Этюд в благородных тонах
или
Как закрыть ящик Пандоры?
"Гугеноты", опера Мейербера, новая сцена Мариинского театра, 2 марта 2024 года
Второй просмотр грандиозного премьерного спектакля "Гугеноты" в Мариинском театре был не менее интересен, чем первый! Это и анализ и смакование деталей декораций и сценографии, и разглядывание многообразия костюмов и удивительных прекрасных гобеленов на задниках сцены, и наблюдение за трарсформациями исчадий ада - горгулий - по ходу действия, и расшифровка символического значения использованных цветов и элементов декора. Словом, эстетическое наслаждение визуальной роскошью постановки.
Но, в первую очередь, повторное знакомство с премьерным спектаклем означает восхищение новым составом исполнителей и одновременно - оперной труппой Мариинского театра, которая может выставить публике несколько превосходных составов солистов в сложнейшей белькантовой опере, каковой и являются "Гугеноты"!
В этот раз это были:
Рауль де Нанжи – Александр Михайлов.
Граф де Невер - Егор Чубаков.
Валентина – Ирина Чурилова.
Маргарита Валуа – Антонина Весенина.
Марсель – Яков Стрижак.
Урбан – Дарья Росицкая.
Граф де Сен-Бри – Михаил Петренко.
Изящно и очень красиво прозвучала партия Маргариты Валуа у Антонины Весениной. Ее легкое подвижное аккуратные колоратурное сопрано парило над затихшим в восхищении зрительным залом, где не было свободных мест. Звучный мягкий баритон Егора Чубакова отлично вписывался в общую вокальную картину в партии графа де Невера. Прекрасным получился старый слуга Марсель у Якова Стрижака. Красивый лирический бас певца оживил обычно довольно монотонную роль рьяного фанатика. Он создал запоминающийся вокальный образ старого вояки-гугенота. Паж-озорник Урбан в исполнении Дарьи Росицкой был очарователен и вокально безупречен. Этот персонаж невольно воскрешал в памяти другой образ - Оскара из "Бала-маскарада" Верди, явно навеянного гению оперы его выдающимся предшественником Мейербером. Элегантен и благороден был Рауль Александра Михайлова. Присущая певцу музыкальность и вокальная аккуратность позволили зрителям услышать яркую мелодичность его партии со всеми нюансами и непростыми украшениями. Ирина Чурилова, которая в первом премьерном спектакле пела партию Валентины, порадовала и в этот раз сочным звучанием своего сопрано и трогательным характером своей героини. Мощный бас Михаила Петренко восхитил в энергичной заговорщической арии своего персожа графа де Сен-Бри. Мило прозвучал веселый дуэт молодых цыганок в исполнении Киры Логиновой и Елены Горло. Все это эффектно дополнили сначала цыганские танцы, а потом и небольшой танцевальный дивертисмент на площади. Довершал вокальную картину хор, ведь в опере он участвует как особый персонаж. И слушать эти хоры - отдельное удовольствие. То мощные, то изящные, как французская мода, иногда с причудливыми ритмами, порой, грозные и воинственные, они поражали слух и воображение.
И вновь четыре с половины часа пролетели незаметно. Роскошное пение в роскошной опере с роскошной музыкой, превращенной в роскошный во всех отношениях спектакль в роскошных декорациях и роскошных костюмах! Получается роскошное театральное действо в шестой степени! Редкий театр может похвастаться таким удивительным достижением!
Грандиозная музыка Мейербера в очередной раз завораживала и увлекала, благодаря оркестру под управлением маэстро Валерия Гергиева. И тут тоже не обошлось без маленьких открытий. Высветилась явная музыкальная преемственность - Ратаплан, военный хор под барабан который в "Гугенотах" у Мейербера проходит музыкальным эпизодом, а позже, у Верди, становится грандиозным музыкальным номером в опере "Сила судьбы". Такая переданная музыкальная эстафета!
Открылась мне до некоторой степени и цветовая семантики костюмов, которую я не заметила в прошлый раз на премьере: в золотые одежды облачены католики, в серебряные - гугеноты и сочувствующие (Валентина и ее муж граф де Невер). А те из главных героев, кому в финале суждено умереть, в последнем действии отмечены черными платьями и сюртуками.
С интересом разглядывала огромные гобелены с воинственными сюжетами из французской жизни.
Вновь восхитила символика образов и деталей. Разрастающееся зло, ненависть и насилие, воплотившиеся, по воле режиссера, в деморических горгулий. Поначалу - как забавный элемент интерьера в замке любителя веселых компаний и винных возлияний графа де Невера, потом - как грозная скрытая сила в покоях куртуазной королевы Маргариты Валуа, сестры Карла IX, мечтающей браком родовитого протестанта Рауля и Валентины, дочери воинственного католика графа де Сен-Бри губернатора Лувра, примирить враждующих католиков и гугенотов. А по мере разрастания католического заговора, зреющего решения одних христиан устроить резню других, горнульи множатся, растут, а в Варфоломеевскую ночь главный демон оживает, расправляет крылья и властно заявляет о своей победе над всеми. Как легко все-таки стравить людей! И не только на религиозной почве, когда спор состоит в том, во что верить, в изначально дарованное спасение через веру в Бога, как считали протестанты-кальвинисты, названные во Франции гугенотами, или в силу ниспосланной Богом благодати и добрых дел, которыми можно добиться этого спасения в загробной жизни.
Вообще, история этой религиозной войны во Франции, и прежде всего Варфоломеевской ночи, всегда поражала воображение. Прямо какое-то библейское "избиение младенцев", только тут инаковерцев, еретиков, с точки зрения правоверных католиков! Знатные католики "пометили" "своих" особым знаком, в опере - белым шарфом, завязанным на рукаве, устроили засады по всему городу, договорились начать резню в полночь, когда все сидят, запершись, по домам, чего требовал в Париже комендантский час. Договорились о сигнале к началу погрома - ударах колокола. Но выпустить злые силы легко, обуздать трудно - хотели истребить гугенотскую верхушку, в итогу обе стороны перебили по разным подсчетам от 5000 до 30000 человек. Погром длился около недели. Вошедшая во вкус католическая чернь убивала всех без разбора, целыми семьями, не щадя ни детей, ни стариков, ни женщин. Под шумок, кто хотел, свел счеты со своими недругами, избавились от кредиторов, надоевших жен, нежелательных соседей. Глядя на все это в спектакле, с сожалением понимаешь, что история никого ничему не учит, разрушительные силы в человеке сильны и их легко возбудить, надо лишь немного поработать в нужном направлении - здесь в ход идут и религия, и национализм, и расизм, пытаются всколыхнуть зависть и жадность. И все удается. Особенно, если за разжигание страстей берутся правители или властители дум. И дело в шляпе! Ящик Пандопы открыт! И закрыть его стоит огромных усилий! Даже, когда законом, как сейчас, запрещено сеять религиозную, национальную, расовую и социальную рознь. И конца и края не видно этим распрям, когда целые народы упорно наступают на одни и те же грабли, покладываемые им умелыми искусителями!
А сам спекталь Мариинского театра снова вызвал сильные чувства, граничащие с эйфорией, породил массу размышлений и стойкое желание еще раз все увидеть и услышать, благо все предложенные составы исполнителей прекрасны.