»: кто, когда, что общего, социальный анамнез и так далее. Отличительной особенностью станет лишь то, что «облако» учитываемых фактов и факторов будет включать магическую составляющую, ответственность за которую беру на себя я. Обязуюсь быть симметрично честным.
- Что значит «симметрично»?
- Ровно настолько, насколько будешь честен ты. Смотри, наш союз обусловлен не дружбой или взаимным уважением, а мотивом гораздо более сильным – общностью целей. И пока это так, нам нет смысла что-либо скрывать друг от друга.
- Твоё «пока» звучит довольно цинично.
- Не напрашивайся на комплименты. Ты знаешь, что я всегда искренне и честно, ещё с армии, восхищался твоим профессионализмом, что, учитывая характер профессии, включает не только «сыскной» талант, но и верность долгу. Но то, что нам предстоит создаёт совершенно иную «систему аксиом», в том числе – нравственных. И ты, и я – мы оба должны об этом помнить. Хотя бы, ради собственной безопасности.
Бар наполнился ощущением движения, создаваемым группой вошедших студентов, возглавляемых (что было странно) преподавателем, спортивного вида, лет сорока, человеком, окружённым ореолом вербального восхищения, воплощённого многократно, как эхо, повторенным «Профессор», в белом шуме большой студенческой компании. Администрация учебного сектора института демонстративно-терпимо относилась к тому, что преподаватели могли выбирать местом проведения занятий самые экзотические «локации», хотя, конечно, паб несколько нарушал пределы этой терпимости. Борис рассеяно скользил взглядом по лицам молодых людей. Внимание его привлёк рослый темноволосый юноша. Россыпь едва заметных веснушек у основания переносицы придавала его лицу обаяние, почти детской, наивности, когда вдруг что-то пронзительное возникло в его глазах: по лицу юноши пробежала тень, на мгновение придав его чертам нечто «крысиное». Заказав всем по чашке чая, преподаватель, наконец, занял место во главе стола, вокруг которого разместились студенты, когда к ним подошёл Борис.
- Меня зовут Борис Готлиб. – Представился он. – Надеюсь, вы обо мне слышали. – Нестройный хор голосов подтвердил его «надежду». – Я бы хотел сфотографироваться в кругу столь обнадёживающе-обаятельной компании. Вы не против? – Обратился он к преподавателю.
- Да нет. – Растерянно подтвердил тот.
- Вот и славно! Это не займёт много времени. – Продолжил Борис, располагаясь рядом с, отмеченным им, студентом. – Натан! – Обратился он к своему спутнику. – Тебя не затруднит?..
Натан молча несколько раз «щёлкнул» фотокамерой мобильника так, чтобы запечатлеть всех участников этой необычной мизансцены, включая преподавателя.
- Что это было?! – Спросил Натан, когда они вернулись за свой столик.
- Покажи фото. Обрати внимание на него. – Борис указал мизинцем на давешнего студента, когда Натан раскрыл галерею последних фотографий. – И на него! – Указал он на преподавателя. – Начни с этого. И как они связаны (а они связаны!) с твоими телами. А мне надо посоветоваться с СЕМЬЁЙ …
* * *
Большой Семейный Совет собрался в просторном, с гулкой акустикой и естественным кондиционированием, зале, образуемом сводами одной из Кумранских пещер, надёжно укрытой от посторонних взглядов. Во 2-м веке нашей эры она служила одним из тайных укрытий легендарного Бар-Кохбы. Открыл её заново Яир несколько лет назад, используя исключительно свои дедуктивные способности и, по общему согласию, они не спешили делиться своим открытием с Управлением Древностей. Семья собралась в расширенном, то есть, полном, составе. Это «улыбнуло» Бориса фразой из одного романа замечательных фантастов второй половины 20-го века, которых он очень любил, братьев Стругацких: «Явилась Тройка. В полном составе. Все четверо…» . Все разместились вокруг большого круглого стола с массивным каменным основанием в центре, на котором была укреплена искусно обработанная деревянная столешница, разделённая на тринадцать секторов. «Новенькие» – Ли, Оскар и Аснат чувствовали себя несколько неуютно. В раструбе 13-го сектора расположился Мастер Николас.
- Вас 12! – Удивлённо воскликнул Николас, оглядывая собравшихся. – Как Колен Израилевых!
- 13! – С непроницаемым лицом ответил Борис, любивший удивлять непосвящённых неожиданностью этого парадокса. – Колен Израилевых было 13. 12 сыновей было у патриарха Иакова, он же Израиль, что значит «Боровшийся с Богом». Но Иосиф Великолепный, через своих сыновей, Эфраима и Менашшэ, дал начало ДВУМ Коленам. И это не случайно: Земля Обетованная должна была быть разделена на 12 наделов, но сыны Колена Левия не могли иметь надела земельного, ибо их наделом было Служение в Храме. НАС 13! Семья Большого Круглого Стола ИСПОЛНИЛАСЬ! И это имеет самое непосредственное отношение к цели нашего Собрания…
Продолжение следует
http://proza.ru/2022/06/20/1548